Чтение 10–й страницы книги ~Сын полка~

пастушок.
Тогда Биденко посмотрел вверх и увидел на самой верхушке, среди зеленых
ветвей, знакомые коричневые домотканые портки, из которых торчали босые
ноги, грязные, как картошка.
В тот же миг Биденко вскочил как ужаленный, швырнул на землю кисет с
махоркой, недоделанную козью ножку и даже приготовленную зажигалку и в одну
минуту был уже на дереве.
Ваня не шевелился. Биденко подтянулся к нему на руках и увидел, что
мальчик спит. Он сидел верхом на желто-розовом смолистом суку, обняв
тоненький чешуйчатый лиловый ствол, и, прислонив к нему голову, спал
глубоким детским сном. Тень ресниц лежала на его голубоватых щеках, а на
губах, обметанных лихорадкой, застыла чуть заметная невинная улыбка. При
этом мальчик даже немного похрапывал.
Биденко сразу понял все. Пастушок обвел его вокруг пальца самым
невинным и самым простым образом. Вместо того чтобы бегать от разведчика по
всему лесу, Ваня поступил наоборот: сейчас же, как только скрылся из виду,
взобрался на высокое дерево и решил пересидеть суматоху, а потом спокойно
спуститься вниз и уйти своей дорогой. Если бы не букварь, упавший из
распоровшейся торбы, несомненно так бы оно и было.
"Ах, хитрый! Ну же, я вам скажу, и лисица! Ничего не скажешь - силен!"
- с восхищением подумал Биденко, любуясь Ваней.
Биденко осторожно и крепко обнял мальчика за плечи, близко заглянул в
его спящее лицо и ласково сказал:
- Пойдем-ка, брат пастушок, вниз. Ваня быстро открыл глаза, увидел
солдата, рванулся. Но Биденко держал его крепко.
Мальчик сразу понял, что ему не вырваться.
- Ладно уж,- сказал он сумрачным голосом, хрипловатым со сна.

7

Минут через пять, подобрав букварь, махорку и зажигалку, они шли по
лесу, разыскивая дорогу, где можно было сесть на попутную машину, идущую во
второй эшелон фронта.
Ваня шел впереди, а Биденко - на шаг сзади, ни на секунду не спуская с
мальчика глаз.
- Хватит, дружок,- говорил Биденко назидательно,- погулял в лесу - и
будет. Потому что все равно ничего не получится. Не родился еще на свете
такой человек, который бы от меня ушел. Так себе это и запомни.
- Неправда ваша,- сердито отвечал Ваня не оборачиваясь.- Кабы не мой
букварь, вы бы меня сроду не поймали.
- Небось поймал бы.
- Неправда ваша.
- Верно говорю. От меня еще никто не уходил.
- А я ушел.
- Не ушел бы.
- Если бы да кабы.
- Вот тебе и "да кабы"!
- Неправда ваша.
- Заладил одно.
- Неправда ваша. Неправда ваша,- упрямо повторял Ваня.
- Весь бы лес прочесал, а нашел.
- Чего же вы не прочесали?
- Стало быть, не прочесал. Много будешь спрашивать - язык измочалишь. Я
бы тебя по приметам
нашел.
- Чего же вы меня не нашли?
- Я тебя нашел.
- Неправда ваша. Я вас хитрее. Вы меня по компасу искали - и то не
нашли.
- Чего языком треплешь? Когда я тебя по компасу искал?
- А вот искали! Вы меня не видели, а я с дерева вас видел.
- Чего же ты видел?
- Видел, как вы на мой след компас направляли. "Вот чертенок, все он
замечает!" - подумал Биденко почти с восхищением. Но сказал строго:
- Это, брат, не твоего ума дело. Я только по компасу определялся, чтобы
машину не потерять. А тебя это не касается.
Тут Биденко немного покривил душой. Но это ему все равно не помогло.
- Неправда ваша,- сказал Ваня неумолимо.- Вы меня по компасу ловили. Я
знаю. Только вам это не удалось, потому что я вас обхитрил. А я бы вас без
всякого компаса за полчаса нашел в каком хотите лесу, хоть днем, хоть ночью.
- Ну, браток, это ты чересчур хватил.
- Давайте спорить.
- Стану я еще с тобой спорить! Молод.
- Ну давайте так испытаем. Без спора. Вы мне завяжите чем-нибудь глаза
да уйдите от меня в лес. А я минут через пяток начну вас искать.
- Ну и не найдешь.
- А вот найду.
- Никогда!
- Испытаем.
- А ну, давай! - воскликнул Биденко, в котором вдруг вспыхнул азарт
разведчика.- Нипочем не найдешь. Погоди,- сказал он вдруг подозрительно.-
Это что же получается? Я от тебя в лес уйду, а ты в это время от меня опять
убежишь? Э, нет, малый, больно ты хитер, как я на тебя посмотрю.
Ваня усмехнулся:
- Боитесь, что уйду?
- Ничего я не боюсь,- хмуро сказал Биденко,- а просто чересчур много ты
болтаешь. Через тебя у меня уже голова болит.
- Вы не бойтесь,- сказал мальчик весело,- я от вас и так все равно
уйду.
И такая глубокая уверенность, такое непреклонное решение послышалось
ефрейтору Биденко в этих веселых словах, что он хотя и промолчал, но решил
про себя все время быть начеку.
А мальчику как вожжа попала под хвост. Он бодро топал впереди Биденко
своими крепкими босыми ногами и, как бы платя за обиду, которую ему нанесли
разведчики, вызывающе повторял:
- Вот уйду! Хоть вы меня привяжите к себе. Вот все равно уйду.
- А что ж ты думаешь? И привяжу. У меня это недолго. Посмотрим, как ты
тогда уйдешь. Биденко задумался.
- Ей-богу,- вдруг решительно сказал он,- вот возьму веревку и привяжу!
У Биденко действительно, как у каждого запасливого разведчика, всегда
при себе имелось метров пять тонкой и крепкой веревки. И он начал подумывать
всерьез, не привязать ли Ваню к себе, когда они сядут в машину. Ехать
предстояло довольно далеко. В дороге можно было бы хорошо вздремнуть. А как
тут вздремнешь, если мальчишка может каждую минуту сигануть через борт!
"А что, в самом деле,- подумал Биденко,- привяжу - и кончено дело. А
потом, как приедем на место, отвяжу. Ничего с ним не сделается".
И действительно, когда вышли на дорогу и забрались в попутную машину,
Биденко достал из кармана аккуратно свернутую веревку.
- Ну, держись, пастушок, сейчас я тебя привязывать буду,- весело сказал
он, стараясь разыграть дело в шутку, чтобы не оскорбить мальчика.
Но Ваня и не подумал обидеться. Он легко принял этот якобы шутливый тон
и ответил в таком же духе:
- Привязывайте, дяденька, привязывайте. Только сделайте узел покрепче,
чтобы я не развязал.
- Моего, брат, узла не развяжешь: у меня двойной морской.
С этими словами Биденко крепко, но не больно привязал конец веревки
двойным морским узлом к Ваниной руке повыше локтя, а другой конец обмотал
вокруг своего кулака.
- Теперь, брат пастушок, плохо твое дело. Не убежишь.
Мальчик промолчал. Он прикрыл ресницами глаза, в которых неистово
прыгали синие искры.
Грузовик попался очень хороший, большой, крытый брезентом - новенький
американский "студебеккер". Он шел порожняком до самого места. Сперва
Биденко и Ваня были в нем единственные пассажиры. Они очень удобно
устроились на пустых мешках, у самой кабинки водителя, где совсем не трясло.
Биденко несколько раз пытался заговаривать с мальчиком, но Ваня все
время упорно молчал.
"Смотрите пожалуйста, какой гордый! - думал с умилением Биденко.-
Маленький, а злой. Самостоятельный у паренька характер. Видать, немало
хлебнул в жизни".
И ему опять стали представляться далекие картины его детства.
Тем временем у каждого контрольно-проверочного пункта в машину
подсаживались все новые и новые люди. Скоро машина переполнилась.
Здесь были солдаты с переднего края, только что из боя. Их сразу можно
было узнать по шлемам и коротким грязным плащ-палаткам, завязанным на шее и
висящим сзади длинным углом.
Были два интенданта в тесных шинелях с узкими серебряными погончиками и
в новеньких, твердых фуражках.
Была девушка из Военторга, в макинтоше, в коротких кирзовых сапогах, с
круглым пунцовым лицом, выглядывающим из платка, завязанного по-бабьи, как
кочан капусты.
Было несколько веселых летчиков-истребителей. Они все время курили
папиросы из толстых прозрачных портсигаров, сделанных на авиационном заводе
из отходов бронестекла.
Была женщина - военный хирург, толстая, пожилая, в круглых очках и в
синем берете, плотно натянутом на седую, коротко остриженную голову.
Словом, были все те люди, которые обычно передвигаются по военным
дорогам на попутных машинах.