он: ты, говорит, Коля, что? Ты, Иннокентий, никогда так с людьми по
большим праздникам не говорил... А он думал обо всех. А ты в разговоре
всегда на макушке, наверху... Вшивые мы с тобой одиночки, куколки в белых
штанах и вязаных японских кофтах!
Григорьев. - Я, к примеру...
объяснял. Пусть и со слов Нюшкиных. Умное-то он налету подхватывал и
внедрял. Понял, внедрял!
Григорьев.
этого?
назад. - Такие вещи, конечно...
Ты, извини меня, нагадил, а он за тобой лес вытащил.
надоедать.
что это бросовое будет дело? Говори, говорил? Говорил! Мы рубили-то в
такой низине, что канал потом какой рыли? А рыл-то день и ночь Саня
первым. Вот он и человек. А мы с тобой эту свинью подсунули. Демагогия?
стукнул по столу кулаком. - Да ты погляди на всю его жизнь! Его люди
надрывали без нас с тобой! Твой коллектив надрывал, объединенный общими
делами и общей работой! В групповых объединениях он твоих надрывался!
пер! Ты, оказывается, тоже пронюхал, какой у него диагноз? Пронюхал?
пил, хитрый! Сам-то ты в начальство к нам лезешь, как купец, споив быдло!
А Саня: ты, говорит, Коля, _ч_т_о_? Я подглядывал, что они разлеглись-то,
а он говорит: ты, Коля, что? Бей! Бей, падла, штаны мои новые рви! Зачем
они мне, если я после всего голым хожу по миру! Я прикрываюсь, а люди
тычут: "О, это ведь из-за него Саня-то наш помер! Не от отравы!"
новых-то штанах Клавке в ... въехать хотел... И свою Зиночку отправил на
Большую землю. Да, знаешь, что я из тебя сделаю коклетку на закусон!
Мокрушин поперек комнаты:
после Сани жить по-зверски. Невмоготу это мне, к примеру... Как хочете,
братцы!
вышел из-за стола и направился к выходу.
ними глядеть: уйма их сюда наприлетала, с самых неожиданных направлений
шли они гнездиться; летели и с юга, и с севера - птица-то войдет в полосу
хорошей погоды и по ней, этой полосе, поворачивает к дому, к своим
гнездам... Люди в количестве девяти человек - не птицы, приползли они в
эти болота на железных колесах. Хатка оказалась, естественно, не занятой,
в первые же часы загула печь, так натопилось, так жарко стало, что ночью
сбросили с себя одеяла, хотя на дворе было холодно, ненастно.
травы: купальница, кровохлебка, крапива... Акишиев встал, ему не спалось.
Одел болотные сапоги, накинул брезентовый с капюшоном плащ и, чтобы никого
не будить, пошел к месту, где лежал неподнятый лес.
Васька весело пытался врать, как он в позапрошлом году собирался строить
межмикрорайонный общественно-торговый центр, рассчитанный на 30-35 тысяч
жителей, возводится он, между прочим, в Харькове на Московском проспекте,
близ станции метро, где Васька когда-то жил со своей первой женой. Ребенок
у него там, мальчонка Славка. Понимаешь, в душу, язви те возьми, запало
такое желание - хоть одним глазом поглядеть иногда на мальчонку. Он же
мой!
живет с хахалем, а Славку - такая мстительная - отправила на лето в
деревню. Скучно стало Ваське, жена в батистовом платье с вышивкой, в
джинсовых босоножках, а хахаль ее в бархатном пиджаке, Ваське же ребенка
собственного не показывают; хотя не знал он, долго ли будет жить в этом
городе, дружок на работе успокоил: хороший левак укрепляет любой брак, и
когда осыпались последние листы, запил он по-черному, один на один.
Почему, как? Они живут, а Славка же тоже человек. Приходит он в жизнь,
ничего не может, руки у него слабые, ноги у него слабые... Ну чего ты,
Метляев, смеешься? Все ведь за него решают баба, с которой я не разведен,
и ее хахаль в бархатном пиджаке. Славка-то, поди, хитрил - у него чуть что
- слезы, в губки лезет целоваться. Немудро жизнь построена перед ними!
Васькин разговор. Забулдыга. Вот тебе и забулдыга! В каждом - человек
сидит, - улыбнулся про себя Акишиев, углубляясь в тайгу.
неразборчивость была вокруг. Вдруг в тишине что-то хрустнуло, Акишиев
оглянулся. Тьфу ты, лешая! Стояла Нюша, тоже в болотных сапогах, в плаще и
косынке. Она как-то в этой сумрачности помельчала, даже ростом вроде
меньше стала.
на пядь. Чего бы ей идти? - думал Акишиев о своем деле. - Лежала бы в
тепле. Завтра ведь вставать чуть свет. Но ему было хорошо, неодиноко.
Пусть идет. За мужиками-то тоже так вот шли по глухомани. Ведь шли же
первые здесь когда-то. Упорства у них было ой-ой-ой! И бабы шли за
мужиками. Теперь, гляди, край-то полнится делами какими... Спать-то и нам
некогда! У него было какое-то особо приподнятое настроение: доехали, как
птицы долетели, благополучно, схода и в бой бы!
кое-что прикинул и наметил, и сейчас хотел еще раз убедиться, что прикидка
его не высосана из пальца - болотный мужик, Акишиев знал, что в прошлый
раз не ошибся. Теперь он ее, прикидку свою, подбрасывал, как циркач, и
так, и этак поворачивая ее в свою сторону. Рядом шла и что-то бормотала
про себя Нюша. Ему стало еще хорошее, и он спросил полушутливо:
Неподвижно стояли деревья и ромашки белели во мгле, и казалась мне эта
деревня чем-то самым святым на земле...
ему этот куплет, он согласился: - Да, ты права!
защемило от простых и незамысловатых слов.
меня не ругайте, когда собьюсь...
собой, воткнул в землю и на нее облокотился потом, внимательно Нюшу
разглядывая.