Лошадь на дворе переступила с ноги на ногу. И совсем рядом с Гошем, прямо за углом, послышались едва различимые осторожные человеческие шаги.
- Тихо! - прошептал женский голос. - Малыш, на месте! А ты, здоровый, даже и не думай…
Гош опустил пистолет на уровень живота. Незнакомка была от него буквально в метре. И тактика ее шла вразрез со всем, что Гош успел к сегодняшнему дню узнать о поведении «тупых». «Господи, ну что за день такой несчастный! - возмутился Гош про себя. - Почему ей попалась именно эта парочка? Разъяренный атаман Белый и не в меру стеснительный интраверт Большой? Цыган бы давно уже ляпнул что-нибудь типа «виски с водой мне и моей лошади!». Ну же, Большой, переломи себя, постарайся, сделай что-нибудь нестандартное! Или она «тупая» все-таки? Проклятье, как бы мне ее разглядеть…»
- И как вы тут живете… - шепотом задумалась вслух незнакомка. - Тут же работать надо… Или у вас банда? По окрестностям шарите, уроды, честных людей достаете?
Со всей на данный момент возможной прытью Гош кинулся вдоль стены дома назад. Заметил через окно Белого, крадущегося по гостиной с автоматом наперевес. Можно было, конечно, царапнуть по оконной раме, но в ответ - Гош не сомневался - прилетела бы пуля. Слишком уж Белый погано выглядел. Гош поспешно нырнул за следующий угол. Вжался в стену и негромко, но отчетливо произнес самое первое, что пришло на ум.
- О, сколько нам открытий чудных, - продекламировал он, - готовит просвещенья дух! И опыт, сын ошибок трудных! И гений, парадоксов друг!
Вдоль стены, по его следам, зашуршали быстрые шаги. И тут же из гостиной шарахнула длинная очередь со всеми положенными сопутствующими эффектами - грохотом и дребезгом разлетающегося в клочья окна, звоном гильз и воинственным ревом хищника. Гош бросил оружие и приготовился хватать.
Так и вышло. Ударом предплечья Гош отбил в сторону тяжелый ствол и крепко, но не чересчур жестко сжал в объятиях что-то мелкое и трепыхающееся.
- Здравствуйте, девушка! - провозгласил он радостно. - Ох…
Это девушка от всего сердца врезала ему коленом.
- …и случай, бог изобретатель… - выпуская добычу и хватаясь за ушибленное место, закончил Гош декламацию какой-то незнакомой строфой, выскочившей из глубин подсознания. - У-у… А если бы попала?!
- Уйми своих уродов!!! - проорала девушка, упирая Гошу в бок странного вида ружье с очень толстым стволом.
- Да не уроды они! Что, слепая?! Ой, мама, лучше бы ты на самом деле попала… Это же мениск!
- Вылечу, - пообещала девушка. - Я ветеринар.
И тут Гош засмеялся. Так, что даже колено прошло.
- Бе… лый! - с трудом выдавил он. - Отставить! Наши пришли! Мужики! Все сюда-а!!!
- Это не наши, - хмуро сообщил Белый, высовываясь из-за угла и на всякий случай прицеливаясь в непрошеную гостью. - Это прямо беда какая-то. Точно. Джейн-Беда, кошмар индейца.
- А ты не коси под урода! - посоветовала девушка. - А то вот сейчас выпущу кишки этому красавцу, будешь знать!
- Да я этого красавца сам прикончу! - очень правдоподобно обрадовался Белый. - Только скажи! - и перевел автомат на Гоша.
Девушка сначала вытаращила глаза, а потом вдруг ухмыльнулась и повесила оружие на плечо.
- Убить меня хотел, а, блондинчик? - спросила она, прищуриваясь на Белого и короткими шажками приближаясь к нему. - Стрелял на поражение, гад такой!
- Рыжая дура, - сообщил Белый, довольно ухмыляясь в ответ и тоже забрасывая автомат за спину.
- Чуть не попал, а? Чуть-чуть, - девица подошла к Белому вплотную, разглядывая его снизу вверх. Она действительно была медно-рыжая, с очень белой кожей и массой веснушек.
- Чуть-чуть не считается, - снова ухмыльнулся Белый. В глазах его появился странный блеск. Огонек неприкрытого желания и превосходства. Гош, вовсю растиравший колено, почуял неладное и заковылял девице вслед, туда, где в траве валялся «ТТ».
Сзади к Белому, стараясь за ним спрятаться, осторожно подходил Большой. Выглядело это очень комично, но Гошу вдруг стало не до смеха. Он словно бы увидел, что будет дальше.
- Эй, ты, здоровый! - сказала девица, глядя Белому через плечо. Тот машинально обернулся на Большого. В тот же момент девица звезданула ему коленом в пах, на этот раз точнее некуда. И одновременно стремительным движением сорвала у бедняги с плеча автомат.
Белый, не издав ни звука, схватился руками между ног и упал на колени. Девушка сделала шаг назад, отбросила в сторону автомат и врезала Белому еще раз - пыльным сапогом по скуле. Гош подумал, что только в кино после такого удара вскакивают и дают сдачи. В реальной жизни, как он и ожидал, Белый треснулся головой о стену дома и сдулся, будто простреленная шина.
- Большой, тащи аптечку! - скомандовал Гош. - И Сан Сеичу объясни, что все в порядке!
Окончательно потерявший самообладание Большой, у которого разве что слезы на глазах не выступили, с потерянным видом потопал обратно. Гош поднял с земли свой пистолет и, от греха подальше, автомат Белого.
- Пошли, молока налью с дороги, - предложил он. - Холодного.
- Давай, - согласилась девица, разглядывая поверженного Белого. - Надо же, всего лишь обморок. Ты уж извини. Так бы я ему простила, а вот…
- Я знаю, - сказал Гош. - Не стоило ему на тебя смотреть такими глазами.
- Это какими же? - поинтересовалась девица, осторожно пихая Белого ногой в бок. Сапоги у нее были не «казаки», как у объездчиков, а хромовые, с высоким голенищем, плотно обхватывающим ногу почти до колена.
- Он посмотрел на тебя как мачо, - объяснил Гош. - Знаешь, кто такой?
- Мужской шовинист, - кивнула девушка и бросила на Гоша оценивающий взгляд. Глаза у нее были зеленые-презеленые. Хрупкая на вид, точеная фигурка, росту едва-едва сто шестьдесят пять, джинсы, потертая кожанка поверх грязноватой и насквозь потной белой майки. По-ковбойски повязанная косынка на шее. Девчонка как девчонка. Чуть старше двадцати. И по уши в пылище.
- Меня зовут Гош.
- Я знаю, - кивнула девушка. - Георгий. Вот уж кого не ожидала здесь встретить…
Внутри у Гоша все похолодело. Он вдруг отчетливо понял, какой ужас пережил сегодня Цыган. Гошу не было так страшно, когда его назвал по имени Сан Сеич. Во-первых, тогда он не верил, что это его имя. Во-вторых, он состоял в те дни наполовину из обиды на весь мир, а на другую половину - из агрессии. Кроме того, Сан Сеич зачем-то отказывался рассказать ему все. А эта девчонка - Гош поверил - зажимать информацию не станет. И если знает хоть что-то…
- Стоп! - приказал Гош, выставляя перед собой ладонь. - Пока хватит. У нас и без того день был совершенно безумный.
- Я поняла, - кивнула девчонка. - «Патруль» в канаве свеженький валяется, только-только расколотили. И здесь с «уродами» война?
- Мы их называем «тупые». Так как насчет молочка? Вон, на столе.
- Сейчас подойду. Мне нужно сначала Малыша пристроить. Колодец где?
- Попроси Большого, он тебе все покажет.
- Неужели и этот здоровый не «урод»? - пробормотала девчонка себе под нос.
- Даже этот труп, и тот не «урод». Просто несчастный человек.
- Ладно. - Девчонка ухватила себя двумя пальцами за нос и покрутила его из стороны в сторону. - Сейчас подойду.
Гош без тени сожаления посмотрел на Белого, все еще пребывающего в обмороке, и ухромал в сад. Колено болело. Но в момент удара больше закрыться было нечем.
- Здравствуйте, девушка! - проблеял за домом Сан Сеич.
- Здорово, старый хрен! - ответили ему. - Ты, что ли, тут главный? Ну и команду ты себе набрал…
Гош уселся за стол, разлил остатки молока по стаканам и пригорюнился. Он все думал, что за новости его ждут, и с каждой минутой ему становилось больнее. «Увижу Цыгана - извинюсь, - подумал он. - Обязательно. И перед Костей тоже. Белый, конечно, психопат и дурак, но кое в чем он прав. Нехорошо людей вот так - обухом по голове. Хотя… Сан Сеич даже если и докопается до правды, все равно сто лет будет думать, сказать или не сказать. Чересчур осторожен. А пока он будет думать - мало ли что с ребятами может случиться. Что же, так и помирать Иванами, не помнящими родства? Нет, лучше уж по-плохому, в лоб».
Он закурил и принялся ждать.
* * *
- Хорошо живете, - сказала девчонка, усаживаясь напротив и кладя поперек стола ружье. - Богато живете.
- Ты же сама говорила - здесь работать надо. Вот, работаем.
- Неужели и ты?..
- И я… - Гош судорожно втянул в себя воздух и подвинул гостье стакан.
- Меня Женя зовут, - объяснила девчонка в перерывах между глотками. - Уф-ф… Здорово! - Она сбросила кожанку и осталась в тонкой грязной белой майке, сквозь которую отчетливо проступали соски маленьких круглых грудей.
- Очень приятно. Сигарету?
- А у тебя что?
- «Лаки Страйк».
- Нет, спасибо, - Женя выудила из кармана пачку солдатского «Кэмела». Зажигалка у нее тоже оказалась под стать имиджу - «Зиппо». - А ты, значит… - Она глубоко затянулась и посмотрела Гошу в глаза. С отчетливым состраданием.
- Ну, имя мне сообщили, - понял ее Гош. - Я даже к нему привык уже. А вот остальное… Видишь ли, у меня по нынешним временам колоссальный объем памяти. Но это как библиотека. Ничего личного, понимаешь? Даже не представляю, чем в прошлой жизни занимался. Всю зиму читал газеты за последнее десятилетие, надеялся, там что-то найдется такое, наводящее на след. В итоге окончательно запутался, никак себя не могу применить к этой… новой России.
- Странно, - пробормотала Женя. - А мама-папа? Дошкольный возраст?
- Обрыв где-то на уровне лет тринадцати. Хотя я владею кучей разрозненной информации, которую явно приобрел уже во взрослые годы. Сама посуди, зачем мальчишке поздний Гессе? Или, скажем, основы нейролингвистического программирования? О котором я в восьмидесятые годы в принципе ничего прочесть не мог. И это так, самые яркие примеры. Короче говоря, в башке у меня жуткий компот. И я им время от времени поливаю вот этих несчастных…
- У меня все то же самое, - вздохнула Женя. - Один в один. Только я и на самом деле ветеринар. Даже если потом не стала, так долго готовилась. С раннего детства то кружок юных биологов зоопарка…
- КЮБЗ? - перебил Гош. - То-то я смотрю, у тебя произношение московское…
- Проклятье! - воскликнула Женя. - Слушай, ты память свою профессиональную немного попридержи, а? Это же просто обидно!
- Профессиональную? - осторожно переспросил Гош.
- Странно, что ты ничего про себя не нашел в газетах, - сказала Женя извиняющимся тоном. - Вполне могло быть. То есть я-то не видела, но почему и нет?
- И?..
- А кто тебе сказал твое имя?
- Старый хрен.
- А-а… - Тут Женя неожиданно напряглась и привстала.
- Не обращай внимания. Это Костя стадо гонит, - объяснил Гош. - Коровки там, овечки. Доить умеешь?
- А то. Слушай, но, если старый хрен знает твое имя, он мог бы…
- Он не захотел. Понимаешь, Женечка, наш Сан Сеич в прошлой жизни был психиатром. И он уверяет, что я должен вспоминать сам. Кстати, очень полезный человек по нынешним временам - Сан Сеич. Когда я попал ему в руки… Впрочем, расспроси лучше ребят, не буду хвалиться. Здесь было то еще побоище.
- И что? - спросила Женя недоверчиво.
- Ты можешь представить, что на мне висит три десятка трупов?
- Запросто, - кивнула Женя. - Ты в зеркало посмотрись… Ален Делон. У тебя и прозвище было соответствующее. Никто по фамилии не звал.
Гош поджал губы, встал из-за стола и, почти не хромая, прошелся из стороны в сторону.
- Ален Делон не пьет одеколон, - пробормотал он себе под нос. - Вот чертовщина… Был же такой вестерн, в главных ролях Делон и Бронсон. Весьма придурковатый вестерн, там еще японец какой-то у них бегал, чуть ли не сам Тосиро Мифуне. И Делон играл бандита по имени Гош… Ну, дела!
- И что этот Сан Сеич с тобой сотворил? - поинтересовалась Женя, бросая окурок в стакан.
- Помог отождествить себя с именем. Снизил агрессию. Поднял критику. Захочешь - сама попробуешь. Мне понравилось.
- Не захочу, - отрезала Женя.
- Твой выбор. Прости, я не хочу тебя обидеть, но будь ты чуточку поспокойнее, сегодняшний брифинг прошел бы в гораздо более непринужденной обстановке.
- И слова «брифинг» ты не мог нигде вычитать при большевиках, - заметила Женя. - Знаешь, будь я чуть поспокойнее, я бы до вас не доехала. Меня бы в каждой подворотне насиловали и убивали. А так - цела и невинна… хе-хе.
Гош покосился на Женю и нервно сморгнул. Может, она и не была ослепительно хороша собой, особенно в нынешней чрезмерно злобной ипостаси… Но почему-то Гошу очень не хотелось, чтобы ее насиловали. Она нуждалась в тепле, участии, ласке. А вовсе не в борьбе за жизнь и скачках с ружьем наперевес.
- А что за пушка у тебя? - спросил Гош, вспомнив про ружье.
- «Винторез». Бесшумная снайперка. Толковая вещь. Против «уродов» лучше не придумаешь. Главное - держаться на открытой местности. Тогда они просто не смогут подойти близко.
- К нам они сегодня подошли на бронетранспортере.
- Так это к вам, у вас хозяйство. Ранчо.
- Угу. Ребята именно так эту ферму и называют. Помешаны на Диком Западе. Слышала, как тебя назвали? Джейн-Беда. Прямо в десятку попадание.
- Ладно, - сказала Женя с легкой усмешкой. - Не уходите от темы, капитан Дымов.
- Всего лишь капитан? - ехидно спросил Костя, появляясь из-за угла. - А наглеет, как полковник. Здравствуйте, милая барышня. Позвольте уронить к вашим прелестным ножкам…
- Как это - капитан? - изумился Гош.
- Капитан Знатоков, - произнесла Женя. - Ну?
- О-па! - воскликнул Костя. - Елки-палки! Так я же… Гошка! Я же тебя по ящику видел! «Брейн-ринг»! Конечно! Черт побери, а я все думаю - ну где мы с тобой могли встречаться!
Гош сжал руками голову, чтобы она не взорвалась.
- Ты мне очень нравился, - донесся до него, будто сквозь вату, голос Жени. - Ты был после Белкина самый красивый. Ну, может, еще Поташев… Тоже ничего. А я играла два сезона в юниорском чемпионате. Во Дворце пионеров были московские розыгрыши, неужели не помнишь? Я даже тебя видела там. А с Белкиным мы фотографировались. И Петя Кулешов мне автограф давал…
Гош ходил кругами, глядя под ноги, и что-то мычал.
- Зоя нас тренировала, - не унималась Женя. - Помнишь Зою?
Гош поднял на Женю мутный взгляд.
- Все помню, - тихо сказал он. - Все отлично помню. Мне тоже нравились эти игры. «ЧГК», «Брейн», «Свояк»… Все их помню. Себя не помню. Там.
- Ты даже игры называешь, как Знаток! - напирала Женя. - Кто у тебя был в шестерке… Этот, как его… Бывший капитан. Любимов, вот! Ну, симпатичный такой, с длиннющими ресницами. Зоя, прелестная такая девчонка, кореянка наполовину, как ты можешь ее не помнить, ты же все ее обнять норовил!
Гош посмотрел на Женю с таким выражением лица, как будто он сейчас ее убьет и съест. В голове у него со звонкими не то щелчками, не то шлепками проскакивали яркие цветные картинки. Статичные кадры. Фотографии. В основном - с экрана телевизора. Картинки игр. Гош почувствовал, что сейчас или разрыдается, или потеряет сознание от натуги. Он мучительно пытался сопоставить проносящиеся перед внутренним взором кадры с воспоминаниями о бывшем себе, о том, который остался в прошлой жизни. Пытался увидеть себя внутри этих кадров. И не мог. Вообще.
- А что я делал? - с трудом произнес он. - В смысле - кроме игры?
- Понятия не имею, - Женя сокрушенно покачала головой. - Учился, наверное.
- Сколько мне было лет? Когда ты меня видела в последний раз?
- Ну-у… Где-то двадцать пять или немного больше. Ты извини, меня ведь тоже срубает годах на тринадцати-четырнадцати.
- Где учатся в двадцать пять лет? Ничему я уже не учился. М-м… Нет. Не помню. Не мое это, понимаешь? Не мое…
- Твое, - заверил его Костя, присаживаясь на край скамьи. Женя тут же подтянула к себе винтовку. Не демонстративно, скорее по укоренившейся привычке.
Гош опять сжал голову руками и намотал вокруг стола еще несколько кругов.
- Очень даже твое, - сообщил Костя. - Я помню, ты выпендривался дальше некуда. Постоянно глазки строил в камеру.
- Быстро ты со стадом управился, - буркнул Гош в сторону Кости, чтобы хоть как-то его заткнуть. - Большой помог?
- Не… Там этот орудует… Христо Стоичков.
- Он вспомнил имя?! - На радостях Гош даже оторвался от своих горестных раздумий.
- Ты что, Стоичкова не знаешь? - на этот раз удивился Костя.
- Я в футболе ни бум-бум, - отрезал Гош.
- А еще Знаток! - упрекнула его Женя. - Даже я знаю, кто такой Стоичков.
- Он тоже знает, - усмехнулся Костя. - Вспомнил. Между прочим, я Костя. А вас как прикажете?
- Женя.
- Хо-хо! Джейн-Беда собственной персоной! Горжусь знакомством. От имени Регуляторов графства Линкольн позвольте вам…
- Действительно помешаны на Диком Западе, - фыркнула Женя. - Кретины.
- Виноват, мэм. Такие обстоятельства. Привычка-с. То, понимаете ли, индейцы наедут, то мексиканские разбойники. Сегодня вот банда Мерфи нагрянула, еле-еле отбились. Кстати, сударыня, откуда такой роскошный жеребец? Чудо, а не зверь!
- Слушайте, вы… кентавры! - взмолился Гош. - Шли бы вы своими зверьми любоваться, а? Дайте подумать в тишине хоть минуту!
- Кентавры, - заговорщически сообщила Женя на ухо Косте, - это люди такие с лошадиными головами!
- Нет, мэм, кентавры - это люди, которые пашут, как лошади! Позвольте быть вашим оруженосцем?
- Сочту за честь, милорд.
- Милорд? Хм… Как-то не очень подходит для штата Нью-Мехико. Вашу ручку…
- А откуда в штате Нью-Мехико оруженосцы?
- Тоже верно. Гошка! Ты это… Не помрешь тут от душевного надрыва?
- Оставьте меня, - попросил Гош хрипло, усаживаясь прямо на траву. - Ради бога, оставьте.
- Цыгана тоже ломало, - обнадежил его Костя на прощание. - Ничего, отдышался. Гуртовал стадо, распевая народную болгарскую партизанскую. «Хей, Балкан ти роден наш». Заставлял меня учить текст. Особенно мне понравилось то место, где… Как же это? А! «От Балкана слезнал с пушка във ръка!» С пушка във ръка - каково? И чтоб непременно слезнал?! Что самое обидное - все равно мужик не помнит ни фига.
- Брысь отсюда! - простонал Гош, заваливаясь на бок, но все-таки еще не падая. Он по-прежнему крепко сжимал руками виски. - Исчезни! У-у, свинарка и пастух…
- Это тебе-то снизили агрессию? - съязвила Женя. - Пойдемте, Костя. У меня к вам столько вопросов! Я, собственно, так и не поняла толком, что тут у вас творится…
Рассыпаясь в обоюдных любезностях, парочка исчезла за домом. В саду Гош неразборчиво бормотал и качался из стороны в сторону. Ему было плохо. Даже очень плохо. В голове крутился загадочный диалог. «Команда «Юго-Запад» просит разрешения оставить за столом одного игрока!» - «Хорошо. Кто остается?» - «Остается Георгий Дымов». - «Пожалуйста. Внимание! Как вы знаете, согласно правилам, команда имеет право оставить за столом одного игрока. В этом случае для команды разыгрываются два очка. Итак! Если сейчас Георгий Дымов первым найдет правильный ответ, «Юго-Запад» выиграет этот бой. Внимание! «Юго-Запад», Москва, против команды Санкт-Петербурга. Георгий Дымов против Александра Друзя! Счет два - один в пользу команды Друзя…»
И тут чей-то очень знакомый голос негромко произнес совсем рядом:
- Я хотел бы попробовать, как работает кнопка.
Гош подскочил на месте, широко раскрыл глаза и принялся озираться в поисках того, кто это сказал.
Но рядом не оказалось никого.
* * *
Гош распахнул низенькое окошечко, перехватил ловчее вилы и принялся швырять на улицу навоз. Полку объездчиков сегодня убыло - Белый после давешнего удара шевелился с трудом. Так что заняться было чем. Ворочая комья дерьма пополам с соломой, Гош пытался сообразить - как это парни умудрялись до появления лишней пары рук выкраивать часок-другой под вечерние посиделки с групповой психотерапией и чтением вслух. Выходило, что никак, - но они таки сидели, разговаривали, читали…
- Давай инструмент, - сказал Цыган. - Тебя Сан Сеич зовет.
- Да тут еще кидать и кидать…
- Отдай! - Цыган отнял у Гоша вилы. - А что это у тебя, друг ситный, рожа такая красная? А?
- Так… Понервничал.
- Вспомнил что-нибудь?
- Ни фига, - Гош помотал головой, стараясь не смотреть Цыгану в глаза. - То есть вспомнил-то многое, но вот никак не могу с собой это соотнести. Так, веселые картинки. А меня - нет.