прощался навек с родным краем? Кто знает! Однако взор Николая Старкоса в
ту минуту не предвещал ничего доброго!
правым галсом шла теперь на северо-запад. Ветер дул с берега, так что море
благоприятствовало плаванью, и судно быстро набирало скорость.
пролетела через узкий пролив между Сапиенцей и материком и вышла к Модону.
панорамой гор явно вулканического происхождения. Позднее, после
образования королевства, Мессиния вошла в состав тринадцати номов, или
провинций, из которых состоит современная Греция, включая сюда и
Ионические острова. Но в описываемую эпоху Мессиния в зависимости от
военного счастья переходила то в руки Ибрагима, то в руки греков и была
одним из многочисленных театров военных действий, подобно тому как некогда
она являлась ареной трех войн, которые вела против Спарты, когда
прославились имена Аристомена и Эпаминонда.
предвещает перемены погоды, Николай Старкос уселся на корме саколевы.
собрался весь экипаж "Каристы", состоявший вместе с десятью завербованными
накануне итилонцами примерно из двадцати человек, которыми под началом
Старкоса командовал простой боцман. Помощник капитана на этот раз остался
на берегу.
следует оно вдоль берегов Греции. Само собой разумеется, расспрашивали
новички, а отвечали ветераны.
поспевай только поворачиваться.
торговые суда Архипелага!
другие суда, и на них - все что нужно: и вооружение и оснастка. "Кариста",
как бы это сказать, прогулочная яхта. Поэтому и вид ее не внушает
подозрений: так легче провести французские, английские, греческие и
турецкие крейсеры!
Не бойтесь, работы всем хватит, а где опасность, там и нажива!
ум вести нас в ту сторону! Итак, до нового приказа мы - честные моряки, на
палубе честной саколевы, самым честным образом плывем по Ионическому морю!
Но все это изменится!
останавливало. Раскаяние, сожаление, даже простые предрассудки не
обременяли этих приморских жителей Нижней Мани. По правде говоря, они были
достойны того, кто ими командовал, а тот знал, что может рассчитывать на
них.
его помощника, преданного ему душой и телом, одновременно и моряка и
дельца. Его звали Скопело, он был родом с Чериготто - пользовавшегося
дурной славой маленького островка, расположенного на южной границе
Архипелага между Чериго и Критом. Один из новичков, обратившись к боцману
"Каристы", спросил:
минуту свисток боцмана призвал всю команду наверх - выбирать шкоты.
Любопытному матросу пришлось сразу же прекратить расспросы.
на расстоянии мили вдоль мессинийского берега. Около полудня "Кариста"
прошла в виду Модона. Однако она направлялась не сюда. Судно не
остановилось у городка, построенного на развалинах древней Мефаны, на краю
мыса, чья скалистая оконечность тянется почти до самого острова Сапиенцы.
Вскоре маяк, стоявший у входа в гавань, скрылся за прибрежными утесами.
взвился на ноке грот-реи. Но с земли не ответили. И "Кариста" продолжала
свой путь на север.
озеро, окаймленное высокими горами. На миг за гигантской скалой
промелькнул город, над ним неясной громадой высилась крепость. Здесь
кончалась естественная насыпь, сдерживавшая яростные порывы
северо-западных ветров: Адриатика сыпала их, как из мешка, на Ионическое
море.
востоке; но обширный рейд уже погружался во тьму.
Наварин. Действительно, саколева направилась прямо в пролив Мегало-Фуро, к
югу от узкого острова Сфактерии, протянувшегося почти на четыре тысячи
метров в длину. Там уже высились два надгробия, воздвигнутые на могилах
двух благороднейших жертв войны: французского капитана Малле, павшего в
1825 году, и - в глубине грота - графа де Санта-Роза, итальянского
филэллина, бывшего пьемонтского министра, отдавшего свою жизнь в том же
году и за то же дело.
кливером, вынесенным на ветер, легла в дрейф. Теперь на ее грот-рее был
поднят огонек - на этот раз сигнал был не черный, а красный. Но с берега
опять не последовало ответа.
множество турецких кораблей. Ловко лавируя, она обошла расположенный почти
посредине бухты маленький беловатый островок Кулонески. Затем по команде
боцмана шкоты были слегка потравлены, руль положен право, и судно
повернуло к берегам Сфактерии.
на голодную, смерть несколько сот турок, хотя те сдались в плен после
заверения, что их перевезут на родину.
оборонял сам Маврокордато, войска Ибрагима в отместку вырезали восемьсот
греков.
зажатому между северным берегом острова Кулонески и мысом Корифазион.
Только тот, кто хорошо знал его фарватер, почти недоступный для глубоко
сидящих кораблей, мог рискнуть войти в него. Но Николай Старкос смело, с
ловкостью опытного лоцмана, обошел скалистые кручи побережья острова и
обогнул мыс Корифазион. Затем, увидев стоявшую на якоре в открытом море
многочисленную иностранную эскадру - около тридцати французских,
английских и русских судов, - он осторожно миновал ее и под покровом ночи
снова прошел вдоль мессинийского берега, проскользнув между материком и
островом Продана; на рассвете "Кариста", увлекаемая свежим юго-восточным
ветром, проследовала вдоль извилистого побережья спокойного Аркадского
залива.
территория древней Мессинии, а также безбрежная гладь Корейского залива и
другого залива, названного Аркадским - по имени города Аркадии,
расположенного на его берегу. От лучистого света занимавшегося дня на море
ложились длинные блики, вспыхивавшие всякий раз, когда утренний ветерок
гнал по воде легкую рябь.
пройти в виду города, расположенного в одном из углублений берега,
который, закругляясь, образовывал обширный открытый рейд.
капитаном, ожидая приказаний.
Селенья на пологих холмах тонули в садах, прячась в густой тени оливковых
и миндальных рощ; ручьи журчали между купами миртов и кустами олеандров,
пробивая себе путь к реке; знаменитые коринфские виноградники, цепляясь за
каждый бугорок, ползли во все стороны, и бесчисленные их лозы покрывали
склоны, не оставляя ни единого пустого клочка земли; а ниже, у самого
моря, сверкали красные городские дома - яркие пятна на фоне темно-зеленой
завесы кипарисов: такой представала великолепная панорама одного из самых
живописных уголков Пелопоннеса.
времена Эпаминонда была главным портом Мессинии, а после крестовых походов
- феодальным владением француза Вилль-Ардуэна, невыразимо печальное
зрелище открывалось взору каждого, кто свято чтит воспоминания прошлого, и
будило в его сердце горькие сожаления.
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Шилова Юлия