Чтение 10–й страницы книги ~Клинки сверкают ярко~

Маслянистые пряди, соединявшие Атласа Макинтоша с сундуком, натянулись. В реале такая прядь - это что-то неосязаемое, несуществующее, но сейчас их количество достигло предела, за которым магия превращалась в материю.

Сундук дрогнул и рывком проехал по доскам. Эльф повис над водой на прядях магии. Я сделал шаг и повалился на сундук. Голова попала внутрь бушующего облака оружейных аналогов, волосы встали дыбом, потрескивая и дымясь от магического напряжения. Я уперся в причал ногами и стал толкать сундук к реке. Это оказалось легко - вес Макинтоша помогал мне. Возле сходней сундук начал переворачиваться, сквозь слепящие пологи я увидел запрокинутое лицо эльфа. Он извивался, пытаясь забраться вверх по прядям магии. Вылезший из орбиты глаз горел рубиновым огнем. Макинтош протянул ко мне руку. Сундук перевернулся.

Я чуть не полетел в близкую воду между причалом и баржей, но удержался за сломанное ограждение. Подняв фонтан брызг, сундук и эльф исчезли в реке. Я покатился назад, вскочил, прыгнул - и наткнулся на гнома.

На гномыша. Мы упали, он что-то завизжал мне в ухо, я подхватил его и помчался дальше, а он вцепился зубами мне в запястье. На другом конце пристани я опять упал. Гномыш орал и плевался моей кровью, пытаясь встать. Удерживая его за вихрастые волосы на затылке, я перевернулся на спину и приподнял голову.

Баржа не качалась. Словно это было не плавучее сооружение, а нечто, нижней частью вросшее в дно. Хотя я знал, что здесь, у берега, глубина очень большая - океанские корабли свободно заплывали сюда.

Баржа стояла на воде.

Баржа ушла под воду.

Баржа вылетела обратно.

Но уже по частям.

Я все-таки успел заметить Червоточину. Решив, что последнее задание выполнено, она взлетела из воды и растаяла, навсегда уйдя в сумрачные просторы Патины.

Вслед за ней поднялся фонтан огня, но не слишком яркий - потому что вместе с огнем поднялась и вода. Вихрь пара, в котором растворились оружейные силуэты, ударил, казалось, до самого неба, шипение и клекот разошлись волной, их сменил грохот, когда обломки посыпались на доски пристани.

Потом упала вода. Я услышал дробный грохот, перевернулся, накрывая визжащего гномыша. Поток воды пронесся над нами в сторону города, затем обратно. Нас проволокло по доскам к реке, вода схлынула, и наступила тишина.

Я лежал не шевелясь. Гномыш что-то проворчал сквозь зубы, скинул мою руку с себя и поднялся. Некоторое время он молчал, потом стал стонать.

- Это класс! - стонал он, выпучив глаза. - Не, это класс! - В порыве чувств гномыш забарабанил кулаком по ладони и разинул рот так, что зубы засверкали на солнце. - Вот эта... это... это же настоящий Большой Прилив!

Я перевернулся и сел. Пристань сияла, будто только что отстроенная - ни тел, ни обломков, ничего. Река спокойная, чистая, небо тоже чистое, словно поток воды смыл с него всю грязь, которая там могла быть. Даже солнце светило как-то ярче.

Раздался шелест, в небе мелькнул тонкий силуэт, и между моих широко раздвинутых ног что-то с хрустом впилось в щель между досками. Гномыш отпрянул и шмякнулся задом на доски. Его глаза заблестели от слез.

- Ну, ты, жлоб! Зачем ты меня схватил? Ты мне сделал больно!!! - Растравив самого себя, он заплакал, вдруг больно пнул меня ногой под ребра, повернулся и, ссутулившись, побрел прочь, к дальнему концу пристани, где среди перевернутых потоком палаток уже происходило какое-то движение.

- Эй, подожди! - крикнул я вслед. - Я не...

Не оборачиваясь, он отмахнулся. Я взглянул на предмет у своих ног. Между досок торчали две тонкие лакированные палочки, на них обрывок материи, шафрановые пятна и разводы... Я потянул и вытащил из щели обломок веера. Рассмотрел его со всех сторон, отбросил в сторону и встал. С меня текла вода. И рука начала болеть. Скоро "заморозка" перестанет действовать, и это будет очень плохо. Надо зайти в "Облако", мамаша Лапута - дока во всяких лекарских штучках.

Ну и что мы имеем в результате? Я почти в том же положении, с которого начал: опять один, опять в Кадиллицах, опять без денег. Ищейки Микоэля Неклона никуда не делись, а до возвращения Протектора осталось совсем мало времени. Есть старая сказка про тролля, что бежал очень быстро, но при этом оставался на одном месте. Она всегда казалась мне бессмысленной, но сейчас я понял, что имелось в виду. Стоило прилагать столько усилий, чтобы ничего не получить в результате?

Я сделал шаг и остановился. Солнце слепило глаза, я приложил ладонь ко лбу. Вокруг перевернутых палаток бродили фигуры, кто-то что-то спрашивал, ему отвечали, причитала какая-то гномиха...

Трое стояли неподвижно и молча. Серые плащи, капюшоны откинуты так, что видны лысые головы с крупными родимыми пятнами между бровей.

На меня упала тень, я глянул вверх. Альфин летел уже низко и продолжал опускаться, но был еще далеко. Голова Лоскутера показалась над крылом и тут же исчезла. Быстро же он пришел в себя и добрался сюда. Все-таки эльфы - очень живучий народ.

Я глянул на ищеек, на альфина, опять на ищеек. Альфин приближался, но и они стояли недалеко.

На другой стороне пристани появилось шестеро людей с эплейскими самострелами в руках. Я прищурился - те самые, которые в Оазисе охраняли гоблина-пирата Ван Берг Дерена. Они остановились. Я опять глянул в небо. Потом снова опустил глаза и после этого уже не отводил взгляда.

Сейчас каждый за кем-нибудь наблюдал. Лоскутер глядел вниз, на охранников Дерена. Те пялились на троицу в серых плащах. Ищейки Микоэля Неклона, главного мага Протектора, не отрываясь, очень внимательно смотрели на меня.

Не отрываясь, очень внимательно я смотрел на них.

Часть вторая

ПЛОХИЕ ЭЛЬФЫ ХОДЯТ В ЧЕРНОМ

Гоблин-пират. Квест

Словно получив неслышную другим команду, ищейки одновременно повернулись и ушли. Альфин продолжал описывать круги над площадью, я стоял, глядя на охрану Ван Берг Дерена. Они пошли ко мне, альфин опустился ниже. Я пригляделся - старшего в охране звали Сэмка Маркелыч, мы были знакомы, хотя и плохо. Он приблизился, посмотрел на мою руку, на лицо и пробасил:

- Ха, отлично выглядишь!

Я кивнул, не зная, чего ждать от них.

- Хозяин приглашает в гости.

Сообразить, что бы это значило, я сейчас не мог. Ван Берг Дерен чего-то хочет от меня? Боль в руке мешала думать.

- Зачем?

Раздался звонкий голос, мы оглянулись. Из-за перевернутой палатки появился знакомый гномыш, тянувший за руку взрослого недомерка-бородача. Гномыш что-то втолковывал ему обиженным голосом, а бородач важно внимал. Еще несколько гномов выглянули из-за помоста, прислушиваясь к их разговору.

Сэмка Маркелыч разрядил оружие и повесил на плечо.

- С тобой хозяин хочет покалякать, - повторил он, улыбаясь. - Пошли, Джанки.

Трое гномов во главе с бородачом и гномышем двинулись к нам. Маркелыч кивнул, остальные пятеро, так и не опустившие самострелы, развернулись. На нас упала тень, мы с Маркелычем глянули вверх - альфин опустился еще ниже, и теперь хорошо было видно лицо Лоска, глядевшего на нас. - Твой корешок?

- Да. Знаком с ним?

- Не-ка. И не хочу. Но слыхал о нем. Птичник, а? Чего он тута делает?

У меня сильно закружилась голова, я покачнулся, и Сэмка обхватил меня за плечи. Тень альфина стала больше - он опустился совсем низко. Бородатый гном окинул внимательным взглядом людей Маркелыча и что-то сказал остальным. Гномыш возмущенно заверещал, продолжая тянуть его, бородач дал ему подзатыльник, и гномы ушли.

- Слушай, Сэмка, - произнес я, отталкивая его руку. - Ты ж видишь, мне сейчас нездоровится немного. И потому я к Вану не пойду. Пойду лечиться. А вечером, передай, приду к нему. Сейчас сколько времени?

- Самое утро.

- Значит, даже не вечером. После полудня.

- Не-ка, Джанки. Мне велено тебя прям щас... - Он замолчал и покосился на альфина. - Где этот эльф раздобыл такого зверя?

- Может, угнал где-нибудь? - предположил я и, медленно переставляя ноги, двинулся мимо них к городу.

Охранники смотрели то на меня, то на Сэмку.

Когда под ногами была уже мостовая, а не доски пристани, сквозь гул голосов сзади донесся крик:

- Опосля полудня. Знаешь, как пройти к имению? Ты ж меня не обманешь, Джанки?

Я не обернулся и не ответил. Заморозка почти перестала действовать, и руку жгло огнем. Боль пульсировала в такт шагам. Показался альфин - Лоскутер вопросительно глядел на меня. Я махнул ему здоровой рукой, он кивнул в ту сторону, где находилась свалка с загоном для квальбатросов, и улетел. Я продолжал идти, медленно, чуть покачиваясь. Хорошо, хоть "Облако" недалеко...

Петляя между могилами, я бежал по старому кладбищу, то и дело оглядываясь и всхлипывая от ужаса. Из темноты позади доносился ритмичный звук: топ... топ... топ... - это Призрак, весь в черном, преследовал меня, легко перескакивая через надгробия и ограды. В руках у Призрака был кол, и на конце его надета...

Я резко сел на кровати. Огляделся, пытаясь понять, где нахожусь. Тот самый "кабинет для отдохновения", откуда я входил в Патину после первого разговора с Атласом Макинтошем. В горле пересохло, и я схватил со стола графин.

Левую руку поддерживала перекинутая через шею кожаная лента. Виднелись только кончики пальцев, а все остальное скрывали слои материи. Рука почти не болела. Мамаша Лапута, осмотрев повреждения, выругалась и сказала, что сама она с этим не справится, а надо позвать Гаруна. Гарун оказался пожилым вислоносым троллем. Он уложил меня на кровать, обмазал руку вонючей коричневой кашицей, замотал и слал бормотать что-то невнятное, наклонившись надо мной и глядя в глаза. Я заснул.

И когда проснулся, рука почти не болела. Попив, я встал. Голова еще чуть кружилась и колени дрожали, но, в общем-то, могло быть гораздо хуже. На стуле рядом с кроватью лежала чистая одежда. Я стянул свои штаны, вымазанные кровью и грязью, переоделся и сунулся под кровать. Шкатулка из голубого топленого камня все еще была там, и я переложил ее в карман. На моей шее висел шнурок с маленьким стеклянным ключом. Потрогав его, я вышел из кабинета.

В зале "Облака" было пока тихо и пусто, только молодая эльфийка вытирала пыль с подлокотников софы. Я шагнул к ней и спросил:

- Время сколько?

Она уставилась на меня и хихикнула. Я посмотрел в окно, решил, что уже полдень, и задал следующий вопрос:

- Хозяйка где?

Эльфийка вдруг присела в книксене и прижала к груди грязную тряпку, продолжая лыбиться.

- Если появится, передай от меня благодарность, - сказал я. - И скажи, я еще зайду.

Она пялилась на меня черными шальными глазами. Я покачал головой и вышел из "Облака".

Гоблин-пират Ван Берг Дерен жил за городом, где раскинулись имения городской знати. Когда широкая дорога начала огибать пологий холм, я остановился, разглядывая дом на его вершине. Двухэтажный, с пристройками и мезонином на плоской крыше. Его окружала высокая ограда.

Бывшее имение баронов Дэви. После нашего изгнания им владели разные хозяева, а несколько лет назад там устроили казармы - я с трудом мог представить себе, во что солдатня превратила старинный дом. Я стоял, глядя на него. Там что-то изменилось, еще бы - после такого количества хозяев. В имении был тайник, и я надеялся, что никто до сих пор не сумел его обнаружить. Уже много лет я собирался заглянуть в него, но не мог решиться. Старый кошмар, когда-то преследовавший меня почти каждую ночь, был связан с этим домом, и далее то, что в тайнике отец хранил деньги, не прибавляло мне храбрости.

Отвернувшись, я пошел дальше и за холмом увидел рощу, посреди которой находилось имение Ван Берг Дерена.

По этой роще лучше было не гулять. Магические ловушки у Дерена всегда самые новые, и охрана пирата специально не убирала тела тех, кто решил пройтись по ней. Ловушки прятались в земле и кустах, и свободной от них была лишь узкая, извилистая тропинка.

Я быстро пошел по этой тропинке - и почти сразу ке наткнулся на перегораживающий ее завал из бревен и веток. Над завалом торчало несколько голов. Послышался голос:

- Стоять! Кто?

- Сэмка Маркелыч с вами? - громко спросил я. - Пихните его, он знает. Мне назначено.

За бревнами посовещались, потом одна голова исчезлa, и послышались удаляющиеся шаги.

- Стой, где стоишь.

- Стою.

Вскоре опять раздались шаги, шепот, потом тот же голос произнес:

- Перелазь.

Позади завала я увидел пятерых охранников с мечами и самострелами.

- Чё пялишься? Топай.

Я пошел дальше, удивляясь, с чего это они так усилили охрану.

- Не вздумай с тропинки сойти! - крикнули мне вслед.

Возле высоких ворот находилось не трое, как обычно, а десять человек. Четверо, положив перед собой самострелы, лежали на земле далеко слева, четверо - справа, а двое, в нагрудниках и шлемах, маячили у ворот. Рядом с ними стоял бочонок с дыркой в стенке, из дырки торчала толстая жила какого-то крупного животного, скорее всего, камелопада, конец ее исчезал в траве. Когда я подошел, охранники настороженно посмотрели на меня, а железная дверь возле ворот открылась. Вышедший из нее Сэмка Маркелыч улыбнулся.

- Я как чувствовал, что ты щас придешь. Выглядишь ужо лучше...

Один из охранников поднял жилу. Оказалось, что конец ее заканчивается во рту большой болотной жабы. Жаба была словно надутая и со стеклянными шариками вместо глаз. Они тускло светились. Охранник взял ее за пятнистую спинку и приказал:

- Руки подыми.

Я поднял, и он стал водить жабой вдоль моего тела, почти прикасаясь брюшком к одежде, при этом внимательно глядя на ее глаза. Глаза оставались тусклыми.

- Чистый, - сказал охранник Маркелычу, закончив осмотр, и положил жабу в траву.

- Пошли. Тебя ждут.

За воротами открылся сад - ухоженный, с аккуратно подстриженными кустами и рядами фруктовых деревьев. Я шел рядом с Маркелычем, искоса разглядывая его круглое розовое лицо и толстую, налитую кровью шею. Волосы у Сэмки были черными, а брови белыми, седыми. Он добродушно улыбался. Собственно, он почти всегда улыбался.

- Жаба эта уже устарела, - сказал я. - Надо постоянно обновлять такие штуки. Она ж только магию определяет. Ну, железо еще. Сейчас эплейцы навострились клинки из топленого камня отливать, их она не найдет. Да, а что там в порту?

Сэмка покачал головой:

- Бедлам. Орки кипишуют, люди тож, а гномы вдруг разом смылись и носа из своего квартала не кажут. Понаехало бандюков, что разные пристани в порту держат, разбираются между собой, хто бучу во время праздника гномов устроил. Ребята Пена Галата с гоблинами Брома поцапались... - Сэмка Маркелыч был из крестьян, и жизнь в городе не изменила его говорка. Мы с ним раньше встречались, но всего пару раз. Он был веселым толстяком, но ежели сам Ван Берг Дерен взял его старшим в свою охрану... значит, у Сэмки имелись и другие достоинства.

Между деревьев показался дом, но мы пошли не к нему, а свернули влево. Солнце припекало, я расстегнул воротник.

В дальней части сада деревья скрыли и дом, и ограду. Послышалось журчание воды, Сэмка раздвинул ветки, и я увидел выложенный плоскими камешками неглубокий бассейн. Вокруг бассейна была полянка с коротко стриженной травой, огороженная молочно-белыми столбиками. Шесть или семь камней разной формы возвышались вокруг бассейна, между ними на траве расположился Ван Берг Дерен. Перед гоблином стояла плитка с тлеющими углями и лежала горка щепок, а за спиной было несколько подушек. В глиняном шаре с крышкой, который стоял на плитке, что-то кипело. От шара спиралью тянулась трубка и заканчивалась во рту Дерена.

Услышав шелест, он поднял голову и вяло махнул рукой. Маркелыч ухмыльнулся мне, попятился и исчез. Я перешагнул через столбики и опустился на траву рядом с пиратом.

У его ног стояла еще одна плитка, глиняный чайник, блюдца и пара чашек.

- Ты ж не куришь, дорогой? - произнес Дерен, не выпуская изо рта конец трубки. - Тогда хоть выпей...

Я двумя пальцами приподнял крышку чайника и заглянул в него.

- Это что?

- Травяной чай.

- Травяной?

- Смесь алой ежевики с восточной мандариной. Очень полезно для здоровья.

- А, хорошо...

Я налил себе и пригубил, оглядываясь. Сад камней был тихим и сонным. Солнце ярко освещало его, но и свет солнца казался здесь каким-то тягучим, словно застывшим. Гоблин иногда с тихим шипением выпускал изо рта облако сизого дымка с кисло-сладким запахом. - Большой шум был недавно в Лезиях Олни, - медленно произнес Дерен.

Я отпил чая. Приятный кисловатый вкус. А цвет у него темно-красный, будто кровь пьешь...

- Какой шум?

- Громкий. Да ты-то должен знать...

Я пожал плечами:

- Правда?

- Уверен, дорогой.

Я посмотрел на него, а он посмотрел на тлеющие под шаром-кальяном угли.

- Это про какие Лезия вы говорите, Ван?

Он положил трубку и плеснул на угли из чайника. Угли зашипели, пошел пар. Дерен сосредоточенно наполнил свою чашку, отпил и закрыл глаза от удовольствия.

- Про те, что в пустыне. Вот послушай, расскажу тебе историю... - Улыбнувшись, гоблин откинулся на подушки и поставил чашку себе на грудь. - Лезия эти странные какие-то. Пару ребят от меня там пытались разведать, что к чему, да не вернулись. А вчера в Торговом Лабиринте стайка таких забавных хищных марлетов чуть не растерзала троих ищеек Неклона. И прорвались эти марлеты в Лабиринт вслед за одним известным в Кадиллицах деятелем, который привел их туда из Лезий. На следующее утро через восточные ворота прошел отряд. Боец с Капища - карлик и лярва - четверо каменных братков, старый эльф по прозвищу Птичник, и еще один эльф, никому здесь не знакомый, но по виду смахивающий на эльфийского князя. Да, и с ними был этот деятель, что до того притащил из Лезий марлетов. Не успели они пройти, как появилась команда полузверей. Гоминидов. Вскоре деятель и старик-эльф зашли в Оазис, где что-то купили, а что - неизвестно, потому что, когда они еще были там, началась большая буча. Полузвери напали на Оазис. Оазис сгорел...

Чашка качнулась в моей руке, и чай чуть не выплеснулся. Гоблин искоса смотрел на меня. Я вдруг почувствовал себя очень неуверенно, быстрым взглядом окинул стену зарослей и деревьев вокруг сада камней.

- Совсем сгорел?

Дерен ласково улыбнулся мне и кивнул:

- Почти совсем.

- Народ хоть спасся? Продавцы с теми покупателями, которые там тогда были?

- В основном. Да кого они интересуют? Гоминиды в пустыне - вот что интересно. Вообще, вскоре выяснилось, что это команда с корабля, который до сих пор стоит в порту. Но теперь он пустой стоит. Этих полузверей потом искали, поскольку в Оазисе много серьезных особ свой бизнес держали. Но не нашли ни одного, кто-то всех гоминидов уже прибил. Лепреконы очень недовольны, очень... - Он покачал головой и тихо причмокнул. - А гномы-то! Такой у них шум поднялся, что и не описать. Во-первых, сегодня рано поутру какое-то страшилище, все обвешанное редкими штурмовыми заклинаниями, прибыло в город на альфине и свалилось им на головы во время Большого Прилива. В страшилище можно было признать того эльфийского князя. Потом, значит, на таком же альфине прибыл известный в Кадиллицах деятель, про которого я уже упоминал, а затем и старик-эльф. Но тут еще другое обнаружилось. За несколько часов до этого с побережья в пустыню мимо города проехал гномий отряд на камелопадах. Один камелопад вез большой сундук. К тому самому месту, где в Патине были Лезия Олни. Были, да, потому что теперь их нет. Весь тот район Патины как взорвался. Такое там творилось - до сих пор волны по всему Колониальному Единству идут. Ты не поверишь, у орков даже пара номов рухнула... - Он замолчал, глядя на меня.

- Поверю, - произнес я. - Вам поверю.

Он прикрыл глаза.

- Хорошо. Хорошо, что мне ты веришь. Потому что я на твоей стороне. Полузвери мне никто, недомерки тоже, а своего брата-пирата я ни за что ни про что закладывать не стану...

- Я не пират, вы знаете, Ван. Я так, любитель...

Он махнул рукой:'

- Не прибедняйся, дорогой. Все мы любители - до тех пор, пока не начали брать монету за работу, которую надо проделать в Патине. А деятеля, про которого я толкую, то есть тебя, наняли. Наняли, чтобы что-то раздобыть в пустыне. Ты для начала прошвырнулся через Патину в Лезия, проверял обстановку. Потом собрал отряд. Ни тандема, ни каменных братцев с тех пор не видно. Отсюда два вывода - либо гномы их грохнули там, в пустыне, либо они после дела чесанули отсюда. Но скорее - грохнули их. Первым из пустыни вернулся заказчик, эльфийскнй князь, который, как я мыслю, повел себя нехорошо и кинул своих. За что-то он хотел наказать гномов. Но вы с Птичником вернулись за ним. Что вы там сотворили с князем на пристани, никто толком не видел, но, в общем, уделал ты его. Вместе с баржей. Птичник отправился на свою свалку, а ты пошел в бордель к знакомой троллихе отсыпаться.

Он замолчал, потянулся было к трубке, но передумал.

- Кто еще про все это знает? - спросил я. - Кроме вас, Ван?

- А это вряд ли. Вряд ли кто-то смог так быстро весь расклад просечь.

- Вы ж смогли...

Гоблин поднял палец и со значением помахал им перед моим носом:

- На то я и есть Дерен Берг Ван!

Воцарилась тишина, прерываемая только тихим плеском в бассейне. Я допил чай и поставил чашку на траву.

- Занятная история, Ван. Такую вечером у камина послушать приятно. Одного не пойму пока - вам какой во всем этом интерес? Вы ж сами по себе, вам...

Он вдруг резко сел и уставился на меня. Глаза его сузились.

- Сейчас поймешь. Сейчас очень хорошо поймешь! У меня в Оазисе человек был. За очень важной вещью пришел, такой важной, что... - Дерен осекся. - Более важной, чем все остальное. Я вообще поначалу решил, что Оазис из-за нее спалили, и потом только разобрался, что это за случайность такая бедовая. Вот только не знаю, чего вы с гоминидами не поделили...

- Да они тут сбоку припека, - перебил я. - Эплейцы, которых я нанял, с гоминидским капитаном в "Неблагом Дворе" сцепились, а полузвери мстительные, вот и поперлись за нами в пустыню.

- А ты зачем в Оазис заходил?

- Штурмовое заклинание купить.

- И купил?

- У Шажка Ребиса.

Гоблин нахмурился, припоминая:

- Это новую Червоточину, что ли?

- Ее. И мы уже уходить собирались, когда гоминиды...

- Точно?