read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



Аттон с Мерризом переглянулись. Аттон чуть расслабился и сразу же, рана на руке дала о себе знать резкой болью. Поморщившись, Аттон подтянул повязку. Мерриз, вежливо улыбаясь, склонил голову:
- Ни коем образом, Ваше Высочество!
- И это верно... Начнем же, пожалуй, с того, что я явился случайным свидетелем вашей, вне всякого сомнения, интереснейшей беседы. Одним словом, я подслушал вас, господа. На этом праве я смею настаивать, являясь единственным хозяином данного замка. А вы, господа, в свою очередь, лишь незваные гости, проникшие в мои владения по трупам моих подданных. Более того! - Фердинанд остановился, и в упор посмотрел на Мерриза. Монах спокойно стоял, не отводя глаз. - Я, выслушав вашу беседу, проникся проблемами, в данный момент времени от меня далекими, и решил посвятить вас, господа, в некоторые аспекты тайн, подвластных мне... И, насколько я понял из вашей беседы, совершенно вам не доступных... И сделаю это я, не из большого человеколюбия, кое во мне, конечно, присутствует. А сделаю я это, из целей корыстных. Надеюсь, вы понимаете свое, прямо-таки скажем, отчаянное положение, господа... Вы на вершине самой высокой башни замка Барагма, как уже успел заметить святой брат... Гарнизон замка, подчиняющийся только мне, вам, прямо скажем, не по зубам... Летать, насколько я знаю, не умеют даже Долгорские монахи... Поэтому, прошу вас, внимательно выслушать меня, господа, и принять соответствующее решение.
Аттон пожал плечами и уселся на пол, скрестив ноги.
- Ну, что же... Я открою вам тайну. Ваши хозяева послали вас на верную смерть. Вы убедились, что в церемониальной чаше моего далекого предка, храниться действительно только его рука. Ничего больше. Это так... Вы зря проделали такой долгий и опасный путь. Но вы, скорее всего, неоднократно задумывались над тем, что же является целью вашего путешествия? Для чего? Зачем кому-то понадобилась мумифицированная рука древнего владыки? Неужели на территории Лаоры не осталось более интересных захоронений и более доступных? В чем загадка, господа искатели древностей?
Мерриз молчал. Аттон отрицательно покачал головой.
- Не знаете? Конечно же, нет. Честно с вашей стороны признавать это... Вы мне определенно нравитесь, господа... Что ж... Вас обманули, господа! Предательство, как грязно бы это не звучало, но в этом слове действительно нет ничего романтического... Вас обманули, обрекли на смерть... То, что вы спаслись через портал Баньши, иначе как чудом, не назовешь. И я догадываюсь, почему... Очевидно, что вы узнали что-то такое, что и сами понять еще не в состоянии... Но я не сочту за труд рассказать вам то, что вне всякого сомнения поможет вам осознать истинную природу этого непростого мира. Вы жили, не зная правды, в мире лживых правителей, обманом завладевших вашим доверием. Я открою вам правду... Правда, господа... Ужасная и горькая правда заключается в том, что большинство из ныне правящих в Лаоре людей, вовсе не люди... Это звери, чудовища, принявшие человеческий облик - Фердинанд сделал паузу и посмотрел на Аттона. - Твой хозяин, наемник, знает об этом. Когда-то, будучи совсем юным, он стал свидетелем перевоплощения зверя в человека... Это был один из наследников барона, в Эркулане, одна из побочных, тупиковых ветвей правящего рода. Твой хозяин решил посвятить свою жизнь борьбе с оборотнями-правителями, и кое-где преуспел. Но он знает слишком мало, и поэтому тычет пальцем в небо, нанимая убийц и организовывая мятежи. Он доживает свой долгий век. Скоро его найдут. Или они, - Фердинанд указал пальцем на Мерриза, - или люди старика Россенброка. Святой Отец-Настоятель тоже не знает всей правды. Обитель слишком долго стояла в стороне, оставаясь наблюдателем. Теперь, монахи ищут истину, о которой позабыл весь мир. Зачем, спросите вы? Всем нужны доказательства. На основании одних лишь легенд нельзя бросить вызов всемогущим правителям и священникам. - Фердинанд замолчал. Аттон сидел, плотно сжав челюсти, и смотрел прямо перед собой.
Мерриз обратился к герцогу с легкой улыбкой на лице:
- Ваше Высочество! Вы говорите очень интересные, и даже забавные вещи... Я, в свое время, получил достаточно серьезное образование, позволяющее мне...
- Ваше образование мало что стоит, по сравнению с книгами, которые правители Аведжии веками собирали в этой библиотеке... - Фердинанд бесцеремонно прервал Мерриза. - Извольте дослушать до конца, господин монах, заодно и расширите свои немалые познания... Гельвинг Теодор Страшный напал на князей Атегатта не потому, что был жаден, или глуп... Он напал потому, что Правители, пришедшие в Лаору с севера, обманули его, втянув в войну с нелюдями. Он узнал о том, что все они - принявшие человеческий облик чудовища. Он ввязался в бессмысленную и беспощадную войну, и тогда все они, князья Атегатта, Латеррата, Нестса, Могемии, Боравии, да и сам Император Юрих, все они обрушились на него и втоптали в непроходимые болота Марцина. Сам, Теодор погиб на поле боя, до последнего сражаясь с оборотнями. Его руку, нашли и сохранили, как напоминание потомком, о том, что они настоящие люди. А чудовище-оборотень, после смерти, принимает свой истинный облик, облик того зверя, кем он при жизни и являлся. Поэтому, большинство людских племен, пришедших с севера, сжигают на кострах своих правителей...
- Но и аведжийцы сжигают! - Аттон поднял глаза на Фердинанда.
- Женой Гельвинга Теодора и матерью Великого Ульриха, которого молва окрестила Коварным, была женщина из рода Могемских Правителей... После гибели отца Ульрих убил свою мать. Он расплачивался за ошибку совершенную Теодором. И в страхе перед тем, что душа его осквернена, он приказал сжечь свое тело после смерти. Все его потомки следуют этому. Презренные предатели - Тельма, Сваан, склонились перед пришедшими с севера чудовищами. Только Аведжия, в течении столетий пыталась сопротивляться. Но потом, потом и мы смирились с этой участью. Мы торговали с чуждыми нам государствами, заключали союзы, даже пытались бороться за Императорскую корону... Но Императорами становились лишь, Правители-Оборотни. Князья Атегатта, Бриуля и Бреммагны, короли Могемии и Боравии, герцоги Рифлера и Латеррата. - Фердинанд замолчал. Красивое и умное лицо его потемнело, он смотрел на Аттона и монаха взглядом, преисполненным печали.
Они тоже молчали, обдумывая сказанное, каждый по-своему. Аттон смотрел неподвижным взором прямо перед собой. Он думал о прайдах, и о том, что Торк является виновником нападения огров на людей. Мерриз, стоял позади него с выражением полного отчуждения на бесстрастном лице.
- Твой хозяин, господин Птица-Лезвие, придумал страшную и глупую легенду, очевидно под впечатлением прочитанных табличек, оставшихся от гномов. Легенду о Проклятии... Согласно этой легенде все правящие роды Лаоры, и род Аведжийских правителей, в том числе, все они жуткие чудовища, лишь временно принявшие человеческий облик... И что снять проклятие и освободить людей можно, лишь истребив всех правителей и их потомков до седьмого колена... Но ведь вы уже знаете, что это совсем не так? Мошеннику нужна лишь власть. Только власть... И вы, господин Птица-лезвие, должны понимать это, как никто другой... Ведь это вы спровоцировали нападение прайдов на Боравию, ослабив королевство и примыкающие к нему мелкие государства... И всю Империю в целом...
- И этим господин Великий Герцог не преминул воспользоваться, захватив Прассию... - Аттон криво усмехнулся. Фердинанд зло сверкнул глазами.
- Меня не интересует то, что происходит в Империи. Правители Аведжии никогда не признавали оборотней своими сюзеренами. Я захватил Прассию, только потому, что эта земля издавна принадлежит нам...
- Конечно, Ваше Высочество, конечно... Прошу великодушно простить меня за дерзость... - Аттон встал, и подошел к окну. Вдали, в сиреневой дымке, парила огромная птица. - Вы сказали, Ваше Высочество, что мы нужны вам, что вы великодушно даруете нам жизнь и посвятили, при этом, в древние тайны... Скорее всего, это означает, что просто так мы отсюда не уйдем...
- Да, господа. Я поведал вам истину, сути которой не знает ни Обитель, ни хозяин подземелий в Норке. Я предлагаю вам выбор. - Фердинанд поднял над головой руку с пылающим перстнем. Аттон не успел даже дотянуться до рукояти меча, а зал уже заполнился грохочущими чешуйчатыми телами. Мерриз прижался к стене и выставил перед собой клинки. Аттон повернулся спиной к Фердинанду, и с тоской посмотрел в окно. Огромная черная птица, держа в когтях что-то белое, взмывала вверх, и падала вниз, свободно скользя в потоках чистого воздуха.
- Там, где сходятся границы королевства и Рифлера, в одной из затерянных долин Туан-Лу-Нарата моим людям удалось отыскать древние катакомбы Ульсара, где похоронено существо, правящее в стародавние времена Могемией, Боравией и Рифлером, под именем Гидеона Ужасного. Я думаю, что именно в этих лабиринтах можно найти настоящие доказательства того, что так скрывают правящие роды Лаоры... Мне нужно знать, что находится в Ульсаре. Я надеюсь, вы теперь вы поняли, почему я сохранил жизнь и одарил беседой двух зарвавшихся наглецов, столь бесцеремонно вторгшихся в мой родовой замок... - Фердинанд повысил голос, чтобы заглушить тяжелое дыхание чудовищ. - Господа, я предлагаю вам выбор. Либо вы храбро и бессмысленно погибните на вершине башни замка Барагма... Либо, вы отправитесь в катакомбы Ульсара, и узнаете, каково истинное лицо правителей Империи, и не позднее, чем через три луны принесете мне доказательства моей правоты... Могу сказать вам так же то, что те, кто послал вас в Циче, не ждут вашего возвращения, и вряд ли вам обрадуются. Вы можете не поверить мне на слово, и вернуться, для того, что бы доложить истинную правду - в чаше лежит действительно рука Гельвинга Теодора Страшного и Великий Герцог Аведжийский - обычный человек... Но я сомневаюсь, что вам дадут уйти живыми... Поэтому, и предлагаю альтернативу... Конечно, вы можете скрыться, и посвятить свою жизнь выращиванию капусты, где-нибудь в Зирской Марке, но вряд ли вы на это пойдете... - Фердинанд улыбнулся своей милой, располагающей улыбкой. - А вот катакомбы Ульсара, охраняемые рифдольцами, это дело как раз по вам. Я знаю, господа, что значит быть выброшенным на обочину, посвятив всю свою жизнь какому-то делу... Но это правда... Этот мир, мир предателей и мошенников, не нуждается в таких героях, как вы... Сослужите мне службу, и я найду для вас еще более достойное дело. И когда мир станет прежним, о ваших подвигах непременно будут распевать на ярмарках...
- Рифдольцы... Чудесная перспектива... - Аттон сплюнул под ноги. - Прямо не вериться... Обо мне будут петь на ярмарке! Ну, что монах... Вновь на край света... Нас ждет Ульсар...
- Ты прав, Птица-Лезвие... - Мерриз убрал мечи в ножны и, обходя чудовищ, направился к выходу. - Не смотря на все богатство выбора, столь любезно предоставленное нам господином Великим Герцогом, выбирать-то, особенно, и не из чего... Ульсар, так Ульсар...
Фердинанд улыбался, глядя на них.
- Я не предложу вам другой награды и не потребую от вас страшных клятв, господа, так как знаю, насколько вы преданы делу, которому служите. Но вы убедитесь, что я был прав... И тогда вам не останется ничего иного, как идти в Ульсар... Но, помните - три луны... Только три... Ты! - Фердинанд ткнул перстнем в ближайшего демона, и заговорил на странном, щелкающем языке. Закончив, он повернулся к Аттону. - Они снабдят вас всем необходимым.. . Едой, оружием... Одеждой... И проводят до границы леса. - Фердинанд махнул рукой. - Идите, и поможет вам Иллар!

Огромная черная птица, облетев вокруг замка, села на открытую площадку одной из башен, и заклекотала, громко, тревожно, страшно. Фердинанд искоса смотрел на нее, прижавшись лбом к холодной стене, и чувствовал, как останавливается его сердце.

Аттон посмотрел вверх, на возвышающуюся над головой серую с красным громаду замка, откуда доносился страшный, режущий душу звук, и повернулся к сопровождающему. Чудовище смотрело на него карими человеческими глазами, в которых застыла вековая боль.
- Весело здесь у вас... Как в склепе... - Он пнул ногой кучу костей, и поспешил, вслед за удаляющимся вниз по склону, монахом.

- Ты... Ты... - Фердинанд, не в силах сдерживать чувств, прижимался лицом к коленям сестры. Шелона смотрела на него огромными черными глазами, полными слез. Младенец в её руках тихо посапывал.
- Я не могла больше, брат... Не могла... После пира, закончившегося, как обычно резней, это чудовище притащило в нашу постель двух пьяных холопов... Они смеялись, они блевали кровью и лезли ко мне своими грязными руками... Я взяла малыша, и убежала на вершину башни... Я хотела броситься вниз, чтобы прекратить этот кошмар... Зачем, зачем ты это сделал со мной, брат?
- Прости... Прости меня, сестра... - Фердинанд, обнимая любимые колени, плакал, как ребенок. - Прости меня...

Дибо, совершенно седой, на негнущихся ногах вошел в покои герцога. Фердинанд, осунувшийся и постаревший, сидел в кресле, в своем кабинете. За его спиной, прижимая к груди младенца Николая, наследного князя Нестса, стояла княгиня Шелона, в черном, обтягивающем платье, с глубоким вырезом. Правители смотрели на толстого монаха как на отвратительное насекомое.
- Ты не оправдал моих надежд, Дибо... - Фердинанд заговорил сухим, колючим голосом, и монах почувствовал, как его сердце, словно налитое свинцом, опускается вниз... - И ты ничем не сможешь оправдаться в моих глазах. Но запомни, и сделай так, чтобы запомнили другие... Этой ночью, никто в замок не врывался... Никто, монах... Никто никого не убивал, никто ни за кем не гонялся... Придумывай что хочешь... Любые легенды... Заливай рты свинцом и режь глотки, но за пределами замка никто ни о чем не должен знать. Ни одна живая душа... - Фердинанд поставил перед собой на стол крошечный глиняный пузырек. - Это... Это отправишь в Вивлен. На этот раз, постарайся все сделать правильно, ибо прощения больше не будет... Тебе знакомо имя Птица-Лезвие?
Дибо затравленно замотал головой.
- Этот человек тот самый наемник, из Норка, которого ты впустил в мой замок... Твои головорезы должны разыскать его и проследить до катакомб Ульсара. Его, и долгорского монаха. Эти люди отныне работают на меня. После того, как они посетят катакомбы - они твои. Мне лишь необходимо то, что они вынесут из подземелий. И... - Фердинанд поднял голову и посмотрел на сестру. Шелона задумчиво кивнула. - Посылай Ульера в Нестс... Мир должен забыть о князе Дитере... - Фердинанд встал, нежно обнял сестру за плечи и повел ее к выходу. На пороге он остановился и, прищурившись, посмотрел на Дибо. - Не бойся, монах. Ты все еще служишь мне... Дибо, проклиная все на свете, трясущейся рукой, взял со стола яд.

- Помнишь, когда мы были детьми, ты подбрасывал меня в воздух, мне казалось, что я лечу, и я кричала от счастья...
- Ты была тогда совсем крошечной, сестра.
Фердинанд полулежал на низкой кожаной тахте, покачивая пустым бокалом. Шелона, в длинном белом платье, обтягивающем безупречную фигуру, стояла перед огромным, на всю стену, зеркалом. Густой ароматный дым, сочащийся из крошечных жаровен, расставленных по всему залу, медленно перемещался, скапливался в темных углах, дрожал над пламенем толстых свечей.
Шелона провела пальцем по стеклу, повторяя контуры лица.
- Воспоминая моего детства - это единственные добрые воспоминания в моей жизни, брат...
Фердинанд поморщился.
- Ты хотела летать? Теперь ты можешь летать...
Шелона повернулась к брату. Лицо ее исказила злобная гримаса.
- Я не хочу летать! Это мираж, бред, порожденный твоей ненавистью!
Фердинанд лениво потянулся. Потом придвинулся к резному столику на тонких паучьих лапах и налил вина. Камень на перстне кроваво блеснул в полумраке.
- Джайллар! Моя ненависть - это может то единственное, что поможет вернуть нашему роду власть в Лаоре.
- Зачем? Зачем тебе это, брат? Ты стал заложником своей ненависти, своих тайн..
- Мы родились для того, что бы править! Наши предки позорно прятались веками за стенами замков, наш род правителей мельчал. Но, быть может завтра Аттегат решит, что пришла пора изгнать истинных правителей с земель Лаоры, как они изгнали когда-то нелюдей. Кем тогда станет твой сын? Отпрыск величайшего рода станет презренным изгнанником, и над ним будут смеяться кочевники Горенна. Сейчас, Империя ослабла, а наша сила велика как никогда, сестра. Мы может изменить этот мир, вернуть прошлые времена, воскресить былое могущество нашего рода.
- Прошлое вернуть нельзя, брат... Прошлое можно исказить. Так, как это делали наши предки.
Фердинанд наполнил еще один бокал и приблизился к сестре.
- Ты гневаешься на меня, любимая моя сестра... Твой гнев справедлив. Я обрек тебя на муки, заставив выполнить свою волю. Я буду вечно корить себя за это. Но, мне по-прежнему, нужна твоя помощь.
Шелона отстранилась.
- Я испытала по твоей вине боль и ужас. Стыд предательства и бремя инцеста. Какую муку ты придумал для меня на этот раз, мой любимый брат?
Фердинанд замер. Лицо его потемнело, под гладкой кожей заходили желваки.
Шелона стояла перед ним безвольно опустив руки.
- Я даю тебе свободу, сестра. Ты станешь королевой.
- Я? - Шелона подняла глаза на брата и слабо улыбнулась.
- Да, сестра. - На лице Великого Герцога отразилась целая гамма чувств. Фердинанд поспешно отвернулся. Через мгновенье он заговорил совершенно спокойно. - Через пол-луны я встречаюсь с королем Венцелем в Виесте. Мы будем обсуждать вопросы промышленности Хоронга... Но это лишь предлог. Ты будешь присутствовать при встрече, сестра. Король знатный вдовец, и такой марьяж ему только на руку. И это в твоих и в моих интересах так же. Твоя необыкновенная красота и положение - вот путь к сердцу короля.
Шелона отступила на шаг назад, черты лица ее заострились. На мгновенье в ее облике промелькнуло что-то жуткое, нечеловеческое.
- Ты уже все решил за меня, брат?
Фердинанд резко повернулся, молниеносно выбросил вперед руку и схватил сестру за горло. Шелона издала сдавленный клекот и обмякла. Фердинанд подхватил сестру на руки и бережно отнес на тахту.
- Это твоя свобода, сестра... Ты королева, твой сын - будущий король...
Шелона повернулась к стене, глаза ее подернулись пленкой. Фердинанд склонился над ней и провел рукой по груди.
- Ты справишься со слабым королем, сестра моя. Ты избавишь мир от его сыновей, освобождая Николаю дорогу к престолу. Ты откроешь вороте моим войскам, когда я приду чтить новую королеву. Ты все это сделаешь, потому, что я люблю тебя...
Шелона почувствовала, как по щекам побежали горячие слезы.
- Я тоже... Люблю...

Ландо стоял в своей комнатке, в нижнем ярусе замка Вивлен, и смотрел на отражение в зеркале. Десяток светильников, беспорядочно стоявших в разных углах комнаты освещали покрытое глубокими морщинами лицо старика. Ландо смотрел на свое отражение, и водил сухим, узловатым пальцем по мраморной полочке перед зеркалом. "Как я стар... Великий Иллар... Я уже немощный старик..."
Где-то издалека, словно из глубин времени долетела, едва слышная, боевая песня армельтинских волонтеров. Отражение в зеркале зашевелило тонкими губами, в пятнах старческого пигмента:

Старуха, спрячь свою косу...
И выпей крепкого вина...
Пожуйстаруха колбасу,
Забудь на миг, что ты мертва...

Он был стар. Старше его, быть может, был только Великий Герцог Латеррата. Он был немолодым уже тогда, когда, его словно мешок, вытащил из боя вечно смеющийся крепыш, со странным именем Марк Россенброк. Он тащил его на себе, и при этом, волочил за собою по земле тяжелораненого Императора Конрада Третьего. Он тащил их обоих, падал, вставал, и тащил дальше. Он мог бы бросить его, простого мечника, бедного армельтинца, и спасать Правителя... Но он не бросил. Он тащил их подальше от болот, а сзади, вспенивая грязь, мчалась страшная аведжийская конная сотня. Он бросил меч и латы, и тащил их; зная наверняка, что не успеет. Он не мог предполагать, что в тыл аведжийцам уже заходят панты Империи, и громко смеялся, падая в грязь, и горланил боевую песню, подбадривая их...
Ландо взял с полочки костяной гребень, которым каждое утро причесывал канцлера, и провел по своим жидким, белым как снег, волосам.
Он служил ему. Верой и правдой, долгие-долгие годы. Он вставал задолго до рассвета, и ложился далеко за полночь. Иногда он вообще не спал. Он был всем для этого желчного, порой неблагодарного человека. Он был его служанкой и его секретарем... Он был его глазами и ушами... Он прошел вместе с ним все ступени, от старшего писаря канцелярии, до дворянина и канцлера Великой Империи. Он искал ему надежных людей и чистил от грязи его башмаки. Он сопровождал его в дальних поездках, и бегал по лавкам, отыскивая нужный бархат для камзола...
Ландо проводил гребнем по волосам и улыбался.
Он прожил счастливую и долгую жизнь. Он пережил трех своих жен, семерых сыновей и четверых дочерей. По миру шли его внуки, правнуки и праправнуки.
Он прожил счастливую жизнь.
Старик, продолжая улыбаться, мягко опустился на пол. Рука его, сжимающая гребень, безвольно обмякла...
В комнату, неслышными шагами пошел Весельчак. Увидев лежащего на полу Ландо, огромный сваанец нагнулся, и прижался темной, покрытой уродливыми шрамами, щекой к седым бакенбардам.
Из черных его, немигающих глаз потекли горячие слезы. Стоя на коленях, над мертвым телом старого слуги, великан плакал. Долго. Навзрыд. Потом, аккуратно высвободил из пальцев костяной гребень и поднес его к бесформенному носу. Обнюхав гребень со всех сторон, сваанец завернул его в плотную ткань занавеси и сунул себе за пояс. На страшном его изуродованном лице появилась улыбка, от которой пришел бы в ужас самый жуткий джайлларский боров. Он выскочил из комнаты и помчался огромными прыжками внутрь замка, распугивая стражу и ранних слуг.
Он был сваанец. Он чувствовал смерть по запаху. Над Вивленом, пронзительно вереща, взмыла стая, потревоженных чем-то, летучих котов.

Император сидел в своем любимом кресле, на застекленной террасе и задумчиво смотрел как падает снег. Снежинки кружились в безумном танце, свиваясь в причудливые фигуры. Снежинки кружились дразня ветер, замирали на мгновенье, и вновь, догоняя друг друга, неслись к далекой земле.
Конрад смотрел на снежинки и вспоминал свой недавний сои. Ему приснилась огромная птица, гриф, или быть может кондор. Птица летела над черным, страшным лесом, едва не касаясь крылом деревьев. Потом она села и заклекотала жутко и тревожно и превратилась в девушку, нечеловеческой красоты, с огромными черными глазами и волосами цвета дождливой ночи...
Конрад вздохнул и налил себе вина. Скоро ему исполниться двадцать пять. Пора думать о продолжении правящего рода. Ни одна из кандидатур, предложенных министром двора его не заинтересовала. Он, как Император, должен думать о стойком, нужном, в первую очередь государству, браке. Была молодая княжна из Верхнего Бриуля. Княжна Бреммагны. Дочь Правителя Штикларна. Были другие. У Великого Герцога Рифлерского трое дочерей. Старшие уже сосватаны за сыновей Короля Венцеля Виго и Манфреда... Есть еще младшая... Из государственных соображений это была бы самая подходящая пара. Но даже, если отец ее и согласиться на такой брак, в чем у Конрада никакой уверенности не было, то девочке всего девять лег, и ждать придется еще, как минимум, лет шесть. За это время ситуация на землях Лаоры может измениться. Конрад улыбнулся. Он, втайне от всех, даже от Россенброка послал наемного убийцу в Куфию. Теперь Им-Могарр мертв. Его противник. Великий Герцог Им-Нилон вернул себе всю полноту власти. Куфия и Вилайяр опять под сенью Империи. Он сам, как настоящий Император решил судьбу опального герцога. Скоро, очень скоро, ему не нужен будет ни Россенброк, ни зануда Патео, ни Коррон. Он уже познал основные механизмы управления этой Империей. Он будет править по-своему. Жестоко и справедливо, как велит его сердце, сердце настоящего Атегатта. Только так...
На террасу зашел дежурный гвардеец, и прикоснувшись пальцами к переносице, произнес:
- Ваше Величество! Генерал-интендант милостиво просит его принять...
Конрад повернулся ко входу и попытался придать своему лицу выражение серьезной озабоченности.
- Проси...
В проходе появился Патео. Сухой, как умершее дерево, затянутый в черный мундир, казначей подошел к Императору и, повторив жест гвардейца, молча протянул Конраду листок белого пергамента. Молодой правитель принял послание и развернул. Через весь лист, тонким, каллиграфическим до боли знакомыми почерком было выведено всего лишь два слова:
" Грядет Император!"
- Что это значит, генерал?
Патео склонил голову.
- Ваше Величество... граф Россенброк, канцлер Империи... Умер... Да упокоиться чистая душа его у ног Иллара...
Конрад сглотнул слюну. Он не спрятал лицо. Он не заплакал. Глаза и мысли его были чисты. Он стал Императором.

Где-то в глубине дворца, огромный сваанец, подобный черной молнии, влетел в полутемную кухню и остановился, поводя бесформенным, как неудавшаяся бронзовая отливка, носом. Маленький человечек с острым куньим лицом, сидевший за обширным кухонным столом, съежился и побледнел. Остальные слуги побросали ложки и бросились врассыпную. Весельчак одной рукой подхватил убийцу и швырнул его в стену. Потом, сорвав крышку с печи, затолкал визжащего человечка в пылающее нутро. Вбежавшие в кухню стражники, в ужасе попятились.
Над Вивленом неистово и мстительно завыли летающие коты.

- Я много лет не видел тебя, девочка... - гремлин сидел у костра и смотрел прямо в огонь. В черных немигающих глазах без зрачков отражалось пламя. Гремлин сплетал длинные серые пальцы, и девушке казалось, что в руках у него каждое мгновенье возникает и распадается волшебной красоты творение из вязкого дыма.
- У меня было много дел в мире, Гермуль... - девушка сидела на захламленном верстаке свесив ноги и смотрела по сторонам, на развешанные по стенам пещеры причудливые изделия из стекла и металла. Ее длинные волосы вспыхивали в полумраке всеми цветами радуги.
- Много дел... Как многозначительно... Если эльфийская женщина, живущая среди людей говорит о том, что у нее было много дел, это значит, что это мир стал совсем другим.
- Это правда, Гермуль, мир изменился до неузнаваемости...
- Это хорошо или плохо? - гремлин искоса посмотрел на девушку и обнажил в улыбке два ряда острых зубов.
- Это справедливо, Гермуль. А справедливость не может быть ни плохой, ни хорошей.
- Это справедливо для них, девочка... Но не для Тхару. И не для тебя...
- Увы... Скольких гремлинов ты видел за последние годы?
- Тахак мерик зарасанг делл'а майю! - гремлин зашипел, его огромные хрящеватые уши затрепетали. - Девочка! Наша раса зовется Тхару! "Гремлин" - слово ругательное для нас... Это слово из лексикона гномов, и означает оно "живущий на потолке". Будь так добра, помни это.
Девушка лукаво улыбнусь.
- Не сердись, Гермуль... Я знаю, что значит слово "гремлин", и не считаю его ругательным. Впрочем, ты ушел от ответа. Скольких соплеменников ты видел за последние годы?
- Я не выходил из этой пещеры много лет. Много лет, девочка. Когда ты приходила последний раз, я делал обруч. - гремлин указал длинным пальцем на чудесный хрустальный обруч, инкрустированный золотом и платиной. - До этого я делал колокольчики Звездных рыб. До этого - рог Морского чудовища. А до этого...
- Все, старый хитрец, все... Ты сотню лет не видел ни одного Тхару. Или не хотел видеть...
- Я... Я хотел... Я хотел бы вернуться в свой замок... Я хотел бы воспитывать внуков и передавать им секреты мастерства. Я хотел бы увидеть Луны, пробегающие под ажурным виадуком Ганфа. - Гермуль прикрыл руками лицо, уши его печально опали. Девушка бесшумно спрыгнула на пол, и присев рядом, обняла старого гремлина за плечи.
- Гермуль, Гермуль... Почему ты не ушел с остальными? Туда, где можно создавать новые виадуки и счастливо растить внуков?
- Разве есть такие страны? Разве есть стороны света, где народ Тхару будет счастлив? Зарыться, как кобольды в землю? Нищенствовать, как гномы и огры, побираясь у ног чудовищ в дикой Верейе? Или вы? Где ваше счастье, в какой стороне?
- Мы никогда не искали счастья. Мы были просто счастливы. А теперь... - девушка потерлась щекой о жесткую серую кожу. Глаза ее заблестели влагой. - Теперь я с людьми...
- И ты счастлива, девочка?
- По крайней мере, с одним из них - да...

В маленьком домике, в самом дальнем и тихом углу Летней резиденции Императора, было тихо и тепло. Сухо потрескивали дрова в камине, за окнами звонко и весело била холодными каплями по талому снегу ранняя весна. Ветер, прилетевший с юга, торопил зиму, настойчиво обдувая сосульки на карнизе.
- Вот и весна... Еще недавно, казалось бы день назад, шли осенние дожди... - Старик, сидящий у камина, разлил вино в два бокала.
- Для тебя всегда время летело быстро... Для меня же, каждый прожитый день - целая эпоха. Начинаешь утро с сожалений, а заканчиваешь - воспоминаниями... А каждое воспоминание - боль. Так и ноет в груди от заката до рассвета. А утром просыпаешься, и начинаешь жалеть себя, и жалеешь до тех пор, пока не накатят воспоминания. Вот так... - Саир Патео взял бокал и сделал глоток. Сидящий рядом молчал.
- Ты не пьешь? - казначей встал с кресла и подошел к окну. За окном, в лужах талой воды бродили облезлые и худые коты с обвисшими мокрыми крыльями. Сидящий у камина старик взял бокал, немного подержал в руках, словно стараясь согреть, и поставил на место.
- Как ты нашел меня, Саир?
- Джемиус...
- Джемиус?
- Да. Джемиус знает, что ты не умер. Я понял это по его поведению. Ведь это он гримировал Ландо?
- Да, в этом ему нет равных...
- Джемиус такой же как и ты... Можно даже сказать, что он и есть ты... И когда я его увидел, то понял, что Марк Россенброк опять всех обошел. Даже свою смерть...
- Бедный Ландо... Мой старый, бедный Ландо...
- Он умер счастливым человеком...
- Он умер канцлером Великой Империи. А я умру тем же, кем и пришел, в этот мир - безродным нищим... Что поделывает Коррон?
- Генерал пьет, и боюсь, не долго протянет... Он тяжелее всех перенес твою смерть... Ему очень тебя не хватает. Нам всем тебя не хватает... Даже статс-дамы украдкой плачут... Император...
- Что Император?
- Император совершает одну ошибку за другой... Я не раз слышал, как он проклинает небеса, за то, что они забрали тебя в такой момент...
- Пора мальчику учится жить без костылей... Тем более без таких старых и ветхих, как я...
- Онраспустил Тайную Канцелярию.
- Я предполагал это...
- Он пожаловал Селину титул графа и генеральское звание, и возложил на него всю ответственность за охрану престола...
- Селин честен и неглуп... Я доверял ему...
- Но Селин биролец...
- Я тоже не был коренным уроженцем Атегатта...
- Император готовится к войне...



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 [ 10 ] 11 12 13 14 15 16
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.