Чтение 10–й страницы книги ~Рабин Гут~

взором разбегающуюся местную живность.

Спрятаться попытались все. Начиная от кобелей непонятной породы, кончая
лохматыми аборигенами в холщовых одеждах. На некоем подобии площади перед
трактиром, кроме троих друзей и Мурзика, остались только верный сакс Каута и
Кэй Какамври, которому служебное положение, видимо, не позволяло драпать прочь,
подобно простым селянам.

- Стражники едут, - пожав плечами, ответил за всех Рабинович,
прислушиваясь к отдаленному шуму приближающегося отряда.

Грохот стоял действительно впечатляющий. Рабиновичу вспомнилось, как он,
будучи еще просто маленьким Сеней, а не штатным кинологом участка внутренних
дел, гостил в Одессе у тети Сони (двоюродной сестры кума маминого свата) и дяди
Изи (тоже какой-то там родни, но по папиной линии).

Тетя Соня с дядей Изей, согласно обычаям цивилизованного общества, во
время частых ссор кидали на пол тарелки. А поскольку нормальная посуда от этого
билась, то в целях экономии тетя Соня приобрела алюминиевые плошки, которые и
доставали из сундука во время семейных разборок.

Так вот, грохот от бросаемых на пол металлических тарелок (которые дядя
Изя после "разговора" старательно выправлял молотком) в сочетании с проезжающей
в это время по двору их дома тележкой старьевщика казался песней ангелов по
сравнению с тем шумом, что доносился с окраины деревни!

- И что стражники? - непонимающе поинтересовался Жомов. - Что они за
подсолнухи с бугра?

- Стражники - это наподобие ментов, - пояснил Попов. - Мужики, может,
свалим отсюда?

Мурзик подозрительно разумно тявкнул, словно соглашаясь с мнением Андрюши.
Рабинович покосился на собаку, безмолвно обвиняя в предательстве, и остался
стоять. Мурзик в ответ на испепеляющий взгляд опустил морду к земле и спрятался
за Жомова, словно желая сказать: "Я не ополченец, чтобы без оружия - и на
передовую!"

- Коллеги, значит, - понимающе кивнул головой Жомов. - Ну пусть едут. У
нас документы в порядке.

Попов посмотрел на него, как на сумасшедшего, но комментировать слова
Ивана не стал. Он только поспешил последовать примеру Мурзика, оставив на линии
огня Жомова с Рабиновичем и бледного, но решительного Кауту. Последний, видимо,
приняв удар дубинкой по лбу как благословение, самолично зачислил себя в
оруженосцы странных чужеземцев.

Долго ждать не пришлось. Через минуту после боевого перестроения к кабаку
вылетела вереница всадников общим количеством в двадцать голов, считая и
лошадиные. Увидев неподвижных людей странного обличья, все головы поочередно
остановились, давая себя рассмотреть во всей красе. Собственно говоря,
некоторые музейные экспонаты выглядят приличнее!

Всадники были облачены в длинные кольчуги, если и сверкающие на солнце, то
только там, где им удавалось потереться об седло. Штаны у всех стражников были
одного типа: холщовые, с кожаными вставками в седалище, на манер ковбойских.
Головы древних прототипов доблестной милиции венчали кожаные колпаки, обвитые
по вертикальным швам металлическими обручами. Про башмаки и говорить не стоит!
Обувь приснопамятного Ланселота по сравнению с ними была шедевром сапожного
мастерства.

Исключением из всей кавалькады был лишь предводитель. Он был целиком
затянут в кожу, словно металлист на бракосочетании. А вместо кольчуги
предводитель нацепил на себя железный нагрудник, выполненный строго в
соответствии со стандартами бодибилдинга.

- Ого-го! Вонючий сакс в компании с тремя ярмарочными клоунами, - заорал
предводитель под дебильный хохот своих подчиненных. - Какамври, ты собрался
откупиться от нас шутовским представлением? Или хочешь подарить нам новых
рабов? Вон за того длинного, пожалуй, и удастся пару монет на торгах выручить!

Жомов удивленно посмотрел по сторонам, не в силах понять, что издеваются
над ним. Какамври побледнел, но промолчал. Промолчал и сакс Каута, быстро
усвоивший после урока Попова смысл народной мудрости: "Наперед батьки в пекло
не лезь!"

- Невежливо здесь гостей встречают, - загадочным голосом проговорил
Рабинович, поигрывая своей дубинкой.

- Это что, они на меня наехали, что ли? - наконец сообразил Жомов. - Вы
что, козлы, опухли напрочь?!

Ваня попытался рвануться вперед, но Рабинович придержал его. Похоже,
местный колорит пришелся ему по душе, поскольку Сеня попытался продолжить
диалог высокопарным слогом, бессовестно сворованным с какого-то дешевого
исторического фильма. Если не с нескольких!

- Знаете ли вы, смерды безродные, с кем говорите вы столь непочтительно? -
высоко подняв голову, произнес Рабинович. - Преклоните колена свои. А то я или
сей доблестный рыцарь заставит ваши поганые глотки умолкнуть до второго
пришествия!

От такой наглости стражники сэра Мордреда оторопели. Попов, гадливо
хихикая, наблюдал, как у них глаза выбираются из орбит, отражая
отчаянно-безнадежную умственную деятельность. Первым в себя пришел
предводитель. Что, собственно, и полагалось ему по штату.

- Диран, Грифт! - заорал он. - Ну-ка, покажите этому вонючему чужестранцу,
как подобает разговаривать с бриттами на их земле!

Двое всадников спешились и, обнажив мечи, направились к Рабиновичу.
Неугомонный Жомов попытался выскочить у того из-за спины, но Сеня удержал его.
Едва услышав о приближении стражников, Рабинович мгновенно сообразил, как с
выгодой для себя можно использовать общую панику. И пальму первенства отдавать
никому не собирался!

Шагнув вперед с видом пехотинца, бросающегося под танк, Рабинович взмахнул
дубинкой. Увидев столь необычное орудие убийства в руках у чудаковатого
чужеземца, первый из атакующих едва не согнулся вдвое от хохота. Что,
собственно, его и спасло: удар дубинкой получил второй!

Нужно ли говорить, что стражник отлетел от Рабиновича, словно теннисный
шарик от ракетки Андрэ Агасси, и приземлился под копыта коня своего
предводителя. Лошадь, не ожидавшая от солдата столь замысловатого способа
перемещения, шарахнулась в сторону и выбросила своего седока из седла.

Пока ошалевший предводитель приходил в себя от такого беспредела,
Рабинович огрел дубинкой второго стражника, подавившегося собственным смехом.
Оказалось, что соприкосновение дубинки с кольчугой производит эффект ничуть не
меньший, чем при ударе об меч. Так и не успев разогнуться, стражник отлетел под
ноги к Кауте. Сакс, дорвавшись наконец до дармового, начал мутузить одуревшего
бритта своими немалыми кулачищами, приговаривая:

- Вот тебе за грязного сакса! Вот тебе за поражение на горе Бадон! А это
тебе за победу "Манчестера" над "Арсеналом"!.. - хотя последнего, может, и не
было.

Оторопевшие стражники, ставшие вмиг похожими на игроков в поло,
оказавшихся на поле против мотобольной команды, застыли живописной скульптурной
группой. Их предводитель, что-то рыча из-под съехавшего на подбородок шлема,
попытался подняться. Попытку выбраться из партера пресек Рабинович,
приложившийся верной дубинкой к металлическому нагруднику вожака.

От такого безжалостного обращения парень сантиметра на четыре вдавился в
утоптанную землю, забыв о том, что собирался сказать. Рабинович со скромным
видом Давида, победившего Голиафа, убрал в сторону дубинку и наклонился к
предводителю стражников. Бедный бритт от созерцания длинноносой физиономии
несокрушимого Сени едва не закопался в грунт еще глубже. На этот раз без помощи
"демократизатора".

- Запомни, нечестивый смерд, и передай своему хозяину, - с грацией короля
танзанских аборигенов произнес Рабинович. - Если здесь еще раз появятся его
прихвостни, то я лично надеру ему задницу!

- Как твое имя, благородный рыцарь? - прохрипел перепуганный предводитель
стражников.

- Рабинович, - скромно потупив взор, представился Сеня. - Остальное
неважно!

- Ранби... Расби... Рабинс... - попытался выговорить предводитель и
наконец сдался: - Счастлив был получить от вас урок, сэр Робин!

Рабинович застыл, пытаясь переварить услышанное. Он даже замахнулся на
предводителя дубинкой, желая наказать за извращение собственной фамилии, но
удержался от удара. Потому как после этой манипуляции парня пришлось бы целиком
выкапывать из-под земли. А за спиной у Рабиновича гадливо захихикал Попов.

- Ну, Сеня, - сквозь смех проговорил Андрюша. - Вот тебя твои любимые
аборигены и окрестили! Да как этот чувак в точку-то попал...

Рабинович резко обернулся. Он хотел запустить в Попова дубинкой, но
передумал. В конце концов, пусть уж лучше Робином зовут, только фамилию так
безобразно не коверкают! Обреченно махнув рукой, Сеня пошел назад, прямо к
застывшему в немом изумлении Кэю Какамври.

- Мне неловко напоминать, - проговорил Рабинович, обращаясь к старейшине.
- Но после такой трудной победы рыцарям не мешает напиться. А то так жрать
хочется, что даже спать негде!

- Конечно, конечно! - залепетал Кэй Какамври. - Благодарные жители
Гэлгледа найдут чем отблагодарить своих защитников. Мы умеем отдавать долги!..

Старейшина сделал жест рукой, приглашая троих друзей проследовать для
получения обещанной награды. И звал он не в кабак, а в свою резиденцию за
корявым частоколом. Гордый Рабинович, хихикающий Попов, пожимающий плечами
Жомов и Каута, все еще размахивающий кулаками, прошли в указанном направлении,
не обращая больше внимания на улепетывающих стражников сэра Мордреда. Мурзик
шел последним, вновь неся забытый Жомовым поводок в оскаленной пасти и от души
надеясь, что хоть у старейшины дома блох не окажется!

Пьяный дебош продолжался в доме Какамври до поздней ночи. Поначалу все
выглядело благопристойно. Почти по-европейски. Если не считать того, что по
комнатам гулял сквозняк вперемешку с мошкарой, а дым от кухонного очага
пробирался прямо в пиршественный зал, вызывая на глазах у Рабиновича слезы
умиления.

Расчет хитрого кинолога оправдался на все сто процентов. После открытия
чудесных свойств обычной милицейской дубинки Сеня не побоялся вступить в
сражение с закованными в ржавое железо стражниками Мордреда и теперь почти в