Другой медведь, бурый, сидел под торшером и пялил стеклянные глаза. Мягкие
игрушки были повсюду, от дверей до подоконника...
Глеб отключил плиту, обхватил ее, легко поднял и понес в комнату. "Мягкая
игрушка" в восхищении спешила впереди, придерживая двери.
- Какой вы сильный! Ее переносили только двое мужчин!
Он поставил плиту на место и, не расслабляясь, не сбрасывая покалывающего
ощущения в мышцах, взял женщину на руки и стремительным движением воздел
над головой. "Мягкая игрушка" не успела издать и звука, оказавшись под
потолком, вытянулась, замерла и тихо застонала от восторженного страха.
- Спустите на землю, - наконец прошептала она. - Я боюсь...
Глеб опускал ее медленно, прижимая к себе скользящее под шелком тело.
Коснуться ногами земли не дал...
- Ты сломаешь меня, - выдохнула она. - Косточки трещат...
Дыхание ее было обволакивающим, полусомкнутые веки подрагивали, как у
моргающей куклы. Глеб положил ее на белую шкуру и потянулся рукой к шнуру
торшера...
Марита ему больше не снилась...
Впрочем, на сон времени почти не осталось, за окном стремительно светлело и
по-деревенски гулко замычали троллейбусы, будто стадо коров. Да и сил
торжествовать победу уже не оставалось. "Мягкая игрушка" сломала все
стереотипы, оказавшись неугомонной и полусумасшедшей в страсти, хотя
вначале показалась Глебу холодноватой и меланхоличной. И после этой бурной
ночи, пресыщенный и обездвиженный, он не чувствовал отвращения, и потому
мысль даже в полудреме оставалась светлой, с трогательным ощущением чистоты
и непорочности к молодой, трепетной любовнице. Как-то непроизвольно он
начал думать о женитьбе: а почему бы нет? Почему нельзя сейчас же разбудить
ее, если спит, и сделать предложение? Это же подарок судьбы, тот самый
счастливый закономерный случай!
Он опоздал на мгновение, "мягкая игрушка" вдруг резко села в постели,
засмеялась:
- Уже светло! Я опоздала на работу!.. Господи! Скоро придут ремонтировать
полы! Глеб?!.
Едва слетела полудрема, как в Головерове заговорили одновременно два
человека - начальник штаба и эксперт по женской части. Любые решения
следовало принимать на трезвую голову, предварительно обдумав каждую
деталь, потому что в женитьбе, как и в бою, он рисковал человеческими
жизнями. К тому же подобные мысли приходили уже не один раз после таких
ночей... Он прикинулся спящим.
- Вставай, варвар! - Она нежно трепала его за уши, усевшись верхом. - Ты
захватчик! Атилла! Сначала летел утопить бедную девушку, а потом овладел ею
грубо и бесцеремонно. Вставай! Ты самый нежный, самый ласковый скиф!
Просыпайся же, мой прекрасный Чингисхан!
Глеб открыл глаза и сразу же понял, что ремонтным рабочим придется уйти от
запертой двери ни с чем. "Мягкая игрушка" остановила его руки.
- О Боже, откуда ты такой взялся! - с наигранным возмущением воскликнула
она. - Все, все, уймись! Ты победил! Сдаюсь до вечера! Откуда в тебе такой
бойцовский дух?
- Я профессионал!
- Что?!.
- Я воин! Это моя профессия - воевать!
- С девушками?
- Если бы... - Глеб сел, тряхнул головой и поцеловал "мягкую игрушку". - Ты
- богиня.
- Глеб, быстро одевайся и уходи, - переломила она свои желания. - Придут
рабочие...
Он натянул спортивный костюм, в котором пришел, "мягкая игрушка" пошла
провожать его до двери.
- Первый раз я испытала... ну, все! - вдруг сказала она, прижимаясь, как
кошечка. - У меня были мужчины... Но я подозревала у себя фригидность. Ты,
милый, сделал чудо. Ты самый умный партнер!
И все этим испортила. Глеб пришел в свою квартиру с чувством опустошенности
и сразу лег спать.
Марита больше не снилась...
После обеда его разбудили длинными звонками в дверь. Внизу слышался звонкий
стук - сплачивали паркет. Щурясь от яркого солнечного света, шатаясь, Глеб
вышел в переднюю и открыл: на пороге была "мягкая игрушка", а с ней -
девушка лет двадцати семи, длинноногая гидропиритная блондинка, тоже
похожая на игрушку, но не на мягкую, а скорее на куклу Барби. Обе были
одеты в спортивные костюмы.
- Это и есть тот самый Чингисхан, - представила Глеба "мягкая игрушка". -
Который затопил мою квартиру. Он совершенно не умеет пользоваться благами
цивилизации. Ты посмотри, во что он превратил свой дом?! Пещера дикаря!
"Кукла Барби" осматривалась и хлопала огромными глазами. Она была из тех
ярких женщин, на которых оглядываются все мужчины на улице, но мало кто
решится окликнуть, остановить, заговорить с ней.
- Моя подруга Татьяна, - сказала "мягкая игрушка". - Мы родственники. Ее
бывший муж - мой родной брат. И работаем вместе, только в разные смены.
Пришли к тебе делать генеральную уборку.
- Я прибирался, - вяло, но с приливом неожиданной радости проговорил Глеб.
- У меня почти чисто...
- С точки зрения Чингисхана - да, - согласилась "кукла Барби". - А глазами
женщины - это жилище гунна.
Как потом выяснилось, они обе закончили истфак пединститута и
специализировались на истории древнего мира. Возможно поэтому имели
представление о том, что говорили...
Женщины взялись наводить порядок со знанием дела - обмели потолок, стены,
затем протерли и расставили книги на полках, после чего велели Головерову
отодвинуть от стен всю мебель, чтобы убрать многолетний мусор и пыль. И тут
Глеб начал находить давно утраченные вещи - складной зонт, визитную сумку
на ремешке с записной книжкой и пачкой красненьких десяток, давно вышедших
из употребления и обесцененных.
Отыскались любимые солнцезащитные очки, когда-то модная кожаная кепка,
японские ласты, кубик Рубика, коллекция разнокалиберных пуль, собранная
после операций, нашлась давно умершая и иссохшая белая крыса, однажды
принесенная и забытая, к смущению Головерова и веселому смеху "игрушек",
обнаружилось несколько интимных предметов женского туалета, неведомо кем и
когда оставленных в квартире. Но все прочие вещи он хорошо помнил, каждая
возбуждала приятные ностальгические воспоминания об ушедшей, невозвратной
жизни.
К десяти вечера квартира почти сияла, осталось лишь отмыть пыльные, крепко
засиженные мухами окна да повесить шторы, постиранные "игрушками" и не
успевшие просохнуть. Прибранное, ухоженное жилье вызывало чувство чистоты и
обновления, и даже от белья, развешенного в коридоре, источался запах
свежести. Глеб никогда не знал порядка в доме, не испытывал от женщины
столько заботы о себе и не подозревал, что поднятый на высоту низменный быт
может так вдохновлять, расслаблять душу и облагораживать жизнь.
Потом они сели за стол пить шампанское, и тут "мягкая игрушка"
встрепенулась, услышав, что кто-то звонит в ее дверь. Глеб тотчас же
вспомнил своего соперника, приходящего "ненадолго", и насторожился. Скорая
на ногу "кукла Барби" помчалась выяснить, кого принесло. "Мягкая игрушка"
мгновенно прижалась к нему, зашептала:
- Тебе сегодня не икалось? Мы столько говорили о тебе. Таня - мой самый
Черепнин Владимир
Посняков Андрей
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Трубников Александр
Шилова Юлия