ценой...
коли он цепями звенеть будет?.. - И безутешно зарыдала.
развязанными руками, двое вогулов, вооруженных луками и копьями, и шаман -
высокий сухощавый старик с аскетическим лицом, одетый в какое-то подобие
бабьего платья с бляхами на спине и плечах, с нашитыми многочисленными
лентами всех цветов. На груди его висело массивное ожерелье из медвежьих
клыков.
доставшего его из ловчей ямы, говорил Жиляй. - У Ивашки-то ведь добрая
оружья, тоже немцем дадена...
перебранку. Отсюда, с большой высоты, было видно, как по расстилающейся
внизу таежной растительности, по ржаво-зеленым плешинам болот и крутым
лбам сопок медленно ползут тени облаков. По зеленому коридору листвы и
хвои, протянувшемуся между двумя болотами, то и дело прокатывались волны -
крепкий ветер, вырываясь из распадка между горами, порывами обрушивался на
тайгу.
вогулов и искоса глянул на шамана.
предположил Жиляй после недолгого молчания. - Хитер, хитер парень, а с
вашими затеями поди совладай... Ладила баба в Тихвин, а попала в Ладогу...
болотистому редколесью. Они приближались к концу зеленого коридора,
сжатого двумя болотами.
ружья?
возвышенного презрения ко всему мирскому. Он сложил руки на груди,
нахмурился. Чеканя слова, заговорил:
Как теперь делать будешь?
двоим с тремя справиться? Они, вишь, какие - не клади палец в рот, все
ваши хитрости обошли...
ветром полосу леса. Потом резко повернулся. В глазах его полыхнула
радость.
болотами и выжжет.
Григория.
освобожденно потер ладонью горло. С новым вдохновением заговорил:
денутся голуби - слева, справа болота, а от огня не убежишь, он по такому
ветру - ого-го-го как поскачет...
попригляднее, не переваливался, как его предшественник, почивший во время
камнепада.
самого начала гор Витконайкерас...
насторожились. Иван вскинул ружье, взвел курок и подсыпал пороху на полку.
прыжками летел матерый лось. Увидев их, он даже не отклонился в сторону,
только еще сильнее закинул голову, отягощенную гигантскими рогами, и,
роняя пену с губ, промчался в нескольких саженях.
дальний гул, они вопросительно уставились друг на друга. Но, увидев, как
совсем неподалеку прошмыгнули несколько зайцев и лис, побратимы разом
воскликнули:
Втянул носом воздух и упавшим голосом подтвердил:
всех ног бежали, не разбирая дороги. За спиной у них все нарастало грозное
гудение. Языки дыма протянулись между стволами.
Иван.
волнами. А невидимое пламя ревело и завывало на все лады.
бурую жижу. Они снова пустились бежать, то и дело оглядываясь назад. Из
дымного марева один за другим вылетали огненные шары - скрученные еловые
лапы, объятые пламенем.
в жидкую грязь. Алпа остановился, чтобы помочь ему встать, и вдруг заметил
узкую полоску воды, сочащуюся под нависшим мхом. Показал на нее побратиму.
Тот все понял без слов. Поднявшись с земли и подхватив ружье, он быстро
пошел вдоль ручья.
сквозь сплошную его завесу начали там и сям пробиваться огромные языки
пламени, а сверху сыпались тлеющие уголья. В этом охваченном грозной
стихией пространстве небольшая ямка, наполненная ключевой водой, на
поверхности которой лениво кружили хвоинки, казалась неправдоподобно
спокойной. Белый песочек, устилавший дно бочага, словно бы
свидетельствовал о чистоте и прохладе хрустальной влаги.
кощунство. Но столб огня, взметнувшийся совсем рядом - занялась кряжистая
ель, - заставил их прыгнуть в бочаг. Воды было только по грудь Ивану, и,
чтобы скрыться с головой, им пришлось сесть. Места в тесной ямке едва
хватило для двоих.
высунуть голову из воды, чтобы схватить воздуху, и снова погружались по
самую макушку.
рядом с бочагом, как взялась огнем его ложа, как пламя налетело на
брошенный здесь же берестяной пестерь Алпы. Не видели побратимы, как
рушились вековые деревья, как из треснувших стволов лесных великанов
фонтанами била горящая смола.
себя в тылу обугленные колонны, черную землю, россыпи углей и завалы
тлеющих валежин, от которых поднимались густые струи дыма.
останки ружья и груда пепла на месте пестеря. Вогул ткнул ичигом эту
жалкую кучку, она беззвучно распалась, обнажив кусок металла. Алпа
наклонился, поднял топор без топорища. Встретился глазами с Иваном. Тот
только вздохнул виновато. Потом отвязал от кушака ставшую ненужной
пороховницу и бросил в бочаг.
травянистой террасе без всякого порядка разбрелись с десяток полуземлянок
и чумов, а в стороне, вдоль опушки бора, выстроились амбары на <курьих
ножках> - высоко опиленных пнях. Посреди поселка возвышался огромный кедр
с истрескавшимся от старости стволом; ветви его, увешанные шкурами и
цветными лоскутьями, лениво трепетали на слабом ветру, среди
раскачивающихся хвойных лап по временам открывались черепа оленей с
раскидистыми рогами. На большом кострище, черневшем поблизости от кедра,
были уложены свеженаколотые дрова,
один устраивал треногу из бревен, к которой затем подвесил большой медный
котел, другой подносил из тайги широкие свитки бересты, третий сооружал из
тесин невысокий помост подле кедра. Коренастый чернявый мужик в красной
рубахе бросался подсоблять всем по очереди. И только двое вели себя
степенно - тот, кто стоял у двери обширной полуземлянки с берестяной
крышей, украшенной оленьими рогами, и тот, что расхаживал вдоль опушки
тайги, окружавшей пауль. Оба они были до зубов вооружены - на поясе колчан
Лукин Евгений
Ильин Андрей
Шилова Юлия
Бажанов Олег
Посняков Андрей
Контровский Владимир