литераторов, как Зощенко, Ахматова, Пастернак. Высоко отзывается о порочном,
отвергнутом советской общественностью романе Владимира Дудинцева "Не хлебом
единым" и распространяет этот роман среди воспитанников детского дома,
уделяет слишком много внимания западной литературе. Чиркурин на эти сигналы
не реагировал, махал рукой: пусть, мол, делает, чего хочет. Тем более что
интерес к литературе у учеников заметно возрос, успеваемость повысилась и с
дисциплиной стало получше.
большой концерт художественной самодеятельности, на который явились шефы с
кожевенной фабрики и колхоза "Победа" и, естественно, все сотрудники
детдома.
ряду, соседнее с председателем колхоза "Победа" Степаном Харитоновичем
Шалейко, плотным бритоголовым мужчиной лет сорока. Шалейко она знала еще со
времен своего секретарства. Кажется, он был из одной области с Нечитайло, во
всяком случае говорили они одинаково, на языке, который нельзя было назвать
ни русским, ни украинским. Когда-то это называлось малороссийским наречием.
На самой Украине этот язык именуют суржиком, а суржик - это гибрид пшеницы и
ржи. Шалейко и сам был похож на гибрид человека с каким-то растением, вроде,
может быть, баобаба, крупный, корявый, с грубыми чертами лица и вислым
носом, похожим на недозрелый баклажан. Он был одет по уходящей в прошлое
моде тогдашних деревенских начальников: в диагоналевом френче-сталинке с
накладными карманами, в хромовых сапогах. От него пахло одеколоном "Шипр",
гуталином, потом и сельским хозяйством.
дела?
человек принципиальный, негибкий. А сейчас время гибких. Которые хорошо и в
нужный момент умеют сгинаться. Тем более шо все меняется. Здесь меняется,
там меняется.
увидела над сценой два портрета советских вождей. Там всегда висели два
портрета. Но раньше это были портреты Ленина и Сталина, а теперь... вот
наглость-то... Ленина и Хрущева. Или "этого Лысого", как она называла Никиту
Сергеевича. Что возмутило Аглаю до глубины души. Она уже примирилась с
нападками Лысого на Сталина, но не ожидала, что он дойдет до такого
нахальства и на место Сталина поставит себя. Рядом с Лениным. Который,
впрочем, тоже был лысым, и которого она, сама себе не признаваясь, тоже, в
общем-то, не любила.
смысле слова начинало трясти. Она сжимала пальцы в кулаки, прижимала локти к
бокам и дрожала, чувствуя, что и сердце необыкновенно колотится. Однажды она
даже попыталась объяснить свое состояние врачу-невропатологу. Она боялась,
что он над ней посмеется, но он выслушал ее внимательно и посоветовал
подобных стрессов опасаться и избегать.
Ваша беда в том, что вы - злая. Злоба - это чувство, которое прежде всего
разрушает того, в ком рождается. Вы же это чувство сами в себе переживаете,
ваше, не чье-нибудь сердце колотится и совершенно без толку. А тот, на кого
вы злитесь, этого может даже и не заметить. Очень вам советую: постарайтесь
не злиться, быть к людям добрее, и не ради них, а ради себя самой.
следовать, но теперь, увидев портрет Лысого, не сумела себя сдержать и опять
стала трястись, как в припадке, хотя понимала, что вред ей одной. Если бы
хоть часть ее чувства дошла до Лысого, он бы, наверное, сгорел, испепелился
на месте, но куда там! Расстроилась, хотела уйти. Но только стала
подниматься, свет в зале погас, сцена осветилась лучом прожектора, и на ней
появился Шубкин в мятых брюках и серой вязаной кофте. Он стал посреди сцены,
смотрел в зал, щурясь от направленного на него луча, выдержал длинную паузу
и тихо сказал:
лучшим, талантливейшим поэтом нашей советской эпохи. Спорить со Сталиным она
не смела, но Маяковского не любила. Ей гораздо больше нравились Демьян
Бедный и Михаил Исаковский, которого она знала по песням. Шубкина слушала
вполуха и смотрела куда-то мимо.
мальчики и девочки группы дошкольников и стали бегать по сцене, извилистой
колонной по одному, изображая улицу-змею.
себя, и все вместе они стали победоносно выкрикивать:
трется своим коленом об ее колено. В другой раз ей могло понравиться. Но
сейчас не было настроения. Шубкин вел себя на сцене так, как будто
праздновал победу над ней. Она посмотрела Шалейко в лицо и сказала:
исполняли краснофлотский перепляс. Затем средние школьники спели песни
"Гренада" и "Бригантина", а старшие сыграли отрывки из какой-то пьесы про
Ленина, которую Шубкин сам, кажется, написал и сам себе доверил исполнение
главной роли. Когда он опять вышел на сцену в гриме с бородкой, все прямо
ахнули - до чего похож! Он быстро бегал по сцене, бурно жестикулировал,
хитро щурился, грассировал, хлопал Сталина по плечу (его с наклеенными усами
играла Света Журкина), называл батенькой, уличал в ошибках и махал перед
носом пальцем: "Запомните, батенька: законность относится к числу
архиважнейших признаков социализма".
думала: "Ненавижу!"
Маяковского и других поэтов. Она слушала "Стихи о советском паспорте",
сжимала кулаки и думала: "Ненавижу!" Он читал "Анну Снегину", она думала:
"Ненавижу!" Он прочел отрывки из "Василия Теркина", она и тут думала:
"Ненавижу!" А потом он и вовсе дошел до какой-то безыдейной модернистской
чуши. Какого-то Леонида Мартынова:
аплодисментов, и самые бурные достались, конечно, Шубкину.
Глава 16
поставленными в ряд длинными столами. Аглая оказалась между Шалейко и
Шубкиным. С Шубкиным она вообще не разговаривала и даже делала вид, что не
замечает его. Она повернулась к нему спиной и стала громко расспрашивать
Шалейко о колхозных делах: какой собрали урожай яровых и много ли засеяли
озимых? Шалейко вполголоса сообщил ей главные цифры и под скатертью потрогал
ее колено рукой. Она руку скинула и спросила: а как насчет животноводства,
утеплены ли к зиме коровники?
стены ощекатурены, везде стоят калориферы.
портвейну.
партию, успешно преодолевающую последствия культа личности, за дорогого
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Посняков Андрей
Флинт Эрик
Березин Федор
Корнев Павел