Чтение 10–й страницы книги ~Бой на Мертвом поле~

-- Мы уже давно работаем с охранной фирмой "Вердикт"...Вот и Борис
оттуда и Буханец, так что...

...В половине одиннадцатого утра телекамеры наружного слежения
зафиксировали человека, который подошел к калитке. В руках у него была
двухлитровая стеклянная банка с содержимым белого цвета. Охрана впустила
козьего пастуха. Как будто погода его не касалась: он по-прежнему был в
дырявых, на босу ногу, кедах и в своей потерявшей первоначальный вид
выгоревшей безрукавке. Подошедший Борис завел с ним разговор.

-- Хозяин сейчас обедает, -- сказал он Раздрыкину. -- Что ему передать?

Пастух протянул охраннику банку с молоком.

-- Передайте вот это, жена только что подоила, -- он собрался уходить,
но что-то передумав, обратился к Борису. -- Передайте Герману Олеговичу, что
справедливость все же восторжествовала. Он поймет, о чем идет речь...

-- Обязательно передам, -- улыбнулся Борис, -- и, я думаю, это
понравится ему.

Не успела калитка захлопнуться за пастухом, как у ворот строения No 9
остановилась серая "волга". Из машины вышел довольно высокий, средней
комплекции, человек в форме подполковника милиции. Не спеша он подошел к
воротам, и нажал на звонок. Это был Коризно, начальник отдела милиции
Опалихи. Его встретили с почтением. Сам Арефьев провел его в свой кабинет и
открыл бар. Однако Коризно от выпивки отказался, лишь заметив: "Если не
сложно, то чайку бы я стаканчик выпил ..."

-- В газетах пишут о покушении на редакторшу, -- сказал Арефьев,
наливая в фужеры минеральной воды. -- Наверное, недостатка в версиях у вас
нет?

-- Основные две: разбой с целью похищения автомашины и вторая версия --
заурядная месть. Вы же знаете, что наши СМИ за последние годы стали своего
рода киллерами и...в ответ получают по полной программе.

-- А куда денешься, издержки демократии. А кому мог помешать наш мэр?

-- С ним сложнее...Но пока ничего определенного сказать не могу...-- Я
вам принес документы, -- подполковник достал из папки и положил на стол
официальные бумаги. Это разрешение на хранение и пользование двух
гладкоствольных ружей. Прошу...

Речь шла о шестизарядном "ремингтоне" двенадцатого калибра и о "тулке"
шестнадцатого калибра...

Арефьев взял в руки важные для него бумаги.

-- Исполнение просто классическое, -- сказал он и протянул Коризно
руку. Они обменялись рукопожатием.

-- Что вы хотите, компьютерное оформление, чистописание...Хороший,
между прочим, у вас чай, наверное, цейлонский, -- сказал подполковник.

-- Честно говоря, я в этом не разбираюсь. Обычно я пью шиповник в
пакетиках, крепкий чай мне пока нельзя...

Помолчали. Это были абсолютно разные люди, без каких бы то ни было
точек соприкосновения. Взглянув на хозяина дома и, видимо, уловив какой-то
свой момент, Коризно сказал:

-- В прошлый раз мы разговаривали с вами насчет моих сотрудников...Я
посоветовался с начальством и оно в принципе не возражает
против...спонсорской поддержки. Только чтобы это особо не рекламировалось...

Арефьев встал с кресла, подошел к сейфу и достал оттуда пачку долларов.
Отсчитав несколько купюр, вернул их обратно в сейф.

-- Здесь четыре тысячи пятьсот...

-- Огромные деньги. Я сейчас напишу вам расписку, -- подполковник
покрылся пунцовой краской и лихорадочно стал обивать себя по карманам в
поисках ручки.

-- Прошу вас, Михаил Иванович, не делать из этого бюрократической
канители. Ваши ребята хорошо поработали и общество обязано их поощрить. А
эти деньги я заработал честным трудом и пусть ваша совесть будет спокойна..

-- Ладно, я так, для проформы, -- Коризно встал. -- Ладно, -- повторил
он, -- у меня нет слов, чтобы выразить вам свою признательность... -- Он
извинялся, долго тряс руку Арефьеву и, вытерев ладонью вспотевший лоб,
раскланялся. И что-то в плечах Коризно изменилось, они как будто стали на
вершок уже и согбеннее. У порога он зацепился ботинком за угол паласа и едва
не упал.

-- Э, черт! -- тихо выругался подполковник и не очень уверенно
перешагнул порог.

Шедший позади него Арефьев глянул на часы -- до приезда его старого
товарища Виктора Шедова оставалось чуть больше часа.

-- Хорошая у вас дорога, -- сказал Коризно, садясь в машину, -- только
фонарей маловато...

Пока хозяин дома поднимался по ступеням крыльца, шел через прихожую, до
него доносились телефонные звонки. Однако он не спешил к ним: в последнее
время ничего хорошего они не приносили. Когда снял трубку, услышал голос
Шедова, который звонил из своей машины на подъезде к Кольцевой дороге.

Арефьев поспешил в кабинет, откуда позвонил Злате, чтобы она убрала
чайный прибор и принесла "чего-нибудь посолиднее".

Шедов приехал на оранжевом "ниссане". Коренастый, лысеющий человек, с
румяным свежим лицом и слегка надспущенными на глаза веками. На вид 45-50
лет. Не обошлось без объятий и поцелуев, после чего они вошли в дом.

-- Если есть желание, можем немного вспрыснуть нашу встречу, -- Арефьев
не скрывал радости от встречи.

-- Если самую малость. У меня сегодня с утра что-то пошаливает
сердечко, -- гость сидел в кресле и рассматривал богато обставленную
гостиную.

Однако работающий в углу телевизор напоминал о вещах неприятных: о
правительственном кризисе, рухнувших банках и торге, который начала Госдума
с президентом.

-- Так всегда в России было и так всегда будет, -- философски заметил
Шедов. -- Прошедший год для меня тоже был хуже не придумаешь. Сначала язва
открылась. Потом микроинфаркт, а в декабре, когда стал понемногу
оклемываться, взорвали машину...Наезд банды на племянников...

-- А как сейчас?

-- Как ни странно, все пока складывается до смешного удачно. Хотя порой
приходится надевать бронежилет...Но зато я бросил курить.

-- А это? -- Арефьев посмотрел на стоящую на столе бутылку сухого вина.

-- Это даже врачи рекомендуют. Холестериновые бляшки исчезают да и
стресс как рукой...Когда ты мне позвонил, я понял -- что-то у тебя не
того...Рассказывай, может, совместными усилиями что-нибудь придумаем...

Арефьев по природе скрытный человек, но обстоятельства...Да и доверял
он своему другу, как никому другому в жизни. Он уложился в десять минут и
когда кончил, наступила долгая пауза.

Шедов смотрел на висевшую возле секции неброскую картину, на которой
доминировала голубая ваза, ярко-желтые цветы и темно-синяя драпировка.

Арефьев взял из пачки сигарету, без нужды стал ее разминать.

-- Что ты думаешь предпринять? -- спросил Шедов.

-- А у меня вариантов не так уж много... Побыстрее собрать деньги и
вернуть их Расколову. Но сам видишь, в какой переплет попали банки. Я не
могу получить от них собственные деньги. А та наличка, которую можно собрать
со своими компаньонами, Расколова, разумеется, не устроит.

-- К сожалению, я тебе тоже не могу как следует помочь. Та же история с
банками, доллар взбесился, поставщики отказываются везти сюда товар. Ужас
что творится, пришлось все три магазина закрыть на переучет...Конечно, тысяч
сто-сто пятьдесят могу наскрести, во всяком случае до весны...

Арефьев положил руку на плечо друга.

-- Я не к тому говорю, чтобы попросить у тебя бабок. Мне, возможно,
потребуется от тебя другая помощь. Ты ведь знаешь, я потерял шестерых
человек, а прибегать к помощи охранной фирмы, во-первых, начетисто,
во-вторых, не знаешь, кого себе в дом приведешь...А теми силами, которые у
меня есть, семейный очаг не защитишь...

-- Если, Гера, ты имеешь в виду Расколова, то числом против него ничего
не сделаешь. Насколько мне известно, на него работают человек 100-120
накаченных мерзавцев. Это настоящий спрут...Говорят, после убийства
авторитета Муфлона, царицынская группировка тоже переходит под его крыло, а
это еще полста рыл...Вообще тут нужна не позиционная защита, а мощный
упредительный удар. Чтобы мозги во все стороны...

Шедов пододвинул к себе фужер с вином, однако сразу пить не стал.
Подняв фужер, долго рассматривал вино на просвет.

-- Если я это сделаю, значит, объявлю тем самым Расколову войну, а у
меня Злата на шестом месяце беременности и сам я в любой момент могу
загреметь в больницу...

-- Тогда смирись и возврати ему долг.

-- Я могу его вернуть только по частям, а это его не устраивает. Он
берет меня за горло. Если бы не кризис, может, я что-нибудь придумал, но
сейчас это мне не по силам.

-- Тогда попытайся провести с ним переговоры, потяни время. Там,
смотришь, начнется еще одна пролетарская революция, которая спишет со всех
все долги, -- Шедов улыбнулся, обнажив золотые коронки. -- Но в любом
случае, ты должен иметь в виду, что эти деньги, которые Расколов отправлял
через тебя за рубеж, принадлежат нескольким бандам. Общак. Если ты их не
вернешь ему, братва его замочит в одну секунду и он это прекрасно понимает.
И потому, не получив быстро назад гроши, он будет на тебя наезжать как
танк...

Они умолкли. Видимо, лежащая у ног Арефьева Ронда, тоже почувствовав
напряженность, встала и положила морду на колени хозяина. Он ее погладил,
дал со стола кусочек ветчины и собака с подарком снова улеглась у кресла.

-- Значит, по существу у меня нет выхода? -- Лицо Арефьева при этом не
выражало и тени отчаянья. Он поднял фужер и предложил выпить за удачу. -- Я,
конечно, пойду на компромисс -- верну какую-то сумму, остальные деньги
пообещаю отдать в течение года. Если это общак братвы, он на это,
разумеется, не пойдет, но если он хотел их переправить на личный счет, тогда
будет ждать. Поерепенится, посулит завернуть меня в асфальтовое одеяло, но в