Чтение 10–й страницы книги ~Зона зла~

- Ну смотри! - Водитель открыто хамил. - Погоны потерять хочешь?

- Ага. - Демин не стал спорить. Он догадывался, на какие неприятности
нарывается, но сдержать злости не мог, поскольку до конца не представлял
все возможные последствия своего поступка.

Забрав пострадавшего, водитель уехал.

Ой, что было потом! Волна начальственного гнева рванулась сверху вниз
по демократической вертикали советской государственной власти.

Член ЦК, которому не подали машину вовремя, опоздал в ресторан "Прага"
на прием, организованный послом Чехословакии. В результате выпил на две
рюмки любимой им "бехеровки" меньше, нежели остальные гости.

Там же, на приеме, "пострадавший" взял под руку старого приятеля -
одного из секретарей ЦК - и пожаловался на произвол, который на улицах
Москвы чинит милиция. "Этак мы скоро вернемся в тридцать седьмой год", -
заключил свои сетования обиженный чиновник.

Секретарь ЦК подозвал заведующего отделом административных органов
Центрального Комитета партии и выразил ему свое руководящее "фе". О
происшедшем по эстафете немедленно сообщили заместителю министра
внутренних дел. Тот, естественно, рассвирепел: что, если из-за дурости
каждого милиционера ему начнут выговаривать каждый день?

Так, чего доброго, и стул из-под задницы вырвут. В конце концов, даже
ежу должно быть ясно: демократические права у всех граждан одинаковые, но
все же их больше у того, кто стоит наверху.

И пошло, поехало! Куда только не вызывали несчастного Демина. Сперва к
своему районному начальству. Потом к заместителю начальника управления ГАИ
города. Затем к самому начальнику. Оттуда - в управление кадров
министерства. И во всех кабинетах на Демина смотрели как на удивительную
заморскую букашку, которая непонятно как и для чего затесалась в стройные
ряды послушных жуков.

В министерство Демин ехал, хорошо зная - ему дадут пинка в зад и
посоветуют в дальнейшем обходить внутренние органы по внешней стороне.

Кадровик - полковник внутренних войск Рожков - сидел за столом, тяжело
отдуваясь.

Его переполняла нездоровая диабетическая полнота. Бесцветные глаза
из-под набрякших век смотрели на Демина с холодным безразличием.
Полковник, как то знали все, одно время служил замполитом полка в
Советской Армии, по болезни был уволен, получил работу в обкоме партии и
вот теперь "брошен" на укрепление милицейских кадров. Высшие советские
боссы верили, что партийные работники, пусть самые бездарные и ленивые, в
любое время способны руководить дипломатией, сельским хозяйством и
милицией.

- Товарищ полковник, по вашему приказанию прибыл. - Демин прижал руки к
бокам и пристукнул каблуками.

- Так. Значит, Демин? - Полковник шевельнул тонкую папочку пепельного
цвета с документами, лежавшую перед ним. - Знаешь, зачем тебя вызвали?

Демин изобразил непонимание. Дурачком в таких ситуациях выглядеть лучше
всего: умных стараются бить больнее - не умничай.

- Нет.

- И не догадываешься? - В глазах полковника затеплилась искра интереса.
- Верно?

- Догадаться нетрудно. - Демин вздохнул. - У нас в кадры вызывают,
когда собираются сказать "ауфвидерзейн".

- Есть за что?

- Начальство причину найдет всегда.

- Верно. Ты случаем академию не кончал? - Полковник говорил лениво,
невкусно, будто жевал холодные макароны.

- У вас обо мне все записано. От и до. Разве не так?

- Так, Демин, но я поинтересовался, может, ты случайно о повышении
образования еще не успел доложить по команде. Очень уж хорошо рассуждаешь.
Как академик.

- Нет, не кончал.

- Так какого ж ты! - Полковник взорвался громким криком, таким, что сам
подскочил на стуле. Грохнул кулаком по столу и тут же ткнул пальцем в
сторону Демина, будто собирался его проткнуть. - Есть вещи, которые каждый
должен знать как "Отче наш".

- "Отче наш" не знаю. Не учил и учить не собираюсь. Я неверующий. -
Демин не переносил, когда на него орали. А по тому, как взвился полковник,
он понял: хорошего ждать не приходится. - Разрешите уйти?

- Я те уйду! - Спокойствие вернулось к полковнику так же быстро, как и
накатил взрыв. - Есть, Демин, вещи, которые надо знать как Гимн Советского
Союза. Его-то ты знаешь, надеюсь?

- "Союз нерушимый республик свободных..." - Демин начал и вдруг
запнулся. - Может, мне лучше не словами, а сразу спеть?

Глаза полковника живо блеснули.

- Ты шутник, однако, Демин. С правительственной машиной тоже была шутка?

- Нет, всерьез.

- Слава Богу. - Полковник бросил многозначительный взгляд на потолок. -
А то там у нас шуток не понимают и не любят.

- А если всерьез, то понимают?

- Уже поняли, Демин. Когда замахиваются на власть, она это тут же
улавливает. Так что еще как поняли. И велено тебя пригласить, поставить
здесь в позу стартующего бегуна и дать пинка в зад. Чтобы впредь не гавкал
на папу и маму. И мы тебе пинка дадим. Мы здесь народ исполнительный.

Терять больше, чем было потеряно, Демину уже не приходилось.

- Задницу, товарищ полковник, я не подставлю. Нужен рапорт? Напишу.

- Нахальство - второе счастье. Верно? - Рожков подпер щеку кулаком и в
упор посмотрел на Демина. - С тобой говорит полковник.

Слуга царю, отец солдатам. Старший товарищ по партии большевиков. А ты
как с ним разговариваешь?

- Как я понял, меня один... - Демин запнулся. Хотел дать определение
покруче, выразиться позабористее, но решил, что все же хамить не стоит, и
потому закончил с мягкостью ниже нижнего предела: - Как я понял, меня один
черт попрут из милиции. Как же, инспектор ГАИ задержал машину, которая
имеет право давить людей, а ее и остановить нельзя.

- Нет, Демин, - полковник притворно вздохнул, - верняком ты кончал
академию. Ну все наперед знаешь. Ну, все. Хоть стой, хоть падай. Только
теперь минутку помолчи.

Полковник выдвинул ящик стола, достал оттуда пластмассовую
трубочку-пенал с лекарством, выкатил на ладонь крупную розовую таблетку,
слизнул ее и проглотил.

- Не переживай, академик, это не от тебя.

- Может, мне лучше уйти?

- Нет уж, давай договорим.

Демин не сдавался:

- Все и так ясно.

- Ей-Богу, академик, доведешь меня до греха.

В словах Рожкова послышалось нечто, что заставило Демина смириться:

- Молчу, товарищ полковник.

- Ты вот считаешь, что я тебя готов попереть, если следовать твоему
определению.

Верно? Ладно, попрем. Теперь пойдем дальше.

Твое место окажется не занятым. Мне скажут: ищи людей, комплектуй
штаты. А где я стану брать честных толковых работников?

- Значит, я толковый?

- Нет, ты бестолковый, но честный. Пойдем еще дальше. Тот товарищ,
который над твоей макушкой гирьку повесил, сам на место инспектора ГАИ не
пойдет. Пример нам не покажет. Он руководит в иных масштабах. И что мы
получим в итоге? Молчишь, Демин? То-то.

- А что я могу сказать?

- Скажи хотя бы: вот полковник сидит и рассуждает мудро,
по-государственному. Я одобряю, когда меня хвалят. Глас народа, знаешь
ли...

Демин смекнул, что грозу проносит, и повеселел. Это не ускользнуло от
внимания полковника.

- Заулыбался? Зря. Мне приказано из ГАИ тебя вытурить. Понял? И я
обязан это сделать.

Демин вновь повесил голову.

- Что же ты скис? Я нашел тебе место, где твои новые благодетели искать
строптивого инспектора не станут. Пойдешь в специальное подразделение?

Демин смотрел на Рожкова и не знал, что ответить. Однако с этой минуты
в официальном лице, в бюрократе он вдруг увидел чего не замечал раньше:
доброту, скрытую маской безразличия, причастность к человеческим
страданиям, которую дают людям болезни, умение защищать своих, тех, для
кого он является отцом-командиром.

- Пойду.

- Вот и ладно. Явишься к полковнику Трубину. Я ему позвоню. Держи
адрес...

Так Демин вышел на очередной виток жизни, чтобы идти дальше и
спотыкаться уже на других путях.

Полковник Трубин пришел в милицию переводом из армейского спецназа. Он
начинал новый этап борьбы с преступностью, которая все больше приобретала
черты хорошо отлаженной боевой организации. Противостоять ей теперь могли
не милиционеры-одиночки, а специализированные, хорошо обученные
подразделения.

Опыта подготовки таких бойцов и отработанной тактики действий у милиции
пока не имелось, и Трубин начинал с нуля.

Собирать команду он стал с отбора людей.

Демин явился к нему в числе первых.

Трубин, спокойный, уравновешенный человек с задумчивыми глазами и