спросить, в какую сторону ему идти, и теперь, начав искать нужный номер,
быстро убедился, что попал не в тот коридор. Пушистый коричневый ковер под
ногами, светлые, окрашенные в кремовый цвет стены, мягкий свет, льющийся
сквозь белоснежные шары, вделанные в потолок, - все это казалось ему
атрибутами наивысшего социального благополучия, почти неправдоподобного
совершенства, - так далеко это было от всего, что он знал.
приоткрывшуюся дверь увидел кусок синей в белую полоску пижамы и выше -
соответствующую часть круглого румяного лица и один глаз, окруженный
морщинками.
появилась рука, державшая бумажку в один доллар. Рука была толстая и
красная. - Сбегай к галантерейщику и купи мне пару подвязок. Бостонские
подвязки, шелковые. Да поскорее!
себя, что такое "галантерейщик". Хотя Клайду было уже семнадцать лет, он
не знал этого слова, - никогда прежде не слышал его или, может быть,
слышал, но не обращал внимания. Если б ему сказали "магазин мужского
белья", он бы сразу понял. Но ему велели пойти к "галантерейщику", а он не
знал, что это такое. Холодный пот выступил у него на лбу. Колени
подгибались. Черт! Как теперь быть? Что, если он спросит у кого-нибудь,
даже у Хегленда, и его сочтут...
И вдруг его осенило. Допустим, он не знает, что это такое. Но в конце
концов нужна пара шелковых бостонских подвязок. Где же достать шелковые
бретонские подвязки? Ясно, там, где вообще покупают принадлежности
мужского туалета. Ну, конечно! Магазин мужского белья. Надо сбегать в
магазин. И по дороге вниз, заметив, что и этот негр-лифтер смотрит
приветливо, он спросил:
Клайд, испытывая величайшее облегчение, поспешил туда.
куртке и в этой забавной круглой шапочке. Ему все казалось, что она
вот-вот слетит с головы, и он исподтишка то и дело старался поплотнее
надвинуть ее. Вбежав в ярко освещенный магазин, он торопливо сказал:
невысокий, румяный человек с блестящей лысиной и в золотых очках. -
Наверно, для кого-нибудь в отеле? Ну вот, это стоит семьдесят пять центов,
а вот десять центов для тебя, - сказал он, завертывая покупку и опуская
доллар в кассу. - Я всегда рад услужить мальчикам из отеля: знаю, что вы и
в другой раз ко мне придете.
стоят семьдесят пять центов - так сказал галантерейщик. Значит, вернуть
нужно только двадцать пять центов сдачи. Выходит, десять центов остаются
ему. А теперь... может быть, и гость тоже даст ему на чай.
Неторопливо проходили люди - такие нарядные, самоуверенные, так непохожие
на тех, кого он встречал на улицах и вообще вне стен отеля.
- Клайд и другой рассыльный, поглядевший на него с любопытством. На шестом
этаже этот мальчик вышел. На восьмом вышли Клайд и пожилая дама. Он
поспешил к двери номера 882 и постучал. Дверь приоткрылась; обитатель
номера успел уже сменить пижаму на брюки и побриться.
подвязки стоят семьдесят пять центов.
протянул Клайду двадцать пять центов и закрыл дверь.
он, - тридцать пять центов! За одно пустячное поручение! Неужели тут
всегда так? Не может быть! Это невозможно!" Ноги его тонули в мягком
ковре, а рука сжимала в кармане деньги; в эту минуту он готов был
завизжать или громко расхохотаться. Шутка - тридцать пять центов за такой
пустяк! Один дал ему двадцать пять центов, другой - десять, а ведь он
ничего не сделал!
звуки оркестра, а нарядная толпа, сквозь которую он пробирался обратно к
скамье рассыльных, привела его в трепет.
супружеской чете, - видимо, фермерам, снявшим номер с гостиной, спальней и
ванной на пятом этаже. По дороге, как заметил Клайд, супруги внимательно
разглядывали его, хотя ни слова не сказали. Как только они вошли в номер,
Клайд быстро повернул выключатель около двери, опустил шторы и разместил
чемоданы; и тут пожилой и неуклюжий супруг, все время наблюдавший за
Клайдом, - весьма солидная личность в бакенбардах, - изрек наконец:
похуже, скажу я вам.
любезная супруга, пышная, круглая, как шар, особа, занятая в эту минуту
осмотром смежной комнаты. - Не хотела бы я, чтобы который-нибудь из моих
сыновей работал в отеле... Как тут люди ведут себя!
кармане брюк. - Сбегайте-ка вниз и купите мне три или четыре вечерние
газеты - сколько найдется - и захватите кувшин со льдом, а когда
вернетесь, получите пятнадцать центов на чай.
Здесь ковры и занавеси лучше.
его сохраняло торжественную неподвижность, словно маска, лишенная всяких
признаков мысли. Он взял мелочь и вышел. А через несколько минут принес
воду и вечерние газеты и удалился, улыбаясь, с пятнадцатью центами в
кармане.
сел на скамью, как его позвали в 529-й номер. Надо было сбегать в бар за
двумя бутылками фруктовой воды и двумя сифонами содовой. Когда дверь
приоткрыли, чтобы передать Клайду заказ, он успел увидеть в зеркале над
камином компанию франтоватых молодых людей и девиц; они весело болтали и
смеялись; миловидная девушка в белом сидела на ручке кресла, в котором
развалился молодой человек, обнимавший ее за талию.
смотрит. Для него сейчас это было все равно, что заглянуть во врата рая. В
номере собрались девушки и молодые люди ненамного старше его самого; они
смеялись, болтали и даже пили - не какую-нибудь содовую воду с мороженым,
но, конечно, такие напитки, которые, по словам его родителей, неминуемо
ведут к гибели, а молодые люди, как видно, ничуть об этом не беспокоились.
получил плату - полтора доллара за напитки и двадцать пять центов для
себя. И еще раз бросил взгляд на заманчивую картину. Теперь одна пара
танцевала, а остальные напевали или насвистывали мотив.
их обитателей. Не меньше занимала Клайда изменчивая панорама центрального
вестибюля: он наблюдал клерков за главной конторкой - один клерк ведал
номерами, другой багажом приезжих, третий выдавал корреспонденцию; были
тут и кассир и помощник кассира. И различные киоски вокруг: с цветами,
газетами, сигарами, отделение телеграфа, бюро по вызову такси. И на всех,
кто здесь работал, казалось Клайду, самая атмосфера отеля наложила
какой-то особый отпечаток. А вокруг разгуливали и сидели такие важные
мужчины и женщины, юноши и молодые девушки, все так богато и модно одетые,
такие довольные, с таким прекрасным цветом лица. А в каких автомобилях и
экипажах многие приезжали сюда в обеденное время и вечером! Он мог хорошо
рассмотреть их при ярком свете фонарей у подъезда. А какие накидки, меха и
прочие вещи были на этих людях! Какие чемоданы несли за ними мальчики, а
иногда и сам Клайд, к машинам или к лифтам! И все на них сшито из
превосходного материала. Такое великолепие! Так вот что значит быть
богатым, быть влиятельным человеком в обществе! Вот что значит иметь
деньги! Это значит - можешь делать все, что душе угодно, а другие люди,
такие, как он, Клайд, будут тебе прислуживать. И вся эта роскошь - твоя. И
можешь в любую минуту пойти и поехать куда заблагорассудится.
7
в то время мог подвергнуться Клайд, быть может, самым опасным при его
характере было как раз влияние отеля "Грин-Дэвидсон": на всем пространстве
между двумя великими цепями американских гор вряд ли можно было найти
место, где полновластнее царило бы все материальное и безвкусно-показное.
Здешнее кафе, уставленное мягкой мебелью и слабо освещенное, как будто
даже сумрачное, однако все в веселых огнях цветных фонариков, было
идеальным местом свиданий и встреч - и не только для неопытных и
восторженных девчонок, которых можно подкупить показной роскошью, но также
и для более опытных и, может быть, слегка поблекших красавиц, которым надо
помнить о своем цвете лица и о преимуществах мягкого, не яркого освещения.
"Грин-Дэвидсон", как и все отели такого рода, посещался людьми известного
Шломо Вульф
Афанасьев Роман
Березин Федор
Орлов Алекс
Посняков Андрей
Гуль Роман Борисович