это нам завещал великий Пирогов?!
Ивановичем. Понятно, понятно".
интересуетесь анатомией. Даже что-то зарисовываете. Навел, извиняюсь,
справки о вас у ассистента. Он говорит: "Это студент-медик первого курса
Бурденко. Должно быть, очень нуждается. Уже, говорит, подал прошение об
освобождении от платы за обучение. Пробивается уроками и так далее". Ну,
думаю, с ним поговорю, то есть с вами...
ассистент уже сосчитал его средства и дает о нем такие сведения. Не очень
это приятно, если все будут думать, что он нуждается. Не больше всех он
нуждается. Бурденко не только нахмурился, но сердито побагровел. - О чем
вы хотите со мной поговорить, я никак не понимаю. И мне уже скучно...
этим препаратом, - показал назойливый собеседник на большую банку с
заспиртованным человеческим сердцем. - Здесь вы можете видеть...
кожаном фартуке предлагал ему работу, коротко говоря, в мертвецкой, в том
казавшемся Бурденко мрачном здании, на которое он без особой охоты
поглядывал днем, когда шел в университет, и которое далеко обходил
вечером, когда возвращался в общежитие. Уже само здание, даже стены его и
узкие окна внушали молодому человеку что-то близкое к ужасу.
нуждаетесь...
вас не спрашиваю, не нуждаетесь ли вы!
ответил этому смешному доброжелателю. Не объяснять же всякому, что он не
то что боится, но испытывает органическое отвращение, не может даже думать
об этом мрачном здании анатомички, секционной, мертвецкой или еще как оно
там называется?
человека.
У САМОЙ ТАЙГИ
человека, но все они скоротечны.
многооконный массив, увенчанный по фасаду огромным железным крестом и
окруженный густым, пахучим бором из вековых лиственниц, елей и сосен,
которые, естественно, переходили по ту сторону Томи в дремучий лес, в
знаменитую на весь мир сибирскую тайгу. И кроме тайги и тундры, кроме
навечно и намертво обледеневших пространств, за этим зданием, как и за
этим городом, не было ничего. Город Томск и Томский университет стояли в
истинном смысле как форпосты цивилизации у кромки тайги, у края
первозданной земли, еще никем по-настоящему не исхоженной, не изученной,
зловеще безмолвствующей.
Ему могло быть лет сто или двести. И где-нибудь в Петербурге среди
подобных себе по архитектуре и по смыслу своего существования оно, быть
может, не сильно и выделялось бы. А здесь, в этом деревянном,
по-деревенски разбросанном городе, опять же, скажем, у великого хвойного
океана, это здание казалось неожиданным и удивительным. И ему еще не было
и десяти лет, этому зданию, когда в него вошел студент первого курса
Николай Нилович Бурденко.
дома, но и университеты в старой России в большинстве создавались не без
всенародного участия и прямой всенародной помощи.
благотворительности, с каким разные люди из разных краев необъятной
российской державы старались помочь этому новому университету, заложенному
где-то в Сибири. И богатые, и не очень богатые, и совсем небогатые словно
состязались в помощи первому крупному учебному центру на далекой окраине
страны, слали в его адрес деньги и ценности, уникальные коллекции и
механизмы, хотя никто не просил об этом, не объявлял сбора подарков и
пожертвований. Но, например, охотник, занимавшийся ловлей, начучеливанием
и продажей диких сибирских зверей, когда к нему обратились с предложением
изготовить экспонаты для университетского зоологического кабинета,
отказался взять по тем временам очень крупные деньги, говоря, что это грех
- на таком деле наживаться.
дотла, в предвидении голодной старости решил было продать многотысячную
библиотеку, собранную его предками чуть ли не на протяжении столетия. Он
просил за нее миллион. Богатые коллекционеры давали ему восемьсот, потом
девятьсот тысяч. Он стоял неумолимо на своем. Ему наконец предложили
девятьсот пятьдесят. Он сердился и кричал, что это же не на конском
базаре, чтобы торговаться, - или миллион, или не о чем разговаривать.
Томского университета, разъезжавший по Центральной-России в поисках ценных
книг. Он не в состоянии был предложить не только миллион, но даже и десять
тысяч. Однако ему все-таки хотелось осмотреть это великолепное собрание
инкунабул. После осмотра он спросил владельца, не согласится ли тот
уступить хотя бы два десятка отобранных книг и назначить подходящую цену.
располагает средствами.
должно быть, увлек его этим рассказом, что тот вдруг махнул рукой:
лишних разговоров. А то передумаю...
путь еще не существовал. И Томского университета, по существу, еще не
было, но он уже должен был быть.
бесценную библиотеку - из Центральной России в Томск.
везли дареные коллекции бабочек и минералов, гербарии и всевозможные
учебные пособия.
морозе, уже немолодой ученый, владелец всех этих коллекций, не только
подаривший их университету, но и сам пошедший работать в Томский
императорский университет. Именно не поехавший, а пошедший рядом с
розвальнями, чтобы, боже упаси, не изломали, не растеряли в дороге коробки
и ящики, в которых упакованы редчайшие и ценнейшие коллекции.
очень краткой историей своего университета, но с какой-то любовью, что ли,
пересказывают ее факты. И особенно ему понравилось с первых же дней
доверительно-уважительное отношение студентов к профессорам и профессоров
к студентам.
студентами-новичками еще до начала занятий профессор десмургии Эраст
Гаврилович Салищев.
толстыми стеклами очков и изредка в затрудненности пощипывая бороду, он
неторопливо рассказывал, как давно - с незапамятных времен - человечество
ищет способы исцеления болезней и как много и в то же время мало оно
успело в этих поисках на протяжении веков, - много, потому что сегодня
медики уже способны излечивать такие тяжкие недуги, от которых еще недавно
наступала смерть, мало, потому, что в важнейших отраслях своих медицина не
продвинулась еще дальше того, что в глубокой древности было уже известно
таким врачам, как Гален и Гиппократ.
молодые врачи, прежде чем получить разрешение на практику, обязаны были
давать радже торжественное обещание - аккуратно и вовремя стричь бороду и
ногти, говорить спокойно, не повышая голоса, носить чистую и по
возможности красивую одежду, профессор оглядывал поверх очков свою
аудиторию и спрашивал:
излишним. Вы как находите?
момент несколько задержал насмешливый взгляд. Постричься-то как раз и не
успел. А ведь собирался.
излечение неизлечимых. Иными словами, обещались не быть шарлатанами, а
действовать только на основании тех знаний, которые получили. И надо
сказать, их знания даже в современном смысле были значительны, хотя
индийская медицина почти не имела еще представления ни об анатомии, ни о
физиологии. И позднее даже знаменитые врачи имели столь отдаленное
представление об анатомии человека, что, например, хирург Мазурье еще в
начале семнадцатого века описывал кости мастодонта, найденные в долине
реки Роны, как останки Тевтобока, короля кимаров. Надеюсь, коллеги, что ни
с кем из вас ничего подобного не произойдет и что скоро вот в этой
аудитории и в других вы начнете изучать настоящие человеческие кости. И
Ильин Андрей
Махров Алексей
Пехов Алексей
Андреев Николай
Контровский Владимир
Володихин Дмитрий