У них не должны мерзнуть ноги, они не должны испытывать боли. Если только
легенды о том, куда после смерти попадают хорошие люди, не оказались
правдивыми. Я открыл глаза, чтобы получше рассмотреть преисподнюю, и
увидел пса. Он снова завыл, и тогда я повернул голову и увидел рядом с
собой руку, большую, чем моя нога. Тяжесть, которая давила на меня, была
тем, что осталось от Джонни Грома, распростертого на мне под покровом
ледяных глыб.
меня скафандр, конечно, с его автоматически срабатывающим защитным
устройством, которое превращает материал в броню. Я, конечно, был покрыт
синяками, и, возможно, у меня были сломаны одно-два ребра, но со мной не
произошло ничего такого, что могло помешать мне живым и невредимым
добраться до базы и своего миллиона кредитов.
время, что я выбирался из-под него, и не дрогнул даже тогда, когда я
приподнял ему веко. Правда, слабенький пульс я у него нащупал, но это не
могло продолжаться долго. Он истекал кровью от ран, нанесенных льдинами -
ими сплошь были покрыты лицо и руки, но кровь уже замерзла, и то, чего не
могла довести до конца ледяная бомбежка, за нее доделает холод. Но, даже
если он и оклемается, ледяная стена не позволит ему выбраться из этой
западни. И когда скорбящие родственники прибудут сюда, чтобы взглянуть на
своего любимца - переростка, они найдут его здесь именно так, как я его
опишу: благородная жертва ненастья и неудачи, которая заставила нас
отклониться от цели на десяток миль, да еще после такого долгого и
утомительного путешествия. И тогда они закажут по нему замечательный плач
насчет того, какой он был хороший и на все готовый благородный человек, а
потом закроют еще одну страницу истории. И не то, чтобы очень я
возгордился от того, что еще раз доказал недюжинность своего ума. Все это
не было ничем из ряда вон выходящим - просто нужно как следует
анализировать имеющие данные, а затем правильно пользоваться результатами
анализа.
скафандра на максимальную мощность и отправил к грузу, который находился в
пятнадцати милях от меня.
снега в небольшой ложбинке между оголенными скалами. На нем не было ни
царапины. Это ничуть не удивило меня: автоматической устройство, которое я
поместил в него, могло бы посадить целый магазин фарфора, не разбив ни
единой чашечки. Я обязался доставить груз в целости и сохранности, и
выполнить условия договора в точности было делом моей профессиональной
гордости. Я так увлекся, поздравляя себя, что, только приблизившись к
грузу на пятьдесят футов, заметил, что снег вокруг него истоптан, а потом
сверху выравнен, чтобы скрыть следы. Но к тому времени уже поздно было
пытаться спрятаться. Если там кто-то был, то меня уже заметили. Я
остановился в десяти футах от входного люка и разыграл жалостливую сцену
падения от усталости и превращения в жалкую маленькую кучку на снегу, а
тем временем внимательно оглядел пространство вокруг отсека и под ним. Но
ничего не обнаружил.
возможность появиться, я не увидел никого. Желающих не нашлось. Значит, и
дальше играть предстояло мне самому. Я старательно исполнил номер по
вытягиванию ног, поднятию на них, и, пошатываясь, добрался до входа.
Царапины на люке досказали мне остальное. Запирающий механизм был
нетронут. По моей команде он сработал, и я заполз в шлюз. Внутри все
выглядело как всегда. Изоляция холодильной камеры была по-прежнему прочна,
приборы сообщили мне, что охлаждающие установки функционируют нормально. Я
почти уверился в этом, но не совсем. Не знаю, почему, может быть, потому,
что жизненный опыт, преподавший мне немало болезненных уроков, научил меня
не принимать ничего как должное.
пульта. Когда я снял его, все сразу стало ясно: соленоид висел
полуоткрытым. Это была сравнительно небольшая неисправность, которую
вполне можно было бы отнести на счет сложного приземления - но только если
бы я не знал того, что знал прекрасно. Это было сделано искусственно,
подставка слегка изогнута на какую-то долю миллиметра - как раз настолько,
чтобы аппаратура перестала функционировать как следует и чтобы включился
цикл нагрева, который, примерно, через десять часов неминуемо убьет
десятерых, что находятся в холодильниках. Я поправил его, услышал, как газ
снова зашипел в трубках, и на этот раз более тщательно проверил показания
приборов. Внутренний термометр показывал +3 градуса по абсолютной шкале.
Температура еще просто не успела начать подниматься. Десять длинных
контейнеров и их содержимое пока были в целости. Это означало, что
вмешательство произошло совсем недавно.
услышал шаги на льду, приближающиеся к входному люку.
затянутом плюшем кабинете в Централи Лиги. Его обезьянье лицо, прикрытое
маской, выглядело съежившимся и бескровным, длинный нос посинел от холода,
а на скулах виднелась синева от пробивающейся щетины. Казалось, он ничуть
не удивился, увидев меня.
приняли к сведению отметины на покрытом инеем кожухе рифтера, обратили
внимание на откинутую панель.
встретились на улице.
соленоидом. Впрочем, ничего серьезного.
обежали меня.
- Но я вижу, ты довольно быстро оправился.
Забравшись сюда, я просто отвлекся.
городе Феникс, штат Аризона. Как вы обнаружили отсек, Иллини?
который снабдил тебя пеленгаторным оборудованием, продать мне его точную
копию, да еще настроенную на тот же самый код, - видно было, что это
доставляет ему удовольствие. - Но ты не очень-то расстраивайся, Улрик. При
неограниченном бюджете почти не может быть секретов.
мне, зачем вы сделали это.
быть, немного переусложнен... но, тем не менее, умен. До какой-то степени.
Благодаря специальному оборудованию, которое ты вмонтировал в отсек, стало
ясно, что ты вознамерился сохранить свой груз нетронутым.
символом, Улрик. Отлично, прекрасно. Но гибель этого переростка в слепой
попытке спасти людей, которым никогда ничего не угрожало, слегка испортит
картину. Люди могут разочароваться. Они могут начать расследование
обстоятельств, при которых их любимчик так бездарно ухитрился погубить
себя. Но зато если окажется, что НА САМОМ ДЕЛЕ он мог спасти людей - вот
тогда публика примет его жертву.
дополнительные гарантии.
предполагаете уладить дело с Мониторной службой? Они всегда косо смотрят
на самовольные посадки туда, куда не следует.
что съевшей канарейку.
счастливому стечению обстоятельств, моя яхта находилась неподалеку от этой
планеты и перехватила сигнал твоего передатчика. Станция Кольцо-8 приняла
мое предложение оказать помощь.
желания усложнять дело еще и в этом отношении. Мы будем и дальше в
точности следовать твоим предложениям - за одним исключением, о котором я
уже говорил. По ясным нам обоим причинам я надеюсь, что могу положиться на
твое благоразумие. Твоя плата уже переведена на депозит в Центральный
Кредитный Банк.
я очень честолюбив. И я терпеть не могу, когда кто-то вносит изменения в
мои планы.
профессионального убийцы крайней чистоплотностью во всех других
отношениях. Но боюсь, что в этом случае решающее слово останется за мной.
сих пор он не проронил ни одного слова. Да ему это было и ни к чему. Он до