которые получил от Пакстона, если так скоро обосновался в подобных трущобах?
Черт побери, какое невезение, подумал я, возвращаясь в гостиную, где
осталась Джеки. Ни Луи, ни Митфорда, зря она перетрусила.
рухнул вниз лицом.
лягушка, наконец вскочил - и поток отчаянных ругательств застрял у меня в
горле, ибо я увидел, обо что именно споткнулся. Весьма объемистая моя
"пастушка" навзничь лежала на полу, глаза ее были закрыты, дыхание с трудом
вырывалось из полуоткрытых губ. Казалось, она находилась в полной
прострации, в этом я убедился, когда с трудом поднял ее на руки и перенес в
ближайшее кресло.
холодной воды, будет слишком жестоко. А потому стал похлопывать по рукам и
громко повторять ее имя. Словом, исполнял как раз ту классическую сцену,
которая постоянно повторялась в самых первых романтических кинофильмах. Даже
появилось смутное ощущение, что сейчас на пороге вырастет режиссер в
ковбойской рубашке и светлых бриджах, наставит на меня свой мегафон и
крикнет: "Это - вырезать!"
превратиться в Спящую Красавицу?
скрылись на холмах! Нам осталось ровно три и три десятых секунды! Сейчас
обрушится шестидесятифутовая стена воды!
шире и шире, пока наконец не остановила на мне полный ужаса остекленевший
взгляд. Рот ее тоже открылся, она вздохнула и приготовилась издать вопль. Но
я изловчился и успел заткнуть ей рот рукой, поэтому вместо визга раздалось
лишь нечленораздельное бульканье.
нее, к тому же она крепка и надежна.
это долго. Не сводя с меня пылающего ненавистью взгляда, она дергалась,
пытаясь высвободиться из моих рук, но вдруг сдалась, словно силы ее
покинули. Обманутый этим, я стал осторожно отводить руку, как вдруг она
свирепо впилась зубами в мою кисть. Несколько мучительно долгих секунд она
не размыкала челюстей; мне ничего не оставалось, как употребить старый
прием: стукнуть ее между глаз. Правда, я не успел выполнить своего
намерения, потому что она так же внезапно разжала челюсти и я смог
высвободить свою искалеченную руку из зубов людоедки.
которого кровь застыла у меня в жилах. - С чего вы решили, что именно ваши
идиотские выдумки потрясли меня?
помните, что оставили меня тут одну, пока сами бродили по квартире!
проворчал я. - Так что мне непонятно, кого вы имеете в виду?
Парень лежал на животе, голова его была неестественно вывернута в сторону. И
вид у него был до странности безмятежный, несмотря на то что в спине торчали
всаженные по самые кольца ножницы. Желудок у меня судорожно сжался, ибо
наступил как раз такой момент, когда ты невольно удивляешься, сколько же
крови содержится в человеческом теле. Она все еще капала из раны, растекаясь
широкими лужами по обе стороны тела. Стена и обратная сторона спинки дивана
были забрызганы кровью. Диван стоял под углом к стене. Нетрудно было
представить себе, что несчастный парень находился как раз у его торца, когда
сзади ему нанесли удар, и упал между спинкой дивана и стеной.
было еще теплым на ощупь, а это значило, что смерть наступила недавно.
Узенькая голубая полоска привлекла мое внимание - какая-то бумажка торчала
из-под растопыренных пальцев правой руки убитого. Я осторожно потянул за
краешек голубую наклейку со спичечного коробка.
указано местонахождение заведения: "Вествуд-Виллидж". Еще ниже, совсем
мелким шрифтом, коротко и внушительно: "Еще одно звено в цепи заведений
Уоррена, которые торгуют товарами только высокого качества!"
растопыренные пальцы трупа, нет ничего нового под луной. Еще в двадцатых
годах фирма "Убийства инкорпорейтед" объявила, что нашла верный способ
продавать самый высококачественный товар. Я поднялся и подошел к неподвижно
сидящей Джеки:
сказал я.
пространства за спинкой дивана. Но я до сих пор по детской привычке
заглядываю под кровать, прежде чем улечься спать. Потому-то, когда вошла
сюда, мне сразу стало невтерпеж: так и подмывало заглянуть под диван. Вот я
и заглянула...
а в глазах снова разлился панический страх. - Ой, давайте лучше уйдем
отсюда, Рик, пока меня не вырвало! Пожалуйста, прошу вас!..
не в состоянии отправиться к себе на квартиру. А я, как уже говорил раньше,
никогда не спорю с девушками. Особенно если у них бюст как у Джеки. Она
быстро освоилась у меня, а я не терял времени даром: смешал несколько
хороших порций, так как считал, что добрая выпивка - лучшее успокоительное
средство для наших вконец растрепанных нервов.
уверенности в себе и своих силах.
значительности, - честно признался я.
в глубокой ложбине между двумя вздымающимися вершинами. Любопытно, возникла
ленивая мысль, покрываются ли зимой эти пики снегом?
этом самом месте.
пожалуй, нет. Ведь здесь, вероятно, очень удобно, когда устраиваешь этакую
небольшую оргию с шестью девицами сразу, правда?
по-крупному!
раз, когда я смотрю на свой фасад, я понимаю, что ничего другого мне и не
остается!
мире, - сказал я. - С тех пор не произошло ничего, что заставило бы меня
изменить свои взгляды.
уселась на кушетке так, словно спина у нее не гнулась.
не могу!
Росса. - Она испустила печальный вздох. - Но ведь если бы мы это сделали, то
возникло бы еще большее ощущение вины перед бедняжкой Кармен!
ей. - Митфорд был уже мертв, когда мы нашли его, и никто не в силах ничего
изменить. Кто-нибудь другой найдет тело и известит копов. Самое нелепое
будет то, что наверняка им окажется кто-нибудь, кто не имел с Россом
Митфордом никаких отношений при его жизни. Поэтому после часового допроса
полицейские непременно отпустят этого человека. А поскольку мы довольно
тесно теперь связаны с Митфордом, то, если нам здорово повезет, полиция
доберется до нас не позже завтрашнего дня!
моей, и это я настояла, чтобы мы отправились туда вместе. Я просто с ума
схожу от этой мысли!
сказал я.
разразилась приступом истерического смеха, и потребовалось добрых десять
минут, чтобы Джеки успокоилась и снова заговорила:
построили за один день, помнишь? - то подумает... - Она снова подавилась
смехом. - Он подумает.., что они.., они разобрали здание за ночь по
кирпичику!
хохота. Задыхаясь от смеха, она отчаянно втянула в легкие воздух, и
случилось неизбежное: лимонно-желтая рубашка затрещала, отскочили последние
пуговицы, и она распахнулась до самого пупка. На Джеки тотчас же напала
икота, довершившая начатое: рубашка взмыла на ее плечах, а вся великолепная
Максимов Альберт
Конан-Дойль Артур
Херберт Фрэнк
Круз Андрей
Пехов Алексей
Афанасьев Роман