АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
Что ж, на это у меня был ответ.
- Откуда я знаю, что это не Жан-Клод велел вам со мной подружиться?
- Зачем бы ему это надо? - Я пожала плечами. - Ладно, начнем сначала. Притворимся, что мы встретились в клубе здоровья.
- Клубе здоровья? - переспросила я.
- В клубе здоровья, - улыбнулся он. - Я думаю, у вас потрясающий вид в купальнике.
- В тренировочном, - уточнила я.
Он кивнул:
- Вы в тренировочном выглядели очень мило.
- Я люблю, когда у меня вид намного лучше.
- Если я воображаю вас в купальнике, у вас вид великолепный, а в тренировочном - просто симпатичный.
- Что ж, это честно.
- Мы поболтали, и я вас пригласил куда-нибудь съездить.
Тут мне пришлось на него взглянуть:
- Вы меня приглашаете?
- Да.
Я покачала головой и отвернулась к дороге.
- Мне эта мысль не кажется удачной.
- Почему? - спросил он.
- Я вам уже говорила.
- Если убили кого-то одного, это еще не значит, что будут убивать всех.
Я вцепилась в руль так, что пальцы заболели.
- Мне было восемь, когда умерла моя мать. Когда мне было десять, мой отец женился снова. - Я покачала головой. - Люди уходят и не возвращаются.
- Звучит пугающе, - заметил он тихим и низким голосом.
Не знаю, почему я это сказала. Обычно я не говорю о матери с незнакомыми людьми и вообще ни с кем, если на то пошло.
- Пугающе, - повторила я. - Можно сказать и так.
- Если никого к себе не подпустишь, никто тебе не сделает больно, так?
- К тому же в возрастной группе от двадцати одного до тридцати полно противных мужчин.
Он усмехнулся.
- Согласен. Но симпатичных, умных и независимых женщин тоже не пруд пруди.
- Перестаньте говорить комплименты, а то я покраснею.
- Вы мне не кажетесь человеком, который легко краснеет.
У меня в мозгу вспыхнуло воспоминание: голый Ричард Зееман около кровати натягивает тренировочные штаны. В тот момент меня это совсем не смутило. И только теперь вспомнилось, когда он сидит рядом со мной в машине, такой теплый и близкий. Горячая волна краски стала заливать мое лицо. Я краснела в темноте и радовалась, что он меня не видит. Не хотела я, чтобы он знал, что я думаю о том, как он выглядит без одежды. Обычно я так не делаю. Конечно, обычно я не вижу голых мужчин до первого свидания. А если подумать, я и на свиданиях не вижу голых мужчин.
- Мы сидим в клубе здоровья, попиваем фруктовый сок, и я приглашаю вас куда-нибудь.
Я пристально смотрела на дорогу. И все еще краснела, вспоминая гладкую линию его бедер и то, что ниже. Это мешало, но чем сильнее я старалась об этом не думать, тем яснее был образ.
- В кино и на ужин? - спросила я.
- Нет, - ответил он. - Что-нибудь совершенно оригинальное. Поход по пещерам.
- Вы предлагаете на первом свидании ползать по пещерам?
- Вы когда-нибудь в пещерах бывали?
- Однажды.
- Вам понравилось?
- Мы тогда подкрадывались к плохим парням. Насчет нравится или не нравится не было и мысли.
- Тогда вам надо попробовать еще раз. Я хожу в пещеры не реже двух раз в месяц. Приходится надевать самую старую одежду, как следует вымажешься, и никто тебе не скажет, что нельзя играть в грязи.
- В грязи?
- Для вас это слишком неопрятно?
- Я была ассистентом биолаборатории в колледже. Для меня нет слишком неопрятной работы.
- По крайней мере, вы можете сказать, что используете в работе знания по диплому.
- Это верно, - рассмеялась я.
- Я свои знания тоже использую, но я ушел в обучение мелкоты.
- Любите преподавать?
- Очень.
В одном этом слове было столько теплоты и энтузиазма! Редко приходится слышать такое от людей, говорящих о своей работе.
- Я тоже люблю свою работу.
- Даже если она втравливает вас в игры с вампирами и зомби?
- Ага.
- Итак, мы сидим во фруктовом баре, и я только что вас пригласил. Что вы скажете?
- Я скажу "нет".
- Почему?
- Не знаю.
- Вы очень подозрительны.
- Всегда такая, - согласилась я.
- Никогда не пробовать - это самая большая из неудач, Анита.
- Не ходить на свидания - это не неудача, а выбор.
Я чувствовала, что начинаю оправдываться.
- Скажите, что в этот уик-энд пойдете на экскурсию в пещеры.
Кожаное пальто скрипнуло, когда он попытался приблизиться ко мне больше, чем пускал ремень безопасности. Он мог протянуть руку и коснуться меня. И какая-то часть моего существа этого хотела, что уже само по себе смущало.
Я начала говорить "нет" и поняла, что мне хочется сказать "да". Что было глупо. Но мне нравилось сидеть в темноте с этим запахом кожи и одеколона. Назовите это химией, взрывом вожделения, как хотите. Ричард мне нравился. Он повернул во мне выключатель. Уже давно мне никто не нравился в этом смысле.
Жан-Клод не в счет. Не знаю почему, но не в счет. Может быть, потому, что он мертв.
- Ладно, я пойду в пещеры. Когда и где?
- Отлично. Встречаемся около моего дома в, скажем, десять часов, в воскресенье.
- Десять утра? - спросила я.
- Вы не из жаворонков?
- Совсем нет.
- Нам придется начать раньше, иначе мы не дойдем за один день до конца пещеры.
- Что мне надеть?
- Самую старую из своей одежды. Я надеваю комбинезон поверх джинсов.
- Комбинезон у меня есть.
Я не стала говорить, что он мне служит для защиты одежды от крови. Грязь - это звучит куда более нейтрально.
- Отлично. Остальное снаряжение я для вас принесу.
- А какое еще снаряжение мне нужно?
- Каска, фонарь, может быть, наколенники.
- Колоссальное обещается первое свидание, - сказала я.
- Так оно и будет, - уверил он. Голос его был тихим, мягким и почему-то создавал большую близость, чем просто сидение в одной машине. Это не был волшебный голос Жан-Клода, но что же это было?
- Здесь направо, - сказал он, указывая на боковую улицу. - Третий дом справа.
Я заехала на короткую аллею с гудроновым покрытием. Дом был кирпичный, какого-то бледного цвета. Подробнее в темноте сказать было трудно. Забываешь, как бывает темна ночь, когда нет электрического освещения.
Ричард отстегнул ремень и открыл дверь.
- Спасибо, что подбросили.
- Помочь вам занести его в дом? - спросила я, держа руку на ключе.
- Нет, справлюсь. Но все равно спасибо.
- Не за что.
Он посмотрел на меня пристально:
- Я что-то не то сделал?
- Пока нет, - ответила я.
Он улыбнулся в темноте мимолетной улыбкой.
- И хорошо.
Потом он открыл заднюю дверь и вышел из машины. Наклонился, поднял Стивена, прижимая одеяло, чтобы не соскользнуло. Поднимая, он сделал упор на спину, а не ноги - работая с тяжестями, этому обучаешься. Человеческое тело поднять куда труднее, чем даже свободный вес. Оно куда меньше сбалансировано, чем штанга.
Он спиной закрыл дверцу автомобиля. Она щелкнула, и я сняла ремень безопасности, чтобы ее запереть. Ричард смотрел на меня через открытую пока пассажирскую дверь. Сквозь шум работающего на холостом ходу мотора послышался его голос:
- Запираетесь от бук и бяк?
- На всякие случай, - сказала я.
Он кивнул и сказал:
- Понятно.
В этом одном слове было что-то такое грустное, тоскливое, как утраченная невинность. Приятно говорить с человеком, который понимает. Дольф и Зебровски разбирались в насилии, в близкой смерти, но в монстрах они не понимали.
Я закрыла дверь и отодвинулась обратно за руль. Потом застегнула ремень и включила передачу. Фары выхватили из темноты Ричарда, волосы Стивена лежали на его руках желтым всплеском. Ричард все еще смотрел на меня. Я оставила его в темноте перед этим домом, где единственным звуком был стрекот осенних сверчков.
10
Перед своим домом я остановилась чуть позже двух часов ночи. А рассчитывала лечь спать куда раньше. От нового крестообразного ожога расходилась жгучая кислотная боль. От нее вся грудь ныла. Ребра и живот саднило. Я включила лампочку под крышей машины и расстегнула жакет. В желтом свете на коже расцветали синяки. Минуту я не могла сообразить, откуда они взялись; потом вспомнила сокрушительную тяжесть переползающей через меня змеи. Господи, мне еще повезло, что это синяки, а не переломы ребер.
Отключив свет, я застегнула жакет снова. Ремень кобуры натер кожу, но ожог болел настолько сильней, что боль от синяков и потертости казалась ничтожной. Хороший ожог отвлекает мысли от всего чего угодно.
Свет, который обычно горел на лестнице, был неисправен. Не впервые. Но когда утром откроется офис, надо будет позвонить и сообщить. Если этого не сделать, его никогда не починят. Я уже поднялась на три ступеньки, когда его увидела. Он сидел наверху лестницы и ждал меня. Короткие белокурые волосы, в темноте бледные. Руки на коленях ладонями вверх - дескать, оружия у меня нет. Ладно, оружия нет в руках. А вообще оружие у Эдуарда есть всегда, если его никто специально не отбирал.
Если на то пошло, у меня тоже.
- Давно не виделись, Эдуард.
- Три месяца, - ответил он. - Пока моя сломанная рука до конца не зажила.
Я кивнула.
- Мне тоже швы сняли только два месяца как.
Он все так же сидел на ступеньке, глядя на меня.
- Что ты хочешь, Эдуард? - спросила я.
- Может, я просто зашел проведать? - Он тихо засмеялся.
- Сейчас два часа ночи, а не утро. Не дай тебе Бог, если ты просто зашел проведать.
- Ты бы предпочла, чтобы это было по делу?
Голос его был ровен, но что-то такое в нем слышалось.
- Нет-нет! - затрясла я головой. Иметь общие дела с Эдуардом мне никак не хотелось. Он специализировался на ликвидации ликантропов, вампиров, всех тех, что когда-то были людьми и перестали ими быть. Убивать людей ему надоело. Слишком легкая работа.
- А ты по делу?
Голос у меня был ровный и не дрожал. Очко в мою пользу. Браунинг я выхватить могла, но, если бы дело дошло до оружия, он бы меня убил. Дружить с Эдуардом - это как дружить с ручным леопардом. Можешь его гладить, и он тебя вроде бы любит, но в глубине души ты знаешь, что, если он всерьез проголодается или разозлится, он тебя убьет. Убьет и мясо с костей обглодает.
- Сегодня только информация, Анита. Никаких проблем.
- Информация какого сорта? - спросила я.
Он снова улыбнулся. Добрый старый дружище Эдуард. Вот так.
- А нельзя ли нам зайти в дом и там поговорить? Тут что-то холодно.
- В прошлый раз, когда ты был в городе, тебе не нужно было приглашения, чтобы зайти в мою квартиру.
- А у тебя новый замок.
Я улыбнулась:
- И ты не можешь его взломать?
Мне было по-настоящему приятно.
Он пожал плечами. Может, дело в темноте, но не будь это Эдуард, я бы сказала, что он смутился.
- Мне слесарь сказал, что он защищен от взлома.
- А я с собой тарана не захватил, - сказал он.
- Заходи. Я сделаю кофе.
Я обошла вокруг него, а он встал и пошел за мной. Я повернулась к нему спиной без всякой тревоги. Может быть, когда-нибудь Эдуард меня застрелит, но он не будет этого делать в спину, сказав сначала, что ему нужна только информация. Эдуарда нельзя назвать человеком чести, но у него есть правила. Если бы он собираются меня убить, он бы об этом заявил. Сказал бы, сколько ему заплатили за мою ликвидацию. Смотрел бы, как светится страх у меня в глазах.
Да, у Эдуарда есть правила. Просто у него их меньше, чем обычно у людей бывает. Но своих правил он никогда не нарушает, никогда не идет против своего искаженного чувства чести. Если он сказал, что сегодня мне ничего не грозит, значит, так и есть. Хорошо бы, если бы у Жан-Клода тоже были правила.
Коридор был тих, как должен был быть в середине ночи, в середине рабочей недели, когда людям рано на работу. Мои живущие днем соседи беззаботно похрапывали в своих кроватях. Я открыла новые замки на своей двери и впустила Эдуарда.
- Это у тебя новый фасон? - спросил он.
- Что?
- Что случилось с твоей рубашкой?
- Ох!
Находчивость в ответах - совсем не мое свойство. Я не знала, что сказать, вернее, сколько сказать.
- Ты опять повязалась с вампирами, - сказал он.
- Почему ты так решил?
- Из-за нового крестообразного ожога у тебя на... гм... на груди.
Ах, это. Я расстегнула жакет, перекинула его через спинку кровати и осталась стоять в лифчике и наплечной кобуре, причем встретила взгляд Эдуарда, не краснея. Очко в мою пользу. Расстегнув ремень, я сняла кобуру и взяла ее с собой на кухню. Там я положила ее на столик и достала из морозильника кофейные зерна, оставшись только в лифчике и джинсах. Перед любым другим мужчиной, живым или мертвым, я бы застеснялась, но не перед Эдуардом. Между нами сексуального напряжения не было никогда. Может, мы в один прекрасный день друг друга пристрелим, но спать вместе не будем. Его больше интересовал свежий ожог, чем мои груди.
- Как это случилось? - спросил он.
Я стала молоть зерна в электрической мельничке для перца, которую купила на этот случай. Уже от запаха свежесмолотых зерен мне стало лучше. Я вставила фильтр в любимую кофеварку, засыпала кофе, залила воду и нажала кнопку. Примерно на этой стадии кончалось мое кулинарное искусство.
- Я сейчас накину рубашку, - сказала я.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 [ 10 ] 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
|
|