Чтение 10–й страницы книги ~Одиночество волка~

- Он крепко спит, - спохватившись, радостно припомнив, продолжал дядя
Коля. - Над ним белеет тучка в небе, как дождь, струится свет... Я,
друзья, не забыл!

- Но далее, далее! - попросила Света.

- Не надо, - как-то снисходительно и сухо прозвучала эта просьба
Маслова.

- Нет, я прочту, - заупорствовала жена. - Иначе он не отстанет.

- Не стоит, - попросил уже мягко Маслов.

- Но я больше знаю его!

- Все равно - не стоит.

- Нет, вы не правы, Маслов, - Лохов сдвинул к переносице брови. - Я
очень хочу, чтобы он дочитал.

Дядя Коля вновь заплакал.

- Видите? - спросила Света. - Озябший, крохотный, как будто бы
спросонок, - затараторила она, - чуть улыбается хворающий ребенок.
Природа, приголубь солдата, не буди! Не слышит запахов, и глаз не
поднимает, и в локте согнутой рукою зажимает...

- Стойте, - крикнул дядя Коля, - дальше я помню сам... И в локте
согнутой рукою зажимает две красные дыры меж ребер на груди...

Вновь слезы хлынули из его глаз.

- Я тебе сказала - не надо, - стала уговаривать его Света. - Ну зачем
ты бередишь мне душу? Начни теперь о своем городе, где мама... погибла. -
И чертыхнулась: - Уж эти мне слюнтяи!

Вася-разведчик подошел к ней, опустив голову:

- Зачем ты так, Света? Он нас маленькими за ручки водил.

- Город! - крикнул дядя Коля. - Послушай, зачем? Чтобы хапнуть,
заработать, накопить? Плюнь! Уезжай, далеко-далеко, беги отсюда! Я
спрятался тут, потому что там потерял жену.

- Ты не спрятался. Тебя спрятали. Слышите, Волов?

Дядя Коля опять зарыдал.

- Вы станете... - всхлипывал он. - Вы станете... Жалко! Жалко!
Бегите, пока не поздно!

Ему пришлось идти мимо баб - те кормили песцов. Звери скулили,
выпрашивая лишний кусочек приторно пахнущей даже на морозе рыбы. Из кухни,
где варили эту рыбу, несся злобный запах.

Волова начало мутить. Бабы это заметили, загоготали. Одна, самая
смелая, подошла к нему и нарочно приобняла.

- А ну как и заставим у нас остановиться? Начальника не хватает! А ты
ведь командир!

- Он гвардии старшина! - крикнула другая.

- Давай, девки, попросим, чтобы нами командовал?

- А что он будет Мишей Покоем да Васей-разведчиком командовать!

- Пусть к нам просится!

- Да такой-то красавчик к нам, чумичкам, и не пойдет! - сказала
первая, которая приобнимала его.

- Там Маша на примете, охмурит! А то, гляди, Валька-молочница! Своего
молдаванина по боку, а на этом женится!

Загоготали пуще.

- Малинчиха! - крикнули первой. - Фатай его! Не пущай силой!

- А он и сам ко мне прибежит! - сказала Малинчиха. - Топну ножкой и
прибежит.

Назавтра утром Вениаминыч сказал хмуро:

- Твой прохиндей заявился вчера. Прибегал. Зовет, чтобы ты в контору
пришел.

В конторе, кроме Местечкина и Машибухгалтерши, никого нет. Он понял с
первых их слов, что эти двое сговорились насчет него. Местечкин
поздоровался, обиженно выговорил: почему к нему сразу не заехал? Дом
пустует, а он, будто и не земляк - попер к этому старперу. Нашел друга
дней далеких!

- Я к тебе заходил.

- А с этими тоже... С Масловым. Только и всего - тоску нагонят. Из
тоски-то ничего путного не сошьешь. Ни костюма нового, ни рубахи свежей...

- Разобьется эта учительская семья, - заметила, поджав сухие губы,
Маша-бухгалтерша.

- Проблему с жильем надо решать, - перебил Местечкин.

Местечкин сильно принарядился за короткое время. В справном кожухе,
валенках, в карманах торчат теплые шерстяные варежки.

- А чего ее решать, квартирную проблему? - подняла голову от бумажек
Маша-бухгалтерша. - Вещей у вас больших нету? И переезжайте...

- Директор сегодня будет в десять, а сейчас восемь только, -
поддержал разговор Местечкин. - Можно и посмотреть жилье, ежели Маша не
против.

- А чё я буду против?

Волов, чувствовалось, ей нравился. Статный, степенный, видный.

Вышли все вместе.

Местечкин по дороге хвалил бывшего старшину. И вообще... Тот,
наконец, взялся на севере за ум: тут - вот и Маша расскажет, сколько этой
работы!

- А к Лохову вы так и не согласились идти? - спросила так себе, как
бы от нечего делать, Маша.

Он промолчал.

Машин дом от конторы неподалеку. Место удобное. Рядом пекарня, чуть в
сторонке - баня. Комнату Маша уже предварительно освободила. Только висела
женская заячья шапка с длинными ушами. Кверху козырьком на спинке у
вешалки валялась военная фуражка.

Маша заторопилась, стала все это прибирать.

- Да не суетись ты, - засмеялся Местечкин. - С этого, что ли,
новоселье начинают?

- Нельзя, - строго сказала Маша-бухгалтерша. - Товарищу вашему надо к
директору.

- Рюмку и можно, - не согласился Местечкин. - Давай, Маша, не жмись!

Волов наотрез выпивать отказался.

Маша перестелила постель. Постель была мягкая, это виделось и отсюда.

- Ой, - охала весело Маша, - сегодня водовоз прикатит! - И
выпрямилась: - Вот, мужики, как бабы северные живут! Все сами делают! И
воду таскают, и дрова рубят, и печь разжигают!

Она была полной, крупнотелой, грудь дышала, пока она набивала
подушки.

- Теперь у тебя мужик в доме, - сказал, посмеиваясь, Местечкин. - Он
все это мигом поможет.

- Да уж жди от вас помощи! - стеснительно зарделась. - Все самой и
придется...

Как раз приехал водовоз - высокий разбитной парень. Машу он обманул:
вчера обещал - заедет к ней самой первой, она ему пятерку сунула, а,
выходит, с мутной водичкой приехал - кто-то дал больше.

Подгоняет, недоволен.

- Лед уже метр на речке, - жалуется водовоз, косясь на Машу и на ее
нового квартиранта. - Торопись, хозяйка!

- На метр ты, скажем, загибаешь, - вступил в разговор Местечкин. -
Сантиметров двадцать ежели наберется, то и того хорошо!

Взял ведра и стал черпать из бочки воду, перенося ее в Машину
сорокаведерную бочку. Еще две бочки стояли рядом, в коридоре, за которым
был утепленный сортир. Выскочил из комнаты чуть ли не голый Машин сын -
рыжий пацан. Без стеснения, сонно оправился по легкому.

- Вот дурак здоровый! - Маша дала ему подзатыльник. - Погляди-ка на
себя, - ругнулась, - уж жеребцом вырос, а стеснения нету!

- Ну-у! - хмыкнул сын, которого водовоз назвал Серегой. - Чего бьеся!

Водовоз Сереге подмигнул.

- Чё? - сказал Серега. - Квартирант новый?

- Иди, иди! Твоего еще ума дело!

Водовоз сидел с Местечкиным и покуривал.

- Видал, - сказал он Местечкину, показывая на Серегу. - Первый на
деревне вор.

Выскочила пятилетняя дочь Маши.

- Сележка, - запищала она, - давай уходи!

- Самые демократичные люди на селе, - сказал водовоз. - Гальюн не
закрывают за собой.

- Обманул ты меня, Гена, - сказала Маша. - Чего же ты мне не первой
привез? Гляди, какую муть приволок? Болотом так и отдает!

- Начальство тебя опередило, - покуривал Гена-водовоз. - Сегодня
Мамоков стал на первый пай!

- Тоже нашел начальство, - засмеялась Маша.

- Все вы у меня тут сидите, - показал на свою шею Гена-водовоз. - Кто
тут вас разберет, кто из вас какой! Вон взять Витькина отца... Дуба дает,
а за попом посылает! Видала, Маша, - обратился непосредственно к хозяйке,
- Витькин отец и за попом посылает!

- Творил, творил, а теперь за попом посылает, - сказала и Маша. -
Шамана на него или черта рогатого!

- Добра, Маша, пропадет, ой и пропадет! - с сожалением сказал
Гена-водовоз.

- Ниче! Витька это добро вынюхает, из-под земли достанет.