медицинская лаборатория. Но меня смутило другое. Следы на дороге. Внезапное
резкое торможение и уход машины в сторону, как бывает, когда машина
неожиданно перестает слушаться водителя. Причем даже не руль, а именно
правое переднее колесо, которое резко вильнуло в сторону, как раз на
повороте. У меня уже был однажды такой случай в Иркутске, когда я там
работал. Только тогда шина была старая, и она лопнула, а автомобиль,
ударившись, попал в аварию. Я настоял на новой экспертизе разбитой машины. К
счастью, следователь оказался хоть и не слишком внимательным, но достаточно
пунктуальным. Он не разрешил уничтожить автомобиль до официального
заключения прокуратуры о причинах смерти молодых ученых. Обломки автомобиля
были опломбированы на складе. Проведенная экспертиза подтвердила мои
предположения. В правую шину кто-то выстрелил. И хотя дожди смыли следы
убийцы, но тем не менее мы провели дополнительную баллистическую и
трассологическую экспертизу и сумели установить с достаточной уверенностью,
где именно мог находиться убийца. Мои заключения были переданы в ФСБ. У меня
все.
подтверждения факта пропажи ядерных зарядов мы возбудили уголовное дело.
Земсков и сдержанно сказал:
будут представлены высшему руководству страны. А вы можете проводить свое
расследование, вам никто не мешает. Игорь Гаврилович, вы хотите что-нибудь
сказать?
могло понадобиться убийство двух ребят. И так жестоко? У Никиты Суровцева
семья. Непонятно.
Жена особенно сильно убивалась. Она была в какой-то командировке в Хельсинки
и узнала обо всем только через три дня. На похороны не успела. Потом забрала
личные вещи мужа и уехала.
имущество у наших ученых! Казенная квартира, казенная мебель, только два
чемодана личных вещей. И детские игрушки.
директора Центра, - доложите о ваших действиях.
специальную проверку, - доложил поднявшийся с места Машков. - Я заменил
ушедшего на пенсию Степанова. Четвертого августа в присутствии директора
Центра и представителя Министерства обороны мы провели вскрытие контейнеров
в лаборатории. Два из них оказались пустыми. Вчера в Центр прибыли
сотрудники из Москвы. За вчерашний и часть сегодняшего дня нами допрошены
около двадцати сотрудников Центра, имевших хотя бы косвенное отношение к
случившемуся. Ничего конкретного установить не удалось. У меня все.
видел, что академик Финкель не слушает и вполголоса переговаривается с
Архиповым. Им было явно скучно сидеть на этом импровизированном совещании
контрразведчиков. Но требовалось все проговорить предельно четко, хотя бы
для последующих протоколов.
ахнул. Двадцать четыре фамилии.
лиц, непосредственно имевших доступ в хранилище.
сотрудники из лаборатории Шарифова.
поводу смерти двух своих специалистов. Мы попросили его вспомнить, чем
именно они занимались в последние недели перед смертью, каковы были их
обязанности, круг проблем. Сличить график посещения хранилища с их опытами,
уточнить необходимость посещения хранилища в тот или другой день.
Земскова глухое, нарастающее раздражение. Может, потому, что говорил
подчеркнуто независимым и сухим тоном, говорил все, даже такое, о чем лучше
промолчать в присутствии ученых. А может, Машков не нравился Земскову именно
потому, что он работал на своем месте до прихода генерала и не был обязан
ему лично, в отличие от подполковника Левитина, который смотрел как
преданный пес и готов был ловить любую интонацию начальства. Земсков не
хотел признаваться даже самому себе, что причиной его неприязни к Машкову
является внутренняя независимость полковника.
но раз вы так считаете, продолжайте действовать.
придется дать им понять, что здесь важное государственное дело, а не
посиделки. Он повернулся к Финкелю. Тому уже перевалило за семьдесят, но он
сохранял тот блестящий ум и проницательность, которые и стали составляющими
его огромного таланта. Архипов был помоложе. Что-то около шестидесяти.
Финкель маленький, подвижный, суховатый старичок, тогда как Архипов
основательный, массивный, неторопливый, с густой седой шевелюрой, всегда
сохраняющей артистический беспорядок.
кажется, что я просто обязан вмешаться. Вчера вашими людьми арестованы
полковник Сырцов и его заместитель подполковник Волнов. У меня есть
серьезные возражения по этому поводу. Ни Сырцов, ни Волнов не виноваты в
случившемся. Полная ответственность за все лежит на мне. И я прошу
немедленно освободить этих офицеров из-под ареста. Мне кажется, что
арестовывать людей без достаточных оснований незаконно.
случае его никто пальцем тронуть не посмеет. Академик, Герой, лауреат. В
лучшем случае отправят на пенсию, и будет он жить в своей шикарной
московской квартире и читать лекции студентам в университете..."
ЯЗОРДы пропали. Ваша работа - в их создании и исследовании, а работа наших
офицеров - их охрана. Два контейнера оказались пустыми. Значит, виноваты
офицеры. Разберемся и отпустим, мы просто так никого не сажаем.
вообще-то Игорь Гаврилович прав. Нельзя просто так арестовывать людей.
но его опередил генерал Ерошенко. Он заметил нарастающее раздражение своего
коллеги и решил прийти ему на выручку, проявляя корпоративную солидарность
всех контрразведчиков. В конце концов, здесь можно было проявить
благородство, которое, во-первых, попадет в официальный протокол, а
во-вторых, укажет на принципиальную позицию самого Ерошенко. В конце концов
главным ответчиком все равно будет Земсков. Он председатель комиссии. Ему и
достанутся все шишки.
нравоучительно сказал Ерошенко. - Если бы молодые люди, которые так нелепо
погибли, не пошли на контакт с представителями преступного мира, никто не
стал бы их убивать. Значит, им что-то предложили, и они согласились. Иногда
нужно удержать человека от опрометчивых шагов. Может, мы сейчас помогаем
Сырцову и Волнову, спасаем их от необдуманных решений или поступков. Люди
они смелые, горячие, импульсивные. Вдруг кому-то из них придет в голову, что
он лично виноват в случившемся. И он захочет застрелиться. А ведь у каждого
из них семья...
В армии таких не встретишь. Они все идут в ученые, в академики, в доктора",
- зло подумал генерал. Но сдержался. Он знал, кто такой Финкель, и понимал,
что здесь не место для споров с академиком.
арестованы, они пока задержаны и отстранены от выполнения своих обязанностей
до выяснения ситуации. И потом - какой арест в условиях Центра? У вас ведь
тюрьмы нет, насколько я знаю? Просто они находятся под домашним арестом, и,
когда все выяснится, я сам с удовольствием открою им двери.
полностью применялись и ко мне, - запальчиво произнес Добровольский.
понятие как присяга, Игорь Гаврилович. К человеку в погонах всегда
повышенные требования. И потом, это зависит не только от меня. Когда
разберемся, я доложу в Москву и обязательно сообщу о вашем мнении.
можно проверять целый месяц. Он поднял голову и встретил взгляд Кудрявцева.
Кудрявцев был одет не просто хорошо, а элегантно. На нем был довольно модный
галстук, отлично сидевший костюм, дорогие ботинки. В отличие от остальных
академиков, явно не следящих за современной мужской модой, Кудрявцев походил
на преуспевающего американского бизнесмена или политика.
сидел бы где-нибудь в Нью-Йорке..."
главное, - пояснил Кудрявцев. - Важнее проанализировать ситуацию и понять,
куда могли деться ЯЗОРДы.
Земсков. Он не сдержался именно потому, что все произнесенные в кабинете
слова фиксировались на пленку, а это был невольный упрек именно ему.
Кудрявцев развел руками. - Нужно составить еще один список, - приказал
Земсков, глядя на Машкова. - Всех, кто в последние месяцы контактировал с
Конюшевский Владислав
Корнев Павел
Буркатовский Сергей
Гуль Роман Борисович
Шилова Юлия
Перумов Ник