пресытился.
набрал. Придется мне передним числом напитаться.
крошки в ладонь и тоже отправил их в рот. За едой разговорились. Выяснилось,
что Антон работает сейчас по судоремонту. Революция требовала, чтобы пароходы
не только забирались, но и починялись.
там чемпионат.
когда-нибудь. Иди, иди...
пробует себя также по части изящной словесности. Он писал стихи. Сегодня его
ждали в литературном подвальчике "Фиоловая вобла". Там проводились диспуты,
литературные суды, поэтические рауты,
кита в тесный садок для воблы?
куда нельзя. А если есть, так надо быстренько в Чека заявить: раз, два - и
будь здоров!
ныне улице Республики. Некогда здесь была шашлычная. Теперь стены были
испещрены угловатой кабалистикой, оранжевыми угольниками, зелеными кубами,
серебряными спиралями и параллелограммами, рыжими кругами, пересеченными
пучком прямых линий.
изображать скрипача. Из невообразимой и пестрой неразберихи торчал настоящий
смычок, деревянный, с белым конским волосом. А в левом углу, у самой рамы,
была вделана в холст электрическая лампочка. Очевидно, по случаю сбора лампа
горела. Скоро пришли два недоедающих, худых актера из ТЭПа - Театра
эксцентрических представлений. За ними, держась около стен, пачкаясь клеевой
краской, вошли пятеро застенчивых, но старавшихся казаться бывалыми молодых
людей из частного кружка "Эго - я, влетающий, или Прыжок в бесконечность".
Потом набились какие-то дамы в пенсне и капорах. Пришел и сел в стороне
нечесаный старик профессорского вида в золотых очках. Явилась мужеподобная,
коренастая, коротко стриженная девица в папахе и громыхающих сапогах, одетая,
как ей, видно, казалось, "под комиссара".
работаете или стихи?
обмотках и толстых американских ботинках. - Господа, пора бы уже, - сказала
дама в вязаном капоре. Услышав "господа", Антон качнулся и хотел было уже
что-то сказать, но Карасик молитвенно сложил ладони, и Антон смирился.
Председатель, в стеганых ватных штанах, в красных высоких шнурованных ботинках
и в пиджаке с шелковыми лацканами - реверами, поднялся на эстраду. Он снял
шапку, пригладил волосы, зачесанные от левого уха через лысину направо.
собрались, чтобы заслушать творческие опусы наших собратьев. Первой выступает
со своими стихами наша подруга по лире Василиса Бурундук.
Она вынула изо рта цигарку, метко плюнула на нее и отбросила в сторону.
детские ботики. Голос его стал низким и неверным. Антон страшно волновался за
Женю. Но стихи Карасика даже понравились ему. В стихах говорилось о том, как
белые офицеры разыграли в чет и нечет жизнь пленницы... А потом над убитой
летал кречет. Почему кречет - это было не совсем понятно. Но рифмовалось это с
"нечет" превосходно.
аплодировал, то его хлопки грянули, как выстрел. Антон смутился. Карасик сел
на место, ни на кого не глядя. Антон не решался сразу заговорить с ним. Женя
еще тяжело дышал и был весь как будто в другом измерении. С ним нельзя было
еще общаться так, запросто. Как водолаз с большой глубины не может быть сразу
поднят на поверхность, а должен быть проведен через промежуточные уровни и
давления, так и Карасик отходил медленно. Когда он выплыл на поверхность, на
эстраде подвизался самоуверенный молодой человек с моноклем. Он поднял руку,
откинул волосы со лба, подтянул пальцами шею и завыл и заныл: Нервов нарыв,
Проклятое ноющее Я.
над рядами.
присутствующим: - Это наш гость, рекомендованный сегодня...
Он громогласно откашлялся. Высокий, горластый, высился он над сидевшими, как
большой пароход среди лодок. Он тряхнул головой. Седая прядь его вскинулась.
верен я умираю! - проревел Антон, ударил себя в грудь и спрыгнул с настила.
был исчезнуть сквозь пол. Хоть бы свет погас!.. Но электричество, как назло,
горело сегодня отлично.
это за издевательство. Ведь это же стихи Ростаиа...
чужие, а под своей маркой продаешь! Эх ты, вобла!
отстраняя наседавших на него. - Раз это не его стихи. К нам в столовую один
чудак приходил, голодающий. За какао стихи читал от недоедания. За сочинение
какого-то центрального поэта... Из Питера. Я и фамилию знал. На "Зе"... Нам
тогда объясняли, да забыл.
краснея. - Предъявите факты...
тьфу! Мы с тобой, помнишь, какие книжки читали, а? А это ни красы, ни радости.
глубоко не разбираюсь, - признался Антон. - Но у меня, веришь ты, Карасик, у
меня нюх, знаешь? Носом чую, что не подходящая это тебе компания. Брось ты эту
петрушку, Женька, записывайся к нам... Вот где люди, Женька, а? Можешь
поверить, сам даже иногда радуюсь. Честное слово! Я не сразу тебя зову.
Поработай - увидишь. Свяжешься с нами, плакаты будешь у нас делать, сойдешься
с ребятами... Слышь, Женька?.. - Антон, пораженный какой-то внезапной мыслью,
даже остановился. - Знаешь что, возьмешься ты у нас раз в неделю занятия
вести? С ребятами насчет искусства потолковать. Скажем, Леонардо да Винчи и
этот... как его?., вот вылетело... Рафаэль, что ли?
Очень это им нужно.
твоя. Люди в полном смысле! Разве тебе понять!.. Пошли в цирк, как раз к
третьему отделению, к борьбе, попадем. Там сегодня бенефис Маски.
признался, что у него есть свои планы в этой области. Его увлекала теперь
слава чемпионов, французская борьба, призы, медали, аплодисменты. Он уже знал
назубок все приемы: бра-руле, "макароны"... - все это он изучил до тонкостей.
Он мечтал сам под маской сделать вызов всем борцам, выступать инкогнито,
перевалять всех до одного на обе лопатки, получить приз и в последний день
самому раскрыться под гром аплодисментов и туш оркестра ("Под маской боролся
непобедимый молодой волгарь, бывший грузчик Антон Кандидов, ура!.."). Все дело
было только за маской. У Антона не было мануфактуры.