read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



- Нечего обманывать, нечего обманывать, все должно быть настоящее.
Иначе я не согласен.
Хжонщевский тоже был пьян, он потянул Володковича за лацкан кунтуша, и
они вернулись к компании. Стаканы с медом стояли наполовину выпитые,
немало меду было разлито, господа придворные уже изрядно налакались.
Хжонщевский и Володкович опять принялись пить мед большими глотками.
Хжонщевский гневно спросил:
- Чего мы сюда приехали? Лучше бы на отпущение грехов в Сохачев,
канатоходцев бы повидали да у цыганок поворожили! Верно, пан Пионтковский?
- обратился он к другому придворному. - А на этих здешних монашек да на их
пляски мне смотреть неохота, ну их!
- Вот кабы бесы с них платья снимали, - вставил пан Пионтковский,
переводя пьяные глаза с одного собутыльника на другого.
- А они иногда сбрасывают одежу и по саду бегают, - доверительно
сообщил Володкович пану Пионтковскому. - Мне здешний истопник сказывал,
что пока Гарнеца не сожгли, они бегали по саду нагишом и вопили "Гарнец!
Гарнец!"
- Досада, да и только! - заявил пан Хжонщевский.
- Это тот самый Гарнец? - спросил пан Пионтковский, внимательно глядя
на пана Хжонщевского.
- Тот самый, - отвечал придворный, предпочитавший Людыни Сохачев, -
королева этого пса невзлюбила, чересчур много лаял.
Володкович насторожился.
- А при чем тут ее величество королева? - спросил он.
- Больно ты, друг, любопытный.
- Скоро состаришься, - важно добавил истопник.
- А кто ты, собственно, такой? - обратился к Володковичу Хжонщевский,
уже вполне отрезвев. - И чего здесь крутишься?
Володкович принял смиренный вид, съежился, как собачонка.
- Милостивый пан, - заскулил он, - милостивый пан, я, значит, шляхтич
из здешнего края, усадебка у меня под Смоленском, глядеть не на что. Земля
неурожайная, говорят, проклятая она, родить не хочет...
- Так чего ж ты, приятель, за хозяйством своим не смотришь? - сказал
пан Пионтковский. - У нас, вокруг Сохачева, тоже один песок, да если руки
приложишь, так пшеница - ого! От хозяйского глаза конь добреет, пшеница
зреет.
Володкович причитал:
- Что я могу поделать? Есть у меня братец, вот он хозяйство любит. Все
трудится, трудится. С утра до вечера, от зари до зари. А у меня такая уж
натура - мне бы только на отпущение грехов ходить. Иной шляхтич сеймики
предпочитает, иной - суды, иной - поездки, а я - где отпущение грехов, там
и я. Во как! - И он дурашливо рассмеялся, вылупив маленькие глазки. Мокрые
от меда усы свисали у него из-под приплюснутого носа, напоминая усы
какого-то зверька.
Пан Хжонщевский усмехнулся с видом человека, много на свете повидавшего
и не дивящегося глупости малых сих.
- Так вот, пан Володкович, - молвил он, - на отпущения грехов можешь
себе ходить, сколько хочешь, но о королевских делах - ни, ни! - И он
приложил палец к губам.
В эту минуту вошел в горницу невысокий, русоволосый молодой человек с
коротким носом и холодными, удивительно красивыми глазами. Он быстрыми
шагами подошел к столу и, ни с кем не поздоровавшись, обратился к Одрыну.
- Пан истопник, смотри, не подведи меня, - заговорил он очень четко и
по-городскому чисто, чувствовался урожденный краковчанин, - приходи завтра
раздувать мехи. От старухи Урбанки уже никакого толку, опять посреди
обедни заснет, а орган у меня петуха даст. Завтра в костеле такие важные
особы будут, музыка должна быть самая наилучшая. Вчера я целый день
упражнялся, а старуха еле шевелит мехи. Тут надобна сила кузнеца, любезный
пан Одрын!
Пьяный Одрын смотрел на юношу, тупо ухмыляясь.
- Что ж это вы, пан Аньолек? - сказал он. - Такое знатное общество
сидит за столом, а вы даже не здороваетесь? Разве этому учили вас в
Сандомире? Присаживайтесь.
Аньолек смутился. Он снял шапку с четырехугольным верхом и сделал
круговой поклон, поблескивая светлыми волосами.
- Представляю милостивым панам, - возгласил Одрын, - пан Аньолек,
органист сестер урсулинок. Играет, как истинный ангел [аньолек - ангелочек
(польск.)]. Садитесь, любезный пан Аньолек.
Аньолек стал извиняться:
- Нет, нет, мне некогда. Я еще должен два хора повторить.
- Садитесь и выпейте с нами, - закричал Володкович, радуясь, что
появление нового человека прервало неприятный для него разговор.
Казюк, подходя, от стойки к столу с кувшином и стаканами, наклонился к
органисту.
- Садись, - сказал он, - стакан меда тебе не повредит.
Аньолек сел и, сразу же обернувшись к своему соседу, которым оказался
пан Пионтковский, начал быстро и подробно рассказывать, сколько у него
хлопот из-за того, что старухе Урбанке не под силу раздувать мехи. Пан
Пионтковский вежливо слушал, но вскоре очередная волна хмеля захлестнула
его так крепко, что он уже ничего не понимал в речах органиста. Пана
Аньолека это, правда, нисколько не смущало.
- Стало быть, это ты играешь нашим сестрицам плясовую? - крикнул
Володкович, хлопая его по плечу. - Ничего, славный у них музыкант. Твое
здоровье! - И он поднял стакан с медом.
- А, да что мне их пляски! - с досадой ответил органист, пожав плечами,
но мед выпил. - Беда в том, - продолжал он, - что часть труб испортилась,
а денег на починку не дают. Все высокие регистры прохудились, пищат, как
эти самые монахини, не в обиду им будь сказано, а мать Иоанна говорит, что
денег нет, монастырь, мол, бедный.
- Вестимо, бедный, - пробасил Одрын. - Разве кто-нибудь такому
монастырю что даст? Дьяволу угождать?
- Э, иной раз и дьяволу надо свечку поставить, - вскричал Володкович,
не переставая стрелять глазами в сторону стойки.
- Да на мой орган еще хватило бы! - вздохнул пан Аньолек и выпил второй
стакан меда.
Казюк, наклонясь к нему, сказал:
- Первый я сам тебе предложил, второй прощаю, но трех уже будет
достаточно. Опять напьешься!
- А что тут еще делать? - уныло спросил органист. - У нас в Сандомире
хоть женщины как женщины. Выйдешь на рынок, поглядишь на красоток. А тут
или монашки, или такие, как эта за стойкой...
Казюк усмехнулся.
- Баба толще - поцелуй слаще.
Но Володковичу уже стало невтерпеж.
- Слушай, ваша милость, - схватил он Хжонщевского за руку, - пошли
учить монашку пить! - Он выскочил из-за стола, таща за собою соседей, и
побежал за стойку. Там сестра Малгожата от Креста упоенно сплетничала с
хозяйкой, уже совсем позабыв о своей калитке. Обе ахнули, испуганные
внезапным нашествием мужчин.
- Боже милостивый, - взвизгнула Юзефа, - чисто татары!
- Сестрица, не будь я Винцентий Володкович, - кричал пьяный шляхтич, -
прошу выпить с нами стаканчик меду.
- Выпей, сестра, выпей, - убеждала пани Юзефа, - все равно грех, так
попользуйся уж.
Сестра вспыхнула, щеки ее зарделись подняв красивые руки ладонями
наружу, она робко оборонялась:
- Что вы, господа, богом вас заклинаю, это же насилие!
Но господа не отставали, всем скопом они потащили сестру Малгожату и
поднесли ей порядочную чарку меду.
- За ваш монастырь! - кричали они.
- И за мать настоятельницу! - прибавил пан Аньолек, уже изрядно
подвыпивший.
Сестра Малгожата не заставила долго себя просить, храбро выпила чарку
и, стараясь приладиться к общему настроению, затянула слабым голоском
песенку, которую подхватили все присутствующие:

Ах, матушка, голубка,
Хочу монашкой быть!
Ведь мужа забулдыгу
Я не смогу любить!

- Хочу монашкой быть, хочу монашкой быть! - заорали мужчины, поднимая
свои стаканы.
Все стояли, один Аньолек сидел, развалясь и расставив ноги, да
барабанил пальцами по столу, словно играл на органе. Ободренная успехом,
сестра Малгожата вела песню дальше, поблескивая глазами. Володкович снова
налил ей меду в чарку, которую она держала в руке:

Нещадно, изверг, будет
Дубинкой колотить,
Меня, бедняжку, мучить, -
Хочу монашкой быть!

- Хочу монашкой быть, хочу монашкой быть! - гремел хор.
Пан Хжонщевский обнял могучие плечи хозяйки и что-то ей говорил, но его
слова заглушались шумом. Бледное лицо пана Аньолека раскраснелось, он
топал ногами, будто брал басы, и взмахивал руками, как бы меняя регистры.
Сестра Малгожата перевела дух и, весело смеясь, опять приложилась к
чарке, потом поставила ее на стол, хлопнула в ладоши и пошла петь дальше,
уже окрепшим голосом, на мотив плясовой:



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 [ 10 ] 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.