Чтение 10–й страницы книги ~Николай II~

Бога. Этим он будет руководствоваться всю дальнейшую жизнь. Но в те
кобургские дни, нарушая это правило, он очень настойчив. Девушка, которую он
хотел в жены, была глубоко религиозна. И он щемяще жалел ее, понимая, что
значила для нее перемена религии. И, любя ее за это отчаяние и слезы, он
своей ласковой настойчивостью помогал переложить на него ответственность за
решение.

А она... она много плакала в эти дни.

Впоследствии она много раз будет писать, как трудно ей было принять это
решение - поменять религию. Конечно, религия играла огромную роль в ее
жизни. Но ведь и ее прабабушки, гессенские принцессы, отправлявшиеся в
далекую Россию, меняли религию. И ее сестра Элла, принявшая православие,
была счастлива в новой религии. Нет-нет, было еще что-то, отчего она плакала
все эти дни. И это "что-то" она не могла выразить словами: натурам
экзальтированным, нервным в решающие минуты судьбы дано предчувствовать
будущее. Не оттого ли она почти с ужасом, из последних сил, пыталась
говорить ему "нет"?

"7 апреля. День свадьбы Даки и Эрни. Началось с того, что я опоздал на
завтрак, и мне пришлось идти петухом перед толпой на площади. В 12 часов все
собрались наверху, и после подписания акта гражданского брака пошли в
церковь. Эрни и Даки - хорошая пара. Пастор сказал хорошую проповедь,
содержание которой удивительно подходило к существу переживаемого мной
вопроса. Мне в эту минуту страшно захотелось посмотреть в душу Аликс. После
свадьбы был фамильный обед... Молодые уехали в Дарм-штадт. Пошли гулять с
дядей Владимиром, доползли, наконец, до замка... Подробно осмотрели музей
оружия. Обедали у тети Мари, в мундирах, из-за императора, который штатского
не одевает. И затем пошли, скорее перебежали, под ливнем в театр. Давали
первый акт "Паяцев".

Как весело ему было карабкаться на гору в этот замок, а потом вечером
перебегать улицу и в мокром мундире сидеть в театре! Ему все было тогда
весело, потому что он знал: все должно случиться и уже завтра обязательно
случится! И он любил их всех: милый Эрни, милая Даки, милый Вилли, так
смешно обожавший мундиры, и милый дядя Владимир...

"8 апреля (число трижды подчеркнуто им в дневнике. - Авт.). Чудный,
незабвенный день в моей жизни! День моей помолвки с дорогой, ненаглядной
моей Аликс. После разговора с ней мы объяснились между собой... Какой
радо-стью удалось обрадовать дорогих папґа и мамґа. Я целый день ходил как в
дурмане, не сознавая, что, собственно, со мной приключилось... Потом был
устроен бал. Мне было не до танцев, ходил и сидел в саду с моей невестой.
Даже не верится, что у меня - невеста".

В письме к матери он описал подробнее странное отчаяние и слезы Аликс:

"Она плакала все время, и только от времени до времени произносила
шепотом: "Нет, я не могу..." Я, однако, продолжал настаивать и повторять
свои доводы, и хотя этот разговор длился 2 часа, он не привел ни к чему... Я
передал ей ваше письмо (письмо датской принцессы, счастливо сменившей свою
религию. - Авт.), и после того она не могла уже спорить... Она вышла к нам в
гостиную, где мы сидели с Эллой и Вильгельмом (ах как ждал император этого
брака! - Авт.), и тут, с первого слова, она согласилась. Одному Богу
известно, что произошло со мной. Я плакал, как ребенок, и она тоже. Нет,
дорогая мамґа, я не могу выразить, как я счастлив. Весь мир сразу изменился
для меня: природа, люди - все мне кажутся добрыми, милыми и счастливыми. Я
не могу даже писать, до того дрожат мои руки... Она совершенно переменилась,
стала веселой, забавной, разговорчивой".

Он подарил ей кольцо с рубином и вернул ту самую брошь - когда-то
подаренную на балу. Она носила его кольцо на шее, вместе с крестом, и брошь
всегда была с ней.

Из ее письма в 21-ю годовщину помолвки:

"8 апреля 1915 года. Мои молитвы витают вокруг тебя в нашу годовщину. Ты
знаешь, я сохранила... платье принцессы, которое я носила в то утро. И я
буду носить твою дорогую брошку".

В 22-ю годовщину: "8 апреля 1916 года. Я хотела бы крепко обнять тебя и
вновь пережить наши чудные дни жениховства. Сегодня я буду носить твою
дорогую брошку... Я все еще чувствую твою серую одежду... ее запах - там, у
окна, в кобургском замке..."

В грязном кострище, где сожгли их одежду утром 17 июля 1918 года, будет
найден бриллиант в 12 карат. То, что осталось от броши. Она была с ней до
конца.

Но тогда... как он был счастлив тогда! И она тоже старалась быть
счастливой. Но все-таки продолжала плакать и в эти дни. Окружающие ничего не
понимали. Наблюдая ее слезы, простодушная фрейлина записала в дневник то,
что должна была записать: Аликс не любит своего будущего супруга. Да она и
сама не понимала своих слез...

"Те сладкие поцелуи, о которых я грезила и тосковала столько лет и
которые уже не надеялась получить... Если на что-то я решусь - то уже
навсегда. То же самое в моей любви и привязанности - слишком большое сердце,
оно пожирает меня..." (Письмо от 8 апреля 1916 года.)

А он - он был безоглядно счастлив. Всю жизнь он весело будет вспоминать,
как играл оркестр в кобургском замке и как во время брачной церемонии,
утомленный обедом, засыпал дядя Альфред (герцог Эдинбургский) и с грохотом
ронял свою палку... Как он верил тогда в будущее! И все эти дяди и тети
(королева, император, герцоги, принцы, князья), еще решавшие тогда судьбы
народов, толпились в залах кобургского замка и тоже - верили в будущее. Если
бы они смогли тогда увидеть будущее!

Молодожены Эрни и Даки, "хорошая пара", уже вскоре разойдутся, сестра
Элла погибнет на дне шахты. Дядя Вилли, столь любящий военные мундиры и
ожидающий военного союза с Россией, начнет войну с Россией. И дядя Павел,
танцующий сейчас мазурку, будет лежать с простреленным сердцем, и сам
Ники...

"Но хотя бы ты, как орел, поднялся высоко и среди звезд устроил гнездо
твое, то и оттуда Я низрину тебя, говорит Господь".

9 апреля Александр Волков был отправлен своим хозяином, великим князем
Павлом, передать подарок по случаю помолвки. Он застал Николая и Александру
в гостиной: они сидели на диване, держась за руки. Они были поглощены друг
другом, и Николай не сразу заметил Волкова:

- А, это ты, милый друг Волков!

И Волков был тоже - милый. Все были "милые" (любимое слово Николая).

В это время Екатерина Адольфовна Шнейдер уже занималась с Аликс русским
языком. Они спрягали глаголы, и Аликс аккуратно записывала их в тетрадь. Она
любила учиться.

Я листаю ее учебные тетради: Аликс училась языку, спрягая три глагола -
"забыть", "петь" и "верить".

Забыть! Забыть - все, что она необъяснимо предчувствует. И верить! И
петь!

Ее учительница, Екатерина Шнейдер, станет гоф-лектрисой при императорском
дворе и в 1917 году добровольно отправится в ссылку со своей ученицей. В
1918 году за тысячу километров от Петербурга, на дороге к ассенизационным
ямам, расстреляют старую гоф-лектрису.

Счастливейшие дни после помолвки. Поэтическая любовь в стиле Гёте: они
ездят с Аликс в шарабане, собирают цветы по окрестностям...

Наступает Пасха... В Страстную субботу приехавшие из Петербурга певчие
открывают принцессе торжественную благодать православного богослужения. С
певчими приехал фельдъегерь из Петербурга - он привез подарки, письма царя и
царицы и орден - ей, Аликс...

12 дней прошли. "20 апреля... Поехал с Аликс на станцию и там простился с
нею. Как пусто мне показалось, когда я вернулся домой... Итак, придется
провести полтора месяца в разлуке. Я бродил один по знакомым и дорогим мне
теперь местам и собирал ее любимые цветы, которые отправил ей в письме
вечером..."

"21 апреля. Завтракали... у моего прибора стояла прежняя карточка Аликс,
окруженная знакомыми розовыми цветами..."

Аликс уехала в Англию, в Виндзор, к королеве Виктории. Но уже через
полтора месяца яхта "Полярная Звезда" подошла к английскому берегу. Это была
любимая яхта Николая, и она станет любимой яхтой Аликс и их детей. Яхта
вошла в Темзу.

"Проводили целые дни вместе, катались на лодке, устраивая на берегу
пикники, - настоящая идиллия... Но затем мы должны были отправиться в
Виндзор. Впрочем, не могу жаловаться - бабушка (королева Виктория. - Авт.)
была очень любезна и разрешила нам выезжать без всяких компаньонов...
Признаюсь, я никак не ожидала от нее этого..." Даже пуританский этикет двора
королевы Виктории уступил этой любви!

Все это время она вписывает ему в дневник свои любимые изречения:
"Счастье и нужду переживают они вместе - и от первого поцелуя до последнего
вздоха они о любви лишь поют друг другу". "Всегда верная и любящая,
преданная и чистая, и сильная, как смерть".

Так слово "смерть", записанное ее рукою, появилось в его дневнике.

"11 июля. Грустный день расставанья, разлуки после более месяца райского
блаженного житья. На "Полярной Звезде" получил письмо от Аликс. Совсем устал
и грустен".

Расставаясь, они договорились писать друг другу. Сказка братьев Гримм:
уходящая яхта, башни королевского замка, принцесса и цесаревич...

Отголосок этой сказки сохранился в загаженной охраной, испещренной
похабными изображениями уборной в их последнем доме в Екатеринбурге... В