вопрос - откуда у человека мозг.
странная идея из всех, какие мне когда-либо приходилось слышать.
подвержены. Тут две трудности. Первая - в каком направлении идет эволюция,
если нам для приспособления к среде надо менять только орудия и отношения,
а не свою биологию. Вторая - можем ли мы, будучи частицами потока, понять,
куда движется река. Но дело в том, что мы - частицы, обладающие
самосознанием, и мы заметили - развитие в природе движется то плавно, то
скачками. Скачки бывают двух родов. Первый - когда происходит мутация -
случайное, но закрепленное и необратимое изменение - тогда мы говорим о
новом виде; и второй, качественный, в пределах одного вида, связанный с
циклами его развития, типа: зерно - стебель - зерно. Оба эти вида связаны
друг с другом. Мутация, происшедшая, скажем, от удара частицы, происходит
у той особи, которая была подготовлена к этому, то есть в ней накопились
качества, которым для кристаллизации в новый вид нужен лишь толчок. Мало
того. Должны накопиться и внешние условия, при которых обнаруживается, что
существо, уродливое для прежних условий, для новых подходит как нельзя
лучше и есть существо перспективное. Родился новый вид, гармоничный к
новым условиям. Но новый вид - это новое нарушение биологического баланса
в природе. Поэтому он вступает в борьбу межвидовую и внутривидовую.
Межвидовая сохраняет вид в целом, внутривидовая шлифует качества вида. Но
шлифовка качеств - это специализация породы. Она гармонична к данным
условиям и не подходит к другим. Порода консервативна потому, что
специализирована. Пусти болонку в лес - она погибнет. Скачок другого рода
- это качественное цикличное изменение вида. Сеем зерно - оно дает
стебель. Потом из стебля опять родится зерно. Оно порождено первым, но
через стебель и потому отличается от первого. Чтобы из стебля получилось
зерно, надо, чтобы в стебле были заложены качества, которые могли
реализоваться в зерно. Если их нет, зерна не будет. Кроме того, нужна
способность стебля к развитию, то есть способность приспособления к среде.
Поэтому рост - это постоянное приспособление ко все время изменяющимся в
известных пределах условиям. Поэтому так сложен рост и часто мучителен.
Теперь возьмем человека. От всех животных видов он отличается прежде всего
мозгом. Именно в этом проявилась мутация, сделавшая его особым видом.
Вероятно, у той особи, у которой изменение мозга стало наследственным,
было больше всего внутренних предпосылок стать человеком и так сложились
внешние условия, что она не погибла, то есть условия были благоприятными
для разворачивающихся возможностей нового мутанта. Произошла встреча
внешних и внутренних возможностей. И это был период, когда невероятная
сообразительность человека сделала его царем природы. Поэтому можно
предположить, что золотой век действительно существовал. Счастливый
исторический момент, когда закладывалось зерно общества. Но так было до
той поры, пока нехитрые потребности не превышали возможностей. Как только
начали исчерпываться естественные возможности проще, когда пищи стало не
хватать для всех, - началась эволюция общества от родового строя до
государства. Это был рост мучительный, как рост стебля в дурную погоду,
потому что индивиды вступали в самые различные общественные комбинации,
чтобы спасти себя и своих близких. Потому что жила память о золотом веке,
который постепенно переносился в будущее, а с отчаяния даже - в загробный
мир. Но обнаружилась странная вещь. Оказалось, что мозг человека, помимо
сообразительности, то есть способности к абстрактному мышлению и логике,
обладает еще одним странным качеством. При каких-то неизученных и
неуследимых условиях он способен к акту творчества, о механизме которого я
уже высказывал догадку: это непосредственное осознание законов и их
возможных комбинаций для создания ценностей, не имеющих прецедентов в
природе. Я не знаю, нужна ли для этого мутация вида или достаточно
внутривидового изменения, чтобы произошел скачок, равный осознанию
человеком своей способности мыслить отвлеченно. Я знаю только одно. Что
если сейчас бывают моменты творчества и это самые счастливые для человека
моменты, когда он на мгновение вступает в гармонию с собой, с миром и с
законами, им управляющими, то только нехватка какого-то последнего условия
мешает ему жить в этой гармонии все время. Но если есть предпосылками, то,
значит, есть надежда на реализацию, а значит, опять возможен золотой век,
где человечество будет в состоянии охватить сущность необходимых для него
явлений. Мы идем к этому. Массовидность творчества говорит об этом. Нужен
какой-то последний толчок. Наука должна найти его. Поэзия должна создавать
предпосылки для счастливой встречи с ним. Мы сейчас люди стебля, но уже
завязывается зерно.
понимать сущность явлений без анализа. Простым созерцанием. Законы будут
отпечатываться в мозгу, как на фотопластинке. Верите?
ученый. Это красивая гипотеза, не больше. Фантастика. Можно даже логику
построить. Но ведь вы же сами утверждаете, что логика - это связь между
известными фактами, а разве этот факт известен?
Безоговорочно. Гипноз, наверно. А может быть, потому, что именно эта
догадка мелькнула у меня самого как единственно возможное объяснение акта
творчества.
старинном духе. Фантастика.
отрешенное. - Смех и слезы, дорогой учитель. Нет ничего на свете, дорогой
учитель, над чем нельзя было бы посмеяться. И легче всего над слезами.
Даже над трагедией Шекспира можно. Может быть, смех - это единственное,
что нас отличает от животного. Смеется только человек.
влипаешь и нелепые дискуссии. Вы же прекрасно знаете, что есть вещи, над
которыми не посмеешься. Тот же "Гамлет", например. Иначе я не знаю, что
такое смешно.
например, идет трагедия "Гамлет". Принц Гамлет читает монолог "Быть или не
быть". И тут у него падают штаны... И дальше он читает монолог,
придерживая штаны... А они падают и падают... А еще смешней, если они
падают, когда принц проклинает свою мать, а за стенкой лежит труп Полония.
А штаны все падают... падают...
себе дуэль без штанов, а в горле у меня закипали слезы. Оказывается, над
Гамлетом (над Гамлетом!) можно было смеяться. Я перестал блеять и
посмотрел на него. У него широкий рот был искривлен в улыбку, а по щеке
бежал ручеек. Мне казалось, что я гляжусь в зеркало.
быть самым важным в истории человечества.
уладил. Три с половиной часа разговора - ему решили простить и на этот
раз. Пусть только уедет в экспедицию. Экспедиция должна быть чрезвычайно
интересной. После этого он подошел ко мне и сказал, что не едет.
меня.
чересчур задержался в археологии.
вдруг как-то сразу понял - это же смешно, ему же действительно в науке
делать нечего. То, что я смутно чувствовал, подтвердилось. Я почувствовал
облегчение. У облегчения был хинный привкус.
приятно?
что мы, обыкновенные люди, там найдем?
письмо. Когда найдете, вскройте. А то опять не поверите. Итак... мы
прощаемся с вами...
мы и есть венец творения, и что по-другому мыслить пока что не
Никитин Юрий
Доценко Виктор
Майер Стефани
Прозоров Александр
Смоленский Вадим
Перумов Ник