Чтение 10–й страницы книги ~Драконы Зимней Ночи~

воительницы более не тревожило в его душе болезненную струну. Теперь его
кровь закипала от иного имени, а руки искали предлога прикоснуться совсем
к другой. К Лоране, которая всего несколько месяцев тому назад была для
него глупенькой, избалованной маленькой девочкой. И вызывала у него лишь
раздражение.

А теперь, похоже, было слишком поздно.

Заворачивая за угол, он оглянулся еще раз, надеясь подать ей
какой-нибудь знак. Пусть она поймет, что он вел себя как дурак, что он...

Но занавески на окошке были уже плотно задернуты.

5. ПОТАСОВКА. ИСЧЕЗНОВЕНИЕ ТАСА. ЭЛЬХАНА ЗВЕЗДНЫЙ ВЕТЕР

- Гнусный рыцарь!..

Камень ударил Стурма в плечо, и Стурм вздрогнул, хотя камень,
отскочивший от доспехов, никак не мог причинить ему боль. Танис посмотрел
на его бледное лицо и дрожащие усы и понял - такой боли рыцарю не могло бы
причинить никакое оружие.

Толпа, сопровождавшая спутников, росла по мере того, как их уводили
все дальше, а весть о пленных "злоумышленниках" распространялась по
городу. Стурм шагал с подчеркнутым достоинством, высоко неся голову и не
обращая внимания ни на оскорбления, ни на насмешки. Стражники время от
времени теснили толпу, но без особого рвения, и зеваки прекрасно это
чувствовали. Все чаще в друзей летели камни и разная дрянь, так что вскоре
все они были покрыты синяками, кровоточащими ссадинами и грязью.

Танис знал - Стурм нипочем не унизится до того, чтобы давать отпор
подобному сброду. Зато Флинта ему приходилось удерживать силой. Больше
всего Танис боялся, как бы разъяренный гном не проскочил мимо стражи да не
начал проламывать головы.

Занятый Флинтом, он совершенно забыл про Тассельхофа.

Тут надобно пояснить, что, помимо определенной непочтительности в
отношении чужой собственности, кендерам присуща и другая черта, по мнению
соседей, ни в коей мере их не украшающая. А именно: кендеры в совершенстве
владеют богатейшими запасами язвительных шпилек, колкостей и дразнилок.
Считается даже, что именно в силу этого необычного таланта малорослому
народу и удалось выжить в мире, кишевшем разбойниками, троллями и
хобгоблинами. Искусство дразнить - это искусство доводить врага до такого
градуса ярости, когда он делается неспособен к осмысленным действиям,
теряет голову и начинает делать глупости. Так вот, Тас был величайшим
докой по этой части, хотя, путешествуя в обществе друзей-воителей, он
редко применял на практике свое мастерство.

Зато какой замечательный случай представился ему теперь!..

Он начал отвечать на оскорбления, пустив в ход весь свой немалый
талант.

Танис слишком поздно осознал, что происходило. Он попытался заставить
его замолчать, но безуспешно. Их вели друг за дружкой, и Тас шел первым,
полуэльф же - последним. Так что заткнуть рот кендеру у него не было ни
малейшей возможности.

Тас полагал, что примитивные выражения типа "гнусный рыцарь" и
"эльфийский ублюдок" не требовали ни ума, ни воображения. И он решил
продемонстрировать собравшимся все глубины и богатства великого и могучего
Общего языка. И он принялся сыпать сущими шедеврами изобретательности и
остроумия. Каждое его высказывание попадало точно в цель. Кендер выдавал
их с очаровательно-невинным видом, и тем ядовитее они жалили,

- Эй, ты! Это у тебя нос или просто чирей такой? А кто там по тебе
скачет - простые блохи или ученые? А твоя мама не из овражных, случаем,
гномов?..

И это было только начало. События катились подобно снежному кому с
горы.

Стражники встревоженно поглядывали на бушующую толпу, а старшина
отдал приказ прибавить шагу. Задуманное им триумфальное шествие с
демонстрацией захваченных трофеев грозило превратиться во всеобщую
потасовку.

- Заткните пасть кендеру! - приказал он в ярости.

Танис отчаянно пытался добраться до Тассельхофа, но напиравшая толпа
и стражники, старавшиеся ее удержать, мешали ему пробиться вперед.
Гилтанаса сбили с ног. Стурм склонился над эльфом, пытаясь его защитить.
Флинт лягался и сплеча орудовал кулаками. Танис почти дотянулся до
Тассельхофа, но тухлый помидор, попавший в лицо, на миг его ослепил.

- Эй, старшина, ты, верно, не умеешь как следует обращаться со
свистком! Воткни его себе в...

Куда именно, Тассельхоф так и не договорил. Чья-то сильная рука
выдернула маленького кендера из свалки, точно морковку из грядки. Широкая
ладонь зажала ему рот, а еще две пары рук перехватили отчаянно брыкавшиеся
ноги. Потом на голову ему натянули мешок, и Тас почувствовал, что его
куда-то несут.

Кое-как проморгавшись и вытерев с лица жгучий помидорный сок, Танис
услыхал топот и новые крики. Толпа еще раз взорвалась воплями и смешками,
но потом побежала, рассеиваясь на ходу. Обретя наконец способность видеть,
полуэльф первым долгом оглядел друзей - все ли целы. Стурм уже поставил
Гилтанаса на ноги и вытирал эльфу рассеченный лоб. Флинт заковыристо
ругался, вычесывая клочья капусты из бороды.

- Где кендер, чтоб ему? - в ярости вопрошал гном. - Да я его сейчас
своими руками... - Он осекся, озираясь вокруг. - Я спрашиваю, где
паршивец?.. Тас! Тас!..

- Тихо, - зашикал Танис, сообразив, что кендеру удалось сбежать.

- Уж этот мне дерьмец-недоросток!.. - побагровел гном. - Превратил
нас в ходячие помойки, а сам удрал, как...

- Да тихо же ты! - Танис обжег его яростным взглядом.

Флинт поперхнулся и замолчал.

Старшина торопливо ввел пленников в Зал Справедливости. И только там,
в безопасности, под сводами мрачно-уродливого кирпичного здания, до него
дошло, что одного не хватало.

- Пойти поискать его, начальник? - обратился к нему стражник.

Старшина подумал немного и сердито мотнул головой.

- Только зря время потратим, - сказал он разочарованно. - Искать
кендера, который не хочет, чтобы его нашли!.. Нет, тут уж лиши пропало. К
тому же самые важные птицы все еще у нас. Подождите-ка здесь, а я извещу
Совет!

И он скрылся за простой деревянной дверью, оставив спутников и стражу
дожидаться его возвращения в полутемной, дурно пахнувшей прихожей. В углу,
прямо на полу, спал какой-то вдребезги пьяный лудильщик. Стражники,
чертыхаясь, стряхивали с форменных камзолов тыквенную кожуру, морковную
ботву и иной мусор. Гилтанас пытался остановить кровь, стекавшую по лицу.
Стурм пробовал отчистить свой плащ.

Вернувшийся старшина махнул рукой из двери:

- Ведите их сюда!

Подталкивая черенками копий, стражники повели их вперед, и Танису
удалось пристроиться к Стурму.

- Как ты думаешь, с кем нам придется иметь дело? - прошептал он.

- Если город все еще возглавляет Правитель - считай, что нам повезло,
- тихо ответил Стурм. - Тарсийские Правители с давних пор пользуются
репутацией праведных и честных судей... - И он передернул плечами: - К
тому же что, собственно, можно поставить нам в вину? Мы же ничего дурного
не совершили. Ну, выпроводят из города с вооруженным эскортом...

Танис с сомнением покачал головой, переступая порог зала суда... Ему
понадобилось некоторое время, чтобы глаза привыкли к потемкам изрядно
загаженного зала, где пахло еще почище, чем в прихожей. Недаром двое
членов тарсийского Совета то и дело подносили к носу апельсины, утыканные
почками гвоздики...

Всего же их было шестеро, и они сидели на скамье, установленной на
возвышении, по трое справа и слева от Правителя, чье высокое кресло стояло
посередине. Когда ввели задержанных. Правитель поднял глаза. При виде
Стурма его брови так и взлетели, и Танису показалось, что его лицо
несколько смягчилось. Правитель даже кивнул рыцарю, вежливо здороваясь с
ним, и в душе Таниса шевельнулась надежда. Спутники прошли вперед и
выстроились перед судейской скамьей. Стульев для таких, как они,
предусмотрено не было: просители и арестанты стоя обращались к Совету.

- В чем обвиняются эти люди? - спросил Правитель.

Старшина зло глянул на друзей.

- Затеяли потасовку, государь, - сказал он.

- Затеяли! Потасовку!! - взорвался Флинт. - Ничего мы не затевали!..
Если хотите знать, во всем виноват этот безмозг...

Тут из густой тени появился некто в долгополом балахоне и зашептал
что-то на ухо Правителю. Никто из друзей не заметил этой личности, когда
их вводили в зал, и обратили на нее внимание только теперь.

Флинт закашлялся и умолк, метнув на Таниса угрюмый, значительный
взгляд из-под густых белых бровей. И покачал головой, ссутулив плечи.
Танис только устало вздохнул. Гилтанас неверной рукой вытер окровавленный
лоб: тонкое лицо эльфа побелело от ненависти. И лишь Стурм сохранял
внешнее спокойствие, разглядывая жуткие, получеловеческие, полузмеиные
черты драконида.

После того, как ушли стражники, оставшиеся в гостинице еще битый час
сидели все вместе в комнате Элистана. Карамон с обнаженным мечом стоял
возле двери, а Речной Ветер наблюдал за окном. Издали слышался шум и
выкрики сбежавшейся толпы; друзья переглядывались, терзаемые беспокойством
и страхом. Потом шум улегся.