нас, но королям приходится принимать решения, которые вызывают чье-то
негодование... Словом, оборотники передали через Беольдра, что завтра
наступает благоприятный момент, который бывает только раз в тысячу лет.
Звезды как-то выстраиваются так, что... словом, в Кернель можно будет
перенестись за сутки и тут же вернуться обратно!
неудовольствие при упоминании оборотников, а при последних словах кивнул
и сказал жирным голосом:
положенную епитимью. Ну, можно попоститься пару дней... Я пожертвую на
Святую Церковь двадцать кругов воска, десять кусков парчи. Словом,
договоримся.
тот рыцарь, что отправится в Кернель.
справится один.
правителей вырабатывается чутье. Я просто чую этот мир, иногда даже вижу
те незримые нити, что приводят в движение народы, двигают тучами,
посылают гадов бросаться с обрыва в море... Я чую, что будет лучше, если
благородный Гендельсон будет не один...
рода любые моря по колено, а этот выскочка Ричард лишь примазывается к
славе его благородного кузена.
движении, сейчас прозвучала в словах. - Завтра с утра... То есть
сегодня. Сейчас.
светлеть полоска.
булочники, я несся вдоль темных стен, только однажды впереди блеснул
слабый огонек, осветилось окно. В щели между ставнями мелькнула тень,
донесся тонкий плач младенца.
ставни закрыли окна наглухо, как и на третьем, последнем, где уже
обходятся без ставней... Я перебрался через забор, высокий, толстый, на
цыпочках побежал по саду, обогнул дом с тыла.
зарослей роз. Сердце застучало чаще. Из открытого окна на третьем этаже
льется приглушенный медовый свет, словно там догорает толстая свеча с
красящими добавками. Мелькнул силуэт, я задержал дыхание, во мне все
молится, трепещет, и - господь услышал мой безмолвный воплик - мимо окна
прошла она, уже в ночной сорочке, но все еще никак не может заснуть...
она тоже строит планы, помнит, волнуется...
если и попадаются под кустами сучки и веточки, то чересчур легкие.
Мелькнула мысль бросить молот, но как приспособиться так, чтобы не
испугать ее... так и не пришло в голову, даже не приползло.
прицеливался, а когда замахнулся и швырнул, сразу понял, что надо брать
ниже, ночью глазомер не тот. Камешек ушел на крышу, и, хотя там
черепица, он исчез, будто в вязком болоте.
разломил, постарался успокоиться. Первый камень ударился в стену рядом с
окном. Второй, сердце затрепыхалось, как курица в ладони мясника, влетел
в комнату.
же наверняка ковры в ладонь толщиной, там масса подушечек на полу,
маленьких таких, их носят даже с собой, чтобы не садиться на холодные
каменные скамьи...
о колючие ветви, набрал камней уже две пригоршни, приподнялся... Между
деревьями в мою сторону неслышно скользила женская фигура. Узкий луч
прорвался сквозь тучи и кроны, она вспыхнула в этом луче и дальше
бежала, налитая светом, светящаяся изнутри чистым неземным огнем.
сорочке, золотые волосы свободно падают на плечи. Я увидел золотой
обруч, что прижимает ее волосы ко лбу. Сорочка на груди распахнута, а
ступни ее, маленькие и нежные, ступают по этой грубой колючей земле.
дорогое нежное тело, прижал к груди. Ее ноги оторвались от земли. Глаза
ее, по-детски чистые, были широко распахнуты. В них блестели слезы.
Пунцовые губы вздулись.
лице, в глазах вспыхивали и быстро гасли золотые искры. - Сэр Ричард...
У меня было такое счастье... а потом нахлынуло тяжелое предчувствие.
Неужели... что-то стряслось?
голову за подбородок, нежно поцеловал в глаза, выпив слезы.
сделать лучше других. Лавиния, я вернусь быстро!.. И сразу же пойду к
королю. И к королеве. Я им расскажу все...
смотрели в мое грозное лицо. За королевой должок, мелькнуло в моем
черепе. Да и король на меня рассчитывает, он не должен сопротивляться.
Правда, церковь будет категорически против, церковный брак свят,
нерушим...
в богатстве, ни в бедности, ни в здравии, ни в болезни...
никогда не захочет тебя огорчить или сделать тебе больно. Все, что мы
делаем, - угодно богу. Бог на нашей стороне! Вот увидишь.
он с нами. А люди... люди могут ошибаться. Как и законы, что придумали
люди, они - временные. Сегодня одни, завтра другие. А те законы, что
установил бог, - вечные. Мы с тобой живем по божьим законам.
моей стороне. На нашей. Хотя я формально нарушаю церковные каноны, но
всегда есть исключения... И хотя это звучит подленько, вроде бы мощу
лазейку, мол, для всех низзя, а мне, замечательному, по блату можно, но
ведь действительно существует мораль для простолюдинов... назовем ее
мораль простого человека, электората, и мораль господ, как их называл
Ницше. Как всем нельзя уйти в рыцари, кто же тогда будет пахать и сеять,
как всем нельзя в монахи - род людской пресечется, так для всех нельзя
распустить строгие вожжи нравственности - рухнет общество...
только при мысли, что ты покинешь Зорр хоть на день!
вернусь, Лавиния!
Ее чистое нежное тело было целомудренным и трепетным. Я обнял ее, как
изгнанный Тристан обнимал Изольду, жену короля Марка, как обнимал ее
человек, обреченный тайком урывать любовь, которая на самом деле
принадлежала ему по праву.
Глава 5
сверкающего диска. Меня пошатывало, я шел с блаженной улыбкой идиота.
Душа порхала, взмывала, я взмывал с нею.
костела. Я сделал шаг в сторону, плечо ударило в тяжелые створки.
Навстречу потекли струйки ладана, а когда я вступил под высокие строгие
своды, запахи словно бы рассеялись. В окна с цветными стеклами проникли
первые лучи утреннего солнца.
широкий квадрат впереди. Остальной зал казался темнее, таинственнее.
Свержин Владимир
Жюль Верн
Посняков Андрей
Быков Василий
Акунин Борис
Херберт Фрэнк