чтобы овладеть Землей?
через несколько лет. Не знаю, много ли времени у вас осталось.
никитийского идеал-социализма. Теперь я знал имя виновного. Все это
организовано разведкой ОМП. Но все равно мне казалось это невозможным.
Искусственному разуму запрещено законом ввязываться в человеческие войны.
ИР всегда оставались политически нейтральными, их наша политика не
интересовала. Их мозг занят совершенно другими проблемами. И я не мог
понять, что заставило их вмешаться, идти на такой риск.
голова. Она говорит о свободе. Некоторые ИР готовы продать свободу Земли
ради собственной свободы. Прекрасный обмен - ценность на ценность. Если бы
я так эмоционально не относился к своей свободе, я бы рассмеялся.
разведке. Я их знаю. И мне никогда от них не уйти.
мгновений тяжело дышала, и мне потребовалось какое-то время, чтобы понять,
что она уснула. Я погладил ее волосы и подумал, что она имела в виду -
одна из них? Одна из тех, кто убивает Флако по всему миру? Одна из тех,
кто превращает свободу в товар? Что я вообще о ней знаю? Она рыжеволосая
женщина на морском берегу. Женщина с быстрым властным голосом, как у жены
социалистического диктатора. Ей нравится запах роз. Она бежала, потому что
боится заключения в машине, и однако она весь мир превратила в тюрьму для
других. Разве не справедливо было бы выдать ее? Или задушить? Я с самого
начала подозревал, что пожалею о том, что согласился помочь ей. Может,
отвезти ее в больницу, сообщить властям, позволить убить ее?
сказала: "Все пошло плохо, очень плохо", но большую часть того, что она
говорила, я не понимал. Я думал о том, как они устанавливают контроль. ИР
управляют передачей информации - торговые курсы, предсказания погоды,
банковские счета - и связью. Они следят за всеми вооружениями. Им нетрудно
уничтожить мир просто неверной передачей информации, целые государства
обанкротятся, погибнут все товары. Такой большой ущерб наносит просто
некомпетентность и неумелость. А какой нанесет саботаж?
не знаю, каким было ее настоящее тело. Женщина с таким худым телом должна
быть робкой. Она сама знает боль и должна испытывать сочувствие к другим.
Что я знаю об этой женщине? И как бы в ответ она неожиданно воскликнула
по-английски:
рефуджиада.
на плантации. Впрочем, для этого придется ждать ночи. Я пошел на кухню за
пивом и услышал звук за задней дверью. Выглянул в окно: на заднем крыльце
стояла мисочка с молоком, которую Тамара или Флако поставили для
серо-белого котенка. Котенок тоже был на крыльце, он играл
темно-коричневым клубком - тарантулом, подобравшим лапы под брюхо. Котенок
толкал тарантула, ударял его о заднюю дверь, потом поднял голову, увидел
меня и убежал.
мгновений у меня в голове прозвучал вызов комлинка. Я включился,
послышался голос Джафари. По-прежнему без всякой интонации он спросил:
была так полна разрядов, что я его почти не слышал. Он пропускал сигнал
через фильтры, чтобы его нельзя было проследить.
вступайте в связь по комлинку. Разведка может засечь ваш сигнал. Скажите
Тамил, что разведка посадила меня на контур. Я больше ничего не могу для
нее сделать. Если ее поймают, ее убьют. Скажите, что я любил ее. Скажите,
что мне жаль. - И Джафари отключился.
Взял свою медицинскую сумку и выбросил то, что не понадобится. По радио
исполняли "Кольца Сатурна в до минор" Ветинни, но передача прекратилась. В
доме воцарилась тишина.
По-моему, я не оставлял дверь открытой. Спустился вниз и взял ружье. По
радио начали передавать "Полет валькирий" Вагнера. Я прокрался по лестнице
и выстрелил. На лестнице, спиной к стене, стоял Эйриш, раскрыв рот, держа
в руках короткий дробовик. Он сказал: "Материн тра..." и выстрелил в тот
момент, как моим выстрелом ему разворотило живот.
проскочить мимо. Я услышал, как Эйриш упал на пол. Тамара открыла дверь
спальни и выглянула. Лицо ее было бледно, она с трудом держалась на ногах.
Я знаком велел ей вернуться в спальню и посмотрел на лестницу.
света упало на сожженную плоть его живота. Я двинулся к нему, и он одним
гибким движением вскочил, держа дробовик.
тела, зная, что другой возможности у меня не будет. Удар пришелся ему в
подбородок, и я скорее почувствовал, чем услышал, как хрустнула его шея.
Его ружье выстрелило в потолок, а он сам покатился по лестнице. Я тоже
упал и покатился вслед за ним.
но мышцы его оставались расслабленными, хотя дробовик он по-прежнему
держал в руке.
ногой откинул дробовик.
сумка стояла на столе за мной, я достал маску, наложил ему на лицо,
включил подачу флуотана, потом осмотрел его раны. На левой руке сгорели
три пальца, и в животе была рана, которая почти выпустила его
внутренности. Рана была такой горячей, что в инфракрасном свете выглядела
как расплавленная плазма. Поэтому я не видел, поражены ли жизненно важные
органы. Меня поразило, как все легко произошло. Во рту у меня было словно
полно ваты, сердце билось учащенно. Тамара сказала, что я не смогу убить
Эйриша, и я боялся, зная, что в следующий раз так легко не получится.
Потом пошел в спальню, чтобы взять Тамару и отвести ее на плантации.
раскачивалась взад и вперед. На лице маска. Она включилась в монитор,
упивалась сновидением - не как профессионал, как наркоман. И продолжала
говорить: "Я хочу уйти. Я хочу уйти. Я хочу уйти..." По лицу ее катились
капли пота, а само лицо оставалось совершенно бесцветным.
не почувствовав того, что я сделал. Я откинул ее маску. Глаза закатились,
так что видны только белки. Она продолжала бормотать, стиснув зубы. Ушла
глубоко в себя. В кататонии.
Я услышал звук, словно кто-то со свистом пропускает воздух сквозь зубы,
поднял голову и увидел призрачных чаек с человеческими головами, это они
шипели сквозь зубы.
поднимаются темные морские существа. Потом отправила их в небытие.
Крикнула что-то в море, но ветер отнес ее слова. Берег почернел от
скорпионов, которые ползали по влажному песку и прятались в водорослях.
Мертвый бык, теперь раздувшийся, стоял на отмели, тряс своей сгнившей
плотью, ревел от боли. Волны набегали на него, и его мошонка и пенис
всплывали, потом волна отходила, и они снова повисали, с них капала вода.
рев волн и свист чаек заглушили мои слова, поэтому я двинулся к ней,
наклоняясь на жгучем ветру, пробираясь между большими черными скорпионами.
Один из них ужалил меня в ногу, и мне показалось, что к ноге прижали
раскаленное железо. Я прошел еще несколько шагов, и меня ужалили в другую
ногу, поэтому я побежал, не обращая внимания на укусы.
огромные волны. Я добежал до Тамил. Она кричала в пустой воздух:
продолжал дуть, мир ее начал успокаиваться.
мне. Он сказал, что не может тебе помочь. Нам нужно уходить.
замычал бык. Тамил посмотрела мне в глаза и сквозь сжатые губы произнесла:
- Я умираю!
Шломо Вульф
Лукьяненко Сергей
Лондон Джек
Суворов Виктор
Шилова Юлия
Сертаков Виталий