Чтение 10–й страницы книги ~Шестое чувство ридера~

Но, помимо всего, он обладал еще одним свойством, которое менее всего
можно было заподозрить в нем: он обладал склонностью к романтическим грезам.

Все свое свободное время, не занятое сокращением накладных расходов на
одной из фабрик, он проводил в кресле с закрытыми глазами. Покуривая сигару,
он представлял себя в самых различных героических положениях.

Ему снилось, что он спускается в мрачные подземелья, наполненные
бесценными сокровищами; он видел себя в Довилле в казино, срывающим банк и
обыгрывающим баснословно богатых греков и левантинцев. Большинство его снов
было определенного свойства, и главным действующим лицом этих грез, наряду с
ним, были деньги, много денег, целые состояния.

Берти был очень богатым человеком, но, по его мнению, ему следовало бы
стать еще богаче.

Когда Берти Клод очутился в частном кабинете Арта в Кальфорт Отеле, он
почувствовал, что сны его ни чини ют сбываться.

Большой стол был уставлен множеством образцов различных горных
золотоносных пород, открытых легендарным братом Арта Ломера. И
местонахождение этих богатейших залежей было известно только двум людям:
Арту Ломеру и Берти Клоду Стаффену.

Мистер Стаффен скинул пальто и, направившись к столу, занялся осмотром
образцов.

-- Я получил результаты анализа,-- сказал Арт. -- Мне его сделал один
приятель, и это не стоило мне ни одного пенса,-- результаты очень хороши.

-- Общество...-- начал было Арт.

Берти перебил его, многозначительно подняв палец:

-- Надеюсь, вам известно и вы не изволили забыть, что я не собираюсь на
эти рудники затратить и одного доллара. Я охотно готов оказать вам
содействие в деле создания акционерного общества, но лично не могу дать
денег и не могу принять участие...

-- Мне все известно... -- ответил Арт.

-- Разумеется, впоследствии я соглашусь принять пост директора, но это
лишь впоследствии, когда акции будут уже выпущены и все будет обстоять в
порядке. Ведь я не могу дать свое имя для такого... неопределенного дела.

Арт любезно согласился с ним.

-- У моего приятеля достаточно денег для организации общества,-- сказал
он.-- Если бы у него было еще сто долларов, то у него были бы все деньги
мира. Так он богат!.. Ведь это было бы совершенно бессмысленно с моей
стороны -- приехать из Канады в Европу для того, чтобы попытаться получить
деньги у человека, который почти не знает меня. Мы действительно встречались
с вами в Канаде, это верно, но что вам, собственно, известно обо мне? С тем
же успехом я мог бы оказаться аферистом, мошенником или еще чем-либо в этом
роде.

Берти Клод думал примерно то же самое, но откровенность его нового
приятеля частично усыпила его подозрения.

-- Я не раз размышлял над тем, что вы, собственно, подумали об мне,
видя меня в обществе такой банды обирал,-- продолжал Арт, откусывая кончик
сигары.-- Но мне кажется, вы сами себе сказали: "Этот человек -- светский
человек, и он обязан с ними водиться". И это верно! Когда разрабатываешь
канадские рудники, то нельзя быть слишком разборчивым в обществе, и вам это
должно быть понятно.

-- Да, да, мне это совершенно ясно,-- поспешил заметить Берти Клод,
хотя он ничего и не понял из слов Арта.-- Я считаю себя знатоком людей.
Иначе как бы я мог написать свою книгу?

-- Вы правы,-- задумчиво произнес Арт и вторично повторил: -- Вы
правы,-- придав тем самым больше внушительности своему суждению.-- Это
замечательная книга. Когда выдали ее мне в отеле, я сперва подумал, что это
что-нибудь по части арифметики. Но это оказалось чистейшей воды поэзией.
Строчки неравной длины, каждая начинается с большой буквы, и конец каждой
строчки звучит так же, как и конец предшествующей строчки. Это просто даже
изумительно. Я тут же сказал своему секретарю: "У этого мистера Стаффена
мозги не прокисли!" Я никак не пойму, откуда у вас все это берется! Особенно
эта история о принцессе, которая вылезает из раковины...

-- Из жемчужной раковины,-- строго поправил его Берти.-- В этом
заложена очень глубокая идея. Там проведена идея одухотворения жемчуга.
Стихотворение так и называется -- "Жемчужница".

Ломер, занятый совсем иными размышлениями, утвердительно кивнул
головой.

-- Вот это стихотворение! Мне раньше никогда не приходилось заниматься
стихами, пока мне не попала в руки ваша книжка, но когда я прочел ваши
стихи, то почувствовал желание зарыдать, как ребенок. Нет, сударь, будь у
меня такой талант, я не стал бы сидеть в Онтарио и заниматься какими-то
рудниками.

-- Это -- дар Божий, -- сказал Берти после многозначительной паузы.--
Так вы говорите, что вам удалось раздобыть деньги для вашего акционерного
общества?

-- Да. Все -- до последнего пенса. Я не в состоянии даже переуступить
хотя бы одну акцию. Честное слово! Но вас пусть это не заботит. Для вас у
меня всегда найдется парочка акций. Я никогда и не предполагал, что вы
вздумаете вложить деньги в мое предприятие.

И, отряхнув пепел с сигары, он задумчиво наморщил лоб.

-- Вы были всегда очень внимательны ко мне, мистер Стаффен,-- заговорил
он торжественно.-- И хотя я не склонен раскрывать перед каждым встречным
свои дела, но все же к вам я питаю доверие. Россыпи в конечном итоге не
имеют никакого значения.

-- Я не понимаю вас...-- пролепетал Берти, а брови его удивленно
полезли на лоб.

-- Разве вам не бросилось в глаза, что если у меня имеются все
необходимые для разработки рудников, средства, то с моей стороны было бы
нелепо предпринимать поездку в Европу?

Берти в свое время также подумал об этом.

-- Если бы я вздумал продать эти россыпи, то мне не составило бы это
никакого труда. Это было бы не труднее, чем найти покупателя на слиток
золота. Я мог бы продать эти россыпи даже, если бы находился в дремучих
дебрях Африки. Даже там нашелся бы покупатель. Но не в этом дело, сэр. Если
бы вы узнали, чего ради я приехал в Европу, то у вас бы волосы встали дыбом.

И Арт решительно поднялся с места и, нахмурив брови, зашагал по
комнате.

-- Вы поэт,-- продолжал он,-- вы -- великий поэт! -- и, произнеся это,
он остановился перед креслом Берти. -- И надо полагать, что, в силу Божьего
дара, выпавшего вам на долю, вы обладаете большим воображением, чем все
остальные простые смертные. Знаете ли вы, что означает для меня это дело с
какими-то жалкими россыпями? Еще каких-то ничтожных пару сот тысяч долларов
в год прибыли. -- И он пренебрежительно пожал плечами.

-- Что вы собираетесь предпринять в следующую среду?

Неожиданность этого вопроса ошеломила Берти.

-- В следующую среду? Гм... Мне кажется, я ничего особенного не
собирался делать...

Арт Ломер задумчиво закусил губы.

-- У меня имеется маленький домик на берегу реки... Поедемте со мною, и
я вам раскрою там свою тайну. Вы узнаете от меня нечто, за что газеты охотно
заплатили бы миллион долларов. Если бы вам довелось об этом прочитать в
книжке, то вы бы не поверили в правдивость напечатанного. Быть может,
когда-нибудь в будущем вы сами напишете об этом, только человек, обладающий
вашим талантом, был бы в состоянии справиться с этой темой. Послушайте... Я
должен с вами поделиться моим секретом...

И Арт Ломер нерешительно, ежеминутно прерывая свое повествование начал:

-- В политике и во всей тому подобной ерунде я ничего не смыслю. России
произошла какая-то революция, после которой стали происходить необычайные
веши. Вообще говоря, мой интерес к России не больше вашего интереса к городу
Пиктоун в штате Саскатчеван -- есть и такой городок, хотя вы о нем, должно
быть, и не слышали. Но примерно полгода тому назад мне пришлось
повстречаться с двумя русскими. Они в спешном порядке уехали из Соединенных
Штатов, да им и нужно было спешить, потому что за ними следовал по пятам
отряд конной полиции. А я каи раз находился на моей ферме, расположенной
неподалеку от границы. Вот в этот момент они и появились. И как вы
полагаете, чем занимались эти молодчики?

Стаффен недоуменно покачал головой.

-- Они торговали смарагдами,-- многозначительно произнес Арт.

-- Торговали смарагдами? Что вы хотите этим сказать? Они пробовали
торговать смарагдами? -- заинтересовался Берти.

Арт кивнул головой.

-- Да, сэр, У одного из них был целый пакет этих камней самой различной
величины. Я откупил у них всю партию смарагдов за двенадцать тысяч долларов
и привез их в Торонто. Там мне их оценили, и, как вы думаете, сколько они
стоили? Они стоили пустяки: немногим меньше двадцати миллионов долларов.

Берти Клод внимал рассказу Арта с раскрытым ртом.

-- Эти парни прибыли из Москвы. В течение четырех лет они занимались
этим делом. Один из них оказался князем, распродавшим драгоценности по
поручению других высокопоставленных лиц... Особенно подробно я не
расспрашивал их, потому что не любопытен и не интересуюсь тем, что меня не
касается.

И, придав значение своим словам, он нагнулся и похлопал своего
собеседника по колену.

-- То, что я откупил у них, составляло всего лишь одну двадцатую часть
их запасов. Я послал их обратно в Россию, и на следующей неделе они должны
прибыть сюда с остальными драгоценностями.

-- На двадцать миллионов долларов? -- пролепетал пораженный Берти.-- И
сколько вы собираетесь уплатить за них?

-- Один миллион долларов -- двести тысяч фунтов! Приезжайте-ка ко мне в
мой домик в Марлоу, и вы увидите смарагды, каких в жизни не видывали. У меня
осталось несколько камешков от первой партии. Остальные я продал одному