заступил на высший государственный пост, ему довелось побывать в ситуации,
аналогичной той, в которой оказался сейчас Элвис П.Борэкс. Поставленный в
результате интриг своих недругов перед необходимостью драться на дуэли
точно с таким же противником, с каким предстояло сразиться Борэксу, и
понимая крайне возбужденное состояние, в котором тот находится, Джексон
решил предоставить противнику возможность выстрелить первым. Когда ко
всеобщему удивлению тот промахнулся и настала очередь стрелять Джексону,
будущий президент США всласть распорядился тем неограниченным временем,
которым теперь располагал. Он спокойно навел свой пистолет на
побледневшего и взмокшего от страха соперника и целился с особой
тщательностью добрых секунд двадцать-тридцать. Затем выстрелил и убил
противника. Вот он, выигрышный лотерейный билет, решил Борэкс. Как и
Джексон, он позволит Мибсу выстрелить первым. А затем, подобно Джексону,
неторопливо и безжалостно... К несчастью как для истории, так и для
Борэкса, первый выстрел оказался единственным, произведенным на этой
дуэли. Мибс не промахнулся, хотя и жаловался впоследствии - со
свойственной ему взыскательностью даже по отношению к самому себе, - что
несовершенство системы прицеливания допотопного дуэльного пистолета как
раз-то и стало той причиной, почему посланная из него пуля отклонилась
вниз от точки прицеливания на добрых пять дюймов. Пуля прошила правую щеку
конгрессмена, который, оказавшись не в силах смотреть смерти прямо в
глаза, непроизвольно повернул голову в сторону, и вышла через левую. А
затем вонзилась в ствол клена в пяти метрах за спиной у Борэкса, откуда
впоследствии была извлечена и выставлена на всеобщее обозрение в
Смитсонианском институте. Дерево, вошедшее в историю под названием
"дуэльного клена", еще в течение многих лет было главной
достопримечательностью края, который стал излюбленным местом проведения
пикников и покрылся густой сетью мотелей. Однако уже в первом десятилетии
следующего века этот клен был с корнем извлечен из земли при прокладке
скоростной автотрассы, соединявшей Скенектади, штат Нью-Йорк, с новым
международным аэропортом в Бангоре, штат Вермонт. Пересаженное с
грандиозной помпой в землю Вашингтона, федеральный округ Колумбия, оно
всего лишь через несколько пролетевших как один миг месяцев приказало
долго жить, не выдержав субтропического зноя столицы. Раненого Борэкса тут
же отнесли в полевой армейский госпиталь, развернутый поблизости на случай
именно такой необходимости. Пока над ним хлопотали врачи, главный
распорядитель его предвыборной кампании, политический деятель, широко
прославившийся своей невозмутимостью и проницательностью в самых
стрессовых ситуациях, вышел из палатки и приказал выставить вооруженных
часовых перед входом в нее. Поскольку бюллетени о состоянии Борэкса,
публиковавшиеся в течение нескольких следующих дней, заверяли, что нет
особых оснований для беспокойства за жизнь и здоровье Борэкса, но страдали
обилием туманных фраз и недомолвок, народ не знал, что и думать. Было ясно
только одно - жить Борэкс будет.
подвергавшихся тщательному анализу виднейшими обозревателями Вашингтона,
Голливуда и Бродвея. В самом ли деле Мибс применил пулю "дум-дум"? Был ли
кончик ее отравлен очень редким южноамериканским ядом? На самом деле мать
кандидата в президенты совершила такое далекое путешествие из своего
уютного домика в Окербочер Свэмпе, штат Флорида, аж до самого Нью-Йорка и
с поистине тигриной яростью набросилась на Старину Шепа в редакции
"Волосатой груди", исцарапав ему лицо ногтями и едва не выколов глаза, а
потом еще, искусав и искромсав щеки и шею металлическими вставными
челюстями? Действительно ли имела место тайная церемония, на которой
десять региональных лидеров мужчинизма обступили со всех сторон Шепарда Л.
Мибса и стали свидетелями того, как Генри Дорсблад сломал шпагу и сигару
Мибса о свое колено, резким ударом ладони сплюснул в лепешку котелок Мибса
и торжественно оторвал гульфик от его брюк? Всем было хорошо известно, что
тело молодого конгрессмена было столь тщательно обмерено и
сфотографировано перед дуэлью, что изготовление протезов вместо выбитых
пулей трех или четырех коренных зубов было, в общем-то, плевым делом. Но
возможно ли протезирование языка? И вообще, удастся ли с помощью
пластической операции восстановить такие пухлые юношеские щеки и такую
лучезарную улыбку?
была состояться вечером перед днем выборов. Миссис Странт, как истинная
леди, предложила отменить ее. Штаб-квартира Борэкса отвергла ее
предложение: традицию нельзя нарушать ни в коем случае. Матч состоится при
любой погоде.
территории Соединенных Штатов, включая даже ставшие музейной редкостью
черно-белые. С кроватей подняли детей, медперсонал больниц освободили от
ежевечерних обходов, даже поснимали часовых с отдаленных постов, где не
было телевизоров.
предвыборные тезисы в дружественной манере, то и дело обворожительно
улыбаясь, и представила на суд зрителей идеалы мужчинизма в простой, но
изготовленной с особой любовью упаковке, словно рождественский подарок для
членов своей семьи.
слова и только, с грустью взирая на телезрителей выразительными,
подернутыми влагой глазами, показал на круглую рану диаметром в полдюйма
на правой щеке. Затем медленно повернулся к объективу телекамеры другой
щекой. На ней тоже была рана. Сокрушенно покачав головой, он поднял со
стола большую фотографию своей матери в искусно отделанной серебряной
рамке. Из глаза его при этом выкатилась чудовищных размеров слеза и
расплескалась по фотографии.
профессиональным политиком или специалистом по изучению общественного
мнения, чтобы предсказать исход выборов. Миссис Странт еще задолго до
вечера поздравила в день выборов своего соперника с заслуженной победой. В
каждом штате мужчинизм и его последователи были буквально сметены взрывом
всенародного волеизъявления. На улицах повсюду валялись груды выброшенных
на свалку мужских котелков и женских турнюров. Закурить где-нибудь сигару
было равносильно самоубийству. Подобно Аарону Барру, Шепард Л.Мибс сбежал
в Англию, где опубликовал мемуары, женился на дочери одного из графов и
прижил с нею пятерых детей. Старший из его сыновей, биолог, стал даже
довольно известен как изобретатель лекарства, предотвращающего судороги
икроножной мышцы спортсменов - того самого заболевания, что некогда
угрожало гибелью французской промышленности, поставлявшей гурманам всего
земного шара мороженые лягушачьи лапки. Поллиглоу тщательно избегал любых
контактов с общественностью до самой своей смерти. Он был похоронен, в
соответствии с завещанием, в огромном гульфике. Похороны его послужили
поводом для появления во многих газетах пространных и богато
иллюстрированных статей о возникновении, расцвете и падении движения,
которое он основал. А Генри Дорсблад исчез еще до того, как сметающая все
на своем пути лавина разъяренных женщин учинила погром штаб-квартиры
мужчинистского движения. Его тело не было найдено среди обломков мебели,
что дало пищу для возникновения множества легенд. Кое-кто утверждал, что
он был заколот остриями бесчисленного количества зонтиков, к которым
прибегли в качестве орудия своего гнева взбешенные американские поборницы
святости брака и материнства. Другие говорили, что он спасся бегством,
переодевшись уборщицей, и когда-нибудь еще вернется, чтобы вновь повести
за собой толпы воспрявших духом почитателей котелка и сигары. Элвис
П.Борэкс, как известно любому школьнику, отсидел в Белом Доме два срока и
был самым молчаливым президентом после Келвина Кулиджа. По окончании
исполнения обязанностей президента он бросил политику и занялся оптовой
продажей цветов в Майами.
существовало. Если сбросить со счета компании подвыпивших мужчин, которые
к концу пирушек с ностальгической грустью запевают порой старинные песни и
обмениваются друг с другом лозунгами в духе былых героических времен, то
можно сказать, что в настоящее время осталось ничтожно мало следов той
потрясающей воображение судороги, которая когда-то свела общественный
организм. Одним из таких следов является гульфик.
мужского наряда. При движении он ритмически раскачивается, напоминая
многим женщинам строгий указующий перст, предупреждающий о том, до какой
последней черты можно отталкивать от себя мужчин - и ни на йоту дальше! А
для мужчин гульфик и сейчас все еще остается знаменем, правда, знаменем,
скорее всего, перемирия, но тем не менее развевающимся в той войне,
которая продолжается и сейчас и будет продолжаться во веки веков.
Василенко Иван
Никитин Юрий
Махров Алексей
Каменистый Артем
Суворов Виктор
Шилова Юлия