Чтение 10–й страницы книги ~Месть подают холодной~

* * *

С утра в понедельник Надежда позвонить на студию не успела - накопилось много хозяйственных дел, потом она заторопилась за Димкой, потом ходили в бассейн, и там тоже было не до того, а когда пришли домой, то нужно было обедать. А еще Надежда подумала и решила на всякий случай не звонить из чужой квартиры, да и из своей тоже, а лучше вечером позвонить из автомата. Кто их знает, у них там небось АОНы, так потом вычислят номер и будут звонить, расспрашивать.

После плавания у ребенка всегда зверский аппетит, поэтому Димка смолотил и суп, и второе мгновенно и удалился в комнату с огромным апельсином, предвкушая очередную серию "Трансформеров" или еще каких-то там современных мультиков. Надежда в задумчивости пила послеобеденный кофе, когда унылый ребенок, разбрасывая апельсиновую кожуру, появился на пороге кухни:

- Что случилось?

- Мультики отменили. Вместо них новости, Камерный выступает.

- Ну-ка, ну-ка, - оживилась Надежда.

Она уселась перед телевизором, взяла предложенную Димкой дольку апельсина и приготовилась слушать. Каморный выступал не на своем канале, вид у него был непривычно взволнованный, и Надежда поняла, что ее ждет много интересного. Но действительность превзошла все ее ожидания. Правда, удалось посмотреть не все, потому что ушло много времени на то, чтобы выгнать из комнаты Димку, так как Надежда решила, что ребенку такое смотреть ни в коем случае нельзя. Но и того, что увидела Надежда было вполне достаточно, чтобы привести ее в шок. Ужасная смерть! Комментариев пока еще никаких не было, но Надежда отчетливо видела вторую фигуру за Камерным. То есть история полностью повторялась: некто сделал так, чтобы сгорел Каморный, и сам сгорел вместе с ним. Причем не случайно - не мог же он не знать, что нельзя чиркать зажигалкой вблизи разлитого бензина.

На человеке был надет форменный комбинезон сотрудника бензоколонки, но Надежду это не смутило. Теперь она уже не сомневалась, что этот человек, кто бы он ни был, тоже каким-то образом связан с тибетским магом. Но сегодня был понедельник, то есть, если бы человек ходил в ту самую группу, что и предыдущие трое, то он должен бы быть сейчас на занятиях. Потому что на часах было пятнадцать минут пятого. Но это ничего не доказывает, возможно, у него с тибетским магом какая-то иная связь.

И ничего бы не изменилось, если бы Надежда с утра позвонила Каморному на студию. Он все равно был занят - готовил сенсационный репортаж - и не отреагировал бы на ее сообщение. Кстати, что же он хотел сказать зрителям?

Это осталось неизвестным, ему заткнули рот.

Это доказывает только то, что она, Надежда, правильно сделала, что не пошла к тибетскому колдуну, дело это очень опасное. И если не побоялись убить известного телерепортера, то уж ее-то, обычную женщину, запросто бы прикончили, если бы заподозрили, что она знает что-то.

И что теперь делать? По идее надо бы выбросить все события из головы и помалкивать.

Но, во-первых, Надежду замучает совесть. Надежда никогда не симпатизировала Камерному, но все же такой смерти никому не пожелаешь. Во-вторых, уж очень охота разобраться в этом деле, узнать, почему же убивают всех этих людей. Хоть она и не разбирается в криминальных событиях, но не очень-то верится, что тибетского мага наняли те, кто хотел устроить в городе топливную войну. Тогда бы уж убивали кого-то из одной компании, а то мочат, извиняюсь за выражение, всех подряд.

Этак скоро топливный бизнес в городе рухнет, некому работать станет!

Так все-таки, к кому бы ей, Надежде, обратиться? В милицию просто так не сунешься, ведь у нее нет никаких доказательств. Раньше жил у нее на площадке сосед - оперативник, но он женился, поменял квартиру и переехал, так что Надежда не знает даже, где его сейчас искать... А не поговорить ли с Димкиным папой, Олегом? Он работает в фирме "Петройл" заместителем директора по безопасности. Возможно, ему будет интересно узнать некоторые подробности дела об убийстве своего председателя Аркадия Бураго. Надежда мало была с ним знакома, но почему-то хотелось думать, что Олег - человек порядочный. Уж очень ей нравился Димка, и не верилось что у такого замечательного парня может быть подловатый отец. Но вот как бы к нему подступиться?

Надежда подумала немного и решила положиться на судьбу - авось та даст ей шанс.

Газета "Нива", номер 17 за 1915 год:

Вы сможете без особаго труда заработать более тридцати тысяч рублей в месяц, используя практическую магию господина Надворскаго. Некоторым особам удалось заработать даже до ста тысяч рублей.

Теймураз Аполлонович Нодия был уверен, что власть в руках у того, кто владеет информацией. Из этого убеждения он делал простой и конкретный вывод - везде надо иметь своих информаторов.

"Мы должны учиться этому у товарища Сталина, - говорил он своим близким друзьям во время застольных бесед. - У Иосифа Виссарионовича", - уточнял он, как будто его друзья могли не понять и подумать на какого-нибудь другого Сталина, например, Василия Иосифовича. Или Якова.

Имел Теймураз своего информатора и в непосредственном окружении Антона Реброва. От этого информатора он получил подробное сообщение о странной суете вокруг полуразрушенного дома на Вознесенском проспекте и площадки аттракционов в парке Победы, о явной неудаче, постигшей Антона, и о человеческих жертвах в рядах его охраны.

Жертвы Нодия мало интересовали, а вот неудач у руководителя не должно быть. Тем более, в таких серьезных делах.

Теймураз Аполлонович позвонил Антону и очень вежливо попросил его о встрече.

Приехав в офис ГНК и поднявшись в кабинет Антона, Теймураз Аполлонович дружелюбно заглянул в карие глаза молодого президента и спросил:

- Ну, дорогой мой, что у тебя случилось?

От отеческого тона Теймураза Аполлоновича Антона прошиб холодный пот. Однако взяв себя в руки и придав своему голосу как можно больше твердости, Антон ответил:

- Да все нормально, а что вас волнует?

- Если у тебя, дорогой, проблемы - звони, я всегда приеду, помогу. И делом, и советом... Ты еще молодой, тебе нужно учиться... у старших товарищей. Главное, ты не стесняйся. Для чего же еще друзья, как не для того, чтобы помогать в трудную минуту?

Антон очень хорошо знал, как трудно и опасно быть другом Теймураза Аполлоновича, какая среди его друзей высокая смертность. Он не без труда изобразил некое подобие улыбки и повторил:

- У меня все нормально, Теймураз Аполлонович.

- Да? А у меня что-то на душе беспокойно. Что-то мне внутренний голос подсказывает.., будто не все так хорошо, как хотелось бы, дорогой мой. Будто что-то не так, как надо.

- Да нет; Теймураз Аполлонович, все путем. Вот и Бураго.., не стало...

Теймураз Аполлонович чуть заметно отшатнулся от Антона:

- Что ты, что же в этом хорошего? Ты, дорогой мой, так не говори, а то люди подумают, что мы радуемся его смерти!

- Какие здесь люди? - удивленно переспросил Антон.

- Ты, дорогой, странно рассуждаешь. Ты что, думаешь, что от людей можно отгородиться стенами своего кабинета? Нет, дорогой, ты всегда должен думать о людях и об их мнении! Я тебе скажу, дорогой, что ты правильно решил примерно наказать.., преступника, виновного в смерти нашего коллеги. Но каждое дело нужно доводить до конца. Если ты хочешь стать настоящим руководителем...

А ведь ты хочешь им стать?

- Конечно, Теймураз Аполлонович.

- То-то. Тогда ты должен доводить до конца каждое начатое дело! - Теймураз Аполлонович сел в удобное кресло и откинулся на спинку. - Я - пожилой человек, - начал он издалека. - Я прожил большую и трудную жизнь.

Антон мысленно воздел глаза к потолку: ну начинается вечер воспоминаний.

- И вот я тебе скажу, чему я научился за свою долгую жизнь: осторожности. И еще: никогда не нужно недооценивать людей, кем бы они ни были.

- - Теймураз Аполлонович! - задиристо начал Антон. - Что вы можете мне предъявить конкретно?

Конкретно Теймураз мог Антону предъявить многое: и неаккуратность обращения с киллером, и то, что устроили стрельбу в парке Победы, и то, что прокололся и позволил киллеру записать компрометирующую кассету - старый пират и об этом узнал от своего информатора. Но рассказывать об этом Антону было уже ни к чему. Поэтому Теймураз напомнил ему только о сгоревшей бензозаправке.

- Про это Ничего не знаю, Теймураз Аполлонович! - честно ответил Антон. - Сам в недоумении нахожусь. Если те, из "Петройла", так нам отомстить решили, то где они такого идиота нашли, чтобы он сам сгорел вместе с бензином?

- Ну ладно, спишем на непредвиденные убытки. - Теймураз неожиданно поднялся и, ни слова не говоря, вышел из кабинета.

"У, змей старый! - подумал Антон, провожая его взглядом. - Самого бы тебя заказать! Но опасно, да и нужен ты мне еще, фашист проклятый!"

А Теймураз Аполлонович, посмотрев на Антона и поговорив с ним, принял окончательное решение. Антон Ребров слишком суетлив, слишком неосторожен, слишком самонадеян. После смерти Крутицкого он сослужил ему, Теймуразу, неплохую службу, но на этом его работа на должности председателя совета ГНК должна быть закончена.

Он дождался контрольного времени и набрал на сотовом телефоне нужный номер. Выждав два гудка, дал отбой и снова набрал нужный номер. Теперь он выждал три гудка и окончательно отключил телефон.

После этого он поехал на новое место встречи к дому на Лермонтовском проспекте. Там он вышел из машины, поднялся на площадку третьего этажа и подошел к пролому в стене.

Пролом выходил на стройплощадку, в данное время пустующую из-за отсутствия финансирования. Когда Теймураз Аполлонович подошел к месту встречи, кто-то включил за стеной подъемник. Клеть подъемника поползла по внешней стене дома и подъехала к пролому. Теймураз Аполлонович бросил в подошедшую клеть плотный пакет из желтоватой крафтовой бумаги. Подъемник снова заработал, увозя пакет к земле, где его поджидал приглашенный Теймуразом Аполлоновичем на встречу специалист.

Вскрыв конверт, этот специалист остался очень доволен: ему предлагали деньги за то, что он и сам хотел сделать: больше того, за то, что ему просто необходимо было сделать: ведь Курт совершенно не сомневался, что из соображений профессионального престижа и из соображений личной безопасности ему совершенно необходимо устранить Антона Реброва.

Единственное уточнение, которое заказчик вносил в его планы, заключалась в требовании, чтобы смерть Реброва выглядела как несчастный случай или, еще лучше - как смерть от естественных, причин. Но это требование Курт посчитал вполне разумным и целесообразным.

Операция была практически подготовлена: в последние дни Курт так внимательно следил за Ребровым, что знал его распорядок дня лучше, чем свой собственный. Он изучил его привычки, его манеру водить машину, знал где и когда тот обедает, какие предпочитает сигареты и каких женщин.

А женщин Антон любил. На этой-то его вполне естественной слабости Курт и решил построить свой план выполнения заказа.

Дело в том, что требование заказчика сымитировать несчастный случай или естественную смерть делали для Курта невозможным его наиболее привычные способы убийства: снайперскую винтовку и взрывчатку. Для других способов требовалось подобраться к объекту очень близко, а этому мешала постоянно сопровождавшая Антона охрана. Кроме того, Курт хотел, естественно, остаться после выполнения заказа живым, более того - на свободе.

Понаблюдав за Антоном, Курт вычислил одну из его временных подруг, подсадил ее на улице в свою машину и щедрыми подачками развязал девушке язык. Ночная бабочка охотно поделилась со своим нескупым собеседником подробностями интимных встреч с Антоном, рассказала о его привычках и склонностях.

Среди всего прочего она с легким смешком сообщила, что Ребров вообще-то в постели не супермен, но в последнее время стал просто другим человеком.

"Я-то удивлялась, думала - что такое случилось, как подменили мужика, а потом смотрю - упаковка от виагры в ванной на полочке валяется. Ну тогда я все поняла, удивляться перестала".

Курт внимательно выслушал информацию и принял ее к сведению. Надо ли добавлять, что днем позже словоохотливая девица поздно возвращалась домой и стала жертвой дорожно-транспортного происшествия. Ее "девятка" столкнулась на Володарском мосту с "Нивой" и, перелетев через ограждение, упала в Неву и затонула. "Нива" была брошена на месте столкновения. Естественно, она была в угоне.

Следственные мероприятия ничего не дали, Еще днем позже Антон Ребров зашел вечером с эффектной темпераментной блондинкой в небольшой уютный ресторан на улице Марата. По обыкновению после ужина он заказал чашечку кофе по-восточному. Его спутница усмехнулась: "Боишься заснуть?" - и от кофе отказалась.

"Ничего я не боюсь, - обиженно буркнул Антон, - просто здесь кофе прекрасно варят".

Кофе в этом ресторанчике действительно варили отменный. Но в тот момент, когда официант уже взял приготовленную для Антона джезву, его позвали к телефону. Он отвлекся на считанные секунды - трубку уже повесили, - но в эти секунды мимо прошел какой-то незапоминающийся человек в плаще с бородкой - по-видимому, деловой партнер шел в кабинет к хозяину. То, что этот человек до кабинета не дошел, а быстро выскользнул через черный ход во двор ресторана, сел в угнанную машину и уехал, сняв темный плащ и отцепив бороду, уже никто не заметил.

А Антон, выпив свой кофе, подумал, что и здесь уже кофе варить разучились. Дело в том, что нитросорбит, сердечное лекарство, которое человек с бородкой добавил в кофе Антону, хотя и не обладает сильно выраженным вкусом, но на вкус кофе слегка повлиял.

Из ресторана Антон повез свою эффектную приятельницу в уютную небольшую квартирку, которую он купил специально для таких приятных визитов. Яркая, темпераментная внешность девушки обещала много приятного, но и вызвала у Антона легкую неуверенность в своих силах, поэтому, как это у него уже повелось, он зашел в ванную и принял таблетку виагры. 4 Девушка не обманула его ожиданий. Ее хорошо оплаченный темперамент вдохновлял Антона на все новые и новые подвиги, но вдруг, испустив короткий стон, в котором наслаждение смешалось с болью; он бессильно обмяк, придавив своим крупным телом хрупкую жрицу любви. Некоторое время она лежала неподвижно, думая, что партнер просто обессилел после очередного пароксизма страсти. Наконец она забеспокоилась.

- Эй, дружок, ты что это? Если заснул, то почему на мне? Ты, золотой мой, уж слишком тяжелый!

Почувствовав, что мужчина не подает никаких признаков жизни, девушка осторожно спихнула его, пощупала его пульс и, окончательно убедившись, что он мертв, длинно и грязно выругалась. Выразив таким традиционным способом первый всплеск эмоций, она тоскливо произнесла в пространство:

- Интересно, за что? Ну почему это должно было случиться именно со мной? И главное, был бы какой-нибудь старый хрыч, а тут-то - молодой здоровый мужик... Кто же мог подумать, что он сердечник? А если больной, то спи с женой и не выпендривайся! Нет, бурных страстей ему захотелось! А мне что теперь прикажете делать?

В конце концов она сделала то, что всегда привыкла делать в затруднительных ситуациях: она позвонила своему покровителю Жорику.

Жорик моментально приехал и первым делом осмотрел квартиру - нельзя ли в ней чем-нибудь поживиться. Ребров в этой квартире никаких ценностей не держал - только коньяк, шампанское и прочите приятные вещи, столь же необходимые в любовном гнездышке.

Убедившись в этом, Жорик слегка огорчился и как следует отлупил свою подопечную - сильно, но аккуратно, чтобы не повредить ее дорогостоящую внешность. Отлупил он ее в профилактических целях - чтобы впредь была осторожнее. Девица, получив привычную порцию тумаков, сразу успокоилась: она почувствовала себя в надежных мужских руках.

А Жорик забрал бумажник Реброва, тщательно протер дверные ручки и другие места, где могли остаться отпечатки пальцев, и ,скомандовал:

- Все, сматываемся быстро.

- А как же он? - в полной растерянности спросила девица.

- А он сам о себе позаботится. Взрослый уже как-никак. Ты на всякий случай запомни: знать его не знаешь, никогда не видела и вообще всю эту ночь со мной была.

- Но ведь нас с ним могли видеть в том ресторане на Марата, запомнит еще кто-нибудь...

- Не обольщайся, дура. Не такая уж ты незабываемая. В глазах рядового лоха все вы, девки, на одно лицо, только и отличий - блондинки, брюнетки или рыжие. Так и то вечно вы масть меняете - либо перекраситесь, либо парик напялите.

- А официант? - упрямо возразила его собеседница. - Эти-то как раз все запоминают.

- А этому на фиг надо было тебя узнавать.

Неприятности с милицией никому не нужны.

* * *

Когда на следующий день Антон Ребров не появился на работе, его секретарша Алиса позвонила ему домой, выждав некоторое время. Там ответили, что дома его не было со вчерашнего дня, и не очень по этому поводу волновались, потому что Антон часто практиковал такие ситуации - мог не ночевать дома без всякого предупреждения, его домашние к этому привыкли. Но иное дело - чтобы председатель совета компании ГНК не вышел на работу. Полдня ждали звонка, потом секретарша забила тревогу. Мобильник Антона был отключен, посовещались и выяснили, что один доверенный охранник знал адрес "конспиративной" квартиры. Он съездил туда, нашел там шефа в весьма красноречиво говорящей о его кончине позе и сделал самый умный в своей жизни шаг: позвонил не в офис, а Теймуразу Аполлоновичу.

Теймураз приехал, помрачнел и взял все в свои руки. Скандал замяли, констатировали смерть от сердечного приступа, напечатали скромный некролог. "Умный охранник получил повышение.

А экстренно собранный совет учредителей ГНК единогласно избрал своим председателем Теймураза Аполлоновича Нодия.

Шанса поговорить с Олегом не пришлось ждать слишком долго - уже на следующий день, во вторник. Вероника позвонила с работы и попросила посидеть с Димкой не до шести, как обычно, а до позднего вечера, потому что у нее, дескать, какое-то мероприятие - фирма устраивает прием, никак нельзя пропустить, а у мужа, как всегда, срочная работа. Надежда согласилась, несмотря на то что предчувствовала неприятный разговор дома с собственным мужем.

Супруги - ее работодатели - явились вдвоем около двенадцати ночи. Глядя на их довольные лица, Надежда сразу сообразила, что были на приеме они вдвоем, уж очень одинаково блестели глаза - сразу видно, что люди провели вместе весь вечер. Ну что ж, нужно ведь и повеселиться, люди они молодые, с грустью подумала Надежда, вспомнив свою молодость. Разумеется, о том, чтобы отпустить Надежду одну ночью, не было и речи, поэтому Олег вызвался подвезти ее на машине до самого дома. Радуясь, что представился такой удобный случай поговорить без помех, Надежда уселась в машину.

- А что, Олег, - начала она, помолчав, - разве "Голден-Холл" уже функционирует?

Принимает гостей? После того случая, когда стойка упала человеку на голову, они полностью восстановились?

- А как же! - откликнулся Олег. - Что ж теперь, закрывать его, что ли? Такие деньги в строительство вложены были! Постойте, Надежда Николаевна, а вы откуда знаете, что мы в "Голден-Холле" были? Вероника ведь вам не говорила!

- Правильно, не говорила, - подтвердила Надежда. - Но я заметила у вас на капоте их фирменную наклейку.

- Верно, - засмеялся Олег. - Они на своей стоянке всем гостям бесплатно машины моют. И оставляют фирменный знак, на память.

А вы, я смотрю, женщина наблюдательная, ничего от вас не скроешь...

- Если бы, - вздохнула Надежда. - То есть я хочу сказать, что я, конечно, наблюдательная, но есть некоторые вещи, которые меня очень интересуют, но выяснить их я не. имею возможности.

- Например? - спросил Олег, гладя на дорогу.

" - Не буду оригинальничать, - призналась Надежда, - меня очень интересует вся эта цепочка убийств, которая задела и вашего директора...

- Ах вот вы о чем... - помрачнел Олег.

- Именно об этом. Вы, конечно, посчитаете меня просто любопытной обывательницей, ищущей острых ощущений и с этой целью смотрящей все подряд криминальные новости, но это не совсем так. Так что сделайте мне одолжение, давайте побеседуем, пока едем, все равно вам деваться некуда.

Олег недовольно хмыкнул, но промолчал.

- Можете не выдавать мне никаких секретов, поговорим о том, что знают все, что сообщалось в средствах массовой информации.

Я хочу знать ваше мнение, как компетентного человека: считаете ли вы, что все убийства действительно связаны между собой?

- Может, и связаны, - неохотно согласился Олег, - но пусть о них о всех болит голова у милиции, а мне бы со своим убийством разобраться. Это Каморный пусть разводит там турусы на колесах, ох, извиняюсь, Каморный уже из игры выбыл.., так найдется у них еще кто-нибудь, чтобы ажиотаж поддерживать вокруг этих убийств!

- Ну хорошо, - примирительно заговорила Надежда, - давайте говорить только об одном убийстве - вашего директора Аркадия Бураго. Вы, я так понимаю, составили, так сказать, психологический портрет убийцы, этой учительницы?

- Составили, - угрюмо пробормотал Олег. - На вид нормальная женщина, одинокая только и довольно нелюдимая.

- Угу, на учете в психдиспансере не состояла, иначе бы ей детей не доверили, так ведь?

- Да, здоровая была.

- Но разве здоровый человек может вот просто так, за здорово живешь, расстрелять в упор свою жертву?

- Расстрелять-то он может, - протянул Олег, - да не в нашем случае, потому что там охрана стояла вооруженная и шансов уйти живой у нее не было никаких.

- Вот! - обрадовалась Надежда. - И я об этом же. То есть что делал в этом случае инстинкт самосохранения, который присущ каждому нормальному человеку? ;

- Крепко спал, - прямо высказался Олег.

- Можно пренебречь инстинктом самосохранения, допустим, если очень ненавидеть свою жертву. Но в нашем случае этого не было, потому что вы, я думаю, точно доказали, то Валерия Петровна не могла ненавидеть вашего директора, потому что никогда с ним не встречалась, то есть вообще никак не пересекалась.

- Да-да, конечно.

- Я вам больше скажу: я абсолютно уверена, что при вскрытии покойной Анищенко эксперты не нашли в ее организме ни малейшего следа наркотиков и вообще никаких лекарств!

- Точно, - в голосе Олега появились заинтересованные нотки.

- Ну так можете вы мне определенно сказать, что же с ней произошло? Зачем она это сделала?

- Черт ее знает, - честно ответил Олег.

- Ну тогда слушайте меня. Я нарочно начала издалека, чтобы подвести вас к одной мысли. Вы небось производили обыск в ее квартире на улице Братьев Васильевых?

- Как вам сказать.., официально обыск производила милиция.., но мы там тоже побывали, так сказать, по негласному соглашению с милицией нам разрешили.

- И когда вы беседовали с ее окружением, вам никто не рассказывал, что Валерия.

Петровна интересовалась.., ну, колдовством, белой магией и так далее? Дома у нее вы никаких материалов не нашли?

- Вы знаете, - оживился Олег, - что-то такое было. Дома мы нашли книжки по трансакциональному анализу, что-то про карму...

И сослуживцы ее говорили, что раньше она этим интересовалась, а в последнее время перестала упоминать. Она вообще в последнее время как-то от людей отдалилась, все одна да одна была. Там злые языки говорили, что это оттого, что она с директрисой интерната конфликтовала.

- Директриса, я думаю, тут ни при чем, - решительно высказалась Надежда. - Так вот, слушайте. Занятия в интернате заканчиваются часа в два, стало быть в три учителя уже свободны. У вас есть сведения, что Валерия Петровна делала с трех часов и до вечера? Когда она возвращалась домой, во сколько?

- Это трудно выяснить, потому что жила она одна, а соседи ведь не каждый день ее на лестнице встречали. По-разному она домой возвращалась, иногда в четыре часа дня, а иногда - в семь вечера. А где она бывала - никто не знает.

- Так я вам могу сказать, где она бывала по понедельникам и вторникам. Она ходила на занятия к тибетскому магу Ранбану Санмину в Центр культуры и отдыха, который находится недалеко от вашего дома у Московских ворот.

- Точно?

- Абсолютно точно. И знаете что, Олег, давайте-ка постоим немножко, чтобы вы не отвлекались на вождение, и я вам все вкратце объясню.

Олег беспрекословно согласился, он вообще поглядывал на Надежду с уважением. Он пристроил машину в небольшом тупичке, и Надежда коротко и сжато рассказала ему про трех типов, которых она видела в метро, про то, как подняла брошенный Валерией Петровной буклет и проследила ее до дома, а также про то, как она ходила узнавать насчет мага, и что буклет оказался оплаченным пропуском на специальные занятия к тибетскому магу Ранбану, как его там дальше, язык сломаешь...

- И что это доказывает? - недоверчиво щурился Олег.

- Пока это мало что доказывает, - признала Надежда. - Видела их в метро одна я, то есть только я заметила, что с этими людьми что-то не так и потом смогла связать их с убийствами. Теперь перехожу собственно к делу.

Девушка в Центре отдыха посылала меня к какой-то Белле Александровне, сказала, что у нее списки групп и вообще весь учет. Я, разумеется, к ней не пошла и не пойду, потому что там стали бы меня спрашивать, кто такая моя приятельница, как ее фамилия. А если бы я назвала фамилию Анищенко, то, надо думать, недолго бы после этого прожила.

- Вы так считаете?

- Да, потому что, в отличие от вас, убеждена, что я права и у тибетского мага занятия не простые, дело там нечисто. Понимаю, что мои утверждения кажутся вам пока голословными, но вот если бы каким-то образом поинтересоваться этими списками.., осторожненько так снять копии.., так, чтобы никто ничего не заподозрил. Есть у вас, наверное, такие специалисты?

- Есть. - Надежда не видела в темноте лица Олега, но почувствовала, что он улыбается.

- И вот если бы в списке группы, которая занимается по понедельникам и вторникам с четырех до шести обнаружились бы фамилии не только Анищенко, но и Локоткова, и Веретенникова, то вы бы согласились со мной, что дело нечисто?

- Да, пожалуй;

- Скажите, Олег, а что вы сами-то обо всем этот думаете?

- Откровенно говоря, не знаю, что и думать, - вздохнул Олег. - По городу ходят слухи, да и телевидение нагнетает обстановку - война в топливном бизнесе, передел рынка. То есть, грубо говоря, наша компания "Петройл" заказала Крутицкого, а те за это нам отомстили и заказали нашего Бураго. Но я вам вот что скажу: директор наш Бураго не был, конечно, кристально честным человеком, но политика компании была совсем не такой. Сами посудите, все было направлено на то, чтобы повысить популярность - благотворительность эта самая, а тут вдруг - заказать убийство конкурента! Ведь это весь так тщательно создаваемый имидж - псу под хвост! И потом: убийство произошло в "Голден-Холле". Да ни один уважающий себя киллер в таком большом закрытом помещении действовать не станет! После выстрела перекроют все выходы - и он пропал! Опять же, винтовку не протащить - смотрят на входе... Не-а, не наших это рук дело.

А когда нашего ухлопали.., кстати, вот там-то момент удобный был, чтобы киллеру действовать, как положено. И я предупреждал своего непосредственного начальника, что опасно там Бураго находиться, уж больно место открытое.

И вот, вместо того, чтобы стрелять издалека, из снайперской винтовки, выходит какая-то тетка и... - Олег даже плюнул в сердцах.

- А как быть с последним убийством Каморного? Тот идиот на коммерческом канале прямо орет, что убили, мол, Сашу, чтобы заткнуть рот...

- Кто убил - ГНК? То есть они, значит, его заказали? - фыркнул Олег. - Да бросьте вы, Надежда Николаевна, нужно больно было его заказывать! Припугнули бы на худой конец и заплатили... Он сволочь, деньги еще как брал, все знают!

- Ну надо же, - поразилась Надежда, - а с виду такой честный. Прямо хоть в пионеры принимай!

- Вот-вот, и потом, ну сами посудите, стали бы эти, из ГНК, для того чтобы Камерного прикончить, свою собственную бензоколонку взрывать? Ведь это три миллиона долларов!

- Да, такая цифра впечатляет. Кстати, не знаете ли вы, кто там орудовал? Идентифицировали ли того человека, который поджег бензоколонку и Камерного вместе с ней? Прошли сутки, а эти, в средствах массовой информации, ни гу-гу. Вот когда Каморный был, то, конечно, оперативно работал, все сразу узнавал и - в эфир.

- Я мало знаю - только то, что по некоторым признакам это оказался вовсе не работник бензоколонки, а посторонний человек.

- Что значит посторонний?