Чтение 10–й страницы книги ~Эльфийский клинок~

- Погоди, во двор зайдем, - предложил Торин.

Но Малыш внезапно присел, испустив истошный вопль, и резко распрямился. Фолко не смог разглядеть движения его рук - настолько оно было стремительным, и клинки сверкнули в лучах неяркого осеннего солнца. В следующую секунду воздух перед Малышом заполнили свист и блеск бешено крутящейся стали, кисти Маленького Гнома метались из стороны в сторону, но руки оставались почти неподвижными; подойти к нему было невозможно. Маленький Гном сделал шаг вперед, и тут же, словно праща, его правая рука неожиданно метнулась вперед с быстротой бросающейся на добычу змеи, голубая молния меча вспыхнула в стремительном ударе и тут же снова вернулась назад, туда, где описывал круги, прикрывая тело Малыша, его длинный кинжал, казалось, живший своей собственной, ни от кого не зависящей жизнью... Фолко, остолбенев, глядел на это небывалое зрелище, как и еще десяток невесть откуда взявшихся зрителей. Торин лишь довольно крякнул.

- Ну как? - нетерпеливо спросил остановившийся Малыш.

Собравшиеся наградили его громкими одобрительными возгласами. Маленький Гном тут же повернулся к ним и церемонно поблагодарил всех, низко кланяясь и прижимая обе руки к груди.

- Здорово! - восхитился Фолко. - Где ты так научился, Малыш?

- Понимаешь, Фолко, в детстве я был много слабее своих сверстников, да к тому же - видишь? - попал под обвал, пальцы отдавило... Топор как следует держать с тех пор так и не могу, поэтому принялся упражняться с мечами. Наши-то это дело не слишком уважают, - считают подобное, - он сделал несколько коротких выпадов, - делом слабых людей. В хирд меня не взяли, вот я сам до всего этого и дошел. Торин с топором против моего топора, конечно, все равно, что таран против тростинки.

- Ну-ну, не скромничай, - вставил Торин.

- А вот на мечах я с любым, пожалуй, поспорю!

- Так, может, ты поучишь нашего юного хоббита? - На плечо Фолко легла ладонь Торина. - А то он у нас любит мечом в таверне помахать.

- Торин! - взмолился Фолко.

- А что! Возьмусь, пожалуй! - прищурившись и внимательно глядя на хоббита, решительно заявил Малыш. - С виду ты, Фолко, вроде ловкий, тонкий, подвижный. Попробуем из тебя бойца сделать.

Так началась их жизнь в Аннуминасе. Фолко не мог пока жаловаться на судьбу. Никто больше не будил его чуть свет и не гнал работать, никто не фискалил, никто не крутил уши. Они с Торином вставали с рассветом, специально оставляя окна на ночь открытыми, чтобы первые же рассветные лучи разбудили их. Потом они умывались, расталкивали Малыша, оказавшегося большим любителем поспать, и шли завтракать. Потом Фолко с Маленьким Гномом отправлялись на задний двор, где хоббит до изнеможения упражнялся с тяжелыми деревянными мечами, а Торин тем временем обычно запирался в комнате и читал Красную Книгу, выписывая что-то для себя. Потом возвращались усталые и мокрые Фолко с Малышом, хоббит едва волочил ноги и, с трудом доплетаясь до кровати, обычно валился на нее как подкошенный. Его руки и плечи превратились в один сплошной синяк - Малыш, по-прежнему евший и пивший с ними и за счет Торина, старался вовсю и не давал хоббиту ни малейшей поблажки, уча отражать любые самые быстрые и коварные удары. Обучая хоббита владеть оружием. Малыш заставлял его работать с деревянным подобием меча, намного тяжелее боевого. К боли от ушибов прибавилась боль в усталых, не привычных к такому мускулах.

Терпеть все это было очень тяжело, однако хоббит оказался более упорным, чем думал сам, - в самые тяжкие минуты, когда перед глазами плясали зеленые и красные круги и откуда-то издалека, словно из-за гор, доносился злой и хриплый, повелительный голос Маленького Гнома, в сознании Фолко всплывало лицо горбуна. Тогда сами собой крепче стискивались зубы, а руки, не способные, казалось, сделать больше ни одного движения, вновь поднимали тяжелый деревянный меч.

Отдохнув, Фолко обычно отправлялся бродить по городу вместе с Торином и Малышом. По Аннуминасу можно было гулять бесконечно - ни один дом на его улицах не повторял другой, обязательно стараясь хоть чем-нибудь выделиться. Там имелись дома с башенками и дома с колоннами, с каменными статуями и мозаичными картинами во всю ширь стены; были дома с окнами полукруглыми и окнами стрельчатыми, с крыльцами каменными и крыльцами железными, дома с резными наличниками и коньками, словно в деревенских избах. По-разному были замощены и улицы: в центре города - широкими шестиугольными плитами серого цвета, отполированными до блеска; причем высечены они были из столь прочного камня, что ни копыта, ни колеса не могли оставить на них ни единой царапины. Другие улицы покрывал мелкий розовый камень, перемежающийся рядами черного; разноцветные линии сплетались, образуя сложный орнамент. Встречались и идеально белоснежные квадраты, каждое утро отмывавшиеся до блеска специальными командами уборщиков. Фолко давно сбился со счета, пытаясь запомнить все виды мостовых в этом удивительном Городе. Внутри кварталов часто попадались просторные сады, сейчас, увы, опустевшие и черные. Сквозь сплетения нагих ветвей видна была темная поверхность прудов, по которой неспешно плавали величественные, похожие на лебедей птицы с розоватым оперением. На городских площадях, несмотря на приближающиеся холода, по-прежнему рассыпали серебряные искры высокие фонтаны; журча, вода стекала по специальным каналам, облицованным черным и жемчужным мрамором.

Хоббит заходил в темные лавки, торгующие древностями, его руки осторожно касались переплетов старинных фолиантов - куда старее, чем хранившиеся в библиотеке родного Бренди-Холла, а многие и вовсе оказались написаны на неведомых Фолко языках. Правда, в карманах хоббита все равно гулял ветер, и он лишь тихонько вздыхал, осторожно кладя книгу на место под неодобрительными взглядами торговцев, не жаловавших праздношатающихся личностей. Гномы, однако, его увлечения не разделяли. Торину хватало Красной Книги, Малыш же и вовсе утверждал, что от книг только глаза портятся.

Зато гномов было не оттащить от прилавков, где торговали железным товаром, главным образом, конечно, оружием. Оба тангара часами способны были рыться в грудах стали, и пальцы их обретали, казалось, ту же мягкость и осторожность, что и руки Фолко, когда он листал жесткие пергаментные страницы. Речь Торина и Малыша становилась совершенно непонятной, они так и сыпали неведомыми хоббиту словами, с горящими глазами вертя какой-нибудь клинок и восхищаясь каким-то особо сложным узором на лезвии, говорившем об особом мастерстве кузнеца. Они знали наперечет клейма всех оружейников своего народа и лучших кузнецов-людей. Зевать у дверей здесь приходилось уже хоббиту.

У них просыпался аппетит, и они спускались в какой-нибудь из многочисленных кабачков, где всегда встречали радушный прием, отменное угощение и общество - как правило, из гномов, - в беседе с которыми приятно было скоротать время и узнать все последние новости; иногда разгорались споры, однако теперь гномы стали вести себя куда тише. Так и не привыкнув оставлять дома боевые топоры, они, словно сговорившись, возмещали их отсутствие избытком иного оружия, что порой придавало им весьма комичный вид. Несколько раз Фолко замечал, как Торин украдкой беседует вполголоса с некоторыми из встреченных ими гномов, делая потом какие-то пометки у себя в книжечке.

Все это время их не забывал Рогволд. Бывший сотник заходил через два дня на третий, рассказывая, как подвигается дело с их прошением. Ловчий выглядел бодро, однако никогда не задерживался с друзьями надолго.

Шли дни, миновал сентябрь, шла вторая неделя октября, над городом все чаще завывал холодный северный ветер, и хоббиту пришлось вспомнить о теплом плаще - осень здесь, в Аннуминасе, оказалась куда прохладнее хоббитанской. Здесь не было защиты в виде длинных и высоких холмистых гряд, прикрывавших родину Фолко с севера, и дыхание ледяных пустынь в арнорской столице ощущалось куда сильнее.

Впоследствии хоббит вспоминал об этом времени как о лучшем, самом светлом и радостном в его жизни. Все заботы и тревоги отступили, вести с границ стали не такими тревожными, и Фолко, убаюканный постоянным видом спокойной и уверенной в себе мощи Северного Королевства, почти забыл о пережитых им минутах ужаса и отчаяния, казавшихся тогда беспросветными. Ему теперь не хотелось никуда идти, и иногда он сам, стыдясь своих мыслей, мечтал о том, как хорошо было бы поселиться в этом сказочном Городе навсегда, остаться тут с друзьями и жить, не зная горя и тревог.

Впрочем, совсем уж безмятежным их существование долго оставаться не могло. Торин все чаще вздыхал, озабоченно хмуря брови, когда в очередной раз заглядывал в свой кошелек. Жизнь, которую они вели, при всей ее умеренности, все же требовала немалых денег, и сбережения Торина постепенно таяли.

И вот однажды Фолко довелось случайно услышать негромкий разговор во дворе, когда он возвращался после очередного урока с Малышом. Голоса за углом заставили его чуть замедлить шаг.

- Как дела, как принял тебя Эймунд? Мне он тебя очень хвалил, - говорил Рогволд.

- Принял очень хорошо, - отвечал Торин. - Вообще там ничего, работать можно. Есть славные клинки, но доброго железа маловато, и почти никто не умеет как следует закалить сталь. Впрочем, там сейчас много починки. Латаю кольчуги, завариваю шлемы. Не очень весело, зато хорошо платят.

- Что ж, я рад, что мне удалось помочь тебе...

Говорившие разошлись в разные стороны, и Фолко долго еще стоял с пылающими от стыда щеками.

"Торину пришлось зарабатывать им на жизнь! Они с Малышом сидят у него на шее, ленясь даже пошевелить пальцем, чтобы обеспечить себе пропитание! Ну ничего. С сегодняшнего дня прекращаем такую жизнь", - подумал он и стиснул зубы.

Жизнь их после этого изрядно изменилась. Торин уходил теперь на весь день и появлялся только под вечер, усталый, с покрытым гарью лицом; на его руках появились свежие ожоги. Фолко молча страдал, но, несмотря на все свои поиски, ничего не мог найти себе по силам. Малыш же и в ус не дул, считая, очевидно, что все так и должно быть.

Однако судьба благоволила к хоббиту, и он нашел то, в чем нуждался, причем там, где даже не сообразил поискать сначала.

Как-то раз - дело было в середине октября, спустя неделю после того, как Торин взялся за работу, - Фолко и Малыш, закончив урок, отправились подзакусить в трактирную залу. Ожидая, пока им принесут их скромную еду, Фолко засмотрелся сквозь открытую дверь кухни - там двое слуг возились с только что привезенными свежими грибами. У обожавшего грибы хоббита враз потекли слюнки, он бросился к хозяину и едва дождался появления на столе своей любимой приправы. Однако первая же ложка вызвала у Фолко лишь горькое разочарование. Грибы здесь готовить не умели, точнее, не умели готовить как следует. То, что получалось у здешних поваров, даже отдаленно не напоминало тонкие блюда, подливы и соусы, выходившие из-под рук хоббитских хозяек. Фолко скривился и украдкой сплюнул - однако случилось так, что это заметил случайно проходивший мимо хозяин трактира.

- Что это вы, почтенный хоббит, али грибки наши не по вкусу пришлись? - Вид у трактирщика был весьма обиженный.

- Что ж душой кривить, и впрямь не по вкусу! - ляпнул Фолко. - Для Верзил, людей то есть, может, еще и сгодится, а в Хоббитании такое даже собакам бы постеснялись отдать.

- Вот как?! Как же их, по-твоему, делать надо? Может, поучишь нас, глупых, мастер дорогой? - От обиды трактирщик отбросил даже свое всегдашнее "вы".

- Могу и поучить... если в цене сойдемся! - прищурился хоббит, уже готовый до небес превознести мудрость дядюшки Паладина, своим бесконечным докучливым ворчанием и подзатыльниками все же приучившего нерадивого племянничка к кухонной работе.

Они с трактирщиком ударили по рукам. Фолко повязал наспех подрезанный фартук и взялся за дело. Прежде всего он, удивляясь собственной напористости, погнал слуг на рынок за особыми травами, велев купить их у приехавших на торг хоббитов, сам же взявшись за разделку и замочку. Он возился очень долго, составляя сложнейшие смеси, вымачивая и отжимая, отваривая и просаливая; от плиты Фолко отошел только на рассвете. Зато на следующее утро трактирщик, осторожно и недоверчиво положивший в рот первую ложку приготовленного кушанья, только и смог, что закатить глаза, - а потом и сам не заметил, как уничтожил всю тарелку.

- Послушай, почтенный мастер Фолко, - немедленно пристал он к хоббиту после долгих охов и ахов, - поработай у меня, а? Таких ведь приправ да солений нигде в Аннуминасе не делают! А я уж тебе заплачу по справедливости... не обижу!

Фолко для вида поупрямился, набивая цену, потом согласился, и вскоре трактир "Рог Арахорна" не знал отбоя от посетителей.

Фолко оказался превосходным поваром - теперь он старался припомнить все, чему учила его тетушка, властно вытеснив из кухни самого хозяина. И наконец настал день, когда хоббит, румяный от гордости, смог с самым невозмутимым видом положить на стол перед опешившим Торином увесистый мешочек с золотыми монетами.

В непрерывных трудах прошел октябрь; теперь Фолко редко удавалось вырваться на прогулку по чудесному Городу, он с трудом выкраивал время для ежедневных занятий с Малышом, по-прежнему не желавшим даже слышать о каком-либо деле. Однако его безделье искупалось легким, веселым нравом, неистощимым запасом смешных историй и несравненным боевым умением, которое теперь с таким трудом и потом осваивал Фолко.

Их дела поправились, но с приемом у Наместника по-прежнему затягивалось, и Фолко, уставший жить "не у себя", стал потихоньку задумываться о том, что неплохо бы им прикупить какой-нибудь "домишко", чтобы не отдавать за постой столько достававшихся нелегким трудом денег.

К тому времени Фолко сдружился с хозяином "Рога Арахорна", очень ценившим своего маленького помощника, и, выждав, когда у трактирщика было особенно хорошее настроение (после подсчета дневной выручки), хоббит как бы невзначай спросил, не знает ли почтенный хозяин, где бы можно было подешевле найти скромное жилище для троих.

- Фолко, ты что это, что? - тотчас же испугался хозяин. - Неужто уходить надумал?.. Аль я обидел тебя чем? Тогда прости великодушно! Или тебя эти шерстоухи в "Звезду Арвен" сманили?

Выслушав объяснения хоббита, трактирщик на минуту задумался, а потом вдруг звонко хлопнул себя по лбу.

- Послушай!.. А пойдем-ка со мной!..

Он привел хоббита на трактирный двор, где, в стороне от сараев и склада, среди разросшегося боярышника стояло небольшое, слегка покосившееся строение, больше всего напоминавшее чуть покосившийся амбар, только не бревенчатый, а каменный.

- Вот! - с гордостью сказал хозяин. - Чем тебе не жилье? Отличный домик получится, если руки приложить...

Фолко осторожно заглянул внутрь. Рассохшаяся дверь жалобно скрипела, колыхаясь на последней уцелевшей петле, окна были выставлены, пол взломан. Вместо печки - груда камней.

- Руки приложить, конечно, нужно, кто ж говорит, что это дворец, - возник за спиной у хоббита трактирщик. - Зато, если отделаете, я его вам насовсем продам, почти задаром... - и он назвал на самом деле очень низкую цену.

Не долго думая, Фолко помчался к Торину.

Видавший виды гном и то удивленно крякнул, взглянув на царивший в домике хаос. Посвистывая, Торин тщательно обшарил все углы, потом молча хлопнул хоббита по плечу и повернулся к хозяину:

- Мы беремся. За три дня все сделаем.

Заговорщически подмигнув ничего не понявшему Фолко, Торин скорым шагом отправился куда-то на улицу. Пропадал он недолго, а когда вернулся, вид у него был весьма довольный.

- Потом все вопросы, потом, - отмахивался он от настойчиво пристававшего к нему хоббита. - Ночь пройдет, утро присоветует, как говаривал старик Гэндальф...

На следующий день, когда Фолко с Малышом заканчивали очередной урок, хоббит увидел, как по их улице идут с десяток гномов, озираясь при этом по сторонам, словно что-то разыскивая.

- Видал? - подошел к хоббиту Торин. - Это одиннадцать братьев Гунгниров, я их вчера удачно встретил. Они нам помогут.

Фолко с сомнением взглянул на затарабанивших в двери трактира братьев: вид они имели весьма помятый, а одного даже поддерживали под руки - он все время норовил привалиться к чему-нибудь и задремать; едва ему это удавалось, пусть даже на краткий миг, как на улице словно начинали работать кузнечные мехи, старые и дырявые: всхрапывания гнома слышны были во всем доме.

- Ничего, не обращай внимания, - перехватил недоверчивый взгляд хоббита Торин. - Это они сейчас такие, а как за дело примутся - все как рукой снимет. А тот, кого под руки ведут, - лучший знаток канонов резьбы, которого я когда-либо видел. А каноны, брат хоббит, это такая вещь... - Гном вдруг почесал затылок и умолк, словно вспомнив то, о чем давно хотелось забыть.

Тем временем к ним дружной толпой подвалили все одиннадцать братьев. Судя по всему, они успели славно повеселиться даже в это утро - вокруг них распространялся густой аромат крепкого пива. Вид у многих был осоловело-томный; видно было, что они с большим трудом оторвали себя от стола.

Старший из братьев, немолодой уже гном с полуседой бородой и свежей царапиной на ухе, шумно приветствовал Фолко и Торина.

Торин без лишних слов повел всю команду к купленному друзьями домику. Братья дружно почесали кто затылок, кто бороду, дружно вымолвили неопределенно-скептическое "да-а-а...", после чего тотчас принялись развязывать свои объемистые заплечные мешки, где у них оказалось все необходимое для работы. Фолко с недоумением следил за этими приготовлениями - в Хоббитании таких горе-мастеров уже давно бы прогнали со двора взашей, не позволив тем, кто навеселе, даже взяться за дело. Однако Торин и бровью не повел.

И действительно, стоило братьям взяться за работу, как весь хмель мигом слетел с них. Исчезли сонный вид и помятость, взгляды, как по волшебству, стали ясными, и работа у них в руках прямо-таки закипела. Только знаток канонов остался сидеть, привалившись спиной к стволу старого боярышника, категорически заявив, что ворочать камни он не собирается, и будет лучше, если он займется своим прямым делом. Старший из Гунгниров что-то шепнул на ухо двум младшим, те ненадолго куда-то скрылись, и вскоре появились, таща на плечах здоровенную дубовую колоду. Положили ее перед заупрямившимся братцем и без лишних слов присоединился к остальным.

- Что он хочет делать? - шепотом осведомился у Торина ничего не понявший хоббит.

- Как что?! Жилище всякого истинного тангара должно украшать изображение священной бороды Дьюрина. Хар Гунгнирлинг, я же говорил, - лучший резчик бороды в Голубых Горах! Бороду должно изображать строго по канону, каждый волосок и каждый извив в ней давно исчислены и освящены... Это большое искусство! Впрочем, хватит болтать, давай-ка лучше и мы за дело, брат хоббит, негоже нам в стороне стоять!

Позже Фолко не раз признавался себе, что без братьев Гунгниров им никогда бы не удалось привести в порядок свое обиталище. Гномы выбросили из дома весь мусор, выломали из стен растрескавшиеся куски, потом во двор въехал груженный камнем воз, и мастера взялись за камнетесные молотки. Тем временем Хар покрыл слоем коричневой стружки все вокруг себя, а священная борода Дьюрина приобрела вид длинной распластанной ящерицы с оторванными лапами, как не очень почтительно подумал о ней хоббит.

Прошло три дня непрерывных трудов, лишь изредка прерываемых стуком очередного пивного бочонка, выкатываемого из погреба старательным Торином.

Вскоре жалкую развалюху нельзя было узнать. В углу братья сложили затейливый очаг с искусно выкованной чугунной решеткой, настелили новый пол, вставили рамы и стекла, починили стены, подвели под углы огромные валуны, чтобы больше ничего не заваливалось и не оседало, а на новую, опять же дубовую, дверь торжественно водрузили законченную к тому времени Харом Священную бороду Дьюрина длиной почти в полсажени.

В тот же вечер Торин, Фолко и Малыш молча смотрели на пляшущие язычки огня в камине их нового дома. Хоббитом владело странное чувство - он впервые стал хозяином, полноправным владельцем собственности; это было приятно, но какое-то смутное ощущение, копившееся в душе, подсказывало ему, что владеть этим новым достоянием ему суждено очень и очень недолго...

10. НАМЕСТНИК

Шел ноябрь, холодный сухой ветер давно сорвал последние бурые листья с черных веток деревьев, и к ясному, чистому небу потянулись сотни голубоватых дымков. На улицах Аннуминаса теперь все чаще и чаще встречались телеги, груженные дровами, - приметы предвещали холодную зиму. По утрам стали покрываться ледком редкие лужицы во дворе "Рога Арахорна", где в своем новом доме жили трое друзей. Жизнь их вошла в спокойное русло. Торин по-прежнему махал молотом в кузнице, Фолко в поте лица крутился у плиты в трактире. Малыш учил хоббита боевому искусству и выяснял достоинства пива в различных тавернах столицы. Новые заботы целиком поглотили внимание Фолко, ему пришлась по душе эта новая, свободная жизнь, и про себя он с легкой усмешкой вспоминал наивные мечты, обуревавшие его, когда он, с мечом у пояса, в развеваемом ветром плаще, ехал по уходящей на север дороге, к Воротам Бэкланда. По-прежнему часто появлялся Рогволд; но дело их почти не продвигалось, и Фолко был даже рад этому. Все еще впереди! Торин толкует о скором походе в Морию... Хорошо, конечно же, но лучше, если этот поход будет отложен на подольше. Такой славный город Аннуминас!

Фолко ценили и уважали в трактире, его умение привлекло много новых завсегдатаев; хозяин оказался справедлив, и хоббит не мог пожаловаться на безденежье. Как-то раз к ним пришли старейшины поварского цеха столицы, отведали приготовленную хоббитом снедь, и вскоре он, уплатив свою долю, стал полноправным членом этого славного союза, миновав звание ученика и подмастерья. Фолко не без гордости носил теперь слева на куртке и плаще герб цеха - стоящую на огне треногу на черном поле продолговатого щита, поддерживаемого с двух сторон быком и бараном.

В городе отшумели осенние ярмарки, собравшие народ со всего Королевства

- от Лунных Гор до Туманных и от северного края Эвендамских Холмов до Южных Уводов. Подошло еще больше гномов - из самых разных мест, а некоторые прибыли аж из Эребора. Приехали и хоббиты. Они несмело жались по углам огромной Торговой Площади, имея весьма растерянный и смешной вид. Подошедший поболтать и слегка покрасоваться Фолко, в добротной аннуминасской одежде, с гербом цеха, с мечом у пояса, вызвал у них бурю восхищенных охов и ахов. Он узнал, что на его родине все в полном порядке, а один полузнакомый хоббит из Бэкланда рассказал, что родные сильно горевали по пропавшему непутевому отпрыску и дядюшка наказал всем жителям Бэкланда, буде они где-нибудь встретят Фолко, передать ему, что на него больше не сердятся и ждут его возвращения.

Нельзя сказать, чтобы Фолко остался равнодушным к этим словам. Нет, временами и на него находила грусть, когда он вспоминал старые стены Бренди-Холла, величавый Брендивин под окнами, гостеприимный трактир в Амбарах и товарищей с окрестных ферм. Но случалось это нечасто - хоббита влекла иная жизнь.

Этот день он запомнил надолго - двадцатое ноября по календарю Аннуминаса. С утра к ним примчался взволнованный Рогволд, облаченный в лучшие одежды.

- Собирайтесь! - задыхаясь, с порога вымолвил он. - Наместник ждет нас в полдень!

Они почти бегом прошли нарядными улицами в центр Города, где на берегу озера стоял обнесенный высокой стеной с башнями и окруженный рвом дворец Наместника. В двух шагах от него шумела своей обычной жизнью Торговая Площадь, а здесь царила торжественная тишина. Ворота охранялись многочисленной стражей, одетой не в бело-синие, а в серые плащи с единственной восьмиконечной звездой на левом плече - в память о Дунаданцах, десятилетиями охранявших мир и покой северных народов. Многие, бывшие в числе личной гвардии Наместника, вели свой род от них, и этим объяснялся их высокий рост и какое-то особое выражение глаз - глаз людей, несущих незримое для прочих бремя. Один из воинов, на шлеме которого были еще с боков крылья морской чайки, вышел вперед. Рогволд назвал пароль. Высокий воин в крылатом шлеме с достоинством поклонился.

- Прошу следовать за мной. - Его голос был чист и силен. - Наместник ждет вас.

Миновав вымощенный черными и белыми каменными звездами двор, они оказались возле второй стены. Она поднималась на высоту трех десятков футов, гладкая, без единого окна или выступа, но на ней виднелись островерхие, блистающие отполированной медью крыши. Фолко удивленно закрутил головой - в глухой стене на всем ее протяжении не было ничего похожего на ворота.

Ведший их воин остановился перед стеной на полукруге, выложенном темно-красным гладким камнем, и что-то прошептал, причем так быстро и невнятно, что хоббит не смог ничего разобрать.

- Наша работа! - зашипел ему на ухо Торин. - Ворота открываются заклинанием!

Так и было. Сплошное каменное тело могучей стены рассекли черные прямые трещины, каменные плиты уходили в специальные пазы, поворачиваясь на невидимых петлях.

Миновав длинный тоннель, они оказались в небольшом внутреннем дворе. Двор за первой стеной удивлял свой пустотой - за кольцом стен лежало лишь вымощенное пустое пространство - здесь же повсюду теснились здания, перевитые причудливо изогнутыми каменными и железными винтовыми лестницами, длинные галереи протянулись от одной постройки к другой, образуя сложное переплетение над их головами. Прямо над ними вверх вела широкая парадная лестница, сложенная из огромных блоков черного камня; Фолко сразу же припомнил Ортханк, но гном чуть пренебрежительно наморщил нос.

- Простой камень, только темный. Его в наших горах полно.

Откуда-то сбоку появилось еще несколько стражников. Крылья чайки на их шлемах были чуть тронуты серебрением, словно перья птицы трепал свежий морской ветер, наличья - вызолочены. Их провожатый остановился и отсалютовал мечом. Один из вышедших к ним воинов повторил его движение, что-то негромко скомандовал - тот повернулся и зашагал прочь, даже не оглянувшись.

Черная лестница вывела их на площадку второго яруса, перед широкими трехстворчатыми дверьми, от которых во всех направлениях разбегались галереи. Воин в крылатом шлеме повернул назад и зашагал по центральной галерее, протянувшейся через весь двор обратно к воротам и двум высоким надвратным башням. Над их головами пролегли еще галереи, поуже той, по которой они шли, прямо со второго яруса наверх вели многочисленные винтовые лестницы. А еще выше, на уровне крыш, небо перечеркивали узкие дозорные переходы, поддерживаемые толстыми цепями и стальными тросами; и по этим висячим дорожкам все время прохаживалась стража.

Они прошли галерею и теперь стояли возле неприметной дверцы в одной из надвратных башен. Дверца была настолько узка и невысока, что гному и Рогволду пришлось протискиваться боком и вдобавок согнувшись в три погибели. Фолко успел заметить, что брови ловчего удивленно приподнялись: до этого он имел вид человека, идущего давно знакомой дорогой.

Винтовая лестница гигантской змеей вилась в теле башни, поднимаясь все выше и выше. Ступени ее оказались настолько крутыми, что хоббиту пришлось помогать себе руками. Позади него слышалось тяжелое дыхание Рогволда.

Но вот показавшиеся хоббиту нескончаемыми ступени кончились, друзья оказались на площадке под самой крышей башни.

- Нам сюда. - Проводник указал на узкий проход справа от них, между двумя бойницами.

В освещенном естественным светом коридоре Фолко вновь разглядел ступени, на сей раз уходящие вниз.

"То туда, то обратно... Почему не сразу на место?" - недовольно подумал он, ныряя вслед за воином в коридор.

Однако идти на сей раз оказалось недалеко. Они миновали еще один пост и вошли наконец в небольшой светлый зал без окон, задрапированный бело-синими полотнищами. У дальней от входа стены на небольшом возвышении стояло черное деревянное кресло с высокой спинкой и длинными подлокотниками; над ним висел большой герб Соединенного Королевства. Фолко сперва удивился, не видя ни окон, ни светильников, но, подняв глаза, понял, что свет здесь шел через специальные щели, прорубленные в крыше. Зал был пуст, лишь по бокам черного кресла, а может, трона, стояли двое стражников в полном вооружении.

- Подождите здесь, - обратился к ним провожатый. - А мне пора на пост. Его Превосходительство скоро выйдет.

Воин церемонно поклонился и вышел, не обратив внимания на сделавшего попытку заговорить с ним Рогволда. Друзья остались одни.

- Красиво! - негромко проговорил Торин.

Задрав голову, он смотрел на резные каменные балки, поддерживавшие лепной потолок. Шесть протянувшихся к центру балок были сделаны в виде извивающихся драконов, намертво вцепившихся в пасти друг другу. Лепка на потолке изображала других неизвестных Фолко зверей и птиц, причудливо перевитых длинными цветочными стеблями. Стены зала они разглядеть не могли

- их скрывала ткань, а пол был выложен восьмиконечными жемчужно-серебристыми звездами на черном фоне; камень был выделан так искусно, что пол казался светящимся; Торин даже присел на корточки и принялся исследовать его.

- Удивительно, - бормотал он. - Обычный гранит, но что они с ним сделали, хотел бы я знать.

Он не успел найти ответ на свой вопрос. Раздались шаги, бело-синие занавеси шевельнулись, и в зал вошли семеро. Торин поспешно вскочил. Трое друзей склонились в почтительном приветствии.

Человек, вошедший в зал первым, медленно поднялся на возвышение и неторопливо опустился в кресло. Послышался вздох, и в зале зазвучал спокойный холодноватый голос пожилого человека:

- Подойдите поближе, не толкитесь у дверей. - В голосе слышались усталость и равнодушие.

Первый же взгляд распрямившего спину хоббита был, естественно, направлен на человека в кресле. На Фолко смотрел глубокий старик, очень высокий, совершенно седой, длинные волосы ниспадали до плеч, схваченные, как и у ловчего, на лбу простым кожаным шнурком. Лицо рассекали глубокие морщины, через высокий лоб шел старый белый шрам, хорошо заметный на побуревшей коже. Худые старческие руки спокойно лежали на подлокотниках.

Наместник был одет просто: мягкий серый плащ, не отличимый от плащей охранявшей его стражи, никаких украшений, никаких драгоценностей. Так же прост был наряд и сопровождавших его людей, тоже преклонного возраста. Единственным отличием служило то, что все шестеро сопровождавших носили оружие - богатое, красивое и разнообразное. Длинные мечи в изукрашенных самоцветами ножнах, чеканы, шестоперы, топоры - все в золоте и серебре, с тонкими инкрустациями. Но что поразило хоббита больше всего - это печать какой-то вечной, непроходящей усталости и столь же вечного безразличия, что ясно читалась на их спокойных, невозмутимых лицах.

Друзья подошли ближе к возвышению. Бесцветные глаза Наместника потеплели, когда он обратился к Рогволду:

- Здравствуй, старый друг, тебя давненько не было видно в Аннуминасе. Удачна ли была твоя охота?

- Охота была удачна. Могучий, но еще удачнее были встречи... Мы принесли важные сведения!

- Да, да, я читал твое письмо, - кивнул Наместник. - Но разбираться надо во всем по порядку. Итак, с чего все началось?

Торин пихнул локтем Фолко, но тот остался неподвижен - слишком боязно было начинать разговор с этим гордым и величественным правителем. Торин заговорил сам.

Он рассказал о том, как они вместе с присутствующим здесь его другом, доблестным Фолко Брендибэком, сыном Хэмфаста, поймали в хоббитанском лесу карлика, нарушившего закон Великого Короля, и как они выяснили, что тот оказался в Хоббитании вовсе не случайно.

Наместник слушал терпеливо и внимательно, но хоббита вновь кольнула неприятная мысль, что это не более чем привычная маска уставшего от бесчисленных просителей человека. Когда гном окончил, глаза Наместника медленно обратились к хоббиту.

- Так ли все это происходило, как говорит почтенный сын Дарта? Быть может, ты хотел бы что-нибудь добавить?

Фолко отрицательно затряс головой. Наместник молча покивал, переглянулся со своими приближенными и заговорил сам:

- Видите ли, мы, конечно же, допросили карлика. Он, однако, утверждает, что на него коварно напали из засады на самой границе Старого Леса, где он вместе с пятью товарищами расположился на привал. Вы настаиваете на своих показаниях? Тогда скажите, какой ущерб был нанесен вашей стране, почтенный хоббит? Молчите... Нет, здесь я ничего не могу сделать. Нет третьей стороны, могущей подтвердить правоту одной из спорящих. А посему, - Наместник выпрямился и поднял правую руку, - Именем Семи Звезд повелеваю: карлика отпустить.

- Как отпустить? - воскликнул Торин. - Его же орков разыскивать послали!

- Я верю вам, - спокойно ответил Наместник, - и я принял меры. Наши люди наведались в родное селение этого карлика - там никто ничего не знает. Но мы, естественно, обо всем этом отписали Королю, а также в Элорас, ибо дело связано с Исенгардом.

- Но ведь речь идет о наших извечных врагах! - продолжал наседать Торин, не обращая внимания на предостерегающие жесты Рогволда.

- О _ваших_ извечных врагах, почтенный гном! - Брови Наместника чуть заметно сдвинулись. - Это ваши подземные дела и ваши подземные враги. Мы здесь не вмешиваемся. Но я уже сказал, что мы будем внимательно следить за Исенгардом.

Торин ошарашенно замолчал, и Рогволд ловко перевел разговор в иное русло. Понукаемый им Фолко, запинаясь, рассказал об убитом хоббите, найденном на Западном Тракте, и чело Наместника омрачилось.

- Эх, Эрстер, Эрстер! К этому бою еще и убийство! Плохо смотрит, опять-у него под носом разбой! Ну ничего, поможем. Крон! Еще две сотни конных в Пригорье! Старшим пусть пойдет Диз. И... пусть примет командование.

Один из стоявших у трона стариков поклонился и что-то отметил себе.

- Но это не главное и далеко не все, - продолжал тем временем Рогволд.

- Проходя мимо Могильников...

И он подробно пересказал все события того памятного вечера и столь же памятного дня. Наместник нахмурился.

- Никому не возбраняется ходить в Могильники, - со вздохом произнес он.

- До нас уже доходили сведения, что там творится нечто неладное.

- Ходившие туда были в числе тех, кто противостоял Эрстеру, - негромко сказал Рогволд. - Мне кажется, там у них что-то вроде сборного пункта. Не расставить ли там надежную охрану?

- Разумно, очень разумно, - кивнул Наместник. - Ты, старый друг, всегда рассуждаешь здраво и советуешь мудро. Мы так и поступим. Крон! Распорядись включить в приказ Дизу расставить цепь постов вокруг всего Поля Могильников и не спускать с него глаз. Подозрительных, входящих туда большим числом и с оружием, - задерживать. А также усилить надзор за Трактом! Особое внимание - Белым Холмам и коренной Хоббитании. Заветы Великого Короля прежде всего. Обозам хоббитов давать охрану в первую очередь! - Он обернулся к друзьям: - Ну как, довольны ли вы?

Гном и Фолко переминались с ноги на ногу.

- Но как же с призраками? Как же с этим мечом, что я подобрал на кострище и за которым направлялся пораженный доблестным сыном Хэмфаста призрак? - с волнением произнес Торин.

Наместник вздохнул и развел руками.

- Эти силы неподвластны людям, - с сожалением ответил он. - Они живут по собственным законам. Никто пока не понес ущерба от этих существ. Что ты предлагаешь мне с ними делать? Арнорская дружина не может сражаться против бестелесного противника.

- Но ведь хоббит уничтожил одного из них?

- Откуда тебе это известно? Таких существ стрелами не уничтожить, здесь нужны силы и знания эльфов, ныне покинувших нас... Успокойся, мы не оставим это без внимания, и если наши стрелы действительно способны здесь что-то сделать - да благословит Великая Элберет руку и глаз умелых стрелков! Увы, нам ныне приходится больше думать о борьбе с разбойниками, с врагом из плоти и крови. А что до того меча, - вдруг поднял тяжелые веки Наместник, - то оставь его себе, почтенный гном. По правде говоря, нам он сейчас ни к чему, да и кто лучше вас, гномов, понимает форму и душу железа? Если ты что-нибудь извлечешь из него, какие-нибудь указания о местопребывании этих разбойников или же их пособников, продающих, вопреки указу, оружие посторонним без специального разрешения, - то сообщи как можно скорее нашей Канцелярии, и ты не будешь обойден нашим вниманием и благодарностью. Но, прежде чем мы расстанемся, ибо меня зовут неотложные дела, я хочу спросить вас. Куда вы собираетесь направиться после нашего разговора? Я спрашиваю не из пустого любопытства. Редкий, почти невозможный в наше время случай, чтобы хоббит и гном вместе с человеком специально пришли в Аннуминас, дабы предупредить нас об опасности! Что свело вас вместе?

Торин почесал затылок.

- Аннуминас лишь первый пункт на нашем долгом и трудном пути, - сказал он. - Нас тревожат события последнего времени, и в первую очередь то, что Корабел взялся за возведение новой стены. К чему она ему, непобедимому?

Наместник улыбнулся.

- Я знаю об этом и тоже сперва удивился, но, поскольку через Серые Гавани идет все наше морское сообщение с Гондором, я вскоре узнал от своих людей, а потом получил подтверждение и от самого Корабела, что он чувствует себя уставшим от жизни в Средиземье, он чувствует зов Моря и понимает, что ему когда-нибудь все-таки придется отплыть в Эрессею, в Благословенную Землю на Заокраинном Западе. Он хочет, чтобы после него у народов Севера - и не только Севера - осталась бы добрая память о нем. Такой памятью он считает тот прекрасный город, что возводится ныне на берегу Лунного Залива. Отсюда и стена! Я удовлетворил ваш интерес? Ваша тревога не уменьшилась?

Рогволд кивнул, однако Торин с сомнением покачал головой.

- Может быть, так, а может, и иначе, - уклончиво пробормотал он и продолжал, вновь поднимая взгляд на Наместника: - Но это не главное, что заставило меня тронуться в дорогу. У нас какие-то странные глухи из Мории.

Наместник вновь кивнул.

- Да-да, я слышал. Мне докладывали об этом те, в чьи обязанности это входит. Согласен, события странные. И очень хорошо, что среди гномов наконец-то появились желающие разобраться в этом до конца! Не скрою, я заинтересован в этом, поэтому давайте поговорим подробнее. Каковы ваши планы? Набран ли уже отряд, или вы собираетесь идти втроем? Есть ли средства? Говорите обо всем смело и без утайки. Я постараюсь помочь вам, если это будет в моих силах.

- Мы собираемся идти в Морию весной, когда сойдет снег в предгорьях Туманных Гор, - ответил Торин, очевидно, радуясь тому, что встретил понимание хотя бы в этом. - Набран ли отряд? И да, и нет. Десятка два моих сородичей уже согласились, и благородный Рогволд, сын Мстара, оказал нам честь сопровождать нас в Морию, и Фолко, сын Хэмфаста. Но ни определенной даты выступления, ни прочих сборов мы пока не назначали. Однако я надеюсь, что нам удастся проникнуть в Морию и выяснить наконец, что там творится.

- Значит, и Рогволд решил сменить меч на кирку? - улыбнулся Наместник.

- Что ж, это хорошо. Его мудрый совет всегда будет вам кстати. Вам понадобятся деньги, оружие, инструменты - все это вы сможете получить здесь: деньги - в казначействе, все прочее - в арсеналах. Трод, распорядись! Почтенный Торин, ты говорил о двух десятках спутников, но, если среди арнорцев найдутся охотники составить вам компанию, я не буду препятствовать. Рогволд, ты можешь обратиться прямо в мою гвардию - я уверен, желающие найдутся.

- Благодарю почтенного Наместника, - поклонился Торин. - Не прими мои слова за недоверие к твоей храброй дружине, но люди - не самые лучшие помощники в подземных делах. В Мории надо будет брать умением, а не числом. Здесь нужны гномы.

- Ну что ж, тебе виднее, почтенный Торин, - не стал спорить Наместник.

- Я дам вам подорожную" через весь Арнор. Вам дадут и пони, и лошадей, и повозки, если потребуется. И все же, Торин, уходя, постарайся держать связь с Аннуминасом. Никто не знает, что ждет вас в Мории, а люди могут пригодиться на поверхности... Не буду, однако, настаивать. Итак, дело решенное. - Он черкнул несколько слов на небольшом кусочке пергамента и отдал его гному. - По этому приказу ты сможешь получить все необходимое перед выходом, и тогда мы вновь увидимся. У вас больше нет ко мне вопросов?

- Послушайте! - вдруг осмелел Фолко и тут же смутился. - И простите... Я только хотел узнать, не встречался ли вам когда-нибудь такой человек - горбун по имени Санделло? Он участвовал в турнирах и брал на них призы.

На лице Наместника вдруг появилась мрачная, недобрая усмешка, взгляд отяжелел.

- Откуда ты знаешь его? - Бесцветные глаза не мигая смотрели на Фолко, но юный хоббит выдержал.