Крузо. Здешние робинзоны повторили его и в бойницах, выпиленных в
нескольких местах наверху между бревен так, что, скажем, в феодальные годы
трудно было придумать лучшую крепостную стену для защиты владения от
рыцарей легкой наживы. Имелись ли здесь такие, не знаю, но имелось многое,
что стоило защищать.
отделенный от хозяйственного двора деревянной решеткой. Поэтому нас не
встретил ни лай собак, ни крики домашней птицы. Тишина леса по-прежнему
окружала нас: в доме, видимо, спали. Он был очень красив, этот дом,
выстроенный без всякого архитектурного плана, но с несомненным
художественным чутьем, присущим строителям. Гигантские бревна стен почти
скрывала коралловая жимолость, разной формы окна и двери не раздражали, а
притягивали глаз. Крыша из выгоревшей до черноты тростниковой соломы
выдвигалась по карнизу здания массивным навесом полуметровой толщины,
предохраняя от прямых лучей солнца обегавшую дом открытую деревянную
галерею. Такие крыши я видел в румынских гостиницах в придунайских
поселках - они всегда придавали зданиям какую-то особую деревенскую
элегантность ухоженного и опрятного горожанина. Такое же впечатление
производил и этот двухэтажный коттедж, окаймленный естественным, буйно
разросшимся цветником. Да, именно так должно было выглядеть гриновское
"сердце пустыни", воссозданное с редким искусством в лесу, дикость
которого не убивала, а подчеркивала красоту человеческого жилища.
такой же ковбойке и шортах, как Джемс и Люк, в таких же
мокасинах-плетенках и такой же высокий и загорелый. На его лице не было ни
одной морщинки, и только ранняя седина умаляла его моложавость. Конечно
же, это был отец наших спутников, но его скорее можно было принять за их
старшего брата.
ранчо у него побогаче.
нашему появлению в обществе его сыновей.
чуть-чуть поднял бровь, когда услышал наши русские имена. Воспитанный
человек, сказали бы мы о нем у себя дома. Именно дома - он был земной,
совершенно земной человек, гостеприимный хозяин дачи, к которому мы
заехали в выходной день.
всю ночь на реке. Наверное, не выспались? Впрочем, завтракаем мы в пять
утра, так что у вас еще три часа, чтобы отдохнуть и вздремнуть, если
захочется. Джемс уже пошел приготовить вам комнаты и кое-что перед сном -
молоко или бренди.
видимо, оценил интерес Зернова. - А видите галерейку сверху? По ней можно
быстро перебегать от бойницы к бойнице.
постовые, и соседи не прибегут на ваш крик о помощи. Порой стадо оленей
может потоптать все ваши посевы, а десяток лисиц передушить всех индеек и
кур. Однажды мы оборонялись против целой стаи волков, и они не ушли до тех
пор, пока мы не перебили почти половины и живые не пожрали убитых. Мы
потом два дня собирали стрелы и очищали кусты на берегу от костей и мяса.
Стила вопрос не смутил.
здесь редко, а по лесу добраться сюда трудно и небезопасно. Излишнее
любопытство может стоить жизни.
хозяину дома? Ведь Зернов не знал и не мог знать того, что знал я: о двух
автоматах, спрятанных в ящиках с консервами, о предупреждении маскарадного
полицейского беречь патроны. Неужели Зернов самостоятельно пришел к тем же
выводам, какие подсказала мне ночная экскурсия с Джемсом?
комнате с волчьими шкурами на полу и на койках и с чисто выструганным
дубовым столом, на котором уже стояли обещанные бренди и молоко с
поджаренными тартинками, я высказал свои соображения Зернову.
этикеткой и сказал совсем не то, что от него ждали:
этом мире есть своя Калифорния и своя Пасадена?
Город-государство, а в нем французский сектор, русский арондисман и
Гарлем. Крохи информации.
десятый. И время отсчитывается не с христианской эры, а с некоего
загадочного Начала с прописной буквы. Утверждать, что Начало не есть
Начало, а что-то ему предшествовало, и помнить, что предшествовало, никому
не рекомендуется. Применяются санкции. И еще: в здешних сутках не двадцать
четыре, а всего восемнадцать часов.
это любопытно. Но ни то, ни другое не объясняет происхождения
калифорнийской этикетки. Она, между прочим, подлинная. И Мартин ее узнал.
допустим, привозят из Города. Значит, его где-то изготовляют, хранят,
выдерживают. Но почему именно Бломкинс и сын, торгующие вином в
Калифорнии? Обратите внимание: не однофамильцы владельцев фирмы, а именно
они самые. Их вино, их бутылки, их этикетки, отпечатанные в фирменной
типографии в Пасадене. Может быть, им посчастливилось открыть в другой
галактике небольшой филиал?
допустить вероятность гипотезы о Земле-бис. Начнем с элементарного: что
нужно "облакам"? Модель земной жизни. Как они поняли эту жизнь? Как
совокупность по-разному организованных множеств. Но модель - это же
селекция, отбор наиболее, с их точки зрения, типичного. Так зачем им
повторяемость форм нашего общежития? Пейзажа? Флоры? Фауны? Не лучше ли
представить Землю одним Городом-государством в окружении других форм
земной эволюции? Может быть, здесь есть и свои полюса, и свои тропики, но
для организованной земной жизни достаточно вот такого уголка с
растительным изобилием и экологическими излишествами.
Все знает этот человек, все постиг и все понял. А ведь наверняка немногим
более нас, грешных, только обобщает пошире. И я вскинулся, лишь бы не
молчать:
память? А "смит-и-вессон" рядом с индейским луком? Это тоже селекция?
вещества, тайны которой мы так и не знаем, и предоставили все это
естественной эволюции. Блокированная память? Понятно. Начиная жизнь здесь,
эти люди не могли сохранить памяти своих аналогов со старушки Земли. То,
что помнили и знали те, не должны были помнить и знать эти. Отсюда и
Начало, первый век и упраздненная география.
начинать жизнь с опытом новорожденных младенцев. Жизненный опыт человека
складывается из свойств характера, эмоциональных состояний, приобретенных
знаний и профессиональной деятельности - словом, из количества воспринятой
и переработанной информации. Часть ее, связанная с земным прошлым
человечества, была не нужна - она помешала бы его жизни в новых условиях.
Зачем знать ему о крестовых походах и войнах, которых не было на этой
планете, о небесных светилах, оставшихся в другой галактике, и о странах и
городах, которых здесь нет и не будет. Память об этом и была блокирована.
Моделированному человечеству оставили только то, что могло способствовать
его эволюции. Скажем, профессиональный опыт. Шахтер должен уметь добывать
уголь, продавец торговать, а строитель строить. Но что делать учителю
истории и географии? Он функционально связан с прошлым, ненужным здешнему
школьнику. Вот он пришел в школу, как было запрограммировано его
создателями, и начал рассказывать детям о Европе или Америке, о Гитлере и
Второй мировой войне. Дети сообщат об этом родителям, прочно забывшим все
то, о чем помнит учитель. Теперь уже не "облака", а сами люди уберут
такого учителя, а дети получат новые основы знания. Слыхали Люка? Проще
считать, что река замкнутым кольцом обтекает планету, чем где-то кончается
и куда-то впадает. Этот Город-государство еще слишком молод, чтобы иметь
своих Колумбов и Магелланов, но ему нужны инженеры и математики. Без
строительной механики не построишь домны, а без геологии не найдешь угля и
железной руды. А вы говорите - необъяснимо!
редко вмешиваясь и еще реже перебивая, - сказывалась военная косточка, - а
сейчас, когда объяснения Зернова, казалось, предвосхищали все наши
возражения, взбунтовался именно Мартин.
всегда флеш ройяль [флеш ройяль, каре, стрит - комбинации в игре в покер],
а мы карты бросаем. Верно? - Он оглядел нас, несколько удивленных таким
вступлением, и засмеялся. - А сейчас у него бедновато, по-моему. Есть шанс
Акунин Борис
Лондон Джек
Афанасьев Роман
Сертаков Виталий
Махров Алексей
Ильин Андрей