внезапным и ясным осознанием своей ненужности здесь, глядя на колыхающиеся
в папиросном дыму лица гостей. - Мама умерла, ее нет, а я здесь сижу, и
какой-то юбилей, и какой-то дотошный профессор, и мой брат Валерий..."
решимостью жесткий ежик волос. - Давно мы с тобой не танцевали. Может,
магнитофон крутанем, а? Составим в соседней комнате свою фракцию, возьмем
Никиту...
неуверенно перевела блестящие глаза на Грекова - тот, почему-то прикрыв
лоб ладонью, трясся от беззвучного смеха, - затем быстро посмотрела на
замкнуто-хмурого Алексея и так отрицательно покачала головой, что волосы
замотались по щекам, сказала своим детским голосом:
профессора. - Напрасно, Диночка!
высокий лоб блестел, как влажная кость, и, невозмутимо-корректный, желтой
рукой пододвинул тарелочку с салатом, покопался в нем вилкой. Но есть не
стал, произнес с едким сожалением все понявшего человека:
отложил вилку и тяжело блеснул глазами на молодого белокурого человека,
как бы особенно предупреждая его. - Пора бы уже прекратить разрушение
идеалов. Да, пора!
завозился на своем стуле тучный бритоголовый профессор в расстегнутом на
круглом животе пиджаке и, обращая багровое свое лицо к Василию Ивановичу,
воздел крупные руки, потряс ими в юмористическом ужасе. - Умоляю, коллега,
не обобщайте, не рисуйте погребальных картин, не надо, пощадите! Не
набирайте номер пожарной команды!
счастью!
на правах хозяина дома!.. - послышался тотчас умиротворяющий мягкий тенор
Грекова и звон вилки о бокал. - Прошу одну минуточку терпения!
никого убеждать, спорить, он поднялся, демонстративно налил себе в бокал
шампанского и заговорил шутливо:
недвусмысленно понято. Более того, как председатель ученого совета, должен
напомнить, что мы, уважаемые коллеги, забываем о прямой и немаловажной
задаче на данный вечер. Мы забыли о наиважнейшей цели нашего внеочередного
вечернего заседания. - И Греков красноречивым жестом указал на стол и этим
жестом дал до конца понять шутку. - Но, уважаемый Василий Иванович. -
Греков добродушно собрал тонкие лучики морщин в уголках лукаво
засветившихся глаз, после паузы продолжал: - Но... возьмите, как
говорится, память в свои руки и, чуть-чуть забыв про свои седины
многоопытных мужей науки, снисходительно вспомните, как очень давно...
когда-то в комсомольских ячейках многих из нас тоже ругали за
легкомысленность, за всякие там галстуки, за эти... как их... фокстроты,
но никто из нас, простите меня, горячо любимый мною Василий Иванович, не
свернул с истинного пути! Единицы - о них я не говорю. Молодости
свойственна, так сказать, некоторая ересь. Ересь в пределах веры. Ересь во
имя веры. Да, правда и доброта! Да, идеал - культ правды. Культ правды! Я
за этот культ. Я слушал сейчас своего сына Валерия и от души смеялся,
вспоминая свою молодость...
Посмотри, как он убедил обе стороны.
полуиронически улыбаясь и говоря "прекращаю холодную войну", - словно
только что не спорил до озлобления с профессором, - наливал коньяк в его
рюмку, и Василий Иванович, не возражая, не протестуя, в ответ
снисходительно кивал ему.
Алексей, грубая рука его с сигаретой лежала на краю стола, воротник
сиреневой сорочки врезался в твердую, загорелую шею, какая бывает у
боксеров, и эта шея, и темная рука на белой скатерти, и эта его манера
хмуриться, как будто все время он перебарывал в себе что-то, вызывали у
Никиты настороженность: он вдруг показался ему нелюдимым, жестким, чужим
здесь, за столом.
сниженный голос Василия Ивановича. - Или мне послышалось?
телом, наклонив багровое лицо к столу. Валерий поставил бутылку, и
одновременно с ним Василий Иванович бросил на Алексея острый
прислушивающийся взор, и сосед его, молодой, румяный доцент, без пиджака,
с деланным вниманием слушавший Грекова, опустил глаза, нервно провел
ладонью по залоснившемуся лбу. А Греков все стоял за столом, держа бокал в
руке, и говорил проникновенно-мягко, даже растроганным тоном, как обычно
говорят юбиляры, о своих легкомысленных ошибках, о своих поисках в
молодости. И по тому, как он с высоты прожитой жизни смеялся над этими
ошибками, похоже было, что он хотел доброжелательностью своей к тому
невозвратимо минувшему разлить некое тихое умиление давно прошедшей
юностью, одинаково знакомой многим его седым друзьям за столом, ясную и
умиротворяющую доброту вокруг себя, которая всегда мудра в силу своей
широты и снисходительна к ошибкам, ибо, не прощая, мы разрушаем мост, по
которому каждый когда-то проходил или когда-нибудь должен пройти.
Алексею. - Обожает асфальтовые дорожки. Мастер. И златоуст.
церкви? Вот тот проповедник был златоуст.
сторону Алексея. - Какая проповедь? Где?
медлительно:
подбородок и стал чокаться, после чего, смеясь, трогательно расцеловался с
кем-то нелепо лохматым, умиленным, пьяно выскочившим с распростертыми
объятиями из-за стола, и Никита увидел странно сосредоточенное, как от
боли, лицо Алексея. Он смотрел не отрываясь на Дину, потом выпрямился,
размеренно и внятно сказал:
услышала его, перестала смеяться, озираясь на Ольгу Сергеевну, на Грекова,
по-детски растерянно пожала плечами, но сейчас же вскочила, схватив со
стула сумочку, и начала прощаться с замахавшей на нее руками Ольгой
Сергеевной, подбежала к Грекову, притронулась губами к его виску,
извинительно прозвучал ее тонкий голосок:
притворно-весело: - Я иду, Алеша!..
пошел к двери.
Рано вставать? - протестующе закричал Греков. - Нет, друзья, помилуйте!..
То, что, я лестно говорил о молодежи, - явная ошибка! Беру немедленно свои
слова обратно... Я захвалил молодое поколение! Куда вы?
ошибся. Да, рано вставать. До свидания. Пошли, Дина.
загремев отодвинутым стулом, вышел следом за Алексеем.
слабо улыбаясь дрожащими уголками рта.
тихо. Потом послышался неестественно бодрый голос Грекова:
будем еще считать себя дряхлыми стариками, хотя нас и покинула молодежь.
Мы еще не все потеряли. Ибо среди нас мой юный племянник, будущность
геологии, и самый молодой член-корреспондент, надежда педагогики! Прошу
налить в рюмки!..
хотелось курить. У него болела то лова.
шаги. Валерий с матерью возвращались в столовую, и Никита, подходя к своей
комнате, услышал конец разговора; говорила Ольга Сергеевна:
бы меньше говорила о черт знает каких ужасах! Ты всегда преувеличиваешь и
считаешь Алексея исчадием ада! На каком основании, дорогая мама?
деньгами. И сегодня, если хочешь...
Сертаков Виталий
Орлов Алекс
Круз Андрей
Ильин Андрей
Шилова Юлия