эта случайная встреча отравила им все веселье; что оба племени страшно
разъярены одно прошв другого и расположились так близко друг от друга, что,
как только рассветет, они, наверное, подерутся; но что ни одно из племен,
повидимому, не подозревает, что на острове есть люди кроме диких. Не успел
он окончить свой рассказ, как поднялся страшный шум, из чего колонисты
заключили, что две маленькие армии вступили в кровавый бой.
показываться, он говорил что их безопасность зависит от этого что дикари
сами перебьют друг друга, а уцелевшие уберутся восвояси; точь в точь так и
вышло, но не мог убедить их - любопытство перевешивало в них благоразумие,
особенно в англичанах, им непременно хотелось посмотреть как дерутся дикие.
Тем не менее они все таки приняли некоторые меры предосторожности, а именно:
расположились не возле своего жилища, а пошли дальше в лес и помести чись
так, чтобы видеть битву, не подвергаясь опасности и, как они думали, не
будучи видимыми; но, должно быть, дикари все же заметили их, как мы увидим
впоследствии
высокой храбрости и непобедимого мужества, весьма умело руководившие битвой
В течение двух часов по словам англичан, нельзя было определить, какая
сторона одержит победу; потом тот отряд, что был поближе к нашему дому,
начал заметно ослабевать, и, некоторое время спустя, часть его обратилась в
бегство. Это опять таки повергло наших в жестокий страх - как бы кто нибудь
из беглецов не вздумал искать убежища в роще, что возле замка, при этом он
невольно открыл бы жилье, а вслед за ним и его преследователи. Тут они
решили укрыться с оружием в руках за оградой и чуть дикари покажутся в роще
перебить по возможности всех, чтобы ни один не вернулся к своим рассказать о
виденном. Они уговорились также бить холодным оружием или прикладами, но не
стрелять, чтобы выстрелами не привлечь дикарей.
забежали в рощу, вовсе не предполагая, что в ней есть жилье, а просто ища
убежища в чаще. Часовой, поставленный караулить на опушке, тотчас же дал
знать об этом, прибавив, к великому удовольствию наших, что беглецов никто
не преследует и что победители даже не видели, в какую сторону они
направились. Узнав это, набольший испанец, человек очень гуманный, не
позволил убивать беглецов, но велел троим испанцам обогнуть холм, напасть на
них с тылу врасплох и взять их в плен - что и было исполнено. Остатки
побежденной армии бросились к челнокам и уехали; победители почти не
преследовали их, но, собравшись все вместе, дважды издали пронзительный
клич, видимо торжествуя победу. Таким образом кончился бой; в тот же день,
часов около трех пополудни, и они сели в свои челноки и уехали. Таким
образом, испанцы снова остались хозяевами острова и несколько лет потом не
видели дикарей.
нашли на нем тридцать два трупа, но ни одного раненного; у дикарей такой уж
обычай - они или избивают врагов всех до последнего (из луков или тяжелыми
деревянными мечами), или уносят с собой всех раненых и недобитых.
заполняло ужасом их сердца; еще страшнее казались им ее последствия, в
особенности предположение, что когда нибудь они сами могут попасть в руки
этих чудовищ, которые убили бы их не только как врагов, но и просто для
того, чтобы съесть их, как мы убиваем скот. Такая опасность, как я говорил,
укротила даже наших буйных молодцов, и долго после того они были послушны и
довольно добросовестно работали вместе с другими на всю общину - садили,
сеяли, жали и совсем привыкли ж острову и условиям жизни на нем; но, немного
времени спустя, они пустились в одно предприятие, которое наделало им много
хлопот.
были дюжие, рослые молодцы, испанцы обратили их в слуг и заставили работать
на себя; из них вышли недурные невольники. Но они не поступали с ними так,
как я с моим Пятницей - не вселяли в них убеждения, что они спасли им жизнь,
не учили их постепенно разумным правилам жизни и тем более религии, не
приручали их постепенно и не укрощали природной дикости их нрава ласковым
обхождением и ласковыми беседами. Правда, они кормили их ежедневно, но зато
и заставляли их работать с утра до вечера в поте лица; но невольники эти
никогда не стали бы помогать им и сражаться за них, как мой Пятница, который
был так верен и предан мне, словно был моим телом.
что общая опасность всех примирила) стали совещаться, что им теперь
предпринять, и первым делом обсуждать вопрос, не лучше ли им перенести свое
жилье на другое место, так как дикари посещали исключительно эту часть
острова, а в глубине его, дальше от моря, были места, более глухие, но где
они могли бы безопаснее хранить зерно и скот.
теряли еще надежды получить весточку от своего губернатора (т. е. от меня) и
рассчитывали так: если я кого нибудь пошлю за ними, то, конечно, направлю
его на эту сторону острова, и если мои послы не найдут на указанном месте
дома, они подумают, что дикари перебили всех поселенцев, и уедут, и таким
образом исчезнет последняя надежда выбраться отсюда.
пещера, где земля была удобна и для хлебопашества и для пастбищ, да и земли
было вдоволь; но, пораздумав, изменили наполовину и этот план, положив
перевести туда только часть скота и часть посевов, так что, если б
неприятель уничтожил одну половину, по крайней мере, другая бы уцелела. Это
было очень благоразумно с их стороны и еще благоразумнее, что они не
доверились взятым ими в плен дикарям и ничего им не рассказывали ни о
плантации, разведенной ими в долине, ни о помещенном там стаде, ни тем менее
о пещере, которую они приберегали на случай, если им понадобится надежное и
безопасное убежище; в эту же пещеру они перенесли и посланные мною при
отъезде два боченка пороху.
укрыл его сначала валом, потом деревьями, разросшимися в целую рощу, - так и
они - видя, что они могут считать себя в безопасности, только будучи хорошо
спрятаны, в чем они теперь окончательно убедились, - принялись за работу с
целью лучше прежнего укрыть свое жилье от постороннего взора.
совершенно спокойно и не видели дикарей. Правда, однажды утром они сильно
переполошились, ибо несколько испанцев, отправившись рано утром на западную
сторону или, вернее, на западный конец острова - кстати сказать, я именно
этого конца всегда избегал из боязни быть замеченным дикарями - видели
больше двадцати челноков с индейцами, подъезжавших к берегу.
следующий наши просидели взаперти, только ночью выходя на разведки; но на
этот раз им повезло: куда ехали дикари - неизвестно, но они совсем не
приставали к берегу, и наши ошиблись в своих ожиданиях.
Один из этих последних, разозлившись на одного из невольников за то, что тот
не исполнил какого-то его приказа или сделал не так, как он велел, и
неохотно слушал его указания, вытащил из-за пояса топор и кинулся на бедного
дикаря, не для того, чтобы поучить, его, но чтобы убить. Испанец, бывший
неподалеку, увидав, как тот нанес дикарю жестокую рану, - он метил в голову,
но попал в плечо, - подумал, что он отсек бедняку руку, подбежал и, умоляя
ею не убивать несчастного, заслонил собою дикаря, чтобы предотвратить беду.
что он угостит его так же, как хотел угостить дикаря; испанец успел во время
уклониться от удара и сам сшиб с ног негодяя заступом, который держал в руке
(они все работали в поле). Другой англичанин, прибежавший на помощь первому,
в свою очередь сшиб с ног испанца; двое испанцев кинулись выручать товарища,
а третий англичанин напал на них. Огнестрельного оружия ни у кого из них не
было при себе; да и вообще, не было иного оружия, кроме топоров и лопат;
только у третьего англичанина оказался мой старый заржавленный тесак, с
которым он накинулся на двух испанцев, прибежавших последними, и ранил их
обоих. На шум прибежали все остальные испанцы и связали трех англичан.
Теперь надо было решить, что с ними делать. Все трос так часто бунтовали,
были такие свирепые и бесшабашные головорезы, ни во что не ставящие жизнь
человека, и притом же такие лентяи, что жить с ними было далеко не
безопасно; и бедные испанцы положительно не знали, как поступить.
их всех бы повесил - ибо все законы и правители существуют для того, чтобы
охранять общество, и люди, опасные для общества, должны быть изъяты из него,
- но так как они англичане, а все находящиеся здесь испанцы обязаны своим
освобождением из плена и жизнью великодушию и доброте англичанина, он готов
оказать им всевозможное снисхождение и отдать их на суд их же земляков.
что им это было бы вовсе нежелательно, так как им пришлось бы отправить
своих земляков на виселицу. И он рассказал, как Вилль Аткинс предлагал всем
пяти англичанам соединиться и, захватив испанцев спящими, всех их умертвить.
Аткинс, вы хотели нас умертвить? Что вы на это скажете?" Закоренелый негодяй
не только не отрицал этого, но напрямик объявил, что это сущая правда и что
это еще от них не ушло. "Хорошо, сеньор Аткинс, но за что же вы хотите убить
нас? Что мы вам сделали? И если б вы умертвили нас, какая была бы от этого
польза? И что же нам надо делать для того, чтобы предотвратить это?
Умертвить вас, чтобы вы нас не перебили? Зачем вы хотите принудить нас к
этому, сеньор Аткинс?"
Аткинс до того рассвирепел, - зачем тот обратил все это в шутку - что, если
б его не держали трое зараз да будь у него оружие, он бы, кажется, убил
испанца тут же на месте, на глазах у всех. Такая отчаянность заставила всех
призадуматься - как тут быть. После долгих препирательств (испанец и два
честных англичанина, вступившихся за дикаря, стояли за то, чтобы повесить
Свержин Владимир
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Свержин Владимир
Мурич Виктор
Ильин Андрей