Чтение 10–й страницы книги ~Ночной Дозор~

-- Но на меня нападали!

Он думал сейчас лишь о себе... Плохо.

-- Некоторые вампиры нарушают законы. Для того и нужен Ночной Дозор -- следить за соблюдением договора.

-- А так, так вот просто, вампиры на людей не охотятся?

Мою щеку обдало ветром от невидимых крыльев. Коготки вцепились в плечо.

-- Что ты ему ответишь, дозорный? -- шепнула Ольга из глубин сумрака. -- Ты рискнешь сказать правду?

-- Охотятся, -- сказал я. И добавил то, что когда-то, пять лет назад, ударило меня страшнее всего. -- По лицензии. Иногда... иногда им нужна живая кровь.

Он спросил не сразу. Я читал в его глазах все, что мальчик думал, все что хотел спросить. И знал, что отвечать придется на все вопросы.

-- А вы?

-- А мы предотвращаем браконьерство.

-- Так на меня могли напасть... по этому вашему договору? По лицензии?

-- Да, -- сказал я.

-- И выпили бы кровь? А вы бы прошли мимо и отвернулись?

Свет и Тьма...

Я закрыл глаза. Договор пылал в сером тумане. Чеканные строки, за которыми стояли тысячелетия войны и миллионы жизней.

-- Да.

-- Уходите...

Мальчишка сейчас был взведен как пружина. На грани истерики, на краю безумия.

-- Я пришел защитить тебя.

-- Не надо!

-- Вампирша свободна. Она попытается напасть...

-- Уходите!

Ольга вздохнула:

-- Доигрался, дозорный?

Я поднялся -- Егор вздрогнул, сдвигаясь подальше вместе с табуреткой.

-- Ты поймешь, -- сказал я. -- У нас нет иного выхода...

Я и сам не верил в свои слова. И спорить сейчас было бесполезно. А за окнами темнело, и вот-вот наступит время охоты...

Мальчик следом, будто стараясь убедиться, что я выйду из квартиры, а не спрячусь в шкафу. Больше я ничего не говорил. Открыл дверь, вышел на лестницу, дверь хлопнула за спиной.

Поднявшись на пролет выше, я сел на корточки у лестничного окна. Ольга молчала, молчал и я.

Правду нельзя открывать так резко. Человеку нелегко признать сам факт нашего существования. А уж примириться с Договором...

-- Мы ничего не могли сделать, -- сказала Ольга. -- Недооценили паренька, его способности и его страх. Были обнаружены. Вынуждены были отвечать на вопросы -- и отвечать правдиво.

-- Сочиняешь рапорт? -- спросил я.

-- Знал бы ты, сколько подобных рапортов я писала...

Воняло гнилью из мусоропровода. За окном шумел проспект, медленно погружающийся в сумерки. Уже начинали мерцать фонари. Я сидел, крутил в руках сотовый телефон и размышлял, звонить сейчас шефу, или подождать его звонка. Наверняка Борис Игнатьевич наблюдает за мной.

Наверняка.

-- Не переоценивай возможностей руководства, -- сказала Ольга. -- У него сейчас по уши проблем с черной воронкой.

Телефон в моих руках заверещал.

-- Угадайте, кто? -- спросил я, открывая трубку.

-- Вуди Вудпекер. Или Вупи Гольдберг.

Мне было не до шуток.

-- Да?

-- Где находишься, Антон?

Голос шефа был усталый, замученный. Таким я его не знал.

-- На лестничной площадке уродского многоэтажного дома. Рядом с мусоропроводом. Здесь довольно тепло, и уже почти уютно.

-- Нашел мальчишку? -- без всякого интереса спросил шеф.

-- Нашел...

-- Хорошо. Я пошлю к тебе Тигренка и Медведя. Здесь им делать все равно нечего. А ты приезжай в Перово. Немедленно.

Я полез было в карман, и шеф немедленно уточнил:

-- Если нет с собой денег... впрочем, пускай даже есть. Останови милицейскую машину и пусть довезут тебя с ветерком.

-- Так серьезно? -- только и спросил я.

-- Весьма. Можешь выехать немедленно.

Я посмотрел в темноту за окном.

-- Борис Игнатьевич, не стоит оставлять парня одного. Он и впрямь потенциально силен...

-- Да знаю я... Ладно. Ребята уже едут. С ними мальчику ничего не грозит. Дождись -- и немедленно сюда.

Застучали гудки. Сложив трубку я покосился на плечо:

-- И что ты скажешь, Ольга?

-- Странно.

-- Почему? Ты сама сказала, что им не справиться.

-- Странно, что он позвал тебя, а не меня... -- Ольга задумалась. -- Может быть... да нет. Не знаю.

Я глянул сквозь сумрак -- и на самом горизонта обнаружил два пятнышка. Оперативники мчались с такой скоростью, что могли быть на месте минут через пятнадцать.

-- Он даже адреса не спросил, -- мрачно заметил я.

-- Времени не хотел терять. А ты не почувствовал, как он взял координаты?

-- Нет.

-- Тренируйся больше, Антон.

-- Я не работаю в поле!

-- Теперь -- работаешь. Пошли вниз. Зов мы услышим.

Поднявшись -- местечко на лестнице и впрямь уже казалось насиженным и уютным, я побрел вниз. На душе был осадок -- скверный, тоскливый.

За спиной хлопнула дверь. Я обернулся.

-- Мне страшно, -- сказал Егор без всяких церемоний.

-- Все в порядке, -- я стал подниматься обратно. -- Мы тебя охраняем.

Он кусал губы, смотрел то на меня, то на полумрак лестницы. Впускать меня в квартиру ему тоже не хотелось, но и одному оставаться уже сил не было.

-- Мне кажется, на меня смотрят, -- сказал он наконец. -- Это вы делаете?

-- Нет. Скорее всего -- это вампирша.

Мальчишка не вздрогнул. Ничего нового я ему не сообщил.

-- Как она нападет?

-- Войти в дверь без приглашения она не сможет. Особенность вампиров, о ней сказки не врут. Тебе захочется выйти самому. Впрочем, ты уже хочешь выйти.

-- Я не выйду!

-- Когда она применит Зов -- выйдешь. Будешь понимать, что происходит, но все равно выйдешь.

-- Вы... вы мне можете посоветовать? Что-нибудь?

Егор сдался. Он хотел помощи, любой возможной помощи.

-- Могу. Доверься нам.

Его колебания длились секунду.

-- Входите, -- Егор отступил от двери. -- Только... сейчас мама придет с работы.

-- Ну и что?

-- Вы спрячетесь? Или что мне сказать?

-- Это ерунда, -- отмахнулся я. -- Но мне...

Открылась дверь соседней квартиры -- осторожненько приоткрылась, на цепочке. Выглянуло морщинистое старушечье личико.

Я коснулся ее сознания -- легонько, на миг, как можно осторожнее, чтобы не повредить и без того расшатанный разум...

-- А, это ты... -- старуха расплылась в улыбке. -- Ты, ты...

-- Антон, -- любезно подсказал я.

-- Я уж думала, кто чужой ходит, -- снимая цепочку, и выдвигаясь в подъезд сообщила бабулька. -- Время-то такое, сплошные безобразия, творят, что хотят...

-- Ничего, -- сказал я. -- Все будет хорошо. Вы лучше посмотрите телевизор, там сейчас новая серия идет.

Старуха закивала, и послав мне еще один дружелюбный взгляд укрылась в квартире.

-- Какая серия? -- спросил Егор.

Я пожал плечами:

-- Да не знаю. Какая-нибудь. Мало ли мыльных опер?

-- А откуда вы нашу соседку знаете?

-- Я? Ее? Да ниоткуда.

Мальчик молчал.

-- Вот так, -- пояснил я. -- Мы -- Иные. А входить я не буду, мне надо сейчас уезжать.

-- Как?

-- Тебя будут охранять другие, Егор. И не беспокойся -- они профессионалы куда лучше меня.

Я глянул сквозь сумрак -- два ярких оранжевых огня приближались к подъезду.

-- Я... я не хочу, -- мальчишка сразу запаниковал. -- Лучше вы!

-- Не могу. У меня другое задание.

Внизу в подъезде хлопнула дверь, застучали шаги. Лифтом боевики пренебрегли.

-- Я не хочу! -- Егор схватился за дверь, будто решил закрыться. -- Я им не верю!

-- Или ты доверяешь всему Ночному Дозору, или не доверяешь никому, -- жестко отрезал я. -- Мы не супермены-одиночки в красно-синих плащах. Мы наемные работники. Полиция сумеречного мира. Мои слова -- слова Ночного Дозора.

-- А кто они? -- мальчик уже сдавался. -- Маги?

-- Да. Только узкоспециализированные.

Внизу, на изгибе лестницы, появилась Тигренок.

-- Привет, малыши! -- жизнерадостно воскликнула девушка, одним прыжком преодолевая пролет.

Прыжок был нечеловеческий, Егор даже съежился и отступил, настороженно глядя на Тигренка. Я покачал головой -- девушка явно балансировала на грани трансформации. Ей это нравилось, а сейчас к тому же имелись все основания порезвиться.

-- Как там? -- спросил я.

Тигренок шумно вздохнула, потом улыбнулась:

-- Ой... весело. Все в панике. Иди, тебя ждут, Антошка... А ты мой подопечный, да?

Мальчишка молчал, разглядывая ее. Честно говоря, шеф сделал прекрасный выбор, послав на охрану именно Тигренка. Она внушала доверие и симпатию любому, от детей до стариков. Говорят, даже темные иногда подкупались на ее поведение. Впрочем, они-то как раз были не правы...

-- Я не подопечный, -- ответил, наконец, мальчик. -- Меня Егор зовут.

-- А я Тигренок, -- девушка уже вошла в квартиру, дружелюбно обняла мальчишку за плечи. -- Давай, показывай плацдарм! Начнем готовить оборону!

Я пошел вниз, на ходу качая головой. Минут через пять Тигренок будет демонстрировать мальчику, за что получила свое имя.

-- Привет, -- буркнул идущий навстречу Медведь.

-- Привет, -- мы обменялись короткими рукопожатиями. Из всех сотрудников Дозора Медведь вызывал у меня самые странные и смешанные эмоции.

Медведь был чуть выше среднего роста, крепкий, и с совершенно непроницаемым лицом. Говорить много не любил, как он проводит нерабочее время, где живет -- не знал никто, кроме, разве что, Тигренка. Ходили слухи, что он был даже не магом, а оборотнем. Рассказывали, что вначале он работал в Дневном Дозоре, а потом, во время какой-то миссии, вдруг перекинулся на нашу сторону. Все это была полнейшая чушь, светлые не становятся темными, а темные не превращаются в светлых. Но что-то, порождающее невольную оторопь, в Медведе крылось.

-- Машина тебя ждет, -- не останавливаясь, сказал оперативник. -- Водитель -- ас. Доедешь с ветерком.

Медведь чуть заикался, и потому строил короткие фразы. Он не спешил, Тигренок уже заступила на дежурство. А вот мне медлить не стоило.

-- Там тяжело? -- ускоряя шаг спросил я. Сверху донеслось:

-- Там уже никак.

Перепрыгивая через ступеньки, я выскочил из подъезда. Машина и впрямь стояла -- я на миг залюбовался ей, приостановившись. Роскошный темно-багровый "БМВ" последней модели, с небрежно прилепленной на крыше мигалкой. Обе дверцы со стороны подъезда были открыты, водитель, у которого под полой пиджака угадывалась кобура, торопливо курил, высунувшись из машины. У задней дверцы стоял совершенно монументального вида немолодой мужчина, в очень дорогом костюме, на лацкане которого блестел депутатский значок, в расстегнутом пальто. Мужчина говорил по сотовому:

-- Да кто он такой? Когда смогу -- приеду! Что? Какие, твою мать, девки? Умом тронулся? Шагу ступить сами не можете?

Покосившись на меня, депутат, не прощаясь, прервал разговор и полез в машину. Водитель жадно затянулся, откинул сигарету и схватился за руль. Мотор мягко завыл, я едва успел сесть на переднее сиденье, как машина тронулась. По дверце со скрипом прошлись обледенелые ветки.

-- Ослеп, что ли? -- рявкнул депутат на шофера, хотя вина в случившемся была лишь моя. Но стоило хозяину машины повернуться ко мне, как тон изменился: -- В Перово тебя?

Еще ни разу меня не подвозили представители власти. Да еще, ко всему, не то милицейские чины, не то бандитские авторитеты. Умом я понимал, что перед возможностями дозорного все едино, но экспериментировать никогда не пытался.

-- Да, туда же, откуда ребята приехали. И побыстрее бы...

-- Слышишь, Володька? -- обратился депутат к водителю. -- Жми!

Володька поднажал. Да так резво, что мне стало не по себе, и я глянул в сумрак -- доедем ли вообще?

Выходило, что доедем. Но не только из-за мастерства водителя или коэффициента удачи, у меня, как у любого дозорного, искусственно повышенного. Похоже было, что кто-то прошелся по вероятностному полю, вычищая оттуда все аварии, пробки и слишком уж ревностных гаишников.

В нашем отделе такое мог сотворить лишь сам шеф. Вот только зачем?

-- Мне тоже жутковато... -- шепнула с плеча невидимая птица. -- Когда мы с графом...

Она замолкла, будто поймав себя на излишней откровенности.

Машина прошла перекресток на красный свет, по немыслимой кривой, увертываясь от легковушек и каких-то фургонов. С остановки кто-то показал в нашу сторону рукой.

-- Глотнешь? -- дружелюбно вопросил депутат. Протянул маленькую бутылочку "Реми Мартен" и пластиковый одноразовый стаканчик. Это выглядело настолько смешно, что я не колеблясь налил себе тридцать грамм. Даже на такой скорости и на разбитой дороге машина шла мягко, коньяк не расплескивался.

Я вернул бутылку, кивнул, вытянул из кармана наушники плеера, надел, включил диск. Выпала старая-престарая песня "Воскресения", моя любимая.

Тот городок был мал как детская игрушка,

Не знал он с давних пор болезней и нашествий.

На башне крепостной ржавела молча пушка

И стороной ушли маршруты путешествий...

И так за годом год, без праздников и будней --

Весь город спал.

Во сне он видел земли городов безлюдных

И мертвых скал...