Чтение 10–й страницы книги ~Перстень Калиостро~

- Да нет, Надя! В железнодорожных кассах работала Валентина Александровна.

- Да, правда, и как я могла перепутать.

- А Александра Валентиновна работала в сберкассе на Кирочной, и познакомились мы с ней в санатории в одна тысяча девятьсот.., вот в каком же году-то? Нет, не вспомнить. Но санаторий Военно-Морского флота, очень хороший, это я помню. Я туда случайно попала, по горящей путевке, мне в собесе дали, а ее племянник устроил, он у нее какой-то военно-морской...

- Тетка, не надо мне подробностей, говори про последний ваш разговор!

Тамара Васильевна обиженно поджала губы.

- Так я же и говорю. Звонит она мне, извиняется, что давно не звонила, говорит, страшно занята - гости одолели. У нее сейчас гостит внучатый племянник из Саратова, - Тамара Васильевна оживилась, - представляешь, он там занимается разведением племенных верблюдов!

"Спокойно! - сказала себе Надежда. - ;

Это моя любимая и единственная тетка, так что надо терпеть, тем более для дела".

- Тетя Тома, не надо про племенных верблюдов, как она предложила работу для Маши?

- Ну не горячись, уже рассказываю. Она сказала, что встретила Альбину Пантелеймоновну - знаешь, это мать знаменитого дирижера Варламова, - и Альбина Пантелеймоновна спросила, нет ли у нее, у Александры, на примете какой-нибудь порядочной хозяйственной женщины, которая согласилась бы немного присмотреть за интеллигентным инвалидом и помочь по хозяйству.

Александра в разговоре со мной случайно об этом вспомнила, а я сразу подумала о Маше: ей нужна работа и какое-то занятие, чтобы избавиться от депрессии.

- Понятно... А как найти эту Альбину Пантелеймоновну? Это вообще реально?

Тамара Васильевна пожала плечами.

- А почему нет? Позвоню сейчас Александре, у нее есть Альбинин телефон. Они же вроде как подруги...

Телефон Альбины Пантелеймоновны, точнее, телефон ее знаменитого сына дирижера Варламова, удалось выяснить достаточно быстро. Однако вместо голоса симпатичной интеллигентной старушки Надежда услыхала бесстрастный голос автоответчика.

Услышав слова "оставьте сообщение после сигнала", Надежда торопливо продиктовала:

- Альбина Пантелеймоновна, убедительно прошу вас позвонить по телефону такому-то, если вам что-то говорит имя Александры Валентиновны Бушуевой.

Через минуту зазвонил телефон.

- Александра? - послышался в трубке очень громкий голос явно глуховатой старушки. - Александра, это ты?

- Нет, Альбина Пантелеймоновна! - ответила Надежда как можно громче. - Я ее знакомая.

- А что с Александрой? - Голос в трубке был таким же громким, но в нем появились тревожные нотки. - Александра здорова?

- Здорова, не волнуйтесь! Я только хотела вас спросить, кто вам сказал о работе для хозяйственной женщины по уходу за инвалидом?

- А-а! Не волнуйся, милая, соглашайся.

Мне Зиночка Варнакова рекомендовала, а она плохого не посоветует.

- А как бы эту Зиночку найти? Кто она такая?

- Зина? Да она бывшая гимнастка, очень известная!

"Боюсь, что известна она была еще до моего рождения", - подумала Надежда, но вслух ничего не сказала.

- А как мне ее найти? У вас нет ее телефона?

- Телефона нет, но она ведет кружок гимнастический при жилконторе на Рылеева...

Надежда от души поблагодарила рассудительную и толковую старуху.

Жилконтору на улице Рылеева она увидела издалека по красочному объявлению, сообщавшему о наборе девочек всех возрастов в гимнастический кружок имени А. И. Истоминой. Перед входом стояли три долговязые девчонки лет четырнадцати и демонстративно курили. Одновременно с Надеждой к подъезду подошла невысокая хрупкая женщина удивительного изящества. Надежда видела ее со спины и дала бы ей лет тридцать пять, максимум сорок. Поравнявшись с девочками, женщина спросила:

- Барышни, вы в кружок хотите записаться?

Девчонки закивали. Старорежимное обращение "барышни" несколько насторожило Надежду.

- А вы знаете, почему наш кружок так называется, кто такая Истомина?

Одна из подруг, по-видимому, самая бойкая и развитая, предположила:

- Киноактриса.

- Нет, милые. Авдотья Истомина - это выдающаяся русская балерина, чьим творчеством восхищался Александр Сергеевич Пушкин. В первой главе "Евгения Онегина" читаем:

...Блистательна, полувоздушна...

Толпою нимф окружена,

Стоит Истомина...

А вы можете, барышни, представить себе курящую нимфу?

Девочки недовольно погасили сигареты и прошли внутрь, вслед за грациозной дамой.

Надежда же, выслушав пассаж об Истоминой, подумала, что ошиблась в возрасте незнакомой дамы. Она тоже вошла в помещение и подошла к женщине, которую уже окружили многочисленные щебечущие ученицы. Увидев вблизи ее лицо. Надежда решила, что ошиблась вдвое: аккуратно подкрашенное, ухоженное приятное лицо принадлежало женщине лет шестидесяти пяти.

- Простите, - обратилась к ней Надежда, - вы, наверное, Зинаида Варнакова? Извините, не знаю вашего отчества...

- Зинаида Ардальоновна, - улыбнулась дама. - А вы, наверное, хотите привести ко мне дочь или племянницу? Обязательно приводите! Я не стремлюсь делать моих воспитанниц чемпионками: большой спорт - это тяжело, мучительно и зачастую грязно, но грация и изящество так необходимы каждой девочке! Вот скажите мне, барышни, - обратилась она к трем новеньким, - почему вы пришли к нам в кружок?

- Из-за Таньки Воробьевой, - сказала, чуть потупившись, та, самая бойкая из всех.

- И в чем же дело с Танькой? - продолжила допрос Зинаида Ардальоновна.

- Красивая стала Танька. Мальчишки только на нее и пялятся. Ну мы ее прижали, спрашиваем. На шейпинг, что ли, записалась? Она и рассказала про этот кружок, конкретная вещь, говорит, покруче всякого шейпинга!

- Ладно, барышни, вашим лексиконом позже мы тоже займемся. Теперь вы поняли? - обратилась к Надежде Зинаида Ардальоновна.

- Я поняла, - улыбнулась Надежда, - но моя дочь уже не в том возрасте. Я хотела спросить вас совсем о другом. Альбина Пантелеймоновна Варламова сказала мне, что узнала именно от вас о работе для аккуратной хозяйственной женщины по уходу за инвалидом. Так вот, я хотела бы узнать, кто рассказал вам про эту работу?

- Ах, так вы знакомая Альбиночки! - заулыбалась Зинаида Ардальоновна. - Как же ее самочувствие?

- По-моему, неплохо, - осторожно ответила Надежда. - Так от кого все же вы узнали об этом инвалиде?

- От кого? - Зинаида Ардальоновна неожиданно задумалась. - От кого же... Ну что ты будешь делать, мне ведь все-таки восемьдесят один год...

- Сколько? - переспросила потрясенная Надежда. - Я не ослышалась?

- Восемьдесят один, дорогая моя. Мне в мои годы убавлять возраст как-то несолидно, но на самом деле ведь не так и много.

- И вы еще ведете гимнастический кружок?

- Разумеется, Дорогая моя, во-первых, мне это нетрудно. Во-вторых, мне это интересно. Я очень люблю молодежь и мне с ней легко. В-третьих, пока я занимаюсь гимнастикой, я не чувствую себя старухой!

- Ну и ну! - протянула Надежда и подумала, что с этого дня обязательно будет делать хотя бы утреннюю зарядку.

- Вспомнила! - радостно воскликнула вдруг Зинаида Ардальоновна. - Ну как же я могла забыть! Вот что значит возраст! Ведь мне же адрес инвалида дал Аркаша!

- А кто такой Аркаша? - улыбаясь, переспросила Надежда.

Из-за спины Зинаиды Ардальоновны высунулась нахально улыбающаяся девичья мордашка, усыпанная веснушками, и тоненький голосок пискнул:

- Аркаша - это Ардальоновнин бойфренд!

Зинаида Ардальоновна возмущенно обернулась и цыкнула на свою подопечную:

- Не болтай глупостей, Архипова. Лучше скажи, поперечный шпагат у тебя получается?

Обладательница веснушек моментально испарилась, а Зинаида Ардальоновна повернулась к Надежде со словами.

- Не слушайте ее. Аркаша - мой старинный друг...

Выглядела она при этом достаточно смущенной.

- А как бы мне повидать.., этого Аркадия...

- Николаевича, - продолжила старая гимнастка. - Да очень просто... - она взглянула на часы, - минут через сорок он будет здесь.

Надежда устроилась в уголке, решив дождаться престарелого бой-френда. Цепочка рекламодателей казалась ей нескончаемой, но она решила ни за что не сдаваться и во что бы то ни стало добраться до первоисточника информации, мобилизовав все свои упорство и терпение.

Через полчаса в дверях показался удивительный персонаж, в котором Надежда без труда узнала таинственного Аркашу. Это был маленький худенький аккуратненький старичок в сером пиджачке, лоснящемся от старости, но тщательно вычищенном и выглаженном. Пиджачок напоминал школьную форму прежних лет. Белая рубашка и черный галстук вызывали ассоциации немного похоронные, чему, впрочем, не вполне соответствовала прикрывавшая лысый блестящий череп вышитая яркая тюбетейка. В руке старичок сжимал скромный букетик ландышей. Увидев Надежду, он спросил:

- Не скажете ли, Зинаида Ардальоновна еще не выходила?

- Нет, но скоро занятия закончатся.

А вы, простите, не Аркадий Николаевич?

- Он самый. - Старичок галантно поклонился. - С кем имею честь?

- Лебедева Надежда Николаевна. - Надежда с трудом преодолела желание сделать что-то вроде книксена, хотя она понятия не имела, что это такое. - Я, собственно, вас и жду. Дело в том, что вы передали Зинаиде Ардальоновне адрес инвалида, которому требовался уход и помощь...

- Ах да! И вы хотели бы...

- Не я, но одна моя знакомая. А я хотела бы узнать, от кого вы получили этот адрес.

Если, разумеется, вы смогли бы вспомнить...

- Вспомнить? - Аркадий Николаевич взглянул на Надежду обиженно. - У меня, барышня, склероза вовсе нет. Я все очень даже хорошо помню. Другое дело, что я не могу в точности назвать вам имя того человека...

- То есть? - растерялась Надежда.

- Видите ли, - старичок казался смущенным, - сам не понимаю, как это вышло, но я беседовал с ним, представился ему - это абсолютно точно, но вот его имя...

"А еще говорит, что склероза нету", - рассердилась Надежда.

- Мне страшно неловко, - продолжал старичок, - ведь я как бы рекомендую, не зная от кого. Но человек этот произвел на меня очень благоприятное впечатление - очень, очень приятный собеседник.., некоторая странность есть во внешности.., знаете ли, глаза.., то зеленые, а то вдруг кажутся голубыми...

- И где же вы встретились с этим человеком? - настырничала Надежда.

- У Агафьи Ивановны, - ответил старичок так, будто это все объясняло.

- Так, может быть, эта Агафья Ивановна знает, кто это такой у нее был?

- Дело в том, барышня, что Агафья Ивановна почти всегда живет у себя в деревне, точнее, даже не в деревне, а на хуторе.

В город она приезжает раз в году на Пасху: она навещает могилу мужа на Богословском кладбище, проводит в городе два-три дня и возвращается к себе на хутор. Она говорит, что здесь, в городе, ей воздух тяжек... В эти кратковременные визиты я ее и навещаю...

Вот нынешней Пасхой я и встретил у нее того человека. Но вы не беспокойтесь, при всей необычности он произвел на меня самое благоприятное впечатление...

В это время распахнулись двери спортивного зала, и в холл, галдя и болтая, высыпали будущие нимфы, а за ними появилась грациозная фигура Зинаиды Ардальоновны. Аркадий Николаевич сразу же забыл про Надежду и ее расспросы и устремился навстречу старой гимнастке с радостным приветствием.

Надежда решила не мешать старичкам радоваться жизни. Похоже, продолжить расследование в этом направлении ей не удастся, хотя результаты и показались Надежде достаточно интересными.

* * *

На следующий день ко всем моим неприятностям прибавилась еще одна: заболела Тамара Васильевна. Она слегла с повышенным давлением. И, разумеется, Лешку оставлять с ней было никак нельзя. И не ходить на работу я тоже не могла, поэтому решила взять сына с собой. Ничего страшного, посидит тихонько, пока я убираю и кормлю Сашу. Лешка согласился, ему было, любопытно, куда это я хожу.

И сначала все было нормально, Лешка посмотрел на обитателя квартиры, пожал плечами и ушел ко мне на кухню. Так прошел день, я занималась делами. Мы хотели было уходить, но Павлина Ивановна сказала, что у нее номер к окулисту, и очень просила дождаться ее прихода.

Я была в коридоре, когда в замке заскрежетал ключ. Если бы это была Павлина, то она бы позвонила - она знает, что я дома и открою. Это верно, Лидия. Я не хотела, чтобы она видела Лешку:, еще скажет, что я вожу его в квартиру и что это именно он нахулиганил и открыл чертовы краны. Поэтому я пихнула Лешку в кладовку, бросила туда же свою сумку и забежала сама. В полутемной кладовке Лидия нас не заметит, а когда она пойдет разбираться с Сашей и проверять, как убрана квартира, мы потихоньку выскользнем. Это в моей малогабаритной квартире все на виду, а тут такие коридоры, что слона можно спрятать.

Но Лидия вошла не одна, и человек, пришедший с ней, не был ее мужем Петей.

- Послушайте, я же вам говорила, - мегера нервно продолжала разговор, начавшийся раньше. - Не знаю я ни про какие рукописи.

- Вы не понимаете, - терпеливо возражал низкий мужской голос, - это очень важно. Наше издательство собирается, во-первых, переиздать его романы, а во-вторых, идут переговоры о том, чтобы перевести их на английский язык и издать в Штатах.

И мне очень нужно посмотреть его копию договора.

Лидия прислушалась к его словам - еще бы, запахло деньгами.

- Но вы понимаете, - притворно замялась она, - я ведь не наследник, а опекун...

Могу ли я распоряжаться...

- Это ничего, мы могли бы договориться и все оформить, так сказать, задним числом...

Мне не было видно мимики, но по интонации я сообразила, что эти двое поняли друг друга. Повисло настороженное молчание, потом послышалось шуршание, как оказалось, гость доставал визитную карточку. Лидия сделала вид, что прониклась идеей, но потом, как видно, ей пришло в голову, что официальной доверенности от Саши у нее нет, и не будет ли с этим проблем.

Она пригласила гостя в комнату посмотреть на Сашу и поискать договор. Я встрепенулась: в письменном столе они ничего не найдут. На книжных полках - тоже. И направятся в кладовку. Поэтому я прижала палец к губам и подтолкнула Лешку к двери.

Он тихонько приоткрыл дверь и заглянул в щелку, а я тем временем сорвала с одной из коробок бумажку, на которой было написано "Сашины рукописи и документы". Очень мне вдруг не захотелось, чтобы они рылись в его бумагах. Было ясно, что типу с низким голосом нужны какие-то документы. Мегера ослеплена жадностью и готова за деньги отдать все. Она чувствует, что положение ее здесь неустойчиво и квартира эта ей вряд ли обломится. Поэтому они с Петей и тащат отсюда все подряд. А тут кстати подвернулся какой-то тип из издательства.

Ну уж нет, на этот раз я не дам им обобрать Сашу. Если действительно полагаются ему какие-то деньги, то пусть он сам их получит. Можно будет улучшить его жизнь или вообще положить его в клинику и лечить.

Ведь говорил же доктор Крылов, что с Сашей надо работать. Кстати, что-то он пропал.

Мы с Лешкой выскользнули в коридор.

Из комнаты доносились голоса и стук ящиков письменного стола. Бог в помощь вам, господа! Ничего вы там не найдете.

Покидая квартиру, я прихватила визитку, которая лежала на столике у телефона.

К счастью, Лидия не закрыла дверь изнутри, а только захлопнула на один французский замок. Мы выскочили на лестницу и столкнулись с поднимающейся Павлиной Ивановной.

- Вы чегой-то? - начала было она, но я быстро выхватила у нее ключи и открыла дверь ее квартиры.

Мое нежелание показывать Лидии Лешку Павлина полностью одобрила.

- Еще скажет, что ты продукты у Саши воруешь.

На лестнице стукнула дверь, мы кинулись к глазку. Лидия провожала своего гостя. Он мне не понравился. На вид человек был молодой и спортивный и даже прилично подстрижен, но что-то в нем было не так... Но, возможно, я заранее была настроена против него, потому что порядочный человек не стал бы обделывать сомнительные делишки за спиной беспомощного инвалида. Я взглянула на визитку. Карточка была красивая - на лиловом фоне написано золотом "Пшеничный Валентин Викторович. Издательство Сириус"". Тот тип, Пшеничный, если это был он, спустился по лестнице. Подъезд был виден из квартиры Саши, а окна Павлины Ивановны выходили во двор. На всякий случай я выглянула из окна и очень удивилась, потому что посетитель Лидии вышел из-под арки во двор.

Шел он деловым решительным шагом и сел в темно-серую машину с затемненными стеклами, причем не на место водителя, а рядом. Имеет личного шофера? Значит, издательство очень крупное. И если он владелец издательства, то документы, которые он хочет получить от Саши, чрезвычайно важны. Но на владельца издательства гость Лидии был не похож. Сама я не могла объяснить почему, но не походил он на крупного бизнесмена. А походил на человека, связанного с криминальными структурами. Не рядового бандита, а из командного состава.

И к тому же у меня были подозрения, что в машине еще находились люди, кроме него и шофера. Все вместе поехали за копией договора... Кстати, какого договора? Какого романа? И если он сказал "копия", то у них в издательстве должен быть оригинал.

И при чем же тогда Саша, что им от него нужно? Не обязательно быть Надеждой Николаевной, чтобы догадаться, что тут дело нечисто. И не может ли быть, что эти люди искали то же самое, что и мы с Надеждой, - то есть разъяснение, как фото дочери испанского миллиардера попало в квартиру скромного русского писателя и какое отношение к ним имеет погибшая актриса Театра на Фонтанке?

Я набрала номер, указанный на визитке.

- Издательство "Сириус"?

- Они переехали, - буркнул нелюбезный женский голос.

- А куда, вы не знаете?

- Понятия не имею! - Девица бросила трубку.

С одной стороны - ничего странного, вполне могли переехать, а с другой - зачем давать негодную визитку? Для солидности, что ли?

Мы потихоньку выбрались из дома на Шпалерной и поехали к свекрови, потому что не могла же я таскать ребенка все время с собой, а Тамаре Васильевне лучше не стало.

Свекор со свекровью жили очень уединенно. Он полтора года вообще не выходил из дома. Какая-то странная у него была болезнь: на улице начинала кружиться голова.

Я не спорю, в старости всякое бывает, да только человек-то он был не старый - едва исполнилось шестьдесят три года. Так или иначе, он сидел дома, соблюдал строгий режим, ел четыре раза в день по часам диетические продукты, пил кучу лекарств, регулярно мерил температуру и вел строгий учет своего мочеиспускания и стула. Жизнь свекрови он полностью заполнил собой, своими болезнями и настроением. Она никогда ни с кем этого не обсуждала.

Когда мы с ее сыном были еще женаты, она приезжала к нам очень редко - не могла вырваться из дома надолго. По этой же причине они редко брали к себе Лешку. Но в последнее время свекровь никогда не отказывалась посидеть с ребенком, очевидно, чувствовала себя виноватой. Как уж она сумела убедить своего мужа, не знаю. Он-то был очень недоволен присутствием Лешки - еще бы, часть жениных забот доставалась не ему!

Домой я вернулась поздно, только-только успела позвонить Надежде и обменяться с ней информацией. И уже совсем поздно до меня дозвонился Андрей.

- Маша, куда вы пропали? Я волновался.

- Да я тут.., в общем, ничего особенного.

- Леша уже спит?

- Он у бабушки, - ляпнула я, и это было моей ошибкой.

- Значит, ты завтра вечером свободна? - обрадовался Андрей. - Я заеду.

Мне немножко не понравилась его решительность. Хотя.., он и так долго ходил вокруг да около.

Зеркало в коридоре пыталось меня образумить, но я легкомысленно решила, что оно нарочно показывает гадости, а на самом деле... "Не родись красив, а родись счастлив", "Нам с лица не воду пить", "Были бы кости, а мясо нарастет", "На вкус и цвет товарища нет" и еще очень много пословиц и поговорок вспомнила я, глядя на себя в зеркало.

Пока не забыла, скажу, что это был последний раз в моей жизни, когда я руководствовалась мнением кого-то постороннего, в данном случае, народной мудростью. С тех пор я доверяю только собственной интуиции. И мое мнение такое, что мудрость народа сильно преувеличена.

Перед сном я просмотрела всю папку с Сашиными договорами. Как мы с Надеждой и предполагали, договоров с издательством "Сириус" там не было.

Спать я легла в непривычно тихой без Лешки квартире, а наутро побежала на Шпалерную. Лидия сама открыла мне дверь. Выглядела она так, как будто всю ночь на ней возили не воду, а отбросы с одной помойки на другую. Когда я вошла в квартиру, то поняла, почему. Квартира носила следы жуткого погрома, то есть не то чтобы погрома, но все было выворочено из шкафов, и в кладовке полный кавардак, чтобы не сказать хуже. Понукаемая жадностью, наша мегера всю ночь искала какие-то документы, договоры, но ничего не нашла, потому что папку я унесла еще раньше. Но даже если бы я ее не унесла, вчерашнему посетителю были не нужны договоры на три Сашиных романа.

То все дело прошлое. Если бы Лидия так патологически не любила деньги, она бы догадалась, что дело нечисто, но куда там!

- Плохо спали? - осведомилась я невинным тоном. - Вид у вас утомленный, мешки под глазами, но вас это не портит - кажетесь старше и солиднее.

Выдра посмотрела на меня с ненавистью, но настолько устала, что ей лень было ворочать языком, чтобы сказать ответную гадость. Она молча прошла в коридор, по дороге собралась с силами и буркнула мне что-то насчет тщательной уборки и пыли под шкафом. Ну это уж она врет, пыль по углам я не оставляю. Зазвонил телефон. По некоторым репликам сразу залебезившей мымры я поняла, что Петя продрал глаза и не знает, чем завтракать.

- Иду, милый! - пропела Лидия, а мне прошипела сквозь зубы:

- Окна бы вымыла. С улицы смотреть страшно.