Чтение 10–й страницы книги ~Каролинец~

- Это потому, что вы слепы.

- Напротив, мадам, у меня необыкновенно острое зрение.

- Вы имеете в виду свои глаза, от которых все равно мало проку вашей большой, глупой и упрямой голове. Но я, Гарри, подразумевала слепоту душевную.

- Стоит ли углубляться в дискуссию? - заметил Гарри с деланным спокойствием. - Если бы я знал...

- Вы бы не пришли, понятное дело. Потому-то я вам ничего и не написала. Но скоро вы, надеюсь, упадете на колени и возблагодарите Господа, что пришли.

Теперь, когда читатель знает, какого блестящего адвоката приобрела Миртль в лице ее светлости, ему будет нетрудно представить себе натиск и убедительность защиты. Леди Кемпбелл разрушила стену суровой отчужденности, за которой укрылся Лэтимер. Он изумленно и с каким-то страхом посмотрел на Миртль.

- Вы хотите сказать... - он не смел вздохнуть и не решался продолжить.

- Что, раз вам так нужны доказательства ее любви, то Миртль готова представить вам единственное и окончательное доказательство, какое только женщина способна дать мужчине. Против воли своего отца, ценой, если понадобится, разрыва с ним, она согласна без промедления выйти за вас замуж. Неужто эта жертва, на которую добровольно идет наш бедный ягненок, не убедит вас в ее верности и преданности?

- Миртль! - Лэтимер подошел к ней, охваченный нежностью. - Миртль, моя дорогая, это правда?

- Давайте, давайте, миритесь, - проворчала Салли, - для спасения души это полезно.

Миртль встала и протянула к нему руки.

- Да, Гарри. Клянусь, я выйду за тебя сразу, как только это станет возможно.

- Станет возможно? - чуя подвох и мгновенно насторожившись, повторил он.

- В том-то и дело! - вставил некстати Том. - Сейчас это невозможно. Есть одна загвоздка. Но, лопни мои глаза, Гарри, Миртль имела такое намерение. Записка была отправлена тебе раньше, чем мы обнаружили помеху.

Вот как, они тут обнаружили помеху! Все еще держа Миртль за руки, Гарри окинул всех подозрительным взглядом и подумал, что хитрость шита белыми нитками. Миртль все еще привязана к нему и ей хочется спасти ему жизнь - это ясно. Она прибежала после своей неудачи к леди Кемпбелл, и та, желая вывести своего мужа из щекотливого положения, придумала этот на редкость хитрый ход, чтобы успокоить ревнивца и тем заставить его переменить решение. Лэтимера охватило разочарование, но он справился с собой.

- В чем же загвоздка? - спросил он с легким презрением.

- По закону Миртль несовершеннолетняя, - объяснил Том, - и необходимо согласие ее отца. При нынешних твоих взаимоотношениях с сэром Эндрью...

Но закончить ему не удалось. Ее светлость перебила, патетически провозгласив:

- Однако законы колонии не распространяются на Англию! - И добавила: - Черт возьми.

Гарри не стал скрывать иронии:

- Ваша светлось предлагает нам венчаться в Англии?

- Совершенно верно! - леди Кемпбелл так и сияла.

- Чтоб я сдох, Салли! - запротестовал брат.

- Вам не придется плыть дальше бухты, - объявила она, торжествуя. - Там стоит на якоре корабль британского флота "Тамар", а на корабле есть капеллан. Знайте, что на борту "Тамар" вы формально будете на территории Англии, и действуют там английские законы.

- Господи, Боже! - сказал Том, выразив общее мнение.

Гарри всмотрелся в лицо ее светлости. Да, он был несправедлив, она оказалась искренней. Затем он перевел взгляд на Миртль. Ее глаза были опущены, ресницы трепетали.

- Ты согласна, Миртль? - тихо спросил он и, спрашивая, уже притянул ее к себе. Его неистовая подозрительность наконец отступила перед несомненным свидетельством того, что она предпочла его Мендвиллу.

- Если... если согласен ты, Гарри, - робко ответила девушка, - и если все получится, как Салли говорит.

- Предоставьте это мне. Я сама все устрою, - заверила Салли, - даже свадебный завтрак. Мы сервируем его на палубе. А теперь, Том, мне кажется, они прекрасно обойдутся без нас. - И она вытолкала брата из гостиной.

Глава XIV. Решение

Лорд Уильям Кемпбелл и члены Совета Его Величества, еще не утратившие мужества, собрались в зале заседаний Стэйт Хауса, чтобы заслушать спикера Палаты общин, вызванного губернатором.

Ролинсу Лаундсу было лет под пятьдесят, выглядел он как плантатор, которым на самом деле и являлся, но держался с достоинством и неприступностью, выработавшимися за годы деятельности сначала на посту начальника военной полиции, а затем спикера провинциальной Палаты Общин. Он пришел в сопровождении двух членов Ассамблеи - дородного, добродушного Генри Лоренса и сухопарого, чопорного Джона Ратледжа.

Губернатор начал со своего недовольства состоянием поддержания порядка в Чарлстоне и ответственными за него лицами, допустившими вчерашний бунт. Он потребовал гарантий недопущения новых нарушений закона и наказания виновных. Варварская расправа над честным верноподданным его величества, заявил он, наносит оскорбление самому королю в лице его наместника - губернатора Южной Каролины.

Ролинс Лаундс спокойно отвечал, что для расследования создается специальный комитет и делу будет дан ход. В то же время он признал беспомощность Общественной Ассамблеи и ее неспособность предотвращать подобные акции во время народных волнений. Он обратил внимание его светлости на то, что насилие, чинимое толпой, как явление известно и за пределами колоний, его вспышки наблюдаются в самом Лондоне, и даже чаще, чем в Америке. Таковы уж отличительные черты англичан - что дома, в сердце империи, что в удаленных колониях, они восстают против притеснений и несправедливости.

- Сэр, жизнь в трех тысячах миль от королевского дворца и резиденции правительства отражается на характере англичанина не больше, чем на его правах, - закончил он философское отступление на политическую тему.

- Чем, конкретно, вы недовольны? - неохотно спросил губернатор.

- Мы недовольны, милорд, политикой, орудием которой был тот несчастный, поплатившийся за нее жизнью. Стало известно, что он способствовал порочному замыслу кабинета подавить волнения в Америке при помощи войск, тогда как успокаивать людей следует по законам справедливости и здравого смысла. - Лаундс намеревался повернуть дело Фезерстона так, чтобы напомнить наместнику короны о требованиях колоний. - Известно точно, - продолжал спикер, - что этот человек, шпионивший в пользу правительства, подвергал опасности людей, которые заботились о сохранении мира на континенте, и, следовательно, о целостности Британской империи. Неудивительно, что кровь у людей закипела, и они бросились мстить.

Лорд Уильям обреченно вздохнул.

- Если я верно понял ваш намек, сэр, вы отказываетесь что-либо предпринимать. Таково ваше представление о сотрудничестве с правительством? Мы только и слышим из ваших уст фразы о верности и чести, а в сердцах у вас коренится измена. Я начинаю к этому привыкать. Привычными стали и нападки на кабинет, которому вы призваны помогать. Вы разглагольствуете о беспорядках - как с ними надобно справляться, руководствуясь справедливостью и здравым смыслом. Сравните же наши позиции в обсуждаемом деле. И мне, и вам известен вдохновитель и предводитель бесчинствовавшей толпы. Формально я был вправе, вернее, даже обязан арестовать и покарать его без промедления. Но во имя сохранения мира, чтобы не будоражить колонию и предотвратить взрыв - а он, кстати, оправдал бы применение войск, в котором вы упрекаете правительство, - я на это не пошел. Я довольствовался предложением мистеру Лэтимеру убраться из провинции и дал ему на это двое суток. Чем же он ответил на мое великодушие?

Присутствующий

здесь капитан Мендвилл передал мне категорический отказ мистера Лэтимера, который заявляет, что никуда не поедет и вынудит меня арестовать его. Судя по всему, он втайне надеется нарушить хрупкое равновесие, которое я всеми силами пытаюсь сохранить. Да разве посмел бы он так поступить, не будь за его спиной сильной поддержки?

- Милорд, вы к нам несправедливы, - возразил Лаундс. - Прошу заслушать показания присутствующих здесь мистера Ратледжа и полковника Лоренса.

Ратледж лаконично описал, как они с полковником Лоренсом испробовали все доступные им способы убеждения вплоть до угроз, чтобы заставить Лэтимера подчиниться.

- Интересно, чем вы ему угрожали? - спросил губернатор.

- Я без обиняков заявил ему, милорд, что если его арестуют, то все влияние, которым я обладаю в этой провинции, я использую против него и в поддержку авторитета вашей светлости.

Лицо губернатора просветлело.

- И вы, сэр, не отказываетесь от своих слов?

- Заявляю это вам так же ответственно, как заявил ему, - невозмутимо сказал Ратледж. - Если ваша светлость пожелает, я лично выступлю обвинителем. Судите сами, милорд, равнодушны ли мы к проблеме войны и мира, готовы ли мы к жертвам для достижения урегулирования и хотим ли мы непременно поднимать войска в защиту неотъемлемых прав англичан.

Губернатор благосклонно распрощался с ними; ушли и члены Совета. Остались капитан Мендвилл и майор Сайкс, ирландец, командир небольшого гарнизона Форт-Джонсона на острове Джеймса, расположенного у входа в гавань. Это был нескладный рыжеволосый детина с веснушчатой кожей, широкоскулым лицом и поросшими шерстью руками. Его ввели в Совет недавно, когда понадобилось залатать очередную брешь в поредевшем составе.

Губернатор выразил полное удовлетворение результатами совещания. Майор Сайкс сердечно поздравил его светлость со счастливой развязкой. И по наружности, и по манерам он казался типичным капером[29], да и должность его была под стать разве что безработному вояке-авантюристу.

- Будьте спокойны, ваша светлость. Считайте, что с этой скотиной покончено. - И Сайкс развязно рассмеялся. Он явно не страдал излишней застенчивостью.

Его светлость рассеянно улыбнулся и откинулся на спинку большого губернаторского кресла. Это парадное кресло возвышалось в дальнем конце неуютного зала с длинным столом для заседаний посередине и грубо сработанными резными панелями по стенам.

Мендвилл, сидевший по правую руку от лорда Уильяма, с каждой минутой мрачнел все сильнее. Счастливое разрешение проблем губернатора отнюдь не радовало капитана. Он сознавал свою уязвимость, и меньше всего его устраивало, что Лэтимера будут судить в Чарлстоне. Разоблачение, грозившее самым пагубным образом отразиться на дружбе с Кэри, могло, помимо прочего, стоить капитану жизни.

- Хотелось бы разделять оптимизм вашей светлости, - отважился Мендвилл прервать благодушные грезы патрона.

- Что вам опять не нравится? - ворчливо отозвался тот.

- Ваша светлость, вы верите этим людям?

- Верю ли я... Но зачем им меня обманывать?

- Я имел в виду веру в их способность к здравым оценкам. Ратледж, конечно, может использовать свое влияние. Но чего оно будет стоить, когда нас захлестнет потоком неуправляемых страстей? - Он передернул плечами, будто от озноба. - Разумные и дальновидные политики, милорд, приобретают влияние, подлаживаясь к тем, кем они, казалось бы, руководят. А Ратледж - политик. Но он тщеславен, и оттого ему нравится приписывать свою популярность собственному ораторскому искусству. Однако его красноречие будет иметь успех лишь до тех пор, пока он говорит то, что от него хотят услышать. Стоит ему сказать что-нибудь другое, как его лидерству наступит конец. Люди одинаковы в любой стране и в любые времена. Сегодня вы поставите на Ратледжа, а завтра его авторитет лопнет, как мыльный пузырь. Опасно поджигать бочку с порохом, усевшись на нее; вызванный Ратледжем взрыв людской злобы растерзает его самого.

- Ей-ей, Мендвилл, ваша правда, - подхватил Сайкс, - от начала и до конца. Я и сам это знал. А вы, ваша светлость?

Губернатор с досадой подумал, что, несмотря на свою неопытность, он тоже это знал. Благодушное настроение улетучилось.

- Англичане, - гнул свое Мендвилл, - привыкли управлять другими и не потерпят над собою хозяев, попирающих их независимость и свободу. А наиболее независимые из всех англичан - наши колонисты, о чем свидетельствуют последние события. Распологай мы войсками, был бы совсем другой разговор. Но поскольку у нас их нет, поневоле приходится согласиться с Лэтимером, который рассчитывает на общественные беспорядки.

- Мы поменялись ролями, Мендвилл! - поразился лорд Уильям. - Помнится, это вы настаивали на судебном преследовании Лэтимера, а я не уступал.

- Упрямство Лэтимера и его решимость остаться раскрыли мне глаза. Он не чувствовал бы себя так спокойно, если бы не был абсолютно уверен в своей неуязвимости.

- Ради Всевышнего, что вы предлагаете?

- Я не осмеливаюсь давать вам советы, - с лицемерным подобострастием поклонился Мендвилл. - Положение обостряется. Но на месте вашей светлости я бы избавился от Лэтимера проще.

Губернатор задержал дыхание, майор Сайкс прикрыл глаза белесыми ресницами. Мендвилл поднялся и заговорщицки наклонился над столом.

- Я схватил бы его ночью и без лишнего шума посадил на "Тамар". И - в Англию, а там пусть судят.

Сайкс вдруг хохотнул:

- Клянусь небом, я уж подумал, вы предложите перерезать ему глотку!

- Признаться, мне тоже показалось, - с видимым облегчением вздохнул губернатор.

Мендвилл высокомерно дернул плечом.

- Однако об этом станет известно, - заметил лорд Уильям.

- Об этом не будет известно несколько месяцев - до тех пор, пока не придут первые сообщения из Англии. А к тому моменту многое может измениться.

- Всем все станет ясно, как только Лэтимер исчезнет!

- Не думаю, если действовать осторожно. Лэтимер исчезнет тихо; возникнет естественное предположение, что он предпочел не искушать судьбу. Поэтому я предлагаю завтрашнюю ночь. Тайный отъезд свяжут с его нежеланием открыто признавать свое поражение. Возможно, кто-нибудь нас и заподозрит. Но что нам подозрения?

- Вы забываете о моем обещании. Я дал мистеру Лэтимеру сорок восемь часов до утра пятницы.

- Он отверг ваши условия, объявил о твердом намерении остаться. Какой, в таком случае, смысл дожидаться истечения срока?

Губернатор снова откинулся на спинку кресла и задумался.

- Конечно, это выход, - медленно произнес он, - но... - он резко оборвал себя и выпрямился. - Нет. Это невозможно. После первого же вопроса, который мне зададут - а коль скоро возникнут подозрения, должны быть и вопросы - все станет известно. Если я отдам такой приказ, то не смогу отрицать свою осведомленность.

Мендвилл не стал отвечать сразу. Он погладил подбородок, вздохнул, потом задумчиво произнес:

- Что ж, вы указали на настоящую трудность. - Он еще помолчал, затем добавил: - Не будем больше об этом.

Губернатор что-то пробормотал и встал, чтобы идти домой. Под колоннами портика Стэйт Хауса Мендвилл, глядя ему вслед, взял Сайкса под руку.

- Вы к пристани, майор? Я провожу вас. - И два офицера в красных мундирах направились вниз по Брод-стрит.

У Моттовой пристани покачивалась шлюпка с дюжиной черных гребцов в полотняных робах. Они поджидали майора Сайкса, чтобы переправить его в форт. Когда майор протянул для прощания руку, Мендвилл задал, наконец вопрос, все время вертевшийся у него на языке.

- Майор, вы поняли, что надо делать?

Ответом ему был озадаченный взгляд ирландца. Мендвиллу пришлось пояснить.

- Нужно спасти его светлость вопреки его отказу.

Сайкс начал о чем-то догадываться, но еще не понял окончательно, чего от него хотят.

- Как вы намереваетесь это осуществить?

- А вы не поняли, на что он намекал, говоря, что не сможет впоследствии отрицать свой приказ? Смысл его слов, по-моему, очевиден. Раз он не отдавал приказа, значит и отрицать ему будет нечего.

- Черт возьми! - пробормотал Сайкс. - Вы думаете, он давал нам понять?

- Безусловно. Да вы и без меня в этом не сомневались. Для вас ведь он и говорил, майор. Только в вашем форте есть люди, пригодные для таких дел. Захватите с собой завтрашней ночью в город человек шесть и сцапайте вашу птичку.

Сайкс, однако, сомневался:

- А что, если мы все-таки ошибаемся, и губернатор совсем не то имел в виду? Вы же понимаете - уточнить у него нельзя.

- В случае чего ссылайтесь на меня, Сайкс. Беру на себя всю ответственность.

Сайкс хмыкнул, наморщил лоб, потом осклабился.

- Ну, тогда мне ничего другого не остается. - Тут он вдруг вспомнил еще об одном: - Позвольте, но без распоряжения губернатора Торнборо не примет его на "Тамар".

- Несомненно. Только вам и не требуется сажать его на "Тамар". Завтра с вечерним отливом в Бристоль должен отплыть "Неутомимый служака", вот пусть и нам сослужит службу. Я замолвлю словечко капитану, чтобы он подождал до утра. На ней мы и отправим нашего красавца - в кандалах.

- Посудина подходящая, - согласился Сайкс.

- А если парень будет чересчур трепыхаться, - Мендвилл понизил голос, - не церемоньтесь с ним. Кто знает, не окажется ли несчастный случай наилучшим решением проблемы.

Никому другому Мендвилл не осмелился бы предложить такое, но он был уверен в полной беспринципности и неразборчивости человека, к которому обращался.

Сайкс понимающе подмигнул, затем уточнил несколько деталей; конюший отвечал ему на все с готовностью и спокойствием. Покончив с этим, Сайкс ступил в шлюпку, негры взмахнули веслами, и она начала удаляться в искрящуюся голубизну моря.

Вечером за ужином губернатор появился совершенно оправившимся от уныния, в котором еще недавно пребывал, прощаясь с Мендвиллом у Стэйт Хауса. Объяснение причины столь разительной перемены не заставило себя ждать.

- Все в порядке, Мендвилл, - сообщил лорд Уильям, потирая ладони, - я получил обещание мистера Лэтимера, что он уедет в назначенное время.

Потрясение Мендвилла было так велико, что он выругался в полный голос:

- Какого же дьявола этот болван ломал комедию! Раньше сказать не мог!

Было что-то комичное в этой смешанной со злостью обиде, отразившейся на его чаще всего невозмутимом лице, и все рассмеялись.

- За это нужно благодарить ее светлость, - сказал губернатор, весело поглядывая на жену. - Какими чарами она его околдовала - представить себе не могу. А рассказывать Салли не хочет.

- Не думал, что леди Уильям способна своими чарами выгонять мужчин за пределы Чарлстона, - буркнул капитан Мендвилл.

- Ба! - сказала ее светлость. - Какой своеобразный комплимент.

- О, мадам! - Мендвилл изобразил огорчение тем, что его превратно истолковали, - я вовсе не стремился к двусмысленности, я всего лишь хотел сказать, что за всем этим кроется какая-то тайна.

- Ну да, пусть у меня будет маленькая тайна, - ответила она беспечно и загадочно прибавила: - чтобы капитан Мендвилл больше не скрежетал зубами раньше срока.

Но Мендвилл не мог не злиться: все его усилия в течение последних суток были потрачены впустую. Опять ему придется начинать игру сначала. Правда, способ устранения Лэтимера не играет особой роли. В общем-то, капитан предпочел бы, чтобы исчезновению Лэтимера посодействовал майор Сайкс, однако, с другой стороны, отъезд соперника по собственной воле избавит Мендвилла от неизбежных тяжелых объяснений с лордом Кемпбеллом. В конце концов, этот вариант предпочтительнее, решил капитан.

Глава XV. Венчание

Приготовления к свадьбе Миртль и Гарри шли своим чередом. Все было устроено именно так, как обещала леди Кемпбел, по разработанному ею плану, что, впрочем, происходило всегда, когда ее светлость бралась за дело.

Чтобы Миртль не переживала из-за отца, Салли обещала после отъезда новобрачных не только лично сообщить обо всем сэру Эндрю, но и добиться полного прощения беглецов.

- Нисколько не сомневаюсь, что мне это удастся, - сказала ее светлость. - Люди быстро смиряются с тем, что невозможно изменить.

Своей великолепной уверенностью она заглушила постоянно грызущие Миртль сомнения и страхи.

Салли составила подробный план безопасного побега молодоженов. Бал, который давал Брютон в ночь с четверга на пятницу, носил почти официальный характер, и вице-королевское достоинство леди Уильям Кемпбелл обязывало ее прибыть в сопровождении двух знатных дам. Она попросит одну из них, свою кузину Джейн, на одну ночь уступить Миртль роль фрейлины. Миртль будет повсюду следовать за своей покровительницей, а она предварительно договорится с сэром Эндрю о том, чтобы он позволил дочери переночевать в доме губернатора. В результате молодой чете будет обеспечен выигрыш во времени, и никто ничего не успеет заподозрить.

Гарри Лэтимер должен ждать поблизости в дорожной карете, и Миртль присоединится к нему, как только сможет покинуть бал незамеченной. После этого они сразу же отправятся в его поместье Санти Бродс, в пятидесяти милях от Чарлстона. Путешествие займет всю ночь. Передохнув, они двинутся дальше, к отдаленному поместью Лэтимера среди холмов Солсбери, и в нем поселятся. Там, в Северной Каролине, они спокойно проведут медовый месяц, не опасаясь преследований со стороны сэра Эндрю, который будет уже бессилен расторгнуть брак, скрепленный на английском корабле в полном соответствии с английскими законами.

В четверг рано утром, вскоре после завтрака, Миртль покидала Трэдд-стрит под тем предлогом, что ее светлость просила прийти пораньше. Это связано с приготовлениями к балу, предусмотрительно объяснила отцу девушка.

- Разумеется. Удивительно только, как ты справишься всего за один день, - поддел ее отец. Когда же сэр Эндрю увидел внушительного объема сундук для платьев, который вытаскивали слуги, он воздел глаза и руки к небу. - На все твоя воля, о Господи, только за что ты наградил людей женским тщеславием!

Но Миртль уже сбежала по лестнице и нырнула в паланкин, чтобы отец не заметил слез, внезапно навернувшихся ей на глаза. За суетой сборов ей было некогда грустить, а ведь она покидала отцовский дом навсегда, и делала это обманным путем.

Леди Кемпбелл потребовались весь ее оптимизм и уверенность в успехе, чтобы разогнать сгустившиеся тучи. Салли не позволила подруге долго предаваться хандре. Через полчаса они уже садились в шлюпку с четырьмя британскими матросами под командованием бесшабашного мальчишки-офицера. Через некоторое время лодка ткнулась бортом в черно-белый корпус "Тамар". Корабль сверкал начищенной медью, неподвижно замерли подтянутые к реям белоснежные паруса. Почти одновременно подоспела вторая лодка с черными гребцами в грубых полушерстяных куртках. Из нее высадились Гарри Лэтимер и Томас Айзард.

На шканцах выстроился почетный караул. Гостей встречал капитан шлюпа, загорелый красавец Торнборо.

Все было готово и шло по плану ее светлости; чтобы избежать преждевременной огласки, предлогом для визита служило ознакомление с кораблем. Когда гости все осмотрели, капитан пригласил их в свою каюту на стаканчик мадеры. Ему удалось ненавязчиво включить в число приглашенных капеллана, как бы случайно оказавшегося поблизости.

В каюте никто не стал терять времени даром. Как только стюард, с военно-морской расторопностью разлив вино по бокалам, исчез за дверью, капитан Торнборо предложил начать. Капеллан тоже продемонстрировал изрядную выучку в стремительности свершения таинств и ограничился лишь самой необходимой частью церемонии. Через несколько минут обряд венчания был закончен, и капитан "Тамар" поднял тост за миссис Гарри Лэтимер.

- Мне следовало бы произвести салют из пушек в вашу честь, мадам, но это может вызвать на берегу недоумение, рассеять которое мы не готовы.

На шкафуте корабля, где Миртль и Гарри встретились меньше часа назад, они снова расстались, и Миртль с леди Кемпбелл спустились по трапу в шлюпку.

На пальце миссис Лэтимер поблескивало то самое кольцо, некогда принадлежавшее матери Гарри, которое Миртль не так давно ему вернула. Ее сердце переполняло множество противоречивых чувств. Она испытывала несравненное счастье при мысли, что Гарри принадлежит теперь ей, и ничто больше не сможет их разлучить; она ликовала от сознания, что преодолела его ревность и упрямство; но и печалилась, ведь ей пришлось обмануть отца. Когда отец узнает об этой свадьбе украдкой, свадьбе с человеком ему почти ненавистным, он испытает жестокий удар по самолюбию.

Глаза Миртль застилали слезы, сквозь них она с трудом различала своего мужа, стоящего в лодке, которая все еще раскачивалась в футе от спущенного трапа. Мальчишка-офицер оживленно болтал с леди Кемпбелл, не давая Салли возможности хоть как-то поддержать или утешить Миртль.

Наконец они достигли пристани, матрос крепко зацепился за доски багром и подтянул шлюпку. Воспитанный юноша, стоя на скользких ступеньках, помог дамам выйти, и тут они лицом к лицу столкнулись с вездесущим капитаном Мендвиллом.

Задержанный обязанностями службы, капитан спешил в форт Джонсон предупредить майора Сайкса, что его услуги этой ночью не потребуются. Он высматривал какую-нибудь посудину, чтобы перебраться на остров, как раз в тот самый момент, когда пристала шлюпка с "Тамар".

Леди Кемпбелл, памятуя о необходимости соблюдать конспирацию, остановилась и окинула его подозрительным взглядом. Ей не понравилось это совпадение. Удивленный вид капитана ее не успокоил - он был не из тех, кто выказывает удивление, когда действительно его испытывает.

Мендвилл снял черную треуголку и, поклонившись, сказал:

- Я и не знал, что ваша светлость обожает морские прогулки.

Миртль, искренне уважавшая Мендвилла, до сих пор верившая в его бескорыстную дружбу и ненавидевшая ложь, на которую согласилась только ради безопасности Гарри, наверное, тут же и назвала бы настоящую цель этой прогулки, если бы ее не опередила леди Кемпбелл.

- Вовсе нет, - возразила она конюшему, - просто капитан Торнборо предложил показать Миртль корабль - бедняжка никогда до сих пор не ступала на борт военного корабля. Но мы задерживаем вас, капитан, - спохватилась она, вспомнив о лодке, идущей следом, и опасаясь, как бы он не встретился с ее пассажирами.

- Нет-нет, - ответил Мендвилл, - я не тороплюсь. Вот, собирался в Форт-Джонсон, искал лодку. Надеюсь, военный корабль не обманул ваших ожиданий, Миртль?

- О, нет, конечно. - Под его пытливым взглядом она опустила ресницы, скрывая следы слез под глазами.

- Но, я вижу, мы не испытываем восторга, - покровительственно улыбнувшись, резюмировал он.

Салли опять ее выручила.

- Пойдем, Миртль, этот человек готов любезничать сутки напролет.

- Нет-нет, еще минутку, прошу вас. Быть может, это мой последний шанс перед сегодняшним балом.

- Шанс полюбезничать?

- Заручиться обещанием танца. Окажите мне такую честь, Миртль, обещайте первый менуэт.

- Ну конечно, Роберт. - И она непроизвольно протянула ему руку.

Он принял ее и низко склонился над ее рукой, сняв шляпу. В тот же миг глаза его расширились, но опущенная голова скрыла это от обеих дам. Ее светлость без дальнейших церемоний увлекла Миртль за собою.

Мендвилл глядел им вслед, пока они не затерялись в толпе, мельтешащей возле Нового рынка. Потом он медленно нахлобучил шляпу и снова посмотрел на приближающуюся лодку, уже замеченную им раньше.

Капитан махнул рукой людям в проходящем ялике, но, когда те подгребли, не стал сразу садиться. Лодка, за которой он наблюдал, подошла к причалу, и из нее выпрыгнули Лэтимер и Том Айзард. Они обменялись с Мендвиллом подчеркнуто вежливыми поклонами, но не произнесли ни слова, хотя с братом ее светлости конюший до сих пор был в приятельских отношениях. Только после этого капитан Мендвилл шагнул в свой ялик и уселся на корме.