АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
- Глайт? - спросил я.
- Да-аа.
- Не может быть. Ты была мертва все годы.
- Не мертва. Ссспала.
- Я не видел тебя с тех пор, как перестал быть малышом. Тебе нанесли увечье. Ты исчезла. Я думал, ты умерла.
- Я ссспала. Ссспала, чтобы исссцелиться. Ссспала, чтобы зссабыть. Ссспала, чтобы возродитьссся.
Я протянул руку. Мохнатая змея подняла голову выше, вытянулась, упала мне на предплечье, забралась на плечо, свернулась.
- Ты выбрала для сна элегантное помещение.
- Я зсснала, что кувшшшин любим тебе. Я зсснала, есссли ждать доссстаточно долго, ты придешшшь вновь, оссстановишшшьссся, чтобы насссладиться им. И я узсснаю и поднимусссь бы во всссем блессске, чтобы приветссствовать тебя. Ух ты, ты выроссс!
- А ты выглядишь по-прежнему. Чуть потоньше, наверное...
Я ласково щелкнул ее по голове.
- Хорошо знать, что ты все еще с нами, добрый семейный дух. Ты, Грайлл и Кегма сделали мое детство лучше, чем оно могло бы быть.
Она высоко подняла голову, ударила носом мне в щеку.
- Мою холодную кровь сссогревает то, что я вновь вижшшу тебя, милый мальчик. Ты долго путешессствовал?
- О да. Очень.
- Однажшшды ночью нам ссследует поесссть мышей и лечь возссле огня. Ты сссогреешь мне блюдцссе молока и рассскажешь о сссвоих приключениях ссс тех пор, как оссставил Пути Вссевидящщщих. Мы отыщем пару мозссговых косссточек для Грайлла, есссли он всссе еще зссдесссь...
- Кажется, он прислуживает дяде Сухэю. А что с Бегмой?
- Я не зсснаю, это было ссстоль давно.
Я прижал ее покрепче к себе, чтобы согреть.
- Спасибо, ты ждала меня здесь в великой дреме, чтобы поприветствовать...
- Это большшше, чем дружессская вссстреча, приветссствие.
- Больше? Что тогда, Глайт? Что это?
- Кое-что показссать. Иди туда.
Она указала головой. Я двинулся в направлении, которое она отметила - путем, которым я так или иначе пошел бы, туда, где коридоры расширялись. Я мог ощущать ее шевеление на моей руке с едва слышным шкворчанием, которое она иногда издавала.
Внезапно Глайт застыла, а голова ее поднялась, слегка покачиваясь.
- Что такое? - спросил я.
- Мы-ышши, - сказала она. - Мы-ышши рядом. Я должшшна пойти поохотитьссся... после того, как покажшшу тебе... одну вещь. Зссавтрак...
- Если тебе надо пообедать, я подожду.
- Нет, Мерлин. Ты не должшшен опозссдать, что бы... ни привело тебя сссюда. В возссдухе есссть нечшшто зссначшшительное. Позссжшше... пиршшессство... грызсуны...
Мы вошли в широкую и высокую часть галереи, освещенную небом. Четыре больших фрагмента металлической скульптуры - в основном бронзовых и медных
- были асимметрично расставлены вокруг нас.
- Дальшшше, - сказала Глайт. - Не сссюда.
Я повернул направо на следующем углу и нырнул вперед. Скоро мы подошли к другой выставке - она демонстрировала металлический лес.
- Тишшше теперь. Не спешшши, милый демоненок.
Я приостановился и исследовал деревья, яркие, темные, сверкающие, тусклые. Железо, алюминий, латунь - это впечатляло. Этой выставки тут не было, когда в последний раз многие годы назад я проходил этим путем. Естественно, в этом нет ничего странного. Были изменения и в других районах, через которые я проходил.
- Теперь. Зссдесь. Поверни. Вернисссь.
Я двинулся в лес.
- Возссьми правее. Высссокое дерево.
Я приостановился, когда подошел к изогнутому стволу самого высокого дерева справа от меня.
- Это?
- Да-а-а. Преодолей его... вверх... пожшшалуйссста.
- Ты имеешь в виду залезть?
- Да-а-а.
- Ладно.
Есть в стилизованном дереве одно достоинство - или, по крайней мере, в этом стилизованном дереве - то, что дерево извивается спиралью, разбухает и перекручивается таким лихим манером, что обеспечивает хорошие поручни и уступы для ног, хоть по виду конструкции этого не скажешь. Я ухватился, подтянулся, нашел место для ноги, снова подтянулся, оттолкнулся.
Выше. Еще выше. Когда я был, наверное, футах в десяти над полом, я задержался.
- Эй, что мне делать теперь, раз уж я здесь? - спросил я.
- Залесссть повышшше.
- Зачем?
- Ссскоро. Ссскоро. Ты узнаешшшь.
Я затащил себя еще на фут выше и вдруг ощутил. Это было не то чтобы потряхивание, а скорее некое напряжение. Так бывало и раньше, иногда, когда меня волокло в какое-нибудь рисковое место.
- Здесь путь наверх, - сказал я.
- Да-а-а. Я сссвернулассь вокруг ветки сссинего дерева, когда массстер отражжжений открыл его. Его убили впоссследствии.
- Он должен вести к чему-то очень важному.
- Предполагаю. Я не сссудья... человечессских дел.
- Ты проходила туда?
- Да-а-а.
- Значит там безопасно?
- Да-а-а.
- Хорошо.
Я забрался повыше, преодолевая силу пути, пока не установил обе ноги на один уровень. Тогда я расслабился в объятиях пути и позволил ему затянуть меня.
Я вытянул обе руки на тот случай, если посадочная площадка окажется неровной. Нет, не оказалась. Пол был выложен прекрасными черными, серебряными, серыми и белыми плитками. Справа был геометрический узор, слева - изображение Преисподней Хаоса. Несколько мгновений мои глаза были устремлены вниз.
- Мой бог! - сказал я.
- Я права? Это важшшно? - сказала Глайт.
- Это важно, - отозвался я.
6
По всей часовне стояли свечи, многие ростом с меня и почти в обхват толщиной. Некоторые были серебряными, некоторые - серыми, несколько белых, несколько черных. Они стояли на разной высоте в хитром порядке на скамейках, выступах, узлах орнамента на полу. Тем не менее, основной свет давали не они. Освещение шло откуда-то сверху, и я даже предположил, что это дневное небо. Но когда я глянул вверх, чтобы прикинуть высоту свода, я увидел, что свет изливается из большой бело-голубой сферы, заключенной в темную металлическую сеть.
Я сделал шаг вперед. Огонек ближайшей свечи мигнул.
Я обратился лицом к каменному алтарю, который заполнял нишу напротив меня. Перед ним по обе стороны горели две черных свечи, а поменьше - серебряные - на нем. Мгновение я просто рассматривал алтарь.
- Похошшш на тебя, - заметила Глайт.
- Я думал, твои глаза не видят двумерных изображений.
- Я долгое время жила в музссее. Зссачем прятать сссвой портрет так сссекретно?
Я двинулся вперед, взгляд - на картину.
- Это не я, - сказал я. - Это мой отец, Корвин из Эмбера.
Серебряная роза стояла в вазе перед портретом. Была она настоящей или творением искусства или магии, я сказать не мог.
А перед розой лежала Грейсвандир, на несколько дюймов вытащенная из ножен. Я почувствовал, что меч настоящий, что вариант, который носил отцовский призрак Лабиринта, был всего лишь реконструкцией.
Я протянул руку, поднял меч, вынул из ножен.
Когда я взял его, замахнулся, ударил en garde, сделал выпад, сближение - вспыхнуло ощущение силы. Ожил спикарт, центр паутины сил. Я опустил взгляд во внезапном смущении....
- И клинок отцовский, - сказал я, возвращаясь к алтарю и вкладывая меч в ножны. Расстался я с Грейсвандир очень неохотно.
Как только я вернулся, Глайт спросила:
- Это важшшно?
- Очень, - сказал я, пока путь сжимал меня и отбрасывал обратно на вершину дерева.
- Что теперь, массстер Мерлин?
- Я должен попасть на ленч к матери.
- В таком ссслучае, лучшшше бросссь меня здесссь.
- Я могу вернуть тебя в вазу.
- Нет. Я давно не уссстраивала засссад на дереве. Это будет прекрасссно.
Я вытянул руку. Глайт расплелась и утекла в мерцающие ветви.
- Удачччи, Мерлин. Посссети меня.
А я спустился с дерева, всего лишь раз зацепившись штанами, и пошел по коридору быстрым шагом.
Два поворота спустя я подошел к пути, ведущему в главный зал, и решил, что лучше пройду здесь. Я шнырнул в него и выскочил возле массивного очага - высокие языки пламени сплетались в косички - и медленно обернулся, обозревая необъятную комнату и пытаясь выглядеть так, будто я стою и жду здесь уже очень долго.
Кажется, наличествовала только одна персона - моя. Которая, по краткому размышлению, должна производить диковатое впечатление на фоне огня, ревущего так изящно. Я привел в порядок рубашку, отряхнулся, пробежал расческой по волосам. Я вел смотр ногтям, когда опознал вспышку движения на самом верху огромной лестницы, громоздящейся по левую руку.
Вспышка явилась снежной бурей внутри десятифутовой башни. В центре её танцевали, потрескивая, молнии; льдинки позвякивали и рассыпались по лестнице; перила покрылись инеем, когда она прошла мимо. Моя мать. Кажется, она увидела меня в то же мгновение, как я увидел ее, ибо она приостановилась. Затем буря свершила круг по ступеньке и начала спуск.
Спускаясь, она плавно меняла и форму, черты лица менялись почти на каждом шагу. Я начал изменение в тот миг, когда увидел ее, и, по-видимому, она взялась за то же, когда увидела меня. Как только я сообразил, что происходит, я смягчил собственные потуги трансформации и отменил их хилые результаты. Я и не предполагал, что она снизойдет до того, чтобы приноравливаться ко мне, во второй раз, здесь, на ее собственных игрищах.
Перевоплощение завершилось, когда она достигла самой нижней ступени, став миловидной женщиной в черных брюках и красной рубашке с широкими рукавами. Она снова посмотрела на меня и улыбнулась, подошла ко мне, обняла.
Было бы бестактно утверждать, что я хотел трансформироваться, но вот забыл. Или сделать любое другое замечание на эту тему.
Она отвела меня на расстояние руки, опустила взгляд и подняла его, покачав головой.
- Ты что, спал в одежде до или сразу после исступленных тренировок? - спросила она меня.
- Неласковое приветствие, мама, - сказал я. - Просто по пути я остановился осмотреть достопримечательности и влип в пару проблем.
- Ты потому и опоздал?
- Нет. Я опоздал, потому что зашел на нашу галерею и задержался там дольше, чем рассчитывал. Да и не очень-то я опоздал.
Она взяла меня за руку и развернула.
- Я прощу тебя, - сказала она, увлекая меня к розово-зеленой с золотыми прожилками путевой колонне, установленной в зеркальном алькове через комнату направо.
Я чувствовал, что от меня не ждали ответа, и не ответил. Мы вошли в альков. Я с интересом ждал, проведет она меня вокруг столба по часовой стрелке или против.
Против стрелки, выход наружу. Все страньше и страньше.
Мы отражались и переотражались с трех сторон. Такова была комната, из которой мы вывалились. И на каждом обороте, что мы делали вокруг столба, вздувался следующий зал. Я наблюдал изменения, словно в калейдоскопе, пока мать не остановила меня перед хрустальным гротом у подземного моря.
- Много времени прошло с момента последних воспоминаний об этих волнах, - сказал я, делая шаг вперед на снежно-белый песок, в хрустальный свет, напоминавший костры, солнечные отблески, канделябры и дисплеи на жидких кристаллах, всевозможных размеров и бескрайних возможностей, кладущих скрещенные радуги на берег, стены, черную воду.
Она взяла меня за руку и повела к приподнятой и обнесенной перилами площадке на некотором удалении справа. Там стоял полностью накрытый стол. Внутреннее пространство еще большего сервировочного столика занимала коллекция подносов, накрытых колпаками. Мы взошли по небольшой лестнице, я усадил маму за стол и решил проинспектировать пряничные избушки по соседству.
- Сядь, Мерлин, - сказала она. - Я обслужу тебя.
- Обалденно, - ответил я, поднимая крышку. - Я уже здесь, так что первый раунд будет за мной.
Дара встала.
- Тогда шведский стол, - сказала она.
- Годится.
Мы наполнили тарелки и двинулись к столу. Как только мы уселись, - секундой позже - над водой разветвилась слепящая вспышка, высветившая изгибающийся аркой купол пещерного свода, похожего на ребристый желудок громадного зверя, готового переварить нас.
- Не гляди так перепуганно. Ты же знаешь, так далеко молниям не зайти.
- Ожидание громового удара гасит мой аппетит, - сказал я.
Она засмеялась одновременно с далеким раскатом грома.
- Теперь все в порядке? - спросила она.
- Да, - отозвался я, поднимая вилку.
- Странных родственников дает нам жизнь, - сказала она.
Я посмотрел на нее, пытаясь разгадать сентенцию, но не сумел. И ничего кроме:
- Да, - сказать было нечего.
Она мгновение изучала меня, но я сидел с невыразительной миной. Так что:
- Когда ты был ребенком, то всегда отвечал односложно, как знак капризной раздражительности, - сказала она.
- Да, - сказал я.
Мы принялись за еду. Над неподвижным, темным морем полыхнуло еще. При свете последней вспышки мне показалось, что я увидел далекий корабль: все черные паруса подняты и наполнены ветром.
- У тебя уже было свидание с Мандором?
- Да.
- Как он?
- Отлично.
- Что-то беспокоит тебя, Мерлин?
- Много чего.
- Скажешь матери?
- Что, если она часть этого?
- Я была бы разочарована, если бы не была ею. Все-таки, сколько еще ты будешь вспоминать историю с ти'га? Я сделала то, что считала правильным. И по-прежнему думаю, что права.
Я кивнул и продолжил жевать. Спустя какое-то время:
- Ты объяснилась в этом на прошлом цикле, - сказал я.
Лениво плескались морские волны. Радуга прыгала по столу, по маминому лицу.
- Есть что-то еще? - спросила она.
- Почему бы тебе самой не сказать мне? - сказал я.
Я почувствовал ее взгляд. Я встретил его.
- Я не знаю, что ты имеешь в виду, - ответила она.
- Тебе известно, что Логрус разумен? И Лабиринт? - сказал я.
- Это сказал тебе Мандор? - спросила она.
- Да. Но я знал об этом до его слов.
- Откуда?
- Мы были в контакте.
- Ты и Лабиринт? Ты и Логрус?
- И то, и другое.
- И с каким результатом?
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 [ 10 ] 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
|
|