так, что утверждается через суждения окружающих, в первую очередь тех,
чьим мнением он дорожит. "Референтная группа", - выплыли из глубин соз-
нания мудреные слова, но он почему-то знал, что они означают. Остро хо-
телось показаться в новом облике тому, кто сумеет понять и оценить суть
происшедших с ним изменений. Но кому? Кузьмичу, Петрухе, Кружку или еще
комунибудь из богатяновских? Исключено - те сразу же потребуют обмыть
обновки, а потом начнут клянчить в долг и, наливаясь тяжелой пьяной зло-
бой, завидовать Чокнутому, которому так незаслуженно повезло. Заводским?
Он ни с кем близко не сходился, да и разметала нынешняя жизнь, словно
центрифуга, всех по разным щелям да углам. Техникумовским? До армии он
дружил с Витькой Косенко и Вадиком Ефимовым, но после возвращения в Ти-
ходонск отношений с ними не восстановил, недавно встретил Ефимова на
улице, сначала не узнал, а потом оказалось, что и говорить особенно не о
чем. Помнишь Степку? Женился на Светке. Помнишь Ваньку? Развелся с
Катькой. Помнишь Сергея Длинного? Главный инженер на "Электроаппарате".
Что толку обсуждать чужие жизни? Тем более что вспоминать все ему прихо-
дится с трудом, словно вытягиваешь прошлое из трясины. Да и смотрят как
на дурака - слухи-то разошлись про аварию да про психушку...
когда не работающего фонтана, мимо остатков древней крепостной стены, с
которой и зародился город, по заледенелой старинной брусчатке Среднего
спуска, которая ничуть не стерлась за последние двадцать лет... Тогда
львы казались совсем огромными и живыми, только заколдованными злым вол-
шебником, в развалинах башни мерещились клады, и сколько планов кладоис-
кательских экспедиций обсуждалось по ночам в большой и неуютной спальне
на двадцать кроватей...
таился небольшой, но уютный парк, в глубине которого стоял бывший особ-
няк табачного фабриканта Асмолова, сменивший после революции много хозя-
ев и ставший в конце концов детским домом номер семь областного отдела
народного образования.
питанников уже не смогут на спор самоутверждаться: кто выше влезет... А
особняк кажется не таким большим, как раньше, и очень ветхим, и гуляющие
во дворе пацаны в одинаковых бесформенных куртках навевают тяжелые мысли
о печальной сиротской доле...
токости персонала и даже растлении воспитанников, но Сергей ничего тако-
го не помнил. Дядя Леша приходил часто, примерно раз в неделю, и каждый
раз спрашивал - не обижает ли кто, как кормят, как относятся воспитате-
ли. Всегда заходил к директору и завучу, и те, похоже, его боялись. Сер-
гей чувствовал ореол защищенности - если старшие пацаны затевали ка-
кую-нибудь гадость, стоило только пообещать: я дяде Леше расскажу, и они
немедленно давали задний ход...
Лапин смотрел на нее, вспоминая, и не мог вспомнить, а она безошибочно
распознала его взгляд и тоже всматривалась и тоже не узнавала.
уже тверже: - В семьдесят восьмом.
лось на первый взгляд, просто много морщин и жизненная усталость.
на, не вспоминаешь?
сорока воспитанников, и то, что через девятнадцать лет эта битая жизнью
женщина вспомнила его имя, казалось чрезвычайно странным.
делах сидела... У меня еще коса была... Ну, вспомнил? Алексей Иванович
ко мне всегда заглядывал, один раз втроем на катере катались!
он отчетливо увидел ласковый осенний день, прогулочный катер и молодую
смешливую девушку, которую отчаянно ревновал к дяде Леше и которая пор-
тила всю прогулку. Он надулся, и дядя Леша не мог понять почему, но не
особо пытался это выяснить, так как все внимание уделял этой противной
тетке.
мала за шиворот пробегающего мимо раскрасневшегося мальчишку: - Сядь на
мое место, Петров, и никого без сменки не пропускай, я сейчас вернусь...
строгая женщина сидит в кабинете директора в директорском кресле, то
значит, она и есть Марья Петровна.
будто привела долгожданного родственника или дорогого гостя. Сергей по-
думал, что вряд ли здесь так встречают каждого бывшего выпускника.
хожая на птичку, с черными волосами, вечно стянутыми в пучок на затылке,
сейчас она приобрела директорскую внешность: дородную фигуру, монумен-
тальную уверенность и властность осанки. Но сейчас директриса явно рас-
терялась, как будто перед ней внезапно появился строгий ревизор.
вушка с косой.
директора государственного учреждения. Она поднялась, степенно обошла
вокруг стола, со значительностью протянула руку.
ми модными очками, волосы, как у многих руководящих дам, обесцвечены пе-
рекисью водорода, начесаны и покрыты лаком. - Какими судьбами? Решили
проведать Тиходонск? Или специально к нам?
наблюдатель, сидящий внутри этого другого и выглядывающий наружу через
чужие глазницы. Раньше такое странное чувство у него возникало нередко,
но в последние годы почти не повторялось.
имя, а тем более отчество?
сказать, обязаны столь неожиданным приездом?
мог собраться...
своего детства и юности. Сегодняшний порыв был неожиданным и нехарактер-
ным для него, как, впрочем, и все остальное, произошедшее сегодня.
же, где Алексей Иванович.
вычно перешла на казенные обороты Мария Петровна, но тут же почувствова-
ла нелепость тона и осеклась.
Лапин не обратил бы на это внимания, но сегодняшний заметил и владеющее
женщиной напряжение, и то, что она не верит ни одному его слову.
Садись, сейчас чаю выпьем, поговорим... Тамара, скажи там, чтобы принес-
ли чаю с бутербродами...
гостей и проверяющих кормили всегда из детского пайка.
сом добавила: - А сама посиди на вахте, а то там такого натворят...
на место толстую четырехцветную ручку. Неизвестно почему, ручка вдруг
приковала внимание Лапина.
полнили все предписания...
про безобразия в детских домах, даже не верится... Видно, мне повезло...
тельно... Только не вам, а нашему дому. Детям. Персоналу. В частности, и
мне.
пальцы замком, словно сдерживая внутреннюю дрожь. - Я пришла сюда в
шестьдесят седьмом году после педучилища, методистом. Директором был Се-
мен Иванович Легостаев, заслуженный учитель РСФСР, участник войны, вся
грудь в орденах и медалях. К тому же районный активист - член райкома,
райисполкома, непременный участник всяких конференций... В учреждении он
установил собственный культ личности и диктатуру своих приближенных. Де-
вочки постоянно жаловались, что завуч Кривулин лазит к ним в трусики,
завхоз Болотин открыто разворовывал все что попадало под руку, детей би-
ли... Все жалобы глохли на районном уровне - авторитет Легостаева был
непоколебим. Я по молодости ввязалась в борьбу за справедливость и ока-
Корнев Павел
Прозоров Александр
Ковальчук Вера
Куликов Роман
Корнев Павел
Шилова Юлия