формируют сознание и не воспитывают чувства, но если и доставляют известное
удовольствие, то лишь ленивому читателю.
читает человек престарелый, откровенно признающийся, что внимание у него уже
притупилось и ничего серьезного воспринимать он не в состоянии. Но когда я
слышу, как человек в полном расцвете сил отказывается от всех предлагаемых
ему в библиотеке хороших книг и упрямо требует "что-нибудь про шпионов, да
позакрученней", я с сожалением думаю, глядя на него: пустельга!
бы и посвящены этой теме, ибо враги, как правило, изображаются в них
заведомыми неудачниками, коварные планы которых известны с первой же
страницы не только следователю, но и читателю. Не приходится, читая эти
книги, напрягать свое воображение, мобилизовывать мысль, наслаждаться
решением сложнейшей задачи, вместе с героем участвовать во всех событиях.
Нет, здесь все дается уже готовым, неаппетитно разжеванным, остается только
проглотить, что и делает ленивый читатель, может быть, и не без известного
удовольствия, но, уж во всяком случае, без всякой пользы.
детективными романами, а самым заядлым таким пожирателям "шпионской
литературы" даже Катаев и Гайдар кажутся уже скучноватыми!..
Ведь они с юных лет сами лишают себя крайне необходимой для их роста
духовной пищи, той богатой мыслями и яркими чувствами духовной пищи, какую
так щедро нам дают большие и правдивые произведения искусства и литературы.
замысловатый, "круто завинченный" сюжетец "пошпионистей", где людям и
явлениям для удобства автора и для максимального облегчения усилий
читательского внимания приданы положения, ситуации, мотивировки, главным
образом оглушающие сознание и не имеющие ничего общего с подлинной жизнью.
знаем, как трудно бывает у нас подчас достать билет на самую, казалось бы,
академическую программу в Большой зал Консерватории. Музыкальное искусство у
нас давно перестало быть достоянием небольшого круга избранных. Но увы! Если
брать широко, то следует сказать, что не все еще ладно у нас по части вкусов
и в области музыкальной...
что мы-де, мол, не понимаем серьезной музыки и что она, дескать, совершенно
не нужна. Так, недавно в одной из радиопередач я услышал письмо одного
молодого человека, решительно выступающего против симфонической музыки. Он
писал, что она наводит грусть и меланхолию, а молодежь нужно воспитывать в
духе бодрости и жизнерадостности. И дело здесь, оказывается, не только в
возрасте. В той же радиопередаче было прочитано письмо одного пенсионера,
утверждавшего, что симфоническая музыка устарела, что нужно закрыть,
расформировать все симфонические оркестры, камерные ансамбли, как совершенно
ненужные и лишние.
видов музыки, кроме той, которую принято называть "легкой".
патефона, ставя одну и ту же душещипательную пластинку с каким-нибудь
патентованным джазовым романсом. И добро, романс-то был бы хороший?
романсы Глинка и Чайковский, Рубинштейн, Варламов и Гурилев. Как хороши
подлинные таборные цыганские песни, в которых звучит страсть большой и
вольной души, чувствуется трепет горячих сердец, биение кипучей крови и
слышится тоска бездомного кочевья и свист ветра в степных просторах. Такими
песнями заслушивались Пушкин и Денис Давыдов, их любил Лев Толстой.
шарманку, патефон и в сотый раз слушают про ландыши, ландыши, ландыши... А
иногда подобное благоухание доносится раза три в вечер из клубного
радиоузла...
мыслишки. Тут подделка и музыка и чувства.
чувствованиям, к "какбудтошней" тоске.
против легкой музыки, против джаза, танцев, веселых песен?
песенки, только они должны быть хорошими, отвечающими требованиям своего
жанра. Мы не из тех, кто, как сказал писатель Ренар, выдает дурное
настроение за хороший вкус. Было бы смешно заставлять нашу молодежь или хотя
бы даже рекомендовать ей, когда она собирается на товарищеской вечеринке
потанцевать, повеселиться, поразвлечься, непременно слушать в магнитофонной
записи симфонии Бетховена или Чайковского. Эти великолепные творения надо
слушать на концертах или по радио - одному или с друзьями, которые пришли к
тебе специально для того, чтобы внимательно, в тишине насладиться серьезной
музыкой, чтобь! прочувствовать ее, получить радость и подумать над нею.
ханжески благонамеренные клубные работники накладывают запрет на так
называемые "западные танцы". Этим вносится казенное уныние в те общественные
места, где юноши и девушки могли бы по-хорошему развлечься, повеселиться.
Молодежь вынуждают искать места, где бы ей никто не помешал танцевать так,
как хочется.
танцах, которые у нас принято называть "западными", в чем, так сказать,
пагуба, якобы кроющаяся в них?
порядков, гонители всякой, как они выражаются, "иностранщины" не протестуют
против падекатра, падеграса, миньона. Эти танцы ведь тоже пришли к нам не из
Калуги или Рязани... Почему же люди, грудью встающие за падекатр или
падеспань, поднимают опасливую суетню и готовы применять самые крутые меры,
едва заслышат мелодии блюза, фокстрота, румбы.
движениями, которых так часто лишены сегодняшние. Но не слишком ли много
времени прошло с тех пор, когда они были непременным номером в программе
всякого бала. Ведь совсем не случайно изменилась манера, рисунок танца. Это
- отражение перемены, происшедшей в музыке: новых музыкальных ритмов, иного
строения музыкальной фразы, синкопирования мелодии с переносом удара,
ритмического момента словно бы на западающую клавишу. А такие перемены в
свою очередь порождены совсем новым и, как это хорошо чувствует прежде всего
молодежь, стремительным темпом всей нашей жизни.
танцевальной мелодии, раскрывать детально все причины и обстоятельства,
продиктовавшие изменения в ней и в самом танце. Ведь каждая эпоха имела свой
обширный танцевальный репертуар. Для XVIII века были характерны менуэт и
гавот, начало XIX века ознаменовалось победоносным вихревым вальсом, потом
появились полька и галоп.
падепатинер, а вскоре затанцевали танго и фокстрот. Я не специалист в
области музыки и тем более не считаю себя знатоком по части танца, но мне
дорога искренняя непосредственность молодых увлечений во всех областях
жизни. И думается мне, очень трудно убедить молодежь, остро чувствующую
пульс и ритмы жизни, что она обязана плясать только по старинке.
Кабалевский, отвечая одному из донецких педагогов, требовавших полнейшего
изгнания джаза из нашей жизни, писал, что не видит в джазе "духовного оружия
империализма". "Я написал ему,- сообщил Кабалевский,- что видел в своей
жизни и продолжаю видеть бесконечное число отличных девушек и юношей,
любящих джаз, и что джаз не оказывает никакого влияния на их мировоззрение,
на их духовный мир. Я написал даже (вероятно, очень огорчив его этим), что
сам люблю и послушать хорошую джазовую музыку и потанцевать под джаз и
никогда при этом не чувствую себя духовным оруженосцем империализма".
такое же нарушение естественного отношения к жизни, как отрицание музыки
серьезной. Люди, не понимающие легкой музыки, чаще всего бывают людьми
скучноватыми". Композитор тут же подчеркнул: "Хуже представляется мне другая
крайность. Люди, чьи эстетические потребности исчерпываются развлекательной
музыкой, часто напоминают мне тех, кто был бы счастлив, если б вся жизнь
Василенко Иван
Шилова Юлия
Андреев Николай
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия
Распопов Дмитрий