немного смущен.
прилип?
обеда оставят.
то скажу, не то... Зачем ты... лампу разбил?
про него выяснить. Если Ильин по натуре подводник, то одно это слово "свет",
как бы неприложимое к слову "Арктика" - к ее ледяной, разведенной туманом,
стынущей в беспамятстве воде, - одно это слово скажет ему все. Потому что в
этой разности понятий, внезапно соединенных природой, могла быть тайна. Если
Ильина интересует тайна, то пусть знает о ней.
не ахти. Смуглый, с воспаленными от солнца глазами, в одежде, протертой до
дыр, он сидел нехотя, размазывая слезу по щеке, и во всей его фигуре
ощущалась какая-то первобытность животного, не осознающего себя и поэтому
ценного и любопытного. Но это впечатление, которое он внушал, могло быть и
напускным, так как вступало в противоречие с лицом парня, которое было
по-женски округло и освещено мыслью. А руки его, недавно огрубелые, отошли в
тепле и были тонки. Он вел себя так, словно ни до кого не имел дела, но было
ясно, что его приезд не случаен. Уж если он, имея лодку, пересаживался на
чужой транспорт, то делал это с целью. В Маресале не сразу угадаешь, кто
тебя ищет и что чем обернется. Но там знали, что он искал рыбака... Может,
Рая прислала его?
в нем десятка полтора страниц, заполненных актами технических осмотров
пароходов в тройных оттисках печатей в линию, развернул на чистой стороне.
Внеся начальную запись (район поиска, время спуска, фамилии водолазов), он
понял, что ничего больше прибавить к этому не может. Может он подтвердить
координаты из голубой папки? Не спустившись к пароходу, он сделать этого не
может. Он может лишь подтвердить отражение корабля в зеркале воды. Значит,
разговор снова пойдет о мираже, только подводном. Но ведь от него, водолаза,
потребуют не миражей, а доказательств, что там лежит "Шторм". Скажет, что не
смог спуститься? А почему не смог, если обязан? В Маресале остались жены,
дети погибших - они такого не поймут. Остается одно из двух: или продолжать
поиск, или, пока не поздно, отказаться от него.
если они немедля возьмутся за осмотр косы, ни один ревизор к ним не
придерется. Дело прикроют спокойно. Сколько уже прикрыли таких дел в
Ледовитом? А в Полынье хоронили пароходы с чистой совестью. Надо дело со
"Штормом" закрыть. Их послали для этого. "Шторма" больше нет, всех устроит
неизвестность.
что на дефиците воздуха. Но он раньше задохнется, чем вырвется из потока.
Надо оказаться ниже волновой среды. Дорога к пароходу одна - морем. Синий
цвет, яркая иллюминация - все признаки очень глубокого мощного течения.
Допустим, ты его найдешь. Непросто будет в него войти. А для того чтобы
выйти, надо его пронырнуть с предельной скоростью. Не рассчитаешь глубины,
не удержишь воздуха в костюме, расшибешься на грунте, как блин. А как
обратно поднимешься? Этот удар в воде возник неспроста. Ведь поток
поднимается не из прихоти. Что-то поворачивает его вверх. Повернуть такую
массу воды надо уметь. Там что-то происходит, несомненно. Идти без ничего и
залететь? Все равно на воздушной смеси долго не протянешь. Вырубишься из
сознания еще до того, как откроешь дверь в пароход. А кто тебя будет
спасать? Ты загубишь и Юрку, и Гришу. А если никакого парохода там нет и
вернешься с пустыми руками, то тебе тотчас поставят в вину, что пропустил
главное. Конечно, красивый мог бы получиться спуск, но ты от него
откажешься. Во всяком случае, сейчас он невозможен. Ты имеешь право
отказаться от него.
8
ели, щурясь от резкого света, заливавшего пластиковые столы.
командирский стол, за которым сейчас сидели старпом и молодые механики
"Кристалла". Суденко со своими водолазами обедал за столом команды. Из
водолазов еще сидел Ковшеваров, из матросов - Трощилов. Кроме них ели Вовян
и его напарник Андрюха, которые обслуживали пост. Андрюха был в желтой
рубахе, разгульно открытой до пупа, с какими-то голубыми зубами. Шаров и
Величко готовили переборки к покраске: по окнам салона хлестала струя из
шланга. Боцман то и дело заглядывал сюда, ожидая, когда доест Трощилов, чтоб
его увести. Трощилов есть не торопился, испытывая терпение Дракона. Он
сидел, не сводя глаз с Гриши, и на каждое его слово то цыркал слюной, то
похохатывал по-дурному. Ковшеваров смотрел на него одобрительно. Как видно,
дружба матроса получила взаимность.
полезет, то есть нельзя: еда будет разлагаться в желудке, его отравит. А
если не полезет, то надо есть. Несмотря на то что он как бы все выяснил, это
ни к какому решению не привело. Окончательное решение, как он знал, может
прийти независимо от того, что он обдумал и взвесил. И даже вопреки, как уже
бывало. А может, решение давно пришло, и он просто валял дурака? Мотористы,
сидевшие напротив, посмотрели на него. Но тут общее внимание привлек
Просеков, который спустился в салон. Приход его сразу создал напряжение
среди едоков. Этот человек, имевший "ллойдовскую характеристику", как
капитан "Агата"*, появившись в простом звании на "Кристалле", вел себя не
как наказанный, которому надо смирно отбыть исправительный срок. А вел себя,
как какой-то Гулливер, потерпевший крушение в стране лилипутов. В море он
запирался в каюте и выходил лишь тогда, когда "Кристалл" по меньшей мере
собирался тонуть. Если же Просеков появлялся просто так, то от него можно
было ожидать любой выходки. А он умел отмачивать такое, чего еще не бывало.
моряки.
головой о притолоку, слегка приволакивая больную ногу, Просеков вошел в
салон, остановившись возле капитанского кресла, которое пустовало для него.
Есть он, впрочем, не стал, а свистнул собаке, и когда Дик сбежал по трапу,
усадил его на свое место. Дик, очутившись в капитанском кресле, сразу
возвысился над всеми своей длинной головой и с дружелюбным выражением
посмотрел на Кокорина, который сидел рядом, как бы прося разрешения есть.
Это была забавная картина, только немного неожиданная. Дик обнюхал мясо,
собираясь деликатно взять кусок, но Просеков пригнул его голову к тарелке,
чтоб вел себя без церемоний. Они оба были охотники и имели навык есть на
природе. Хруст птичьих костей, раздавшийся над столом, привел Кокорина в
чувство. Отставив недоеденное блюдо, он вышел, громко хлопнув дверью.
Механики вышли за ним, сделав вид, что ничего не произошло.
в коридоре, спросил:
просил красить.
набивай сейчас.
он знал свое дело. Подавив в себе желание ответить резкостью, старшина
сказал:
старшину за грудки. - Кто нас сюда привел, боцман или ты?
выстроилась очередь на телеграммы. Отсылали их молодые механики и рыбак.
Механики, с виду очень серьезные, держались на судне особняком. Они пришли с
мореходки и щеголяли в новенькой форме. Этот рейс в воды Ледовитого океана,
наверное, стоил того, чтоб о нем сообщить своим девчонкам. Однако радист
Свинкин браковал черновики радиограмм, ссылаясь на особый режим Полыньи.
Этот Свинкин, с помятым лицом, с щуплым телом долговязого подростка, в своих
узеньких брючках, затертых на заду до гладкости зеркал, просто блажил,
вкушая в эти минуты власть с аппетитом изголодавшегося человека, и механики
с серьезными лицами принимались за свои сочинения опять.
Круз Андрей
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Никитин Юрий
Глуховский Дмитрий
Майер Стефани