read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



информацию, накопленную другой, будет передавать ее мне. Повторяю, не
пугайтесь. Несложное перемещение во времени и пространстве.



6. РАССКАЗ ОБ ИСТИНЕ
Не было ни шока, ни тумана, ни тьмы. Просто сразу, как в кино, наплывом
на палатку, рябую морскую синь и белый скат острова надвинулись другие
пространственные формы. Небо не изменилось - та же безоблачная лазурь над
головой, то же высокое изнуряющее солнце. Но вместо стекловидного коралла
под ногами шуршала мелкая морская галька, а видимость ограничивалась
четырьмя глухими стенами внутреннего дворика, похожего на испанские патио,
с причудливым фонтаном в центре в виде головы Горгоны, опутанной змеями.
Вместо жал змеиные пасти выбрасывали тоненькие струи воды, лениво и почти
неслышно падавшие в белое мраморное ложе фонтана. Тоже мраморные,
дорические колонны выстроились вдоль стен, образуя крытую, тенистую
галерею. Мрамор наполнял мир. Он розовел в колоннах, отливал желтизной в
широких скамейках, чернел в дверных проемах, закрытых вместо дверей
медными восточными решетками, за которыми просвечивали пурпурные
занавески. Рослов и Шпагин сидели на плоских подушках из конского волоса,
заботливо брошенных на мраморные скамейки атриума, - они уже знали, что
именно так называется дворик с затененной розовой колоннадой. Сидели друг
против друга чинно, но не стесненно, не спеша начать разговор, как
требовал этикет официальных приемов.
Их уже звали иначе - Вителлием и Марцеллом, и они тоже знали об этом,
как и о том, что находились в Антиохии первого века, говорили на чистейшей
латыни, еще не испорченной средневековьем, и не играли роль Вителлия и
Марцелла, а были ими, гражданами великого Рима и легатами империи,
возвышенной Августом и Тиберием. Даже сандалии и тоги, сшитые искуснейшими
мастерами Антиохии, они носили естественно и привычно, как все, получившие
это право в далекой юности. В далекой - описка? Нет. Вителлий был старше
Рослова на добрую четверть века, а Шпагин моложе Марцелла по меньшей мере
на десятилетие.
Что же случилось? Как и подсказал Голос, два сознания, две памяти, две
личности. Рослов, как и Шпагин, жил сейчас отвлеченно, пассивно, наблюдая
и размышляя, но не действуя. Вителлий, как и Марцелл, жил смачно, активно
- и размышляя и действуя. Он мог вздыхать, шептать, говорить,
жестикулировать: тело принадлежало ему. Рослов только слышал и видел все
это со стороны, читал мысли Вителлия и обдумывал все его дела и проекты.
Но вмешаться не мог, даже мысленно. Он помнил все о Рослове - докторе
математических наук, москвиче по рождению и марксисту по убежденности, и
знал все о Вителлий - императорском проконсуле в Сирии, обласканном при
дворе Тиберия в Риме, представителе древнего патрицианского рода,
предназначенном с юности к государственной деятельности. Прадед его,
участник великих походов Помпея, вновь вернувшего империи ее малоазийские
земли, тем самым напомнил Тиберию о Вителлий, когда освободилось место
проконсула в Сирии. Рослов знал и о том, что его герой в этом спектакле
был эпикурейцем по духу, избегал тревог и волнений и строго следил за тем,
чтобы пореже доходили до Цезаря дурные вести из его Многонаселенного и
беспокойного губернаторства. Его собственный бюст, многократно повторенный
в мраморных нишах атриума - нахмуренное чело в лавровом венке, тяжелые
надбровные дуги над глубоко запавшими глазами, - казалось, выдавал эти
скрытые думы. Какие новости привез Марцелл из Иудеи, куда он часто наезжал
для тайной ревизии прокуратора, не настала ли пора окончательно избавиться
от ненавистного ему Понтия и передать этот самый тревожный в Сирии пост
верному и осторожному Марцеллу? Но Вителлий молчал, следуя привычному
этикету, и лишь время от времени освежал глотком фалернского пересохшее
горло. В атриуме было жарко, тучный Вителлий то и дело вытирал потные руки
о полы светло-коричневой, почти золотистой, тоги и мысленно ругал своих
предшественников за то, что они не позаботились расширить розовую
колоннаду атриума, увеличив тем самым затененность его мраморной площади.
Впрочем, не о том следовало думать сейчас: Марцелл уже почтительно склонил
голову, ожидая вопроса.
И вопрос последовал, как и подобает по этикету, сначала несущественный,
мимоходный:
- Ты уже побывал дома, мой Марцелл? Что же ты молчишь, как клиент у
патрона, любящего понежиться до полудня? Или недоволен своим управителем?
А я уже хотел послать именно из твоих мастерских кожу для седел в конюшни
Цезаря. Говорят, в преторианской гвардии они идут на вес золота? А мне
помнится, что ты купил здесь несколько кожевен и гноильных чанов близ
мясного рынка.
- Они пусты, мой Вителлий, - ответил Марцелл. На правах друга и претора
по званию он не титуловал губернатора.
- Почему?
- Рабы-христиане ушли в пустыню.
- Опять христиане, - поморщился Вителлий. - Что-то слишком уж часто они
напоминают о себе за последние годы. Десять лет назад никто даже не слыхал
этого слова. Христиане... - задумчиво повторил он. - Откуда взялось оно?
Что означает?
- Ничего, мой Вителлий. Это поборники некоего Хрестуса из Назарета,
пророка, который якобы называл себя сыном Божьим.
- Хрестус? - переспросил Вителлий. - Не слыхал. Рабское имя. Пятеро из
любой сотни рабов - Хрестусы. Позволь, позволь, - вдруг оживился он, - ты,
кажется, сказал: из Назарета? Так нет же такого города в Палестине. Еще
один миф. - Он пожевал губами и спросил: - Почему же ушли рабы?
- Они верят, что тяготы жизни в пустыне приведут их души в Элизиум,
созданный Богом.
- Богами, Марцелл.
- У них единый Бог, проконсул.
- Старо, - вздохнул Вителлий. - Еще Платон в Греции проводил идею
единобожия. С тех пор она создает только распри жрецов и священников. Дай
им принцип, они возведут его в догму. И побьют камнями всякого, кто
попытается изменить ее. Кто их пророк, Марцелл?
- Безумный Савл, здешний ткач, между прочим. Из Антиохии. Почему-то -
мне неясно, кто просил за него, - ему дали римское гражданство. Теперь он
именует себя Павлом.
- Слыхал о нем, - снова поморщился Вителлий, - мутит народ исподтишка.
Опасен. Я уже два раза приказывал арестовать его, но он успевал скрыться в
Египте. Сколько я их видел на своем веку, таких лжепророков и
горе-фанатиков, из легенды творящих догму, а из догмы - власть.
- Они проповедуют смирение, мой Вителлий.
- Проповедуя смирение, порождают насилие.
Проконсул замолчал, подбрасывая большим пальцем ноги мелкую гальку
атриума. "Кажется, я понимаю, почему нас ввели в этот спектакль, - подумал
Рослов. - Разговор за обедом у Келленхема, визит к Смэтсу - и вот из наших
складов памяти извлекается догма о Христе, до которой нам, в сущности, нет
никакого дела. Но Невидимка, должно быть, заинтересован. Интересно, чем?
Мифом о Христе или источником христианства? Любопытно, что Семка думает?"
Рослов знал, что Шпагин подключен к Марцеллу точно так же, как он сам к
Вителлию. Не догадывался, не подозревал, а именно знал, хотя почему -
неизвестно. И тут же "услышал" ответ, беззвучный отклик в сознании,
подобно вторжению столь же беззвучного Голоса:
- Ты, оказывается, меня только мысленно Семкой зовешь, а так все Шпагин
да Шпагин. Как в школе. Не подобает иначе докторам наук. Угадал? Нужно
было в Древней Сирии очутиться, чтобы научиться чужие мысли читать.
Рослов пропустил мимо реплику о Семке.
- А ты сообразил, что мы в Древней Сирии?
- За меня Марцелл сообразил. С пяти лет, когда его, как патрицианского
отпрыска, отдали в обучение к греку Аполлидору.
- Вжился? Я тоже. В одно мгновение, между прочим. Вся жизнь этого
римского полубога у меня закодирована. К сожалению, не могу ткнуть пальцем
в лоб, чтобы показать, где именно закодирована. А мы, представь себе, не
отключены.
- Так он же предупреждал, этот Некто невидимый. Отключил мозолистое
тело - и привет.
- Что-что?
- Тоже мне математик, приобщившийся к биологии! Так это же нервная
связь между полушариями мозга.
- Я не расслышал. Отключение, кстати, одностороннее. Я слышу Вителлия,
вижу его отражение в ложе фонтана, а он меня - нет. Зато я не в состоянии
проверить реальность этого мира. Он может, а я - нет. Вдруг все это только
мираж?
- Смотри. Марцелл оперся рукой о мрамор скамейки. Холодный, между
прочим. И гладкий. Оба чувствуем. А теперь - опустил. Рука дрожит.
- Возвращаю комплимент, биолог. Эта дрожь называется тремором.
- Давай по-человечески. Просто волнуется. Интересно, зачем твоему Некто
эта экскурсия в Древнюю Сирию?
- Опыт дистанционной передачи информации, заключенной, по-видимому, в
этой квазиисторической ситуации.
- Ошибаешься, - вмешался Голос. - Не квази, а действительно
исторической. Прислушайтесь и внимайте.
"Кажется, мой Марцелл действительно прерывает молчание", - принял
Рослов мысль Шпагина и тотчас же услышал железную латынь соратника и друга
проконсула. Тот был тоньше, суше и подвижнее Вителлия, и Рослов даже
позавидовал, что Шпагину достался более совершенный образец древнеримской
породы.
- Позволь мне перебить твои думы, мой Вителлий. Ты, кажется, сказал:
Хрестус - миф. Еще один миф. А ведь этот миф рожден не без участия Понтия.
- Не понимаю.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 [ 10 ] 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.