не утихали минут десять.
сцене. - Начнем.
ток-шоу началось.
раздел "Герой нашего времени".
заведший свою фирму с иностранным долевым участием. После этого он прикупил
пекарню и стал печь пирожки. Наконец, создал финансовую компанию, обул
вкладчиков и сегодня купается в деньгах. Настоящий русский бизнесмен,
которому плевать на свою деловую репутацию и на свой имидж, он готов
показать себя всего, вывернуться наизнанку с видом "Кому не нравлюсь,
катитесь к такой-то матери". Вообще, Россия избавилась от таких западных
мифов, как незапятнанная репутация.
Он обладал всеми доблестями современного героя - оборотистостью, напором,
полным отсутствием химер совести и, главное, способностью клещом цепляться
за выгодные делишки.
- разглагольствовал Михаил Зубовин, закинув ногу на ногу, подперев голову
рукой. - А я отвечу словами Анны Ахматовой: "Если бы вы знали, из какого
сора растут стихи", - тут же переврал Михаил Зубовин и цитату, и авторство.
- Если бы вы знали, из какого дерьма делаются деньги. Но стихи стихами
остаются. А деньги деньгами. И видеть процесс их производства вредно...
хватает рубля на день. И человек себя ощущает комфортно. Кому-то не хватает
и десяти тысяч баксов в месяц, а если его заставить жить на восемь тысяч -
он просто умрет. Это негуманно.
Мы привержены демократическим принципам...
какой-то неестественности, Вроде держался он обычно. Но говорил как-то
пресно. Будто мысли его заняты совершенно другим. Выглядел он внешне ничего,
только чуть бледноват, И как-то путали губы - слишком яркие, слишком алые.
Такие, по поверьям, бывают у вампиров.
усмехнулся, представив аршинные заголовки "Коррумпированные нити от банды
вампиров с телевидения тянутся в высшие сферы власти!" Звучит!
То ведущему казалось, что он принял недостаточно вольную позу, то это
казалось режиссеру. То подставной из зала не успевал вовремя кинуть нужную
реплику. То кто-то влезал не к месту, и приходилось начинать все сначала.
Телеведущий вроде вел себя нормально, только слова, которые раньше вызывали
восторгу почитателей и отвращение у других, но никого не оставляли
равнодушными, будто падали в песок. Словно отсутствовала связующая нить
между ним и залом.
от желания сладко зевнуть. Но когда все закончилось, я, к удивлению своему,
увидел выражение досады на большинстве лиц. Те, кто не подсадные,
сокрушались, что ток-шоу кончилось так быстро, что они не успели выступить
или выступили не так. И вообще им было обидно покидать этот храм массовой
информации, из которого можно как по волшебству шагнуть в миллионы домов. В
глубине души у любого человека живет такое желание - заявиться в каждый дом
и требовать от хозяев выслушивать кажущиеся ему самому мудрыми, а на самом
деле вполне идиотские поучения и рассуждения.
несколько часов. А он застыл, положив руку на микрофон. Глаза его тоже
застыли.
встал. Невесело, как-то плотоядно улыбнулся. Помахал в пространство рукой. И
вышел.
Доносились возгласы:
устремился на подвиги. В принципе идея была не лучшая, но мне почему-то
казалось, что эта разведка боем может что-то прояснить.
вниз, Вот и нужный закуток.
заброшенном уголке на этаже. Соседние помещения пустовали - там шел ремонт,
но что-то не было слышно стука молотков и мата работяг.
опасливо оглядываясь, будто это место пользовалось дурной славой.
смывает с его щечек пудру, обслуживая, как уставшую на панели пугану.
который обрабатывал меня металлоискателем. При моем появлении он не испытал
и тени обеспокоенности, но привычно напрягся, Напрягся и его коллега -
брат-близнец, таких же размеров и с квадратной каменной челюстью, о которую
можно затачивать затупившиеся столовые ножи. Его больше всего занимал мой
букет, в который не спрячешь ружье, но вполне можно спрятать стреляющую
авторучку, газовый баллон, шприц с цианистым калием или пузырек с боевым
отравляющим веществом.
петушиным голосом прокричал я, стараясь, чтобы зрелище было
агрессивно-жалким.
ощутил дуновение. Это возник еще один верзила.
назад. В командировке. Так что к последующему я был подготовлен. Все как на
подбор - здоровые и злобно-сосредоточенные, в пиджаках, у одного угадывалось
под мышкой нечто размером поболе обычного пистолета Макарова. - Миша, пипл с
тобой! - заорал я, отчаянно дергаясь вперед, к дверям кабинета. - Охранник
выставил перед собой руку-совок, казалось, что он одним ее движением может
раздавить меня, как гнилое яблоко. Сколько народу губило ощущение
собственного превосходства, Но "каменной челюсти" пока еще жить и жить. Это
была разведка, а не уничтожение противника. Если бы Михаила Зубовина и его
бугаев надо было грохнуть, нашли бы кого другого. Я такие заказы не
выполняю. Так что живи, слон.
дверь ногой в полете.
"каменную челюсть" букет, да так удачно, что он накрыл ему морду, как маска.
противников, вырвусь в коридор. И тут появился еще один - четвертый!
глушителем. Я сразу определил, что это немецкая машинка, глушитель у которой
не навинчивается на ствол, а сам представляет собой ствол. Звук выстрела
едва слышен. Один из самых бесшумных дыроколов в мире. Дорогая игрушка.
Занимает почетное место среди оружия своего класса и бывает, как правило, у
людей, понимающих толк в таком железе - в основном у сотрудников спецслужб.
так - слоник-недоросток. Возраст - лет сорок пять. Морда изъедена морщинами,
а глаза бегающие, оценивающие, немножко грустные и умные, почти как у таксы,
что я держал в детстве. Такие глаза бывают у убийц, которым приходит время
уходить на пенсию и которых уже начинает иногда покусывать совесть.
уверенно. Наверное, пристреливать кого-то из такого пистолета ему было не
впервой.
траектории двигаться. Вот я ныряю в бок, прикрываясь "челюстью". Вот долетаю
до слоника с пистолетом, на ходу жестоко вырубаю его. Вот качусь по
ступеням. На выходе - менты стоят, но это не проблема...
надо беречь себя. Такие, как я, большая редкость. Сколько нас в мире,
учеников мастера Вагнера? Немного. Каждый - драгоценный камень в дорогой
оправе... Все, решено. Аккуратист сдается небольшому стаду диких слонов,
Сталинградом. - Ты оборзел, да?! Помогите!!! - истошно заорал я, рискуя, что
Мурич Виктор
Сапковский Анджей
Каменистый Артем
Емилина Ника
Земляной Андрей
Сертаков Виталий