мистер Джарндис, по-видимому, очень высокого мнения о миссис Джеллиби.
только то, что он муж миссис Джеллиби, - ответил мистер Кендж.
могу этого сказать, ибо ровно ничего не знаю о мистере Джеллиби. Если мне не
изменяет память, я ни разу не имел удовольствия его видеть. Возможно, что
мистер Джеллиби человек выдающийся, но он, так сказать, растворился,
растворился в более блестящих качествах своей супруги.
Холодного дома показался бы нам очень долгим, темным и скучным, тем более
что сегодня нам уже пришлось проехаться; поэтому мистер Джарндис сам
предложил, чтобы мы переночевали в Лондоне. Завтра утром за нами к миссис
Джеллиби приедет карета, которая и увезет нас из города.
встретил меня, когда я приехала.
вещи мисс Саммерсон и весь остальной багаж. Мистер Гаппи сказал, что багаж
отвезли, а сейчас у подъезда ждет карета, которая отвезет туда же и нас, как
только мы пожелаем.
выразить мое живейшее удовлетворение (до свиданья, мисс Клейр!) вынесенным
сегодня решением и (всего вам хорошего, мисс Саммерсон!) живейшую надежду,
что оно принесет счастье (рад, что имел честь познакомиться с вами, мистер
Карстон!), всяческое благополучие и пользу всем заинтересованным лицам.
Гаппи, проводите наших друзей до места.
спускались с лестницы.
не бывал в Лондоне.
Канцлерскую улицу, прокатимся по Холборну, и не пройдет четырех минут, как
мы уже на месте, - рукой подать. Ну, мисс, теперь-то уж вы сами видите, что
в Лондоне "всегда так", не правда ли?
проговорил мистер Гаппи, закинув подножку кареты. - Напротив, мисс, судя по
вашему цвету лица, он вам на пользу.
удовольствие, и сама посмеялась над собой за то, что покраснела; а мистер
Гаппи, захлопнув дверцу, уже взобрался на козлы, и мы трое со смехом
принялись болтать о том, какие мы все неопытные и какой этот Лондон
странный, да так и болтали, пока не свернули под какую-то арку и не достигли
места нашего назначения - узкой улицы с высокими домами, похожей на длинную
цистерну, до краев наполненную туманом. Кучка зевак, в которой детей было
больше, чем взрослых, стояла перед домом, к которому мы подъехали, - на
двери его была прибита потускневшая медная дощечка с надписью: "Джеллиби".
нам в окно кареты. - Это просто один из ребят Джеллиби застрял головой в
ограде нижнего дворика.
штуки, - предупредил меня мистер Гаппи.
бедному мальчугану, который оказался одним из самых жалких замарашек, каких
я когда-либо видела; застряв между двумя железными прутьями, он, весь
красный, вопил не своим голосом, испуганно и сердито, в то время как
продавец молока и приходский надзиратель, движимые самыми лучшими
побуждениями, старались вытащить его наверх за ноги, очевидно полагая, что
это поможет его черепу сжаться. Присмотревшись к мальчику (но сначала
успокоив его), я заметила, что голова у него, как у всех малышей, большая, а
значит туловище, вероятно, пролезет там, где пролезла она, и сказала, что
лучший способ вызволить ребенка - это пропихнуть его головой вперед.
Продавец молока и приходский надзиратель принялись выполнять мое предложение
с таким усердием, что бедняжка немедленно грохнулся бы вниз, если бы я не
удержала его за передник, а Ричард и мистер Гаппи не прибежали на дворик
через кухню, чтобы подхватить мальчугана, когда его протолкнут. В конце
концов он, целый и невредимый, очутился внизу, и тут же в остервенении
принялся колотить мистера Гаппи палочкой от обруча.
какой-то особы в высоких деревянных сандалиях, которая, стоя внизу во
дворике, тыкала в мальчугана метлой, - не знаю, зачем, да, впрочем, она,
пожалуй, и сама этого не знала. Поэтому я решила, что миссис Джеллиби нет
дома, и была очень удивлена, когда та же особа появилась в коридоре, - но
уже без сандалий, - и, проводив Аду и меня до выходящей во двор комнаты на
втором этаже, доложила о нас так:
трудно было не наткнуться в темноте, а когда предстали перед миссис
Джеллиби, один из этих бедных малышей с громким криком полетел кувырком вниз
по лестнице и (как я заключила по шуму) прокатился целый марш.
какого нельзя было не заметить на наших лицах, когда голова ее дорогого
отпрыска отмечала свое движение по лестнице, стукаясь о каждую ступеньку, -
Ричард говорил впоследствии, что их целых семь, да еще площадка, - и нас
миссис Джеллиби встретила совершенно невозмутимо. Это была миловидная, очень
маленькая, пухленькая женщина лет сорока - пятидесяти, с красивыми глазами,
которые, как ни странно, все время были устремлены куда-то вдаль. Казалось,
- я опять повторяю слова Ричарда, - будто они видят только то, что находится
не ближе Африки!
что имею удовольствие принять вас у себя. Я глубоко уважаю мистера Джарндиса
и не могу отнестись безучастно к тем, с кем он поддерживает знакомство.
миссис Джеллиби были очень хорошие волосы, но, по горло занятая своими
африканскими делами, она, очевидно, не успевала причесываться. Шаль,
небрежно накинутая на ее плечи, упала на кресло, когда миссис Джеллиби
встала и двинулась нам навстречу; когда же она повернулась, чтобы снова
сесть на свое место, мы не могли не заметить, что платье ее не застегнуто на
спине и видна корсетная шнуровка - ни дать ни взять решетчатая стена садовой
беседки.
письменным столом, тоже заваленным бумагами, была, надо сознаться, не только
в полном беспорядке, но и очень грязна. Наши глаза не могли не заметить
этого, а уши не могли не слышать воплей бедного ребенка, который упал с
лестницы, должно быть - в кухню, где кто-то, казалось, пытался его задушить.
хоть и довольно хорошенькая девушка, которая сидела за письменным столом,
покусывая гусиное перо и уставившись на нас.
с головы до ног (с нечесаной головки и до изящных ножек, обезображенных
изношенными и рваными атласными туфлями со стоптанными каблуками) была одета
так неряшливо, что, кажется, ни одна принадлежность ее туалета, начиная с
булавок, не была в должном порядке и на своем месте.
вставленных в оловянные подсвечники толстых конторских свечей, от которых
вся комната пропахла горелым салом (камин давно погас, и в нем лежали только
зола, несколько головешек да кочерга), - вы видите, дорогие мои, что у меня,
как всегда, очень много работы; но вы меня извините. Теперь все мое время
занято африканским проектом. В связи с ним я должна вести обширную переписку
с различными общественными организациями и частными лицами, которые радеют о
благосостоянии своих соотечественников. Я с удовлетворением могу сообщить
вам, что дело подвигается. Мы надеемся, что уже через год от полутораста до
двухсот здоровых семейств будут у нас заняты выращиванием кофе и обучением
туземцев в Бориобула-Гха на левом берегу Нигера.
быть, очень отрадно.
всех моих сил; но не стоит их жалеть, если дело увенчается успехом, а я с
каждым днем все больше верю в успех. Вы знаете, мисс Саммерсон, я просто не
могу понять, почему вы до сих пор не заинтересовались Африкой.
что я растерялась. Я заикнулась было, что африканский климат...
Пройдите по Холборну, не остерегаясь, - попадете под колеса. Пройдите по
Холборну осторожно, и вы никогда не попадете под колеса. То же самое и в
Африке.
только по отношению к Холборну".
к нам какие-то бумаги, - это заметки по поводу африканского климата и по
всему африканскому вопросу в целом (мы их широко распространили) -
почитайте, а я пока закончу письмо, которое диктую... своей старшей дочери,
- она мне заменяет секретаря...
Сертаков Виталий
Сертаков Виталий
Роллинс Джеймс
Каргалов Вадим
Браун Дэн
Майер Стефани