Чтение 10–й страницы книги ~Лазоревый грех~

- Я не отчужден от твоей постели, когда с тобой другие, - кроме случая с Ричардом, который ни за что не стал бы тебя делить.

- Я знаю, тебе приходится брать кровь у мужчин, потому что я не даю ее тебе, но это не то же самое.

- Я никого, кроме тебя, не хочу, ma petite. Я это высказал достаточно ясно.

Я подняла на него глаза:

- Высказал ясно. Но я знаю, что ты все же хочешь кое-кого другого, кроме меня. Я ощущаю то, что ощущаешь ты, глядя на Ашера. Я вижу, как вы двое смотрите друг на друга. Иногда мне даже больно смотреть на вас, когда вы в одной комнате.

- Я прошу прощения, ma petite.

Я подобрала колени к груди и обняла их руками:

- Жан-Клод, позволь мне закончить мысль.

Он жестом попросил меня продолжать.

- Я не могу позволить тебе взять Ашера в свою постель и не могу позвать его в свою. Но я помню, как это было для вас троих. Помню, как это было уютно и надежно, - по ощущению. Бывают минуты, когда я забываю, что воспоминания не мои, и меня тянет к тому, что было у вас. Это чертовски более мирно, чем то, что делаем мы.

Я так сильно обняла ноги, что руки задрожали от усилия.

- Я не знаю, получится ли у меня, но я хотела бы попробовать.

- Что именно попробовать, ma petite? - спросил он тщательно сдержанным голосом.

- Я хочу спасти Ашера.

Жан-Клод застыл очень неподвижно:

- Я не понимаю, ma petite.

- Все ты понимаешь.

Он покачал головой:

- Non. Здесь не должно быть никаких недоразумений. Ты должна точно сказать, что имеешь в виду.

Я не могла смотреть ему в глаза, произнося эти слова:

- Позови сегодня Ашера к нам. Я не обещаю, но я хочу, чтобы он лежал рядом с нами теплый и голый. Я хочу изгнать это страдание из его глаз. Я хочу показать ему руками и телом, что вижу его прекрасным. - Я подняла глаза на Жан-Клода, но по лицу его ничего нельзя было прочесть. - Я не знаю, в какой момент я заору "нечестно!" и напущусь на вас обоих. Только знаю, что такой момент будет, всегда бывает, но если мы сегодня возьмем его в нашу постель, любым образом, завтра ему ничего не будет грозить. Я права?

- А что скажет твой Нимир-Радж?

- Он полагал, когда приехал в наш город, что мы близки с Ашером. Так многие думают.

- Ты ему сказала правду?

- Да.

- И не рассердит ли его перспектива делить тебя с еще одним мужчиной?

Я покачал головой:

- Мика еще практичнее меня, Жан-Клод. Не просто любовь или вожделение влечет меня к Ашеру. Сегодня дело в охранении нашей силы и власти. Если будет в безопасности Ашер, меньше будет угроза для нас всех. Его страдание может быть использовано против нас.

- Как это практично с твоей стороны, ma petite.

- У меня был лучший в мире учитель.

Он посмотрел на меня, приподняв бровь:

- Будь я истинно практичен в сердечных делах, у нас все произошло бы быстрее.

- Или да, или нет. Ты сам знаешь, что, если бы ты напирал сильнее, я могла бы либо сбежать, либо попытаться тебя убить.

Он по-своему грациозно пожал плечами.

- Быть может. Но я должен спросить, чтобы не осталось недопонимания: ты предлагаешь позвать Ашера в нашу постель лишь на эту ночь?

- Это важно?

- Для него - быть может.

Я попыталась охватить мыслью всю ситуацию, но не смогла.

- Не знаю. Знаю только, что не хочу отказываться от моментов наедине с тобой, и только с тобой. Знаю, что не всегда хочу иметь компанию.

- Джулианна и Ашер продолжали встречаться наедине, хотя мы и были союзом троих.

- Впервые за много времени у меня личная жизнь как-то близка к налаженной. Я не хочу это испортить.

- Я понимаю.

- Я думаю, что хочу спасти Ашера, хочу изгнать страдание из его глаз, но в реальном мире мы просто поднимем на флагштоке этот флаг. Если выйдет, то хорошо, если нет, то что? Ашеру придется уехать? Ты потеряешь своего заместителя? И тебе с Ашером станет больнее? И не будет ли...

- Тс-с, ma petite. - Он приложил пальцы к моим губам. - Я позвал Ашера. Он сейчас идет сюда.

Я почувствовала, как у меня глаза вылезают из орбит, как перехватывает дыхание, как бешено бьется пульс. Что же я такого сделала? Пока ничего. Вопрос на десять тысяч был такой: что я собираюсь сделать и как мне жить после этого?

Глава 11

Ашер медленно вошел в дверь, тщательно пряча лицо за водопадом золотых волос. Он переоделся в свежую рубашку без следов крови. Белую - этот цвет ему не шел.

- Ты звал, - сказал он.

Я застыла, все еще обнимая колени, и пульс у меня забился в горле. А дыхание на пару секунд пресеклось.

- Мы звали, - осторожно поправил Жан-Клод.

Ашер поднял глаза - мелькнуло лицо под волосами.

Наверное, отреагировал на "мы".

Жан-Клод сел очень прямо еще до того, как Ашер вошел. Он был элегантен, собран в своей шелковой и кожаной одежде.

Я все еще сидела на коврике у его ног, глядя на Ашера, будто он лиса, а я кролик. Жан-Клод тронул меня за плечо, и я вздрогнула.

Я подняла на него глаза - он смотрел на меня.

- Это должно быть твое решение, ma petite.

- Почему всегда решение должно быть за мной? - вздохнула я.

- Потому что ничего чужого ты не потерпишь, ma petite.

Да, я вспомнила.

- Ничего себе, - шепнула я.

Он бережно сжал мне плечо:

- Еще ничего не сказано. Мы можем оставить все как есть.

Я встряхнула головой:

- Нет. Я не хочу завтрашней ночью одна быть виновата, если у нас ничего не выйдет. Я не стану рисковать им ради предрассудков своей морали.

- Как скажешь, ma petite, - произнес он все с той же ровной, ничего не выражающей интонацией.

- Что тут произошло? - спросил Ашер, и его голос не был пуст - в нем слышалась нотка страха. Учитывая, кто там спал дальше по коридору, я его могла понять.

Я опустила руки. Они занемели от слишком тугого объятия коленей. Я попыталась огладить юбку, но наткнулась только на колготки. Любимая темно-синяя юбка была слишком короткой для сидения в такой позе. Если бы в комнате были зрители, они могли бы заметить, что белье у меня под цвет.

Я подобрала под себя колени - медленно, неловко, скованно.

- Что случилось? - спросил Ашер, и на этот раз голос его был совершенно непроницаем.

- Ничего, mom ami, - ответил Жан-Клод. - Точнее, ничего нового.

- Это я виновата, - сказала я и встала, все еще двигаясь медленно.

- В чем виновата? - спросил Ашер, переводя взгляд с меня на Жан-Клода и обратно, пытаясь что-то понять по нашим лицам.

Я сошла с мехового коврика, и мои каблуки резко клацнули по полу.

- В том, что тебе грозит опасность от Мюзетт.

- Ты сделала все, что могла, для моей защиты, Анита, и больше, чем я бы осмелился мечтать. Никто не бросает вызов Мюзетт из страха перед Белль Морт. Ты сделала такое, о чем многим членам Совета было бы страшно даже подумать.

- Благословение невежества, - ответила я.

Он бросил на меня быстрый взгляд из-под завесы волос.

- Что это значит?

Я подошла к нему, туда, где он стоял еще в дверях.

- Это значит, что я была храброй лишь от незнания, что мне грозит. Я никогда не видела Белль во плоти. Не пойми меня неправильно - она достаточное впечатление производит и на расстоянии, но я никогда не видела ее по-настоящему.

Я теперь стояла перед ним. Он отвернулся, показывая лишь невредимую сторону лица. Так он уже давно от меня не прятался.

Я потянулась рукой к той половине, которую он отвернул в сторону, и он вздрогнул, отдернулся назад так, что дверь заскрипела.

- Non, non!

- Мне уже случалось к тебе прикасаться, - сказала я так тихо и осторожно, как говорят с пугливым зверьком или с человеком на краю крыши.

Он отвернулся от меня совсем.

- Ты видела картины. Ты видела, каким я был когда-то, и видела теперь, каким я был... когда раны были свежие. - Он повернулся спиной, руки на двери, и замотал головой: - Ты видела то, что видела Белль Морт.

Я покачала головой, поняла, что он этого не видит, и коснулась его плеча. Он вздрогнул.

Я обернулась к Жан-Клоду, и его лицо было пустым, только в глазах была заметна тень страдания такого глубокого, что от него чуть не погибли трое.

Я прижалась телом к спине Ашера, обняла его сзади. Он замер под моим прикосновением, отстраняясь, уходя в себя, туда, где не больно. Я прижалась щекой к его спине и держала его, пока он не затих.

Сглотнув непролитые слезы, я заговорила, и голос мой звучал ровно.

- Я куда раньше видела тебя в воспоминаниях Жан-Клода. Я помню твое великолепие под моими руками, рядом с моим телом. - Я обтекла его, прилипла к нему. - Мне не нужна картина, чтобы видеть твою красоту.

Он задрожал всем телом, попытался повернуться, сбросить меня с себя, но я держала, и он не мог отстраниться, не сделав мне больно.

- Отпусти меня, Анита. Отпусти.

- Нет, - ответила я. - Только не сегодня.

Он чуть пошевелился в сторону двери, как человек, пытающийся пробраться через лаз всего на дюйм шире собственного тела.

- Чего ты хочешь от меня? - Что-то похожее на слезы звучало в его голосе.

- Будь с нами в эту ночь, вот чего я хочу. Будь с нами.

- Быть с вами - как? - спросил он придушенным шепотом.

Я взяла его за рубашку и повернула к себе. Очень медленно - я будто поворачивала землю вокруг ее оси. Прижавшись спиной к двери, он повернулся ко мне только безупречным профилем.

Я потянула его к себе за рубашку, пытаясь ввести в комнату, но он не поддался.

- Я не могу этого сделать. - В его голосе звучало глубокое страдание.

- Как ты думаешь, о чем она просит? - спросил Жан-Клод тем же безразличным голосом.

- Она пойдет на все, чтобы спасти своих людей. Даже возьмет к себе на ночь в постель калеку.

Я дернула за рубашку, и меня качнуло к нему, потому что он не тронулся с места.

- Я действительно хочу спасти тебя от Мюзетт, и это поможет. Но на самом деле это... это не то.

Он поглядел на меня, и целый мир был в его глазах - мир страдания и голода, мир ужаса, огромного и одинокого. Первые жаркие слезы поползли по моим щекам. Я тихо заговорила с ним по-французски и даже кое-что понимала из того, что говорила.

Ашер схватил меня за руку и отодвинул от себя.

- Non, Жан-Клод. Так нельзя. Либо это будет ее желание, либо ничего не будет. Я не стану отделять тебя от остатков твоего триумвирата. Скорее я проведу ночь в постели Мюзетт, нежели так подорву твою силу и власть. Пока они здесь, ты должен быть в силе, иначе мы все пропали.

Горло пересохло, я с трудом сделала глубокий вдох, и словно что-то вытащили из меня, будто поднялся занавес. Я обернулась и посмотрела на Жан-Клода.

- Ты это нарочно сделал?

Он спрятал лицо в ладонях и сказал голосом, уже не лишенным интонации:

- Ma petite, я не могу не хотеть того, чего хочу. Прости меня.

Я повернулась к Ашеру:

- Ашер, ты не моего желания хочешь. Ты сам знаешь, что меня к тебе тянет.

Он попытался отвернуться, но я ему не позволила, и на этот раз он не стал выворачиваться. Он дал мне повернуть свое лицо, взяв пальцами за подбородок. Там кожа была еще гладкой, хотя справа почти сразу начинались шрамы. Как будто люди, которые это сделали, не могли заставить себя погубить красоту его губ.

- Ты не вожделения хочешь от меня.

Он опустил глаза, почти закрыл их - выражение лица человека, который собирается для удара.

- Нет, - шепнул он.

Я встала на цыпочки, подняла руки к его щекам - одна гладкая, как шелк и атлас, другая шершавая, изрытая, вообще не похожая на кожу.

- Я действительно люблю тебя, Ашер.

Он открыл глаза, полные такого страдания, полные много чего, чем можно было бы его уязвить до сердца.

- Не знаю, насколько положили этому начало воспоминания Жан-Клода, но, с чего бы ни началось, сейчас я люблю тебя. Именно я, а не кто-то другой, Ашер.

- Но ты не взяла меня в свою постель.

- Я люблю многих, с кем не сплю в одной постели. То есть с кем не занимаюсь сексом.

Глаза его стали тускнеть. До меня дошло, что я ляпнула.

- Ашер, я хочу, чтобы ты сегодня был в нашей постели, - пожалуйста. И не только для сна.

Он прихватил мои руки своими сверху:

- Только чтобы спасти меня от Мюзетт.

С этим я не могла спорить, но...

- Это правда, но разве это так уж важно? Разве важно почему?

Он нежно улыбнулся и убрал мои руки от своего лица.

- Да, Анита, это важно. Ты сегодня возьмешь меня в свою постель, но завтра в тебе проснется чувство вины, и ты снова сбежишь.

Я нахмурилась:

- Ты говоришь так, будто я с тобой уже так поступала. Этого не было.

Он потрепал меня по руке, которую держал в ладонях.

- Ты вот в эту кровать брала с собой четырех мужчин, но секс у тебя был только с Жан-Клодом. Ты питала ardeur от Натэниела, но не трахнулась с ним. - Он отпустил мои руки и засмеялся, качая головой. - Только у тебя хватило бы силы воли спать каждую ночь возле такого красавца и не взять все, что предлагает Натэниел. Я видал священников и аскетов, у которых не было твоей воли сопротивления соблазну.

- Кажется, я последнее время уже не так сопротивляюсь, - сказала я, стараясь быть честной.

Он снова засмеялся, но улыбка его растаяла.

- Джейсона ты уложила в упаковочный ящик с маркировкой "друг". А я? Мне не хотелось бы оказаться с тобой снова в этой кровати, если завтра я стану обычным другом. Этого мне не вынести.

Я наморщила брови, глядя на него. Больше всего мне хотелось забыть, что случилось, когда Белль Морт несколько месяцев назад напустила на меня ardeur. Из-за нее я попала в ситуацию, которую точнее всего было бы назвать оргией. Сношения не было, но было полно рук и тел, касающихся мест, которых не надо бы. Ашер был прав: я изо всех сил стараюсь этого не замечать. Усердно делай вид, что ничего нет, так ничего и не будет. Но ведь было, и я с этим еще не разобралась.

- Что ты хочешь от меня услышать? Мне жаль, что я слишком застеснялась, оказавшись в постели одновременно с четырьмя мужчинами. Да, я смутилась, так что можешь меня винить.

- Сегодня ты тоже смутишься.

- Есть многое, что меня смущает, Ашер, и тут я ничего не могу поделать.

- Ты ничего не можешь поделать с тем, какая ты есть, Анита. Я не изменю тебя, но мне не нужна одна ночь из милости в твоей постели. Я тебе говорю: я не вынесу, когда меня снова выбросят прочь.

В этот миг я поняла, что он говорит не о том, когда его выбросили из нашей кровати после того, как ardeur насытился. Он вспоминал, как отвергла его Белль много сотен лет назад. Выбросила, как поломанную игрушку. В конце концов, игрушку всегда можно купить новую.

Я заходила перед ним вперед-назад, не глядя ни на кого них, - мне просто нужно было куда-то девать растущее нервное напряжение.

- Чего ты хочешь от меня, Ашер? Гарантии?

- Да, - сказал он, помолчав. - Именно этого я от тебя хочу.