Оглсби в упор, кто он, ему до этого нет дела, - написать о чепухе, о
которой вы только что спрашивали.
намерен заниматься своими делами и не видит причин, объясняющих, почему
завод наводнен газетчиками. А теперь, Хэблл, я хочу поговорить с вами.
нему, Кинни, свысока или, во всяком случае, не воздавали ему того
уважения, которое, по его мнению, он заслуживал. Вот и сейчас то же самое,
сейчас когда у него в руках великолепная новость и сам он в своей лучшей
форме. Нет, никакому управляющему завода на земле сейчас не удастся
оттереть его. Он тоже может быть резким.
материал в газету обо всем этом только потому, что ваш рабочий мистер
Хэббл, на мой взгляд, вел себя, как герой. Он совершил удивительный по
своей храбрости поступок.
обстоятельствах, и все, что меня интересует, это только то, как возникли
эти обстоятельства. Главное - это, а не пустая болтовня о героях.
что рассказывает ваша братия.
тоном, - резко сказал Кинни. - Кое-кто в вашем положении пытался поступить
так же, но безуспешно. Мне кажется, что это происшествие на вашем заводе
может вызвать ряд довольно щекотливых вопросов. Право задавать их
предоставлено нам, и мы будем спрашивать вас до тех пор, пока каждый
человек не захочет знать все до конца. Если вы намерены ставить мне палки
в колеса, дело ваше. Но я вас предупреждаю, я здесь для того, чтобы знать,
за спиной у меня две крупнейшие газеты, и я поставлю такие палки в колеса
вам, вашему каолину, всей вашей фирме! Вы считаете, что выполняете свои
обязанности. Хорошо, и я буду выполнять свои.
другом. Если Хэббл станет нести вам всякий вздор, я предупреждаю его - он
потеряет работу. Я не уверен, не потеряет ли он ее и так.
- При этих словах пытался сказать что-то сам герой, но Кинни заставил его
замолчать. - Я в состоянии сделать так, что даже если вы захотите, чтобы
он работал у вас, он работать не будет. Да, я могу сделать так и - черт
побери! - сделаю. Чантон, идите и вызовите по телефону Шаклворса.
Расскажите ему, что здесь произошло и мое предложение о "гвоздевой
статье", и скажите ему, что я буду говорить с ним через полчаса или около
этого.
частным достоянием...
достоянием общественности, - отпарировал Кинни.
понимаю ваши чувства, но мы просто не можем позволить себе поступать так,
как вы хотите. Моя фамилия Мерсон, - представился он, обращаясь к Кинни. -
Я один из директоров АКП. Мне хорошо известно ваше имя, мистер Кинни, я
часто читаю ваши статьи, и, уверяю вас, мы окажем вам необходимую помощь.
Вы должны согласиться, что мистер Оглсби взвинчен до предела. Он несет
ответственность. Я думаю, что мы с вами поймем друг друга. Я покажу вам
все, что вы хотите увидеть, и расскажу, что вы хотите знать.
рекламой для вашей фирмы в хорошем смысле и в равной мере отличной
рекламой в плохом смысле.
Понимаете, мы - одно из молодых английских объединений, которое производит
новую продукцию, особенно каолин - продукт исключительно важный для
английской промышленности. Очевидно, вы хотите, чтобы я показал вам, что
произошло, и дал некоторые пояснения.
- Оставайтесь здесь, пока я не вернусь. И не забивайте себе голову всякими
мыслями о потере работы. Будущее вам обеспечено. Об этом позабочусь я.
это... О, польза во всех отношениях... Да, нечто такое... И политическая
сторона... И, конечно, реклама... Нет, я полагаю, долго мы не сможем его
использовать, но какая разница?.. Да, как только новость остынет, мы с ним
расстанемся... Почему? Подумайте, сколько он даст хотя бы рекламе... Мы
создадим ему капитал... Вы сами убедитесь, что скажет шеф. Я уверен - идея
ему понравится. Так или иначе, завтра я привезу Хэббла... О, он производит
впечатление скромного и покладистого парня... Нет, нет, все в порядке...
Что? В отдел информации? Хорошо. Спокойной ночи. Это отдел информации? Это
ты, Том?.. Можешь? Хорошо... Да, через всю полосу... Готов? Давай -
"Герой-чудотворец".
3. ВОТ ОН, ЛОНДОН
первого класса лондонского экспресса напротив мистера Кинни. Он чувствовал
себя не в своей тарелке. На нем был его лучший костюм, лучшие сорочка и
галстук, лучшие ботинки - все это придавало ему щеголеватый вид.
Обожженная рука лежала в темной шелковой косынке. Выглядел Он хорошо,
намного лучше, чем на тех двух фотографиях, которые были помещены в
утреннем выпуске "Дейли трибюн". Но чувствовал он себя не в своей тарелке
и был даже немного напуган. Нелепое ночное происшествие само по себе было
скверным, но оно произошло в темноте, как будто во сне, и поэтому казалось
не таким страшным. А сейчас был день, светило солнце, и вместо того, чтобы
войти в свою колею, все обернулось необычно. Вот он в будничный день едет
в Лондон, где он был всего раз, три года назад во время финальной игры на
кубок. Напротив, почти не замечая его, сидит мистер Кинни. Он курит сигару
и просматривает газеты. И в одной из них, в "Трибюн", - его фотография и
большая заметка, в которой мистер Кинни расхваливает его. Его называют
героем, хотя сам-то он знает, что он никакой не герой. Но об этом написано
в "Трибюн" крупным шрифтом, и тысячи, тысячи людей в разных местах, должно
быть, уже прочитали о нем.
расплакалась. Когда она увидела его руку, заплакала опять. Узнав, что он
уезжает в Лондон, она вновь расплакалась. Последний раз она плакала, когда
он прощался. Вообще-то она была не из плаксивых, но последнее событие
оказалось выше ее сил. В это утро она не только восторгалась, но и
плакала. Сейчас она, наверное, ходит по Дак-стрит и показывает всем
газету. Газета не выходила у Чарли из головы. Он и радовался ей и стыдился
ее. Сейчас существовало уже два Чарли: один из них, одетый в приличный
синий костюм, сидел в купе, другой был на первой странице газеты - как
будто он голый стоял на главной улице. На вокзале много людей глазело на
него, а два или три человека даже крикнули ему: "Молодец, старина Чарли!"
Потом, когда он уселся в купе, к нему ринулся полный, хорошо одетый
интеллигентного вида мужчина. Он пожал ему руку и заявил, что Чарли делает
честь стране. Чарли при мысли об этом опять, как червяк, заерзал на
диване. И в Лондоне это все будет продолжаться? Он надеялся, что мистер
Кинни заговорит, так как ему хотелось поделиться своими мыслями и
переживаниями. В купе их было только двое. В течение часа или около этого
мистер Кинни молчал, просматривая газету за газетой. Чарли выкурил пару
сигарет, глядя, как за окном проносятся светлые от солнца поля. Он мог бы
тоже читать газеты, но не прикасался к ним. Почему-то этим утром читать их
не хотелось. Наконец, мистер Кинни отложил последнюю газету, глянул на
Чарли благосклонно, улыбнулся и спросил:
дружески и в то же время почтительно. - Я не знаменитость.
не все. Подожди немного.
повеселиться.
подобное, - сказал Чарли озабоченно.
жизнью - и только. Бывал раньше в Лондоне?
видел, но то, что видел, не по мне. Еда дрянь - мы питались в закусочной,
помню тефтели... Но что-то они не по мне.
хотелось бы знать.
Володихин Дмитрий
Русанов Владислав
Посняков Андрей
Володихин Дмитрий
Гуль Роман Борисович
Майер Стефани