Чтение 10–й страницы книги ~Ставка на слабость~

с этой машиной? Хоть бы кто поинтересовался, а знаем ли мы, о чем речь?

- Я вам сейчас объясню ситуацию, - терпеливо начал Денис. - Полтора часа
назад мне сказали, что если вы в течение двух дней не вернете то, что взяли
из машины, Серега будет возвращен домой частями. Людей, которые сказали мне
это, я немного знаю и верю им на слово. Кстати, как они выманили его отсюда?

- По телефону позвонили.

- Ясно, - усмехнулся Денис, - сказали: "Твой брат у нас", и он понесся
сломя голову.

- Вот-вот, а должен был сидеть здесь и нас охранять, - заметила Люська,
держалась она молодцом, хотя во взгляде читалось томление. - И ты, между
прочим, обещал нас от неприятностей избавить, а не от зубов.

- Мне очень жаль, - опять усмехнулся Денис, - но обстоятельства
изменились.

- Вот и верь людям после этого...

- Если не возражаете, мы поплачем вместе, только несколько позже. А пока
меня интересует то, что вы взяли из машины.

- Нас это тоже интересует, - вмешалась я, - может, ты перестанешь тыкать
в нас пистолетом и выслушаешь?

Денис кивнул, однако пистолет не убрал, а я изложила нашу версию. Он
слушал внимательно, неотрывно глядя мне в глаза, чужие взгляды меня никогда
не смущали, по-моему, я все изложила вполне искренне.

- Звучит неплохо, - согласился Денис, - но есть нюанс. Парни, с которыми
вы были, пустились в бега.

- Что ж тут удивляться? Ты видел, как твоего братца отделали? И им,
наверное, досталось. Дуракам разве докажешь, что ты возле машины две минуты
был и ушел? Вот и бегают пареньки.

- Может, оно и так, только вам придется убедить меня в этом.

- Как это? - не поняла Люська.

- Хочу проверить, как долго вы будете придерживаться этой версии.

- Мне твои выходки надоели, идиот, - грозно сказала Люська и, поднявшись
с дивана, пошла к Денису. - Стреляй, ковбой.

- Не подходи к нему, - заорала я, но опоздала. Не меняя позы, Денис
выбросил вперед кулак, он пришелся Люське в живот, она рухнула на колени,
хватая ртом воздух, лицо мгновенно посерело от боли. Денис поднялся и пошел
ко мне, на ходу извлекая из кармана наручники, я решила, что дергатъся
бессмысленно, и через пару секунд оказалась прикованной к батарее. Денис
вернулся к Люське, которая все еще не могла отдышаться, связал ей руки
ремнем за спиной и подтянул к другой батарее. Люська пару раз все-таки
смогла достать его ногой, пользы от этого не было, но моральное
удовлетворение доставило. Совершив этот подвиг, Денис прошелся по комнате,
насвистывая мотивчик, и извлек утюг, включил его в розетку и сел в кресло. Я
стала смотреть на жизнь без оптимизма, а Люська ерзать.

- И чего это ты делать собрался? - мрачно спросила она.

Он молчал, минут через десять взял утюг, подошел к Люське, схватил ее за
волосы левой рукой, а правой поднес утюг к лицу.

- Объясняю, красавица. Сейчас я тебя так пропечатаю, с красивой мордахой
простишься навеки.

- Я ж тебя, гада, в тюрьме сгною, - ответила Люська.

- Возможно, но рожа твоя от этого лучше не станет.

- Козел, твою мать! - рявкнула Люська, голова ее дернулась, а я заорала.
Спина Дениса скрывала от меня происходящее, когда я вновь увидела Люську,
никаких увечий на ее лице не наблюдалось, но смотреть на нее было страшно:
она дико материлась, вращала глазами, плевалась и странно поскуливала.

- Уйди, гад, - наконец произнесла она нечто членораздельное, - подавись,
гнида, чтоб тебе эти деньги костью в горле застряли.

Я с облегчением вздохнула.

- Развяжи, - продолжала бушевать Люська.

- Нет, - покачал головой Денис, устраиваясь в кресле, - сначала ты мне
все расскажешь.

Люська заревела злыми, беспомощными слезами.

- Господи, - запричитала она, - за что мне это? Да меня инфаркт хватит.

- В машине были деньги?

- Ага, - шмыгнула она носом, - деньги, полудурок, там двести пятьдесят
"лимонов". Ты можешь представить, сколько это?

- Где они?

- На Танькиной даче зарыты, под рябинкой, в железном ящике. А ты чего
сидишь, как чурка? - неожиданно накинулась она на меня.

- А я тебе с самого начала говорила: оставь деньги, ничего, кроме
неприятностей, от них не будет.

- Говорила, говорила. Господи, да что ж это за издевательство такое, и не
попользовались.

- Бог дал, бог взял, - философски заметила я.

- Удивляюсь я некоторым...

- Так, базар потом устроите, а сейчас поехали на дачу.

Денис отомкнул наручники, потом и Люську освободил, она сразу же заныла:

- Денис, ты ж парень неглупый, прикинь, там на всех хватит, а? Поделим.

- Я тебе что, про брата не рассказывал?

- Так придумай что-нибудь, мужик ты или нет? Выручим Серегу, ведь такие
деньги... по восемьдесят три тыщи триста тридцать три рубля, да еще с
копейками. Ведь совсем неплохо, а?

- Думай, чего говоришь. Серега у них.

- Так выручим, а? Мы поможем.

- Что я, охренел совсем? Какой от вас толк?

- Ну, кое-что и мы можем. Вот Танька, к примеру, говорит, что если я на
кого сяду, то непременно раздавлю.

- Заткнулась бы ты, а?

- Сумма и в самом деле значительная, - вмешалась я, - и у нас есть двое
суток, что-нибудь придумаем. Мы понимаем, основная работа ляжет на тебя,
бери сто пятьдесят, а нам сто, ну?

- Чего это ты нашими деньгами швыряешься? - зашипела Люська.

- Лучше пятьдесят, чем ничего, - огрызнулась я.

- Пусть подавится, - заревела Люська. - Грабь, сволочь, бери сто
пятьдесят.

Однако любовь к брату стоила дороже. Торг продолжался в машине по дороге
на дачу, хватаясь за сердце, Люська отдавала двести, я смирилась с судьбой и
в прениях не участвовала.

На даче я пошла камин растапливать, а Люська, сунув Денису лопату, стеная
и охая, пошла в сад, но сразу вернулась.

- Пойдем вместе, поддержка нужна, не пережить мне этого. С моими-то
нервами.

Втроем мы подошли к рябинке и замерли: торчала она из земли как-то криво
и подозрительно.

- Господи, - ахнула я, а Люська заскулила, пританцовывая рядом.

Денис стал копать и быстро наткнулся на металлический ящик, поднял его
чересчур легко и открыл. Ящик был пуст. Лично меня это не удивило, однако я
охнула, а Люська осела на землю.

- Ограбили, - взвизгнула она и тут же на меня накинулась:

- Твоя идея: зароем, зароем. Зарыли. Господи, такие деньги из-под носа
увели. Да где же справедливость на свете?

- Только не говори, что без тебя обошлось, - огрызнулась я.

Люська вдруг завращала глазами, пошла пятнами и заорала, обращаясь к
Денису:

- Ах, он сволочонок, ах он... да кто бы мог подумать, ведь дурак
дураком...

- Ты о чем это? - не понял Денис.

- О чем? - окончательно разъярилась Люська. - О твоем говнюке-братце,
чтоб ему сдохнуть, ворюге. Охранник, его мать, бандит с большой дороги.

Я всерьез испугалась, что Люську хватит инфаркт.

- А он здесь при чем? - рявкнул Денис.

- Он деньги уволок.

- Что? - заорала я. - Какого черта ты ему сказала? Я же предупреждала,
молчи, забудь об этих деньгах.

- Да не говорила я, - скулила Люська. - Я его сюда привезла...

- Зачем?

- Как зачем? Ты ж сама сказала, он только и годится, чтоб с ним на даче
выходной провести.

- Боже мой, и ты все разболтала?

- Я? Да как тебе такое в голову пришло?

- Он что, мысли твои прочел или деньги сквозь землю увидел? - орала я,
забыв про Дениса, да и про все на свете.

- Нет, - вдрут жалобно сказала Люська. - Я просто на них посмотреть
хотела. И ямку раскопала. Ночью. Я думала, он спит. А этот гаденыш не спал,
как видно, и меня выследил.

- Дурища, - простонала я, - корова здоровая! - Я подпрыгнула и вцепилась
Люське в лицо, она взвыла и дала мне затрещину. Затрещина была красочной, но
совершенно безобидной, из чего я заключила, что инфаркт Люське не грозит. Я
заревела, сев на землю, Люська хлопнулась рядом, мы обнялись и, орошая землю
слезами, стали утешать друг друга. Денис стоял рядом и хмуро взирал на нас.
Минут через пять он сказал:

- Кончай базар, пошли домой.

Мы поплелись к домику, трогательно подцерживая друг друга. Через пять
минут мы пили чай молча, Люська только однажды всхлипнула и прошептала:

- Вот и отмечталась...

- Говорила я тебе, - тихо заметила я. - Одни неприятности...

Денис смотрел на огонь, потом сказал мрачно:

- Времени у нас в обрез...

- Какого еще времени? - подозрительно спросила Люська.

- Двое суток, чтобы вытащить Серегу.

- Еще чего, - взвилась она. - По мне так пусть ему кишки на коленку
намотают, грабитель, так поступить со мной...