точнее, на его внутренности - горячие, скользкие, выскальзывающе-упругие.
Иван с чавканьем и хлюпаньем высвободил руку, стряхнул вниз что-то
налипшее и противное. Постучал костяшками пальцев по коре - кора как кора,
обычная! Он усилил свет, всмотрелся в разрез - что-то там булькало,
пузырилось, наверное, в дереве происходили процессы, что происходят в
любой живой ткани, пытающейся зарастить рану, зарубцевать ее, не дать
через нее проникнуть внутрь организма непрошенным гостям. Иван улегся на
стволе поудобнее и запустил руку в дыру по самое плечо.
какое-то непонятное животное, значит, под слоем кожи, мяса, должна быть
кость, должны быть нервные окончания... Он разберется со всеми этими
чудесами! Вот! Иван нащупал нечто твердое, волокнистое. Потянул на себя.
послушньгх, извивающихся тонких нитей.
растянул, поднес ближе к глазам, долго разглядывал. Потом всматривался в
места обрыва, в срезы... Этого не могло быть! Но это было. Такие штуки
вышли из употребления лет четыреста назад, Иван с трудом вспомнил -
древность, кошмарная древность: гибкие оптические стекловолокна,
универсальные проводники, незаменимые в любой более менее сложной
инфраструктуре, но канувшие в Лету сразу после открытия Д-проводимости.
Непостижимо! Внутри живой ткани эти искусственные "нервы"?! Значит, это
дерево кем-то создано?
которым... Иван встал, шагнул на другой ствол.
дерево: мясистое, волокнистое, мягковатое в сранении с земными, но дерево.
Он попробовал еще в трех местах - деревья как деревья! Но кому могло
понадобиться прокладывать среди этого дремучего нехоженого леса "живой"
кабель с оптико-волоконной начинкой?! И вообще - где он?!
глазами мелькнули черные мохнатые лапы, сдавило голову, ноги опутало
тысячью пут, в веки, виски, шею впились мягкие, но неумолимо давящие
иглы... А как же система ближнего оповещения?! Как же выработанное годами
тренировок предчувствие опасности?! Иван не думал, не размышлял. Он сейчас
действовал как робот, он знал, что ему отпущены мгновения, что если он
опоздает... Он не стал вырываться, размахивать руками и ногами,
извиваться, биться будто рыба в сетях. Наоборот, он подогнул ноги, сжался
в комок, стремясь защитить открытую голову... и мысленно дал команду
малому "мозгу" скафандра - вспышка голубовато-сиреневого света озарила
дебри, включилась высоковольтная защита внешнего ирридиево-пластикового
слоя. Жутко взвыли вокруг - сразу на сотню глоток.
удержался. Он камнем полетел вниз.
полушоке. Он ничего не понимал.
привели его в чувство. Он зацепился за скользкую и вихлявую лиану,
ударился напоследок о замшелый вонючий ствол дерева-животного. И замер.
все необъяснимо с точки зрения здравой человеческой логики. Здесь все
иное. Но... здесь есть шлюзы. Значит, отсюда можно выбраться! Эти подлецы
знали, кого посылать! Иван заскрипел зубами. Он был готов разорвать
собственными руками тех, кто его запихнул в эту гиблую дыру. Самих бы их
сюда! Он вдруг расслабился. Злость испарилась. Что взять с этих червей?!
Да попади они сюда, давно бы уж белели их косточки в лиловом лишайнике
средь зеленой колдовской чащобы! Плевать на них!
лиану, скользнул вниз и, оттолкнувшись от первой же попавшейся под ноги
ветви, прыгнул вправо - это был мастерский прыжок Иван пролетел в воздухе
метров двенадцать и упал на все четыре конечности. Мох! Это был мох!
перекатился по мягкому обволакивающему мху. Вскочил на ноги. Он был на
земле. А это уже половина дела!
опасаться нечего и некого. Хотя... Иван потер шею, виски. Что же это было?
Ладно, потом разберемся. Он пошел куда глаза глядят, во тьму и мрак, не
выверяя направления, доверяясь только чутью.
болезненными наростами деревом. Иван точно помнил, что заснул он между
двумя выгнутыми, торчащими из земли корнями - ложбинка между ними была
мягка и уютна. Но за ночь, видно, чтото изменилось - множество
переплетающихся корневищ образовывали над лежащим узорчатую причудливую
решетку. Что это? Западня? Сеть? А может, он умудрился заснуть под
деревом-людоедом, опутывающим уставшего путника корнями, как паук
опутывает глупую муху паутиной? Иван решил не дергаться. Время покажет.
пробивался сумрачный зеленоватый свет.
трусливой и трясущейся нечистью, не тот, в котором без устали лез все выше
и выше по бесконечным ветвям и стволам.
сочилась ядовито-красными капельками странная маслянистая жидкость.
Капельки падали.
серебристую поверхность скафандра на груди, скатился живым ртутным
катышем, тихохонько зашипел на нежном зеленом листочке. Листочек
скукожился, опал в сиреневый мох. Не прошло и секунды, как от нежной
зелени осталось лишь сырое розовое пятнышко, мох просел.
угодила бы в глаз?! Нет, тут долго задерживаться не стоит. Он обвел
взглядом живую решетку - сучочков с дырочками было не меньше сотни!
мягкой слизистой трубочкой. Но сам корень был обычным - корень как корень.
Иван попробовал было его на прочность. Ничего не вышло. Тогда он уперся в
землю, надавил сильнее. Это было какое-то каменное дерево! Ни одно из
корневищ не поддалось ни на йоту! Надо резать! Иван уже потянулся было за
плазменным резаком. Но что-то остановило его. Не спешить.
вреда они пока не причиняли никакого. Да и какой вред можно причинить
ирридиево-пластиковой обшивке скафандра?! Иван выдвинул из-под шейной
пластины прозрачное галлозоновое забрало. Теперь и вовсе бояться нечего.
Подождем!
подсказала: не надо дергаться! не надо суетиться! не надо спешить! Надо
думать. Ежели это живоедящее поганое древо заманивает добычу в свою клеть
и не дает ей выбраться до поры до времени, значит, оно должно пожирать эту
добычу. Но как? Капельки капельками, пускай они растворяют плоть,
просачиваются... но не может же быть, чтобы растворилось и просочилось
сквозь мох что-то большое, живое... Стоп! А почему, собственно, не может?
Очень даже может! Эта впившаяся хищными корнями в землю плотоядная гадина
именно растворяет добычу, а потом впитывает в себя, впитывает в этот
мягкий, такой уютный и усыпляющий мох.
прорезать, прожечь живую решетку, выбраться, выкарабкаться на волю...
Только вот на волю или в новую клетку? В клетку! Все эти заколдованные
леса и есть клетки без входа и выхода, без дверей и окошек. Это огромные
живые или полуживые тюрьмы! Нет, он не будет рваться и метаться! Надо
искать! Но что искать?!
сюда... и бросили! А где Программа? Ведь она-то для чего-то нужна?! Ведь
не только лишь для того, чтобы мучить его чудовищными болями, терзать и
заставлятьсовершать глупейшие и опаснейшие вещи! Почему не срабатывает эта
чертова Программа, когда он попал в ловушку, когда надо спасать его?! Нет!
Это нервы!
ничто в сравнении с псевдоживыми лабиринтами смерти планеты У, где он
провел в жутком заключении почти год. Это даже не подводные рудники
проклятой Гиргеи! И не утроба живородящего астероида Ырзорга, вынырнувшего
в Созвездии Псов из какой-то Иной Вселенной. Это жалкое дерево-людоед! И у
него жалкая, примитивная утробишка... Вот! Вот то, что нужно! Под этим
мхом-фикцией - утроба, брюхо древовидного хищника. Конечно, лезть в его
поганое нутро не особо приятно. Но что делать, надо использовать любую
возможность, лезть в любую дыру, искать шлюз... Или до бесконечности
блуждать по лесу-тюрьме!
дряни можно было сделать все что угодно, и потому ее обязательно клали в
десантные комплекты. Он поднес шарик к глазам и, используя малый "мозг",
дал команду. Через пять-шесть секунд шарик превратился в очень плоское и
очень большое блюдце. И почти тут же в это блюдечко скатилась первая
красная капля.
блюдце бьшо почти полным. Кровавая маслянистая жидкость пузырилась и
булькала в нем.
происхождения, нечто сходное с желудочным соком, только неземное и
очень-очень эффективное. И кого эта тварь здесь жрет? Кто здесь бродит?
Кто спит в мшистых постельках?! Нечисть? Иван сотворил с краешку блюдца
носик, выгнул его... и разом вылил содержимое прямо себе под спину. Мох
зачавкал, захлюпал, затрясся. Дохнуло вонючим, гнилистым смрадом.
Каменистый Артем
Бажанов Олег
Майер Стефани
Орлов Алекс
Афанасьев Роман
Орловский Гай Юлий