сочувствие, но вдруг услышал, как с противоположного склона холма кто-то
громко окликает его по имени. В тот же миг старик поднялся со своего сиденья
у подножия маяка и начал с необычайной поспешностью спускаться с холма. Джэб
последовал за ним, и оба исчезли в густом тумане, еще висевшем над долиной.
восклицал, взбираясь по крутому склону, тот, кто нарушил их беседу. - Что
это подняло тебя в такую рань и привело сюда в такой туман? Уф! Да это
просто скачка с препятствиями! Однако, Лео, дружище, я очень рад тебя
видеть... Мы слышали, что ты должен был прибыть на первом корабле, а утром,
возвращаясь с плаца, я повстречал двух конюхов в знакомых ливреях, и каждый
вел под уздцы отменного строевого коня - Черт побери, один из них как раз
пригодился бы мне сейчас, чтобы одолеть этот проклятый холм.,. Уф! Уф!
Уф!... Я узнал эти ливреи с первого взгляда, ну а с конями еще надеюсь
поближе познакомиться впоследствии. "Послушай, - спрашиваю я одного из
прохвостов в ливрее, - кто твой хозяин?" - "Майор Линкольн из Равенсклифа,
сударь", - отвечает тот, и поверишь, когда мы с тобой говорим "его
величество король", даже тогда это звучит не столь заносчиво. Вот что значит
служить у человека с десятью тысячами годового дохода! А если бы моему
дураку задали такой вопрос, так эта трусливая собака ответила бы только:
даже какая-нибудь любопытная девица, которую покорил мой мундир, остался бы
в полном неведении, что на свете есть такое поместье, как Полуорт.
попытками перевести дух, Лайонел сделал несколько столь же безуспешных
попыток выразить свою радость от встречи с приятелем и наконец ограничился
тем, что сердечно пожал ему руку. И лишь когда у капитана Полуорта совсем
перехватило дыхание (что бывало с ним нередко), Лайонел получил возможность
вставить слово:
сказал он. - Я был убежден, что ты не поднимешься с постели часов до девяти,
а то и до десяти, и собирался к этому времени разузнать, где ты квартируешь,
чтобы проведать тебя, прежде чем явиться к главнокомандующему.
Томасу Геджу, вице-адмиралу, губернатору и командующему войсками всей
провинции Массачусетс, как именует он себя в своих воззваниях, хотя, между
нами говоря, Лео, власти у него над этой колонией не больше, чем над твоими
скакунами - ну и красавцы же они!
туман.., впрочем, нет, вон там я вижу какой-то шпиль, а вон там - море и над
ним опять туман, а вот тут, под нами, - трубы дома Хенкока, над которыми
вьется дым, словно их мятежный хозяин сидит дома и готовит себе пищу! Но, в
общем-то, куда ни глянь - всюду туман, а у нас, эпикурейцев, врожденное
отвращение к туманам. Так что, как видишь, сама природа восстает против
того, чтобы человек, который так устает за день, как твой покорный слуга,
таская повсюду на ногах свою особу, не нарушал слишком грубо свой утренний
сон. Но высокородный сэр Томас, вице-адмирал, губернатор и прочее, и прочее,
приказал вставать на заре всем - как солдатам, так и офицерам!
солдата, - возразил Лайонел. - И более того: я вижу, что оно явно пошло тебе
на пользу! Послушай, Полуорт, я, признаться, удивлен! Ведь на тебе мундир
офицера легкой пехоты?
возразил тот. - Почему у тебя такой вид, словно ты, того и гляди, лопнешь,
стараясь удержаться от смеха? Может, я не гожусь для этого мундира или этот
мундир не украшает меня? Ну, смейся, смейся, Лео. Я уже привык к этому за
последние дни, но все-таки что тут такого поразительного, в конце-то концов,
если Питер Полуорт командует ротой легкой пехоты? Ведь мой рост пять футов
шесть и одна восьмая дюйма - как раз то, что надо.
хронометр. А тебе никогда не приходило в голову вооружиться еще и
секстантом?
не могу командовать ротой легкой пехоты?
поразило бы меня, чем вид твоей особы в этом мундире.
сказал капитан Полуорт, усаживаясь у подножия маяка, где еще недавно стоял
таинственный старик. - Хороший солдат сочетает в себе различные достоинства.
Это слово "сочетает" сразу подводит меня к сути моего рассказа: я влюблен!
сорок седьмого полка и владельце поместья Полуорт, должна обладать немалыми
достоинствами.
неожиданной серьезностью, заставлявшей подозревать, что его веселая
беспечность была отчасти притворной. - Она не худа и не толста, а то что
называется - в самую меру. Движется она величаво, как породистая телочка, а
уж если припустится бежать, то семенит ногами быстро-быстро, что твоя
индюшка. Когда же она спокойно сидит на месте, то всегда напоминает мне
блюдо хорошей, нежной, сочной оленины, от которой невозможно оторваться.
описал ее портрет, что я горю желанием услышать что-нибудь о ее душевных
качествах так, словно меня поджаривают на вертеле.
приходит мне на ум, когда я на нее смотрю, и в них нет ничего
противоестественного. Что касается ее манер и прочих благоприобретенных
достоинств, то они еще более великолепны. Во-первых, она остроумна,
во-вторых, своенравна, как бесенок, и в-третьих, это самый заклятый враг
короля Георга во всем Бостоне.
тебя пленили.
приправе, возбуждают аппетит и придают пикантность блюду. Взять хотя бы ее
мятежнические убеждения, которые, в сущности, являются государственной
изменой, - без них моя преданность королю выглядела бы столь же пресной, как
добрый портвейн без закуски из оливок. Ее дерзкое своенравие - отличная
подливка к салату моей скромности, а ее острый ум сочетается с кротостью
моего нрава - как сладость и кислота в шербете.
Лайонел, которого немало позабавила удивительная смесь серьезности и юмора в
этом описании. - Однако при чем здесь легкая пехота, Полуорт? Надеюсь, эта
особа не принадлежит к тем представительницам дамского пола, чье поведение
легко сочетается со словом "легкий"?
Денфорт принадлежит к одному из лучших семейств в Бостоне.
троюродной кузиной и я сейчас живу под одной с ней крышей. Она внучатая
племянница моей двоюродной бабушки, миссис Лечмир, и эта добрая дама
потребовала, чтобы я остановился в ее доме на Тремонт-стрит.
будем не просто собутыльниками - наша дружба приобретает более возвышенные
формы. Однако к делу: по городу, видишь ли, ходят дурацкие неуместные шутки,
касающиеся пропорций моей фигуры, и я решил разом с ними покончить.
- а тебе я могу открыть душу, - ты ведь знаешь, что за народ у нас в сорок
седьмом. Стоит кому-нибудь прилепить тебе какую-нибудь оскорбительную кличку
или прозвище, и ты, хочешь не хочешь, будешь таскать ее за собой до могилы!
вольностям, - промолвил Лайонел серьезно.
не менее прозвище имеет большое значение - ведь первое впечатление решает
все. Посуди сам: кому может прийти в голову, что Великий океан - это
какая-нибудь ничтожная лужица, а Великий Могол - несмышленый младенец, и кто
поверит молве, будто капитан Полуорт из легкой пехоты может весить сто
восемьдесят фунтов?
неделе я взвешивался в присутствии всех офицеров, а с тех пор уже, верно,
еще похудел, ибо эти ранние побудки никак не способствуют цветущему
состоянию здоровья. Причем, Лео, заметь, я взвешивался в ночной рубашке,
ведь я при моей корпуленции не могу легкомысленно приписывать себе вес
сапог, пряжек и прочих необходимых предметов, как делают это те, кто весит
не больше перышка.
Лайонел. - Он любит пускать пыль в глаза.
как ты знаешь, уже сформировали, и могу тебя заверить, что среди всех наших
капитанов я самый молодцеватый. Кстати, я хочу сообщить тебе кое-что по
секрету. Здесь недавно произошла пренеприятная история, и сорок седьмой не
стяжал себе при этом славы - кое-кого вымазали дегтем и вываляли в перьях, и
все из-за какого-то ржавого мушкета.
к великому моему прискорбию, я гам слышал, как солдаты для оправдания своих
Земляной Андрей
Лондон Джек
Шилова Юлия
Березин Федор
Афанасьев Роман
Роллинс Джеймс