часов в день мчался на запад "штеер". Аскер позволял себе короткие остановки
лишь для того, чтобы осмотреть и заправить машину, поесть, немного
отдохнуть. Он запаздывал. Надо было опешить, скорее добраться до города, о
котором говорилось в документах Краузе.
Львовщины, где был расположен партизанский отряд, проходил затем по крайним
западным районам Украины, по югу Польши. И вот уже пошли небольшие городки
восточной части Силезии.
инженера. В каждом - двухэтажные островерхие домики, крытые (железом или
красной черепицей, с аккуратным садиком, выстроившиеся вдоль прямых улиц, в
каждом - красная с бельм бензиновая колонка, пивной бар на главной улице,
несколько магазинов со шторами из гофрированного металла, темная,
устремленная ввысь кирха. Но не было в окнах с чисто промытыми стеклами
розовощеких девичьих лиц в белоснежных косынках или капорах, не толпились у
пивных добродушные бюргеры с короткими трубками в зубах... Мужчин в штатском
Аскер вообще почти не видел, - разве только стариков да подростков. Зато
часто попадались люди на костылях или в бинтах - раненые и калеки. Женщин
было много - они собирались у магазинов, печальными группами стояли возле
церквей.
останавливался. Начиналась длительная проверка документов.
к какой-нибудь колонне или группе автомашин - в этих случаях проверка шла
быстрое...
конечному пункту, все больше усиливалось чувство неясной, гнетущей тревоги.
Самое трудное было, конечно, впереди...
город. Разведчик был у цели.
подполковником, во время которого были тщательно разработаны все детали и
характер действий Керимова, они долго допрашивали Курта Краузе. Убедившись,
что расстреливать его не собираются, эсэсовец рассказал о своей прежней
службе, о работавших с ним офицерах, сообщил кое-что об абвере, в который
получил назначение, обрисовал автора письма, своего приятеля Морица Келлера.
О нем подполковник и Аскер выспрашивали особенно подробно: Келлера они
считали главной опасностью, хотя и надеялись, что столкнуться с ним Аскеру
не придется.
рассчитал время. В этот час, если бы Келлер по каким-либо причинам
задержался с отъездом, он находился бы на работе. И Аскер, отправившись к
фрейлен Амелии, почти не рисковал встретить там ее квартиранта. А побывать у
нее и убедиться, что Келлер уехал, надо было сейчас же, немедленно. Только
потом он мог явиться в абвер.
документы стал проверять не унтер-офицер, как это было на двух предыдущих
постах, а сам начальник пункта. Узкоплечий гауптман с желтым вытянутым лицом
долго рассматривал командировочное предписание Краузе, запрятал его в
карман, поднял на Аскерп глаза и сказал, что ему, гауптману, как раз надо в
управление абвера; они поедут вместе.
распахивая дверку автомобиля. Гауптман сел и резким отрывистым голосом
сказал фельдфебелю у шлагбаума. что вернется через час.
бортового портфеля сигарету, ловко зажег спичку, на секунду выпустив руль.
Когда какой-то прохожий перебежал дорогу под самым носом автомобиля -
рассмеялся и пустил вслед крепкое словечко. Все это должно было означать,
что он беззаботен и в отличном расположении духа. На деле же разведчик был
напряжен до предела. От поймал себя на том, что все слабее прижимает педаль
акселератора, как бы оттягивая время...
хорошо была видна лошадиная физиономия гауптмана. Но на ней ничего нельзя
было прочитать. Спутник жевал сигарету и изредка командовал, куда ехать.
штукатурке, с несколькими подъездами, возле которых прохаживались эсэсовцы с
автоматами.
прошел в комнату адъютанта начальника абвера. Он находился там минут десять,
затем отворил дверь и пригласил Аскера.
строго: диван полированного дуба, два кресла у письменного стола, столик с
графинам н фарфоровыми стаканами, стулья вдоль стены.
столом и разглядывал посетителя маленькими глазками, глубоко запрятанными
под тяжелыми надбровными дугами.
приветствии.
вынул из кармана книжечку с тиснением.
предписания, - он повернул голову к стоявшему сбоку начальнику
контрольно-пропускного пункта, - то герр гауптман забыл мне его вернуть...
Ага, оно, я вижу, у вас!..
затем внимательно осмотрел удостоверение и пакет.
Почему?
полевой жандармерии, развернул и положил перед адъютантом.
акт, прошел в кабинет своего начальника. Прежде чем дверь затворилась, Аскер
успел заметить, что кабинет пуст. Он понял, что адъютант решил проверить
акт, очевидно, по телефону.
прошел к дивану, сел, заложив ногу за ногу, зажег, ломая спички, сигарету.
Немецкий офицер, наблюдавший за ним, отметил про себя: раздосадован,
оскорблен, едва сдерживается. Он усмехнулся: юнец, чванливый и
самонадеянный!
даже в самые трудные минуты его никогда не покидала уверенность, ясность
мысли. Сейчас - не было этого. В сердце закрадывалось сомнение в том, что он
действует правильно. И червячок этот точил, точил... Внезапно с острой
щемящей тоской вспомнил Аскер родную дивизию, товарищей по оружию. С ними не
был страшен никакой враг. Здесь же он был один. И все сразу же пошло не так.
Не покидала мысль: вот сейчас отворится дверь и войдет Морис Келлер!..
ждать было мучительно тяжело. Угнетала не только нависшая опасность, но и
другое - сознание собственного бессилия, невозможность действовать. что-либо
предпринять... Нет, он нисколько не жалел о том, что прибыл сюда. Конечно,
он многим рискует. Но разве те, что бросаются с гранатами под фашистские
танки или закрывают собой амбразуры вражеских лотов, - разве они не думают о
жизни?.. Именно во имя жизни, но не своей, а жизни и счастья народа, идут
они на это!..
благополучно. Да он, в сущности, и не сомневался в ее результатах.
время?
что тот уехал.
написал несколько слов и протянул бумагу. - Это ордер в офицерскую
гостиницу. Жить придется вдвоем - в номере уже квартирует один офицер.
устроить меня отдельно. Разумеется, это может быть самый дорогой номер.
Деньги не имеют значения. Я с фронта и, следовательно, богат.
заводы, много зданий разрушено... Гостиница перенаселена. Кстати, питаться
придется там же, в офицерском ресторане. Кормят неважно - все лучшее идет на
фронт.
утром. Все решит он.
лестнице, он оказался в просторном коридоре. Служитель двинулся влево,
прошел несколько комнат, остановился перед дверью с табличкой 217, поставил
чемодан на тол и осторожно постучал. Дверь отворилась. На пороге стоял
офицер - с ним отныне предстояло жить Аскеру.
Акунин Борис
Свержин Владимир
Быков Василий
Курылев Олег
Русанов Владислав
Грабб Джеф