Чтение 10–й страницы книги ~Ричард Длинные руки

– А вы помолчите!

– Молчу, молчу, – пробормотал я. – Я думал, угадал ваше желание.

– Вы никогда не угадаете мои желания!

Я сказал, защищаясь:

– Да-да, женщины предпочитают, чтобы мужчины читали их желания по глазам. Потому что сами сформулировать свои желания не в состоянии…

Леди Изабелла улыбнулась, взглянула поверх моей головы, на дальней стене три узких окна, даже сейчас плотно закрытых ставнями.

– Сэр Ричард, мне Мартин передал, что вы велели седлать коня сразу же после завтрака. Похоже, вам придется это отложить. Дорога такая, что если вы и готовы вытерпеть проливной дождь, то загоните коня! Рыцарь должен заботиться не только о крепости доспехов и наточенном мече. От коня зависит ваша жизнь, потому он должен быть… бодр и свеж.

Я выслушал, изобразил на лице не свойственную мужественному рыцарю глубокую задумчивость. Леди Дженифер и Даниэлла затихли, их ложки едва позвякивают, обе прислушиваются к каждому слову.

– А что, – спросил я с обеспокоенностью, – конь захромал?.. Копыто сбито?

– Нет-нет, – заверила она. – С ним все в порядке, просто Мартин уверяет, что если выедете в такую погоду, конь растянет все сухожилия на ногах, пытаясь удержаться на скользкой дороге. А через пару дней, когда дождь прекратится и все подсохнет, он понесет вас, как воробышек!

Я нехотя кивнул.

– Жаль, он казался мне таким крепким. Что ж, если я не буду слишком уж в тягость… я задержусь с вашего позволения на сутки-другие. Конечно, все это время постараюсь вам не слишком досаждать своим видом. Возможно, Мартин покажет мне, где здесь охотятся…

Она слушала внимательно, словно искала второй смысл, дочки переглянулись, но молчат, наконец леди Изабелла произнесла с сомнением:

– В такой дождь? Вообще-то рыцари всегда ездили в Темный Лес… потом он стал зваться Черным, а теперь и вовсе – Зачарованным. Туда перестали ездить даже за дровами. Еще хороша охота, говорят, в береговых зарослях… Там множество непуганой птицы…

Леди Даниэлла вскинула голову, на мать с укором взглянули чистые серые глаза.

– Мама, там же, говорят, появилось какое-то водяное чудовище!

– Это слухи, – ответила леди Изабелла. – Только вчера туда ходили наши крестьяне, собирали водяную целебную траву. Никаких чудовищ не видели, зато от птичьего гвалта едва не оглохли… Налейте сэру Ричарду вина… Вы как относитесь к вину, сэр Ричард?

Я ответил весело:

– Моя мама мне говорила: сынок, воздерживайся от вина, женщин и песен. Главное, от песен.

Леди Дженифер сказала мстительно:

– Представляю, каков у вас голос!

– Да, – согласился я, – мама знала, что говорила.

Принесли великолепную рыбину, в зубастой пасти – крохотный осьминог, я быстро нарезал, орудуя ножом и придерживая ложкой, взглянул на тарелку леди Изабеллы, но спохватился, здесь за этим делом следят слуги, отодвинул кубок с красным вином. Слуга приблизился, склонился к правому уху.

– Вам не нравится вино, сэр?

– Прекрасное вино, – заверил я, – просто чудо. Но сейчас я буду жрать рыбу… Понял? Рыбу.

– Да, сэр…

Он выглядел явно озадаченным. Леди Изабелла и дочери внимательно прислушивались. Я отмахнулся.

– Хотя ладно, пусть. Просто в моей стране красное подавали к мясу. А к рыбе только белое вино… но в дороге не выбирают, вы правы. Проезжая через дикие земли, что только не ел у бедных людей…

Леди Изабелла произнесла поспешно:

– Жак, принеси белого вина.

Слуга исчез, я виновато развел руками.

– Простите, не хотел нарушать ваших местных правил этикета. Я ж говорил, с туземцами стараюсь вести себя, как и они…

Она не повела и бровью, только леди Бабетта чуть-чуть улыбнулась, а леди Дженифер посмотрела на меня так, словно с удовольствием шарахнула бы этой рыбиной по голове.

Глава 12

Вторую половину обеда леди Дженифер полностью меня игнорировала, Изабелла и Бабетта переговаривались тихо. Даниэлла улыбалась мне виновато, я подбадривающе кивнул, мол, все прекрасно, а десерт так вообще выше всяких похвал, наверняка ты помогала, раз так вкусно.

Изабелла с Бабеттой покинули обед сразу после чая, Дженифер некоторое время вяло ковырялась в сдобном пироге, выдирая начинку, Даниэлла заботливо передавала мне медовые коржики.

Когда мы с Псом покинули обеденный зал, Бабетта, стоя ко мне спиной, рассматривала на стене картины в массивных золотых рамах. Услышала мои шаги, повернулась с живостью ребенка, кукольное личико расцвело улыбкой, на нежных щеках появились умильные ямочки, жемчужные зубки заблестели так игриво, что сразу же захотелось сунуть между ними хотя бы палец.

– Ах, сэр Ричард! – воскликнула она живо и томно провела кончиком острого язычка по сочным губам, похожим на спелые черешни. – Я вас собиралась одобычить еще ночью, но оказалось, что вас поселили совсем не там, где мне сказали!

Дженифер постаралась, мелькнула мысль, а вслух я сказал с хорошо прозвучавшим сожалением:

– Если бы я знал! Я бы выбежал навстречу, чтобы броситься под ноги вашего коня… и припасть, содрогаясь в истоме и неге…

– К коню?..

– Ах, леди Бабетта, какой конь с вами сравнится? Да никакой, уж я-то коней навидался!

Бабетта сказала игриво:

– Сэр Ричард, признайтесь, вы из Зачарованного лeca… He случайно же меня к вам так тянет? Вот прямо сейчас начну раздеваться…

Ее руки поднялись, кончики пальцев коснулись выреза платья и чуточку оттянули. У меня остановилось дыхание, такого совершенства еще не видел, Бабетта довольно засмеялась, я запоздало сообразил, что когда собираются раздеваться, в этом месте за платье не берутся.

– Ах, леди Бабетта… мы в лесу такие наивные!

– Я это заметила, – сообщила она заговорщицки. – Кстати, я заодно помогу вам насчет необходимой умудренности. Я знаю, с чего нужно начинать! Так что, сэр Ричард, я начинаю на вас охоту!

– Не медлите, леди Бабетта, – сказал я куртуазно, в то время как мозг лихорадочно искал пути бегства, – я просто не знаю, как побыстрее попасть вам в силки!..

Послышались голоса, я воспрянул духом, никогда не думал, что так обрадуюсь герцогине. Правда, с нею Дженифер, гордая и грациозная, как молодой олененок. Увидела меня, непроизвольно подалась вперед, то ли возжелала броситься на шею, то ли намерилась садануть с разгону молоденькими рожками. Герцогиня бросила на нее предостерегающий взгляд, мне же улыбнулась царственно, хоть я и не вассал, но все мужчины – вассалы женщин, с Бабеттой чмокнули друг друга в щеки, Бабетта обняла Дженифер за плечи и что-то игриво шепнула в розовое ушко, что сразу же стало пунцовым.

– На вас дождь не действует, – заметила нам обоим герцогиня. – Ах, молодежь… А меня целый день в сон клонит. Скорее бы тучи ушли…

Бабетта довольно опустила взгляд, она тоже молодежь, а я сказал учтиво:

– Ах, леди Изабелла, вы не правы. У природы каждая погода – благодать.

– Как бы погоду обозвать, – проговорила герцогиня, – чтобы природу не обидеть? Для этого надо быть мужчиной…

Бабетта взглянула на меня, спросила подругу:

– Сэр Ричард ничего не рассказывал о рыцарях, что ушли с герцогом? Мне кажется, здесь кое-кого интересует тот молодой красавец, который Зингерлефт…

Герцогиня посмотрела на меня с вопросом в глазах, а Бабетта хитро улыбнулась и бросила лукавый взгляд на Дженифер. Дженифер, напротив, нахмурилась, вид у нее был такой, словно ее предали лучшие друзья.

– Когда герцог вернется, – объяснила мне герцогиня, – мы сыграем свадьбу Дженифер с его воспитанником… маркизом Зенгерлефтом, Зингерлефтом фон Браун де Хельге.

Я невольно вздрогнул, герцогиня тут же взглянула на меня острыми, как у рыси, глазами:

– Вы его, несомненно, видели?

– Да, – ответил я. – Очень, знаете ли, раскованный молодой человек! Очень. Такие далеко идут, если их не останавливают те, у кого другие принципы. Вернее, те, у кого вообще есть принципы. А что, леди Дженифер охотно за него выходит?

Дженифер состроила гримаску, которую я не понял, леди Изабелла произнесла строго:

– Он очень хорош, как отважный и сильный хозяин, несмотря на его молодость. Готфрид всегда горевал, что у него нет сына, потому взял у дальнего друга, сэра Брауна де Хельге, на воспитание его младшего, сделал из него могучего воина и намеревался передать ему свое имя… Но я предложила выдать за него Дженифер. Таким образом сэр Зингерлефт войдет в нашу семью и сможет носить наше имя, наш герб, наш штандарт.

Я кивнул, переспросил:

– Но Дженифер хотела за него выйти?.. Дженифер, это в самом деле тот рыцарь, о котором вы мечтали?

Она пожала плечами, даже поджала губы.

– Если совсем уж правду, я не скажу, что он мне нравится. Но разве другие лучше? Рано или поздно всем нам приходится выходить замуж, рожать детей. Не могу же я, к примеру, выйти за милого Патрика, который куда лучше знает мое сердце?

Ее бледное решительное лицо приняло рассудочное выражение, от чего несколько подурнело, задорный блеск глаз угас, а губы сжались в прямую линию.

Я кивнул.

– Да-да, леди Дженифер, вы абсолютно правы. Лучше синица в руке, чем… в другом месте.

Ее лицо приняло высокомерное выражение.

– Что вы изволили сказать?

– Да так, – ответил я туманно. – Даже не знаю, одобрите ли вы мое вмешательство в вашу жизню…

– Ни за что! – отрезала она. – Только посмейте!

– Уже посмел, – ответил я невесело.

Герцогиня взглянула с озабоченностью в царственном взоре, но смолчала, леди Бабетта что-то возбужденно шептала ей на ухо и хитро стреляла в меня глазками. Герцогиня покачала головой, ее рука обхватила Бабетту за талию, Бабетта захихикала, но герцогиня почти силой повела ее по коридору.

Дженифер посмотрела вслед, делая вид, что она вовсе не шла с мамочкой, а здесь прямо в коридоре и живет, повернулась ко мне. Брови взлетели в удивлении, откуда это я здесь взялся, оглядела меня с головы до ног, выпрямилась, стараясь стать как можно выше, надо же смотреть свысока, глаза стали хищными.

– Что же вы не в лесу, – спросила она с участливой надменностью, – сэр Ричард? То похвалялись привезти из леса некую дивную дичь… А как пришло время держать слово, так в кусты?

Я покачал пальцем.

– Ох, леди Дженифер… Будут вас в аду за язык калеными клещами дергать! Это я точно говорю. Если, конечно, не вымолите у меня защиты. Ну, вы понимаете… Во-первых, вы свой Зачарованный Лес теперь именуете просто лесом, что как-то странно. Такая молодая, а уже память как у бабули. Видно, много жирного усваиваете, все холестерин проклятый… Во-вторых, я никогда не обещал, я не такой дурень, чтобы обещать даже ради ваших злобно прищуренных синеньких глазок. А если бы и обещал, то, скажу по секрету, в такой дождь меня ни за какие пряники не то что в лес… Даже из постели вылезать как-то странно… вы как насчет постели?

Она ответила с достоинством:

– Если вас это очень интересует, то кожа у меня нежная и шелковистая, но вам ее не увидеть… Брр-р-ра-тец, а если намекаете на что-то еще, то не пытайтесь преодолеть свое врожденное косноязычие, мы прекрасно понимаем слуг, а вы, как рожденный в лесу и отягощенный своим происхождением…

Она сделала скорбную паузу, я гордо выпрямился, расправил плечи, сказал весело:

– Спасибо, сестренка! Ты права, происхождение у меня что надо! Еще как отягощают эти груды мышц, пощупай бицепс!.ю да ты пощупай… не стесняйся. Или давай я у тебя пощупаю, чтоб ты поняла, как надо дупать… Жизнь-то хороша, сестренка!

Она топнула ногой.

– Не называйте меня сестренкой!

Я в озадаченности почесал в затылке.

– Да? Ну, тогда мне почудилось, что ты меня назвала братцем. Даже перепугался, что на шею бросишься и обслюнявишь всего. Ага, всего. Так вот смотрю в ваши блестящие глазки, леди Дженифер, и думаю: а ведь правда, не все то золото… гм… ну да, не все, все. Я тоже хочу хорошо провести время, но, увы, его не проведешь. Даже вы не проведете, хотя, конечно, в этом с вами никому не тягаться.

Она взглянула озадаченно.

– Вы о чем?

– Да кто его знает, – ответил я чистосердечно, – мы ж ведем светскую беседу, не так ли?..

Она сказала с неуверенностью:

– Ну… вроде бы… да.

– Так какая на хрен разница, о чем говорим? И говорим ли?

Я подхватил ее под руку, она тут же выдернула с самым независимым видом, однако послушно вышла со мной на веранду. Я остановился у края парапета, Дженифер прошла чуть дальше, между нами два шага, но все равно ощущение странной близости нарастает с каждой минутой. Дженифер вздрогнула, оглянулась, на лице испуг, брови вскинуты, рот слегка приоткрылся. Я сказал торопливо:

– У вас прекрасный замок, леди Дженифер!.. Я еще не встречал такого громадного и такого величественного. У него, наверное, своя история, кровавая и трагичная… но и романтичная. В конце концов, это он все столетия спасал все герцогство от натиска степных орд. Не так ли?

– Да, конечно, – проговорила она, несколько сбитая с толку. – По преданию, он построен самим…

Я слушал ее немного сбивчивый рассказ, но вскоре она увлеклась, голосок налился силой и уверенностью, глаза заблестели, а без того прямая спина выпрямилась еще больше. Я невольно отметил, что ее грудь по размерам мало уступает Бабеттиной, но по форме само совершенство, как два крупных и твердых яблока, наполовину вплавленных в грудную клетку. И хотя платье из плотной материи, но грудь вырисовывается четко, словно вырезанная из дерева, а кончики ощутимо натягивают материю, будто там остриями кверху миндальные орешки.

Конечно, я предпочитаю умных и высокоинтеллектуальных женщин, с которыми можно поговорить о музыке, об искусстве или о такой вот древней истории, о строительстве величественных замков, но когда вот такие обалденные сиськи, то как-то не важно, о чем лепечут их обладательницы, да хоть вообще о синусоидных функциях. Мне это мешало в пятнадцать лет, когда отчаянно старался поддерживать умные разговоры, из-за чего вся кровь упорно держалась в черепе, раздувая мозг и не отпуская ни капли в другие места.

Она вдруг умолкла, глаза стали подозрительными, спросила враждебно:

– Что вы так смотрите?

– Да так, – ответил я медленно, – всегда приятно смотреть на красивую девушку. Особенно на очень красивую… Вижу, очень любите свой замок.

– Люблю, – ответила она задиристо. – А что? Вы похвалялись, что у вас тоже есть замок. Каков он?

– Прекрасен, – ответил я. – Вообще у меня много замков.

– Да?

– Можете поверить! Несколько песчаных – на Лазурном Берегу, но особенно красивы мои воздушные замки…

Она фыркнула, отступила на шаг.

– Счастливо оставаться, сэр Ричард!

Отсюда, с северной башни, до южной, как раз по диагонали, самый короткий путь – по прямой, то есть выйти во двор и пройти по мокрым камням под таким зверским дождем. Я зябко передернул плечами, будто холодные струи уже хлынули за воротник и бегут по спине.

К счастью, стены крепости только называются стенами, на самом деле в них на двух уровнях предусмотрены широкие тоннели, да и по верху стены можно проехать, как по Великой Китайской, на колеснице, запряженной четырьмя конями, да еще и разминуться, не сцепившись колесами, с едущей навстречу такой же колесницей.

Сейчас наверху под дождем, думаю, ни человека, самое время захватывать крепость, ибо тот, кто себя слишком бережет, должен уступить место на страницах истории более злым и нетребовательным. Это можно представить, как хлещет там, наверху, а здесь, в верхнем туннеле, сухо, молодцы эти древние строители.

Туннель уходит вдаль, абсолютно ровные стены украшены картинами, барельефами. Факелы равномерно освещают весь коридор, как в моем замке, – масло никогда не кончается, да и не коптят совсем, как обычные факелы. Потолок высокий, я могу спокойно идти со вскинутой рукой. Здесь не прорубывались в камне, а саму стену с туннелем возводили из крупных каменных блоков, предусмотрительно оставляя внутри запланированные и точно рассчитанные пустоты. Я чувствовал себя легко и вольготно, словно очутился в туннеле Третьего транспортного кольца в Москве, если бы по обе стороны не проплывали выступающие из стен по обе стороны морды диковинных зверей.

Ну, такие архитектурные излишества в эту эпоху просто обязательны. Как будут обязательны еще и в эпоху первых пушек и мушкетов, когда стволы будут украшаться сложными композициями из этих же обязательных звериных морд и битв русских с кабардинцами. Или англичан с французами, где русские – англичане, а французы – кабардинцы. Или наоборот…

По тоннелю пронесся странный ветерок, взметнулась пыль. Я насторожился, застыл, не двигая даже пальцем. За вихрем после паузы промчался еще один, я отчетливо видел упорядоченный смерч, колышется на тоненькой ножке, верх ходит по кругу с бешеной скоростью, смерч идет строго посреди коридора, в его движениях пугающая целенаправленность, точность механического зверя.

Смерч задержался на месте, мне почудились беспощадные глаза, что смотрят на меня из этого силового вихря. Руки сразу похолодели, я отступил тихонько и начал оглядываться в поисках бокового прохода или хотя бы ниши.

– Ты кто? – спросил я охрипшим голосом. – Я здесь просто иду мимо…

Смерч двинулся ко мне, я прижался к стене, убегать глупо – догонит, прошептал торопливо:

– Во имя Господа… изыди!

Смерч дрогнул на ходу, его прижало к полу, я чувствовал, как он старается вернуться в прежнюю форму. За тонкой ножкой на камне потянулся огненный след, запахло горящим камнем, багровая полоска похожа на безобразный рубец на месте раны, я задержал дыхание, смерч прямо передо мной… и тут все исчезло с жутким хлопком. Могучая струя воздуха дернула меня вперед, и тут же я наткнулся на встречную тугую, как резина, волну.

Я постоял ошалело, поджилки трясутся. В голове мелькают обрывки молитв, но из каждой знаю только первые два-три слова, от силы пять, это как всякий знает «Шумел камыш, деревья гнулись» или «Во поле березонька стояла», а дальше умолкают, как пленные партизаны.

– Господи, – взмолился я наконец дрожащим голосом, – да на хрен тебе мои молитвы?.. Ты же читаешь в наших душах, все видишь, все понимаешь! Я хоть и дурак по твоим меркам, но все же лучше догадываюсь, как именно карабкаться к тебе…

Меня шатало, я тащился на дрожащих ногах, вздрогнул от пропитого голоса:

– С кем разговариваете, ваша милость?

Оранжевый свет факелов заблистал на выпуклом металле доспехов. Двое в железе идут навстречу, оба из числа тех орлов, кто у ворот готовился встретить напавших людей барона Касселя.

– С Богом, – ответил я.

Стражи остановились, рассматривая меня с любопытством. Я чувствовал их обшаривающие взгляды, особенно рассматривали меч, а на молот внимания не обратили.

– С самим Господом? – переспросил один почтительно.

– Да, – ответил я более твердым голосом. – Где еще и поговорить, как не здесь. В других местах то бабы, то ваши рожи…

Они переглянулись, первый сказал весело:

– А я вот слышал, что Бога нет вовсе!

– Тех, кто догадался, что Бога нет, – сказал я, – он наказывает сильнее всех. Ты пиво любишь?

– Люблю, – ответил старший, за ним кивнул и второй.

– А пожрать?

– И пожрать люблю…

– А баб?

Они захохотали, первый сказал весело:

– Это само собой!

– Так вот пиво, – сказал я, – хорошая еда и бабы – это лучшее из доказательств, что Бог существует, что любит нас и хочет, чтобы мы жили счастливо.

Они застыли, обалделые, я кивнул и пошел дальше, уже ощутив твердую почву. Колени не подгибаются, да и голос не дрожит. Когда отошел шагов на двадцать, первый крикнул вдогонку озадаченно:

– Ваша милость, а нам сказали, что скоро конец света! Вот и пьем… ха-ха… все одно пропадем…

– Не верьте, – ответил я очень серьезно. – Богу самому интересно, к чему нас приведет свобода воли.

Просторный и чуть ли не бесконечный коридор перешел в небольшой зал. Винтовая лестница приглашающе устремилась вверх и бросилась вниз. Я подумал и выбрал ту, что с каменными ступенями, эта повела в подвал.

Глава 13